Украина – «марионетка Запада»

 

Отсутствие субъектности у участвующих в заговоре – один из маркеров конспирологического мышления. Представить, что протестующие на Майдане сами организовали самооборону и спустя три месяца свергли действующую власть, – немыслимо: за ними явно стоял кто‑то, кто планировал их действия, провоцировал власти на большую жестокость, выводил снайперов на крыши. Столкновения на Грушевского и Банковой стали точкой невозврата в борьбе протестующих против Януковича. Но в России победа революционеров и создание нового украинского правительства были безоговорочно восприняты как формирование недружественного режима под защитой Вашингтона. Все произошедшее рассматривалось как вторжение в непосредственную сферу интересов Москвы, как образование враждебного союза для атаки на РФ, и Украине в этом союзе отводилась роль всего лишь плацдарма и расходного материала. Бывший директор ФСБ и секретарь Совета безопасности Николай Патрушев в интервью газете «Коммерсантъ» заявил, что за кризисом в Украине стоят именно США, имеющие целью, взрастив поколение антироссийски настроенных украинцев, вывести страну из‑под влияния ближайшего соседа[703]. В результате длительной «обработки» россиян со стороны СМИ именно США и Украина стали восприниматься главными внешнеполитическими врагами России[704].

Запись телефонного разговора, состоявшегося между послом США в Украине Джеффри Пайеттом и заместителем Государственного секретаря Викторией Нуланд в феврале 2014 г., в котором политики обсуждали возможных будущих членов украинского правительства, идеально подошла на роль доказательства того, что именно Соединенные Штаты стояли за беспорядками в стране[705]. Бывшие лидеры Украины Виктор Янукович и Николай Азаров также назвали новые власти «марионетками США»[706]. А после того как Нуланд угостила солдат внутренних войск на Майдане печеньем, появился популярный мем про «печеньки Госдепа».

В течение всего кризиса в Украине российское телевидение неустанно ассоциировало новые украинские власти с США. Евгений Рожков в «Вестях недели» убеждал зрителей, что ночь подсчета голосов на президентских выборах Порошенко провел в гостях у посла США Пайетта. «Пока на участках подсчитывали бюллетени, посол настоятельно советовал Петру Алексеевичу перейти к решительным действиям на Донбассе. А в случае многочисленных жертв обещал “погасить негативный эффект” в возмущенном сообществе. После этого олигарх собирает силовиков и уже требует “зачистить” Донецк и Луганск до инаугурации. И, как рассказывают присутствовавшие, даже озвучивает допустимое количество жертв – две тысячи»[707].

Новость о том, что в Киев прибыл с визитом глава ЦРУ, стала еще одним доказательством того, что за конфликтом в Украине стоят именно США. Тогдашний глава комитета Госдумы по международным делам, а до того – известный телеведущий, Алексей Пушков прямо заявил: «Это просто подтверждает, что нынешнее правительство несамостоятельное, у него просто нет своего собственного видения проблемы, что все согласовывается с Вашингтоном. Тогда что удивляться, что часть страны [Украины] не признает это правительство»[708].

В феврале 2015 г. в программе Киселева был показан сюжет, в котором подробно объяснялось, что способствовало успеху новых украинских властей: Америка посылала им и оружие, и боеприпасы, и деньги. «Вместе с помощницей Викторией Нуланд госсекретарь США Керри привозит в Киев почти 16,5 миллиона долларов. Если верить калькуляции главы украинского Минфина Яресько, их не хватит и на два дня военной операции. Но и Порошенко, и Яценюк поочередно расплываются в благодарности, тем более что и Обама впервые публично признал: нынешняя украинская верхушка пришла к власти не без помощи Вашингтона. Хоть и звучит неожиданно, но ведь и не было никогда секретом»[709].

Чем чаще американские политики посещали Киев, тем больше это давало российским журналистам возможностей подчеркнуть, кто в действительности заправляет всем происходящим в Украине. Тем более что и американские, и европейские политики не всегда задумывались о возможных последствиях своих действий. Приезд вице‑президента Байдена в Украину в апреле 2014 г. стал яркой иллюстрацией тесного союза между двумя странами. В сюжете от 27 апреля 2014 г. корреспондент «Вестей недели» Александр Балицкий заявил: «В кадре – детали, что как нельзя точно отражают сегодняшние ориентиры новой киевской верхушки: американский флаг над украинским парламентом и американский посол Пайетт, который берет на себя функции шефа протокола на встрече с депутатами Верховной рады. Усаживает вице‑президента США в кресло украинского спикера, словно показывая, кто в стране хозяин»[710]. Появившиеся в социальных сетях мемы о Байдене в украинском правительстве изящно подчеркивали не только марионеточность украинского режима, но и силу путинского.

Эти яркие образы, распространяемые российскими медиа, преследовали две цели. С одной стороны, Украина превращалась таким образом в геополитического «другого» – союзника США. Правда, с точки зрения военной мощи восприятие Украины как опасного «другого» могло поставить под сомнение потенциал самой России, но сближение Украины с Соединенными Штатами позволяло очернить и демонизировать соседнюю страну и ее население, делая любые контакты или позитивное отношение к ней поводом для обвинений в измене родине. Кроме того, это послужило аргументом для присоединения Крыма к России[711]. С другой стороны, все происходившее в Украине представлялось примером того, что будет с нацией, если она окажется «отравлена» «цветной» революцией[712].

 

Нефть и заговор: вечное проклятие ресурсного национализма [713]

 

К концу 2014 г. цены на нефть на мировых рынках начали снижаться, что вкупе с введением санкций резко ударило по российской экономике[714]. Неопределенность этих цен, равно как и их значение для поддержания суверенитета, с конца «нулевых» также стали интерпретироваться через призму заговора. Травма холодной войны, когда Саудовская Аравия и США договорились о планомерном снижении цен на нефть, невероятно сильно повлияла на постсоветские элиты[715]. Теории заговора стали важным механизмом понимания колебаний нефтяных цен. Ситуация усугублялась еще и тем, что Кремль использовал высокие цены на нефть для роста великодержавных настроений. Так называемый ресурсный национализм стал источником популярности политического режима, однако базис для этого национализма был слишком слабым. Сначала в 2008‑м, а затем в 2014 г. цены на нефть резко упали, и правительству пришлось тратить деньги Стабилизационного фонда, чтобы миллионы бюджетников – ядро путинского электората – продолжали получать зарплату.

Какова природа ресурсного национализма и какое место в нем занимают теории заговора? Именно в период украинского кризиса стало понятно, что одним из базисов формирования российской нации стали природные ресурсы[716]. В 1990‑е гг. от деиндустриализации советской промышленности больше всего пострадали миллионы научных сотрудников, работников предприятий, связанных с оборонкой, инженеров, преподавателей. Советская интеллигенция, пусть неплохо образованная и начитанная, не обладала достаточным критическим мышлением, чтобы проанализировать природу экономических реформ и роль природных ресурсов в структуре российского бюджета. Травма распада СССР, радикальное реформирование и резкое расслоение общества поддерживали в этих людях убеждение в том, что крах СССР и распад прежней социально‑экономической системы были выгодны участникам антироссийского заговора (среди них видели ельцинскую «семью», олигархов, номенклатуру). Однако разрозненная политико‑финансовая элита мало что делала для сплочения общества. Кроме того, в 1990‑е нефть не была существенным источником пополнения госбюджета: цена барреля все первое постсоветское десятилетие не превышала 20 американских долларов[717].

Многое изменилось после 2003 г., когда в результате войны в Ираке цены на нефть пошли вверх – вместе с амбициями российских политических лидеров. В 2009 г., в разгар глобального экономического кризиса, Николай Стариков обратился к «новому рабочему классу» с ключевой своей идеей – кто контролирует цены на нефть, тот контролирует и курс доллара, а с ним и российскую экономику[718]. Этот призыв искать причины кризиса вовне стал актуален лишь по той простой причине, что к концу 2000‑х нефть и вправду была ключевым фактором как экономической, так и политической жизни России, поэтому перенос вины за ухудшение экономического положения россиян на абстрактных американцев уже мог рассматриваться как эффективная политическая стратегия. Резкий рост популярности теорий заговора, связанных с нефтяными ценами, наблюдался именно с конца «нулевых», когда экономическая стабильность в стране пошатнулась. Опора авторитарного политического режима на нефтяные цены привела к тому, что получило название «нефтяной стыд», – к вытеснению обсуждения роли нефти в благополучии общества[719]. Наследие сверхдержавы не позволяло политическим элитам откровенно признать, что за путинским экономическим процветанием стоят именно природные дары, а не технологический прорыв или благоприятный инвестиционный климат. Это чувство неуверенности в собственном величии порождало у правящих элит страх нефтяного заговора, который, как кажется, является частью ментальности не только консервативных элит, но и политиков, считающихся либеральными.

В феврале 2015 г. вице‑премьер Аркадий Дворкович, позиционирующий себя как представитель либеральной части политических элит, в интервью Владимиру Познеру заявил, что одним из факторов снижения цен на нефть мог быть заговор против России. «Как дополнительный фактор такая теория [заговора против России] может работать… Как дополнительный фактор плюс ко всему, что я сказал, – к падению темпов роста, к избыточному предложению нефти – еще и насолить России, конечно, да. Почему бы и нет? Если есть такая возможность»[720]. Дворкович был осторожен в своих доводах, однако вектор мышления российского политического класса в кризисный период стал понятнее.

Куда более предсказуемым было мнение Николая Патрушева, который во время украинского кризиса выступал одним из главных провластных спикеров. В интервью «Российской газете» Патрушев интерпретировал кризис в Украине как первую ступень атаки на Россию с целью поделить ее природные ресурсы. Сославшись на успех США в провоцировании кризиса СССР через падение мировых нефтяных цен и активизацию внутренних конфликтов, Патрушев провел параллель с настоящим временем: «Государственный переворот в Киеве, совершенный при явной поддержке США, проведен по классической схеме, опробованной в Латинской Америке, Африке и на Ближнем Востоке. Но никогда еще подобная схема не затрагивала столь глубоко российские интересы. Анализ показывает, что, провоцируя Россию на ответные шаги, американцы преследуют те же самые цели, что и в 80‑е годы ХХ века в отношении СССР. Как и тогда, они пытаются определить “уязвимые места” нашей страны»[721].

Удивительным образом в этом интервью Патрушев озвучил мысли из статьи, опубликованной в «Российской газете» в 2006 г., где говорилось, что госсекретарь США Олбрайт заявила, будто России досталось слишком много природных ресурсов. «Многие американские эксперты, в частности бывшая госсекретарь США Мадлен Олбрайт, утверждают, что “под властью Москвы” оказались такие огромные территории, которые она не в состоянии освоить и которые, таким образом, “не служат интересам всего человечества”. Продолжают звучать утверждения относительно “несправедливого” распределения природных ресурсов и о необходимости обеспечить так называемый свободный доступ к ним иных государств. Американцы уверены, что подобным образом должны рассуждать и во многих других, особенно в соседних с Россией государствах, которые в перспективе и, как теперь водится, “коалиционно” поддержат соответствующие претензии к нашей стране. Как и в случае с Украиной, предлагается решать проблемы за счет России, но без учета ее интересов»[722]. Так, десятилетие спустя одна из наиболее известных конспирологических фальшивок современности стала аргументом в устах одного из влиятельных российских чиновников. Медийно теория о том, что украинский кризис – лишь способ для США получить доступ к природным ресурсам Восточной Европы и России, была также широко поддержана. В YouTube появились анимационные ролики о том, что именно США стоят за кризисом в Украине. Оказалось, что целью этого кризиса было придать импульс экономике США, обессилить европейские страны, заинтересованные в сотрудничестве с Россией, а ее саму разделить на марионеточные государства, «как это было сделано в 1990‑е»[723].

«Вести недели» также не остались в стороне: в мае 2014 г., в самом начале конфликта в Донбассе, Киселев продемонстрировал карту полезных ископаемых Украины. Оказалось, что там, где наиболее активны антикиевские сепаратисты, находятся самые богатые углеводородами регионы, и это означало, что за событиями на востоке Украины стояло не желание стабильности, а стремление получить контроль над полезными ископаемыми[724]. Вхождение сына вице‑президента США Хантера Байдена в совет директоров компании «Бурисма», занимающейся добычей сланцевого газа, послужило поводом для сюжета об интересах США в Украине. По словам Киселева, назначение Байдена‑младшего стало зримым символом того, во что превратилось украинское государство. «Сын Байдена командирован на работу в компанию “Бурисма”, которая уже получила лицензии на добычу сланцевого газа на Украине. Так и хочется сказать: жизнь не так проста, как кажется. Она еще проще. Папаша обеспечивает политическое прикрытие, а сын, как говорится, поближе к кухне. Не стесняясь, бесцеремонно, американцы с украинскими националистами – как с туземцами, словно с диким племенем. Рассказывают про демократию, а в уме углеводороды. За углеводороды принято и воевать. Но делать это самим у американцев теперь не модно. Пусть этим займутся аборигены»[725].

В этой цитате все: и колониальное отношение российского политического класса к Украине, и американский след в событиях в Киеве, и «истинные» причины для вмешательства США – конечно же, деньги. Со слов Киселева, сами украинцы не способны отвечать за себя, они не независимая, отдельная нация, а сборище националистов и преступников, действующих по указке из‑за рубежа ради небольших денег. Цель этих заявлений, сделанных в эфире самой популярной новостной программы, – подчеркнуть, в первую очередь, способность российского политического класса обеспечить стабильность в своей стране. Но, кроме того, эти заявления показывают, в какой мере российская элита опасается за собственное финансовое процветание и боится потерять власть в ключевых постсоветских регионах. В формате кремлевской идеологии 2000‑х политические события в Украине – это не столько результат волеизъявления киевлян, сколько реализация циничного плана по обогащению и получению доступа к природным ресурсам России.