Правдивая история о земляничном дереве и морской чайке

У моей бабушки был враг по имени миссис Уилкокс. Выйдя замуж, бабушка и миссис Уилкокс почти одновременно поселились в соседних домах на сонной поросшей вязами центральной улице крохотного городка, где им обеим было суждено прожить всю жизнь. Не знаю, что положило начало их войне — это было задолго до моего рождения. Подозреваю, что на момент моего появления на свет — лет тридцать спустя — они уже и сами не помнили, с чего все началось. Но ожесточенные сражения велись год за годом с завидным упорством.

Имейте в виду, это был не корректный спарринг, а самая настоящая война между двумя дамами — тотальная война. Эхо той войны разносилось по всему городу. Однажды, например, едва не рухнула простоявшая триста лет церковь. Почтенное архитектурное сооружение оказалось под угрозой, когда бабушка и миссис Уилкокс вступили в схватку за главенство в местной благотворительной организации. Бабушка отвоевала вожделенный пост, но не смогла сполна насладиться победой. Проигравшая миссис Уилкокс демонстративно покинула эту организацию. А какая радость в том, чтобы властвовать, если власть не дает тебе возможности прищучить своего врага?

Зато миссис Уилкокс сумела выиграть сражение за публичную библиотеку — ее племянница Гертруда сменила на посту библиотекаря мою тетю Филлис. И в тот самый день, когда Гертруда вступила в должность, бабушка перестала читать библиотечные книги — ибо они за одну ночь превратились в «засаленные рассадники микробов». С тех пор бабушка стала книги покупать.

Битва за школу закончилась вничью — ее директор перешел на более престижную работу прежде, чем миссис Уилкокс успела сместить негодяя или бабушка смогла радикально упрочить позиции сего достойнейшего работника образования.

Помимо этих стратегических военных операций, непрестанно шли перестрелки по всей линии фронта.

Когда мы в детстве навещали бабушку, одно из наших основных развлечений заключалось в том, чтобы корчить рожи несносным внукам миссис Уилкокс (теперь-то я понимаю, что мы с ними друг друга стоили) и воровать виноград с той стороны разделяющего нас забора. А еще мы нещадно гоняли уилкоксовских кур и раскладывали петарды, оставшиеся после 4 июля, на трамвайных рельсах напротив вражеского дома в надежде, что, когда они начнут взрываться под колесами трамвая, миссис Уилкокс с перепугу хватит удар (на самом деле «взрывы» наших петард звучали едва ли не тише, чем грохот самого трамвая).

В один знаменательный день мы бросили в соседскую бочку для дождевой воды водяную змею. Бабушка возражала против задуманной нами шалости, но скорее для проформы. Во всяком случае, мы чувствовали поддержку, скрытую за ее запретом, так разительно отличающимся от категорического «нет» из уст нашей мамы, и потому с удовольствием довели задуманное до конца. Если бы кто-то из моих детей... но это уже другая история.

Вы не подумайте только, что боевые действия велись лишь с одной стороны. Ведь у миссис Уилкокс тоже была армия внучат, — и побольше, чем у нашей бабушки... причем соседские воины были гораздо шустрее и крепче нас. Так что бабушка тоже терпела потери. Однажды в ее погребе появился скунс... а как-то раз на Хэллоуин все оставленные во дворе предметы, например садовая мебель, были заброшены на крышу сарая. Для того чтобы снять их оттуда, пришлось нанимать мужиков по разорительным праздничным расценкам.

И не было такого дождя, когда наши бельевые веревки не рвались бы загадочным образом, в результате чего все белье оказывалось в грязи и его приходилось перестирывать. Понятно, что порой подобные происшествия происходили исключительно по воле Божьей, но подозрение всегда падало на внуков соседки.

Я даже и не знаю, как бабушка справлялась бы со всеми своими невзгодами, если бы не страничка «для хозяек» ее любимой ежедневной газеты.

Замечательная была страничка. Помимо рецептов и полезных советов насчет того, что чем можно отмыть, там было отведено место для переписки читателей. Идея простая: если у тебя возникает какая-то проблема или ты просто хочешь выпустить пар, пиши письмо в газету под каким-нибудь забавным псевдонимом. Например, бабушка подписывалась Земляничное Дерево. Другая дама, уже сталкивавшаяся с подобной проблемой в прошлом, может написать в ту же газету письмо и подсказать тебе решение, подписавшись как Умудренная, или Ксантиппа, или как-то там еще. Случалось, с таких писем начиналась многолетняя переписка на страницах газеты — женщины рассказывали друг другу о своих детях, обменивались рецептами консервации и хвастались новыми кухонными комбайнами.

Так получилось и у моей бабушки. Она в течение четверти века переписывалась с женщиной под псевдонимом Морская Чайка. Бабушка рассказывала Морской Чайке вещи, о которых не заикалась больше ни одной живой душе, — например, о том, как она надеялась, что скоро у нее будет еще один ребенок, но надежды не оправдались... или о том, что дядя Стив подхватил в школе сами знаете каких насекомых и бабушка чуть не умерла со стыда, хотя от насекомых удалось избавиться раньше, чем кто-либо их заметил. Морская Чайка стала самой лучшей бабушкиной подругой.

Когда мне было лет шестнадцать, миссис Уилкокс умерла. В маленьких городках так заведено, что, даже если ты с соседом на ножах, полагается прийти в дом к усопшему и в меру сил помочь в организации похорон и поминок.

Надев перкалевый фартук — дабы показать, что она готова взяться за работу не только на словах, — бабушка вошла в дом соседки, где дочери Уилкокс прибирали к похоронам и без того безупречно чистую гостиную. Там, в гостиной, на почетном месте, лежал огромный альбом, где аккуратно, параллельными колонками были вклеены газетные вырезки — бабушкины письма к Морской Чайке и письма Морской Чайки к ней. Злейшая неприятельница оказалась лучшей подругой бабушки!

Это единственный случай на моей памяти, когда я видела бабушку плачущей. Тогда я не поняла, о чем она, собственно, плачет, но теперь мне это ясно. Она плакала обо всех растраченных годах, которые уже не вернуть. В тот момент на меня произвели впечатление сами ее слезы, но сейчас, вспоминая о них, я думаю и кое о чем более важном. Теперь я верю всем сердцем и надеюсь верить до последнего вздоха: человек может казаться тебе совершенно несносным, злым, мелочным и коварным. Но если ты отступишь на десять шагов и посмотришь на него под другим углом и в другом свете, то, вполне вероятно, увидишь, что он щедр, ласков и добр. В жизни нет ничего однозначного. Все зависит от точки зрения.

Луиза Дикинсон Рин

 

 

ТЕТЕНЬКА, А ВЫ БОГАЧКА?

у моей двери топтались двое детей в поношенных пальтишках.

— Тетенька, у вас макулатура есть?

Я спешила и хотела сказать им, что макулатуры у меня нет, но тут мой взгляд упал на их обувь — мокрые, в слякоти сандалики.

— Входите, я сварю вам какао.

Они молча вошли в гостиную. Маленькие сандалики оставили мокрые следы на полу перед камином.

Я дала ребятам какао и бутербродов с повидлом, чтобы они хоть чуть-чуть отогрелись и подкрепились, прежде чем снова выйдут на холод, после чего вернулась на кухню и продолжила работу над домашним бюджетом.

Спустя некоторое время, я, удивленная тишиной в гостиной, заглянула туда. Девочка сидела за столом и внимательно разглядывала пустую чашку. Мальчик спросил у меня невыразительным голосом:

— Тетенька... вы богачка?

— Богачка? Вот уж нет!

Я посмотрела на свою старую мебель. Девочка осторожно поставила чашку на блюдце.

— У вас чашки такие же, как блюдца, — ее голос был каким-то старческим и в нем звучал голод... но не голод желудка.

Дети ушли в сырость и холод, прижимая к себе пачки бумаги. Не поблагодарив. И не нужно. К чему благодарность, если они сделали нечто большее. Самые обычные фаянсовые чашки и блюдца. Но из одного сервиза. Я попробовала готовящуюся на плите картошку и помешала подливку. Картошка... румяная подливка... крыша над головой... стабильная работа у мужа. Все это — как бы один сервиз... некая целостность.

Я отодвинула стулья от камина и протерла шваброй пол. Но мокрые следы сандаликов так и остались на моем сердце. И пусть они там будут. Пусть послужат мне напоминанием, если я вдруг забуду, насколько богата.

Марион Дулан

 

ЦВЕТОК В ВОЛОСАХ

Эта девушка всегда носила в волосах цветок. Всегда. В большинстве случаев мне это казалось не совсем уместным. Цветок среди белого дня? На работе? Во время деловых встреч? Она была честолюбивым молодым графическим дизайнером в большой фирме, и каждый день являлась в наш ультрасовременный, отделанный пластиком и металлом офис с цветком в волосах.

Обычно цветок был подобран под цвет ее безупречного делового костюма — маленькое живое пятнышко в роскошных темно-каштановых кудрях. Бывали моменты, например во время рождественской вечеринки, когда цветок вписывался в атмосферу праздника и выглядел уместно. Но в рабочей обстановке он был лишним.

Некоторых «серьезных» дам такая вольность очень раздражала, они всерьез полагали, что кто-нибудь должен объяснить девушке: дабы тебя «принимали всерьез» в деловой среде, необходимо соблюдать «определенные правила». Другие, включая меня, воспринимали цветок просто как милую причуду и между собой называли девушку «повелительницей цветов» или просто «девочкой-цветком».

— Как там наша повелительница цветов, уже сделала эскизы для компании Wal-Mart? — спрашивал кто-нибудь, усмехаясь.

— Конечно. Прекрасная работа! Цвета, как и цветы, — в ее власти, — поддерживал игру другой сотрудник с покровительственной улыбкой.

Мы считали свои шутки вполне безобидными. Насколько мне известно, никто не спрашивал девушку, почему она всегда носит в волосах цветок. На самом деле, увидев ее на работе без цветка, мы бы очень удивились. И однажды это произошло. В тот день она принесла мне в кабинет законченный проект. Я заметила мимоходом:

— Вижу, сегодня вы не прикололи цветок. Непривычно видеть вас без него. Как будто чего-то не хватает.

— Да... — ответила она тихо. В голосе этой жизнерадостной и остроумной девушки звучала печаль.

Повисла пауза, и я не могла не спросить:

— У вас все в порядке?

Я все еще рассчитывала на стандартный ответ: «Все хорошо», но интуитивно чувствовала, что цветок исчез неспроста.

— Ох, — произнесла она, и на ее лице отразились грустные воспоминания, — сегодня годовщина маминой смерти. Я по ней очень скучаю.

— Понимаю, — сказала я сочувственно и, не имея никакого желания углубляться в чужие дела, заключила: — Уверена, вам нелегко говорить на эту тему.

Я надеялась, что теперь мы возобновим деловой разговор, хотя чуяла сердцем, что моя собеседница сказала еще не все.

— Да нет, все в порядке. Я понимаю, что сегодня излишне чувствительна. Для меня это день траура. Видите ли... — И она поведала мне свою историю: — Мама знала, что обречена. Рак. Когда она умерла, мне было пятнадцать. Мама так любила меня... так много для меня делала. Зная, что скоро умрет, она записала для меня видеопоздравления на каждый день рождения, начиная с шестнадцатилетия и заканчивая двадцатипятилетием. Сегодня мне исполнилось двадцать пять. Утром я посмотрела видео, предназначенное для этого дня, и до сих пор нахожусь под впечатлением. Мне так хочется, чтобы она была жива.

— Я всем сердцем с вами, — сказала я с искренним сочувствием.

— Спасибо, вы очень добры, — ответила она. — Ах да, наш разговор начался с вашего вопроса о цветке. Когда я была маленькой, мама часто украшала мои волосы цветами. Я принесла ей в больницу роскошную розу из нашего сада и поднесла цветок к ее лицу, чтобы она его понюхала. Мама молча привлекла меня к себе, погладила по голове, убрала локон с лица и пристроила розу в моих волосах — в точности так, как делала в детстве. Она умерла в тот же день, — глаза девушки наполнились слезами. — И с тех пор я постоянно носила в волосах цветок. Он давал мне ощущение, что мама всегда со мной.

— Но, — вздохнула моя собеседница, — в сегодняшнем видеопоздравлении мама сокрушалась, что ее не было рядом, когда я взрослела. Мама сказала, ей хочется верить, что она была хорошей матерью. И еще она хотела бы получить знак, свидетельствующий о том, что я стала самостоятельной. — Девушка подняла на меня взгляд и грустно улыбнулась. — Мама была очень мудрой.

— Да, это мудрые слова, — кивнула я.

— Я задумалась: что это может быть за знак? И мне показалось, что нужно отказаться от цветка. Но все же мне не хватает его и того, что он символизировал.

Взгляд карих глаз девушки устремился куда-то вдаль.

— Мне очень повезло, что у меня была такая мама... — ее голос затих, затем она поймала мой взгляд и снова грустно улыбнулась. — Но я прекрасно понимаю, что буду помнить ее и без цветка. Это был просто символ моих драгоценных воспоминаний, которые останутся со мной и без него... и все же мне его недостает. Ах да, вот мой проект. Надеюсь, вы его одобрите, — девушка вручила мне аккуратную папку. Рядом с подписью, как всегда, красовался нарисованный от руки цветок, ставший, если можно так сказать, ее визитной карточкой.

Мне с детства запала в душу поговорка: «Не суди о человеке, пока не пройдешь милю в его башмаках». И сейчас перед моим мысленным взором проплывали все те моменты, когда я вела себя равнодушно по отношению к этой девушке с цветком в волосах. Как часто мы бываем равнодушны к людям только потому, что не даем себе труда узнать, какой крест им приходится нести.

Я всегда гордилась тем, что досконально разбираюсь в делах компании, но теперь горько сожалела о том, что придерживалась мнения, будто личная жизнь человека не имеет никакого отношения к работе. В тот день я поняла, что цветок в волосах этой девушки символизировал переполнявшую ее любовь, он позволял ей полнее ощущать связь с ушедшей матерью.

Я просмотрела подготовленный ею проект и почувствовала гордость, что у нас работает человек, способный столь глубоко чувствовать... бытие! Не удивительно, что все ее работы великолепны. Эта девушка живет сердцем. И еще она напомнила мне, что сердце есть и у меня.

Бетти Б. Янге Из сборника «Дары сердца»

 

ЛАВИНА

На каждую потерю есть свое приобретение.

У. Клемент Стоун

 

Это была хижина нашей мечты — 1000 квадратных метров роскошного жилого пространства с видом на водопад на склоне горы Тимпаногос неподалеку от знаменитого горнолыжного курорта «Санданс». Чтобы спроектировать, построить и обустроить это жилище, у нас с женой ушло несколько лет. И всего лишь 10 секунд потребовалось на то, чтобы оно превратилось в руины.

Я помню день бедствия так, будто все произошло вчера. Накануне девятой годовщины нашей свадьбы валил густой снег. И все же моя жена отважилась совершить получасовую поездку в горы — от нашего дома в Прово, штат Юта, к только что сооруженной горной хижине. Жена отправилась в путь перед обедом, прихватив с собой нашего шестилетнего сына Аарона. По пути она заскочила в магазин за тортом, чтобы отметить наш праздник. Я должен был присоединиться к ним позже, взяв с собой девятилетнюю дочь Эмми и самого младшего сына Хантера.

Первый тревожный сигнал я получил в 3 часа дня. Мне позвонили из спасательной службы лыжного курорта «Санданс».

— В вашем коттедже проблемы. Вам стоило бы поскорее приехать.

Никаких подробностей они не сообщили. Хотя мне нужно было заканчивать работу над книгой — все сроки уже давно вышли, — я немедленно встал из-за компьютера и поехал по заснеженным горным дорогам. Когда я добрался до лыжного курорта, меня встретил его директор и кое-кто из персонала — у них у всех были очень озабоченные лица.

— С вашей хижиной случилась беда, — сказал директор. — Кажется, ваши жена и сын там. Забирайтесь в мой внедорожник и вперед.

Мой земельный участок примыкал к главной лыжной трассе курорта, и доехать туда можно было только по узкой извилистой дороге. С обеих сторон возвышались высокие стены из снега, отчего казалось, что наш внедорожник мчится по лабиринту. После очередного поворота мы увидели машину, едущую нам навстречу по узкому белому коридору. Пришлось резко тормозить. Нас немного занесло и машины задели друг друга, — впрочем, обошлось без серьезных вмятин. Обменявшись информацией, мы продолжили путь к хижине. Наконец вдалеке показалась ее отливающая медью крыша.

Еще издали я заметил на дороге жену с сыном в окружении бойцов спасательного отряда. Когда я выскочил из машины и подбежал к ним, жена указала мне на лес над хижиной. Увиденное меня потрясло.

По склону прокатилась чудовищная лавина, поломав встретившиеся ей деревья как спички. Я перевел взгляд на хижину и наконец разглядел, что сделала лавина с нашим горным домом. В считанные секунды она вынесла все стекла, набила тонны снега в огромную гостиную и обрушила этажи, полностью сокрушив наши мечты об уютном горном гнездышке. От хижины осталась пустая оболочка. Мебель, подобранная с такой любовью, лежала снаружи вперемешку со снегом. Мне никогда не забыть эту шокирующую картину — воплощение разрухи.

Спасатели велели нам скорее уезжать — была опасность схода еще одной лавины. Мы вернулись домой совершенно ошеломленные. Должен признаться, потеря хижины привела нас в уныние. Еще много месяцев после этого я спрашивал себя, за что нам такое невезение. Почему Бог это допустил?

Здесь я мог бы закончить свой рассказ. Но тогда вы не узнали бы о чуде, которое произошло в тот день. Я и сам узнал о нем только через восемь месяцев. Как-то раз ко мне подошел коллега и задал, казалось бы, невинный вопрос:

— Жена рассказывала тебе, что в тот день, когда твой дом в горах накрыла лавина, они с моей женой едва не попали в аварию?

—- Нет, — ответил я, — а что там произошло?

— Ну, моя жена с сыновьями на пару дней ездила в наш дом в горы. Потом начался снегопад, и они решили вернуться. Прежде чем выйти из дома, один из сыновей предложил помолиться о том, чтобы возвращение прошло удачно. Они склонили головы, произнесли краткую молитву и отправились в путь.

И надо же было такому случиться — на узком участке их машина чуть не столкнулась с машиной твоей жены. Моя жена нажала на тормоз, но джип не остановился! Он скользил вниз по горной дороге, набирая скорость. В последний момент жена вывернула руль и зарылась капотом в придорожный сугроб, а задняя часть джипа впечаталась в противоположный сугроб. В общем, наша машина перекрыла путь твоей жене. Они провозились битый час, пытаясь вызволить наш внедорожник, и в конце концов вынуждены были обратиться за помощью к спасателям с горнолыжного курорта.

— Удивительно, — сказал я, — моя жена ничего такого мне не рассказывала.

Мы посмеялись над этой «аварией» и разошлись по своим делам. И только потом до меня дошел истинный смысл происшедшего. Если бы не случившаяся «неприятность», моя жена и сын были бы погребены под лавиной! С тех пор я часто думаю о том случае на дороге. Представляю себе огорчение жены, когда она увидела, что дорогу к хижине ей перегородил джип наших знакомых. Представляю смущение жены моего приятеля. Представляю растерянность ее сыновей, спрашивающих себя, неужели Бог не внемлет нашим •молитвам.

Тогда эта ситуация казалась им истинным бедствием. Но теперь, оглядываясь назад, очевидно, что все они, сами того не подозревая, были участниками самого настоящего чуда.

С тех пор я не спешу оценивать какие бы то ни было события в своей жизни как «бедствия». Со временем появляется новая информация, и нередко становится очевидно: то, что поначалу выглядело изрядной неприятностью, в действительности приносило благо. Всякий раз, когда случается какая-нибудь очередная «беда», я задаю себе вопрос: «Какое чудо Бог совершает таким вот образом?» И затем, вместо того чтобы сетовать: «За что, Господи?» — просто говорю: «Спасибо тебе, Боже».

А потом спокойно жду свидетельств чуда.

Роберт Г. Аллен