Антиэлита и манипуляция сознанием

 

Почему Советский Союз рухнул так тихо и так быстро? Почему в августе 1991 г. никто не вышел по всей стране на защиту ГКЧП? Что случилось с миллионами советских граждан, родившихся, выросших и сделавших карьеру в СССР? В первые годы после 1991 г. этот вопрос волновал многих так называемых национал‑патриотов и коммунистов. Казалось, для них стало потрясением отсутствие хоть какой‑то осмысленной общественной поддержки СССР – страны, дававшей каждому бесплатное образование, медицинское обслуживание и относительно гарантированную стабильность. Само собой, интеллектуальная элита национал‑патриотического лагеря, близкая к консервативным кругам советского правительства, в конце 1980‑х гг. пыталась поменять ситуацию (вспомним знаменитую Нину Андрееву с ее призывом «Не могу поступиться принципами»), но сделать это оказалось невозможно: инициатива принадлежала демократам, а советский режим был слишком дискредитирован[340]. Одним из объяснений отсутствия такой общественной поддержки оказалась именно теория заговора: ведь национал‑патриоты сделали все возможное, чтобы сохранить СССР, но им помешала сила куда более мощная, с которой они не смогли совладать. И эта сила – многокомпонентная, состоящая как из внутренних, так и из внешних врагов – разрушила социалистический строй и уничтожила геополитическое величие страны.

Бывший театральный режиссер, политконсультант, замеченный в работе на разные политические силы, одиозный телеведущий Сергей Кургинян в своих речах и текстах не перестает обвинять «либеральную интеллигенцию» и прозападные коррумпированные политические элиты в распродаже интересов СССР и подрыве его исторический миссии. Он использует термин «антиэлита», чтобы описать те силы, которые якобы работали на распад государства, разрушая идею о превосходстве советской идеологии в умах большинства населения, которое, согласно Кургиняну, на самом деле якобы поддерживало существование СССР. Именно антиэлиты из КГБ и КПСС украли у советского народа его величие и инициировали августовский путч, чтобы скрыть последствия своих действий по разрушению идеологии и экономики в перестроечные годы[341]. Драматическое падение уровня жизни россиян во время перестройки и после 1991 г. Кургинян объясняет тайным соглашением, заключенным прозападной интеллигенцией с мафией, представлявшей советский «черный рынок». Эти две силы хотели «жить хорошо» и поэтому с радостью избавились от СССР, чтобы впоследствии стать олигархами[342].

Другой частью плана по разрушению СССР, по мнению Кургиняна, была дискредитация истории страны, для чего американские спецслужбы, при поддержке ученых‑советологов, провели соответствующие исследования. «Американцы, не будь дураками, заказали своим нормальным, вменяемым, не слишком талантливым, но достаточно добросовестным исследователям идеологически ориентированные исследования по каждому эпизоду нашей советской истории. По стахановскому движению, по началу войны, по коллективизации, по чему угодно еще, по всему! Это был широкий спектр среднеоплачиваемых исследований, которые исследователи провели в меру добросовестно и в меру тенденциозно, потому что им была задана эта тенденциозность. Они должны были каждую молекулу нашей истории разделать, как бог черепаху, то есть дискредитировать – достаточно убедительно, на основе фактического материала. Они это сделали, и это легло на полки»[343].

Главное для Кургиняна, что заказанные американцами исследования не просто легли на полки в США – они находились в советских спецхранах, переведенные на русский язык, откуда попали к диссидентам – через высокопоставленных, «непатриотически» настроенных «фрондеров» «в погонах или с соответствующими допусками и при довольно высоких политических функциях, и при этом давно уже относящихся весьма скептически к советской истории и советскому обществу»[344]. Именно такая подрывная система, действовавшая в СССР десятилетиями, разрушила веру в коммунистический проект в первую очередь для элит, заместив ее уверенностью, что интересы отдельно взятого гражданина важнее коллективных. Как результат – поддержанная политической верхушкой страны перестройка.

В своих текстах Кургинян апеллирует прежде всего к научно‑технической интеллигенции, более всего пострадавшей от передела собственности и неолиберальных реформ правительства Гайдара. Винить черный рынок и выросших из него олигархов, искать виновных среди коррумпированных членов Политбюро и легко, и удобно, ведь это помогает переложить весь груз ответственности за крах Союза на них. А «антиэлита» – удобный способ очернить и лишить поддержки любого выходца из политической верхушки 1990‑х, на которого укажет Кургинян.

Российский химик, социолог и писатель Сергей Кара‑Мурза в своих работах находит иные причины развала СССР, в чем‑то, однако, схожие с кургиняновскими. Небольшая группа людей вместе с «внешними» партнерами через манипуляции сознанием убедила население Советского Союза разрушить государство и оставить амбиции построить коммунизм в отдельно взятой стране. «…[П]римем как факт: некая влиятельная и организованная часть человечества (в которую приняты и кое‑кто из наших земляков) каким‑то образом добилась, чтобы наше общество в целом, почти 300 миллионов человек, не считая “союзников”, активно действовало по программе, приносящей огромные выгоды этой группе и огромный урон нам самим. Сегодня, когда важный этап этой программы завершен и результат налицо, это можно принять действительно как факт и больше на нем не останавливаться. Потери и приобретения известны и очевидны, они подсчитаны и обнародованы в мировых бухгалтерских книгах, буквально написаны на роже счастливых политиков»[345]. По Кара‑Мурзе, уникальность сознания советского человека заключалось в сочетании рациональности и этики, что позволяло постичь всю сложность этого мира, при этом радикально отличаясь от технократов‑европейцев. Преклонение перед Западом возникло среди узкой группы антисоветских интеллигентов, работавших долгие годы, чтобы уничтожить символы советского прошлого и те институты, которые позволяли СССР существовать[346]. Убежденность Кара‑Мурзы в том, что советскому населению массово промыли мозги, с одной стороны, выглядит удивительно (если не странно), с другой – характерна для периода конца 1990‑х – начала 2000‑х, когда этот автор был особо популярен среди российской читающей публики. Уверенность в том, что «социальное программирование» и манипуляции могут решить все проблемы, была распространена в то время среди пиарщиков и политиков, убедившихся в силе пропаганды во время кампании в поддержку Ельцина в 1996 г.[347] И в целом эта увлеченность идеей манипуляции сознанием неоригинальна и встречается, в частности, среди авторов теорий заговора в США в середине ХХ в.

В США идея манипуляции сознанием, «промывки мозгов» и создания так называемого маньчжурского кандидата была связана в первую очередь с антикоммунистической пропагандой раннего периода холодной войны[348]. Тем не менее идея промывания мозгов не ограничилась антисоветской агитацией и поиском шпионов внутри США. Многие авторы видели в эмансипации женщин и социальных переменах 1960‑х гг. действия советской пропагандистской машины, направленной на искоренение идеологии американского индивидуализма через обработку сознания. По мнению таких авторов, феминистки и борцы за гражданские права ставили под вопрос ценности обычного американца, живущего в глубинке, а потому, скорее всего, не могли взрасти на американской почве естественным образом: эти люди были либо завезены из‑за рубежа, либо подверглись жесткому античеловечному эксперименту по «промывке мозгов» и находились под контролем внешней силы. Культуролог Тим Мэлли отмечает, что идея промывания мозгов как объяснения глубоких социальных перемен в американском обществе говорит о попытке теоретизировать кризис американского индивидуализма и выступает способом понимания того, как молодежь по‑новому оценивает социальную структуру общества[349].

Русская версия идеи манипуляции сознанием также призвана осмыслить, что же произошло с советским обществом на рубеже 1980–1990‑х гг. Кара‑Мурза старается объяснить потерю субъектности советского человека и кризис общества, которое из совокупности советских людей – этичных, совестливых, политически просвещенных – вдруг превратилось в толпу, требующую демократии (тут Сергей Кара‑Мурза использует термин «толпообразование»)[350]. В отличие от американцев, обеспокоенных кризисом индивидуализма, Кара‑Мурза, напротив, видит угрозу России в манипуляциях Запада по разрушению традиционной русской структуры общины, скреплявшей государство и общество. На Западе общество лишено базовых этических ценностей, что делает его атомизированным. В России же, по Кара‑Мурзе, отсутствие индивидуализма и ценности прав человека делает его сильнее[351].

Идея промывания мозгов – без сомнения, удобное объяснение того, почему национал‑патриоты лишились общественной поддержки. Она переносит груз ответственности с политических элит, не сумевших изменить и реформировать советскую систему, на внешние силы, которые оказались способны воздействовать на умы граждан сильнее государственной пропаганды СССР. Новые ценности, появившиеся у россиян в 1990‑е, – демократия и свободный рынок, превосходство человеческой жизни над нуждами государства – все это «чуждо» советскому человеку, и ничего этого не было бы, если бы не действия «агентов влияния».

«Агентами влияния», или «агентами перестройки», называют тех, кто разваливал СССР изнутри. Их обвиняют в работе на западные разведки и подрывной деятельности в недрах советской системы. Характерно, что такая мысль чаще всего встречается у авторов, имеющих опыт работы в спецслужбах и видящих «агентов влияния» повсюду. Вячеслав Широнин, генерал КГБ и автор нескольких книг о развале СССР, видит причины крушения Советского Союза в подрывных действиях США, частью которых была перестройка. Развал СССР оставался приоритетом американской внешней политики в течение десятилетий, поэтому перестройка была тщательно спланирована и нацелена на скорейшее ухудшение экономических условий в стране[352].

Одной из таких демонизированных фигур, обвиняемых в запуске спецоперации «Перестройка», стал Александр Яковлев, который действительно был одним из «отцов» горбачевских реформ. Именно его авторы теорий заговора чаще других называют «агентом западного влияния». Владимир Крючков, бывший руководитель КГБ, утверждает, что Яковлев был завербован американской разведкой в 1950‑е, во время учебы в Колумбийском университете в Нью‑Йорке[353]. Историк и бывший декан исторического факультета СПбГУ Игорь Фроянов обвиняет Яковлева в том, что тот одобрил силовые действия в Вильнюсе в январе 1991 г., повлекшие за собой отделение Литвы и скорый распад всего СССР[354]. Однако ни одного доказательства сотрудничества Яковлева с западной разведкой не нашлось по сей день[355].

Другой бывший офицер КГБ, Игорь Панарин, пошел дальше, утверждая, что в 1943 г. США и Великобритания начали «первую информационную войну» против СССР. Согласно Панарину, Трехсторонняя комиссия и Совет по международным делам – известные международные организации – вели эту войну вместе, устраивая провокации и совершая подрывные действия внутри СССР. Часть таких спецопераций координировалась «подрывными агентами», которых контролировали США, и советские спецслужбы не могли нейтрализовать этих агентов, потому что их прикрывали с самой верхушки политической иерархии Кремля. Панарин, в частности, заявляет, что одним из наиболее высокопоставленных американских агентов был Никита Хрущев[356].

Внимательный анализ работ Широнина и Панарина показывает, как стремительно произошла эволюция этих теорий заговора в постсоветские годы. Концептуально две работы очень различаются. Широнинский анализ выполнен исходя из традиционных установок холодной войны и больше похож на плохой шпионский детектив с массой ненужных деталей. Он рисует бинарную картину мира, поделенного между двумя политическими блоками, в котором разведки двух стран сражаются друг с другом, устраивая серию сложных и комплексных спецопераций.

Анализ Панарина более изощренный и очевидно испытал на себе влияние зарубежных теорий заговора, заполнивших книжные полки российских магазинов в конце 1990‑х гг. В какой‑то мере работа Панарина «Первая мировая информационная война» – это гид по западноевропейским и американским теориям заговора. И Трехсторонняя комиссия, и Комитет по международным делам, и даже вымышленный «Комитет 300» фигурируют во многих американских теориях заговора второй половины XX в. и стоят в центре дискурса о новом мировом порядке[357]. Скорее всего, после появления некоторых работ о мировом заговоре в России Панарин переинтерпретировал их как сугубо антироссийские, хотя, как и в случае с Дугиным, в оригинальных теориях заговора на Россию не было и намека[358]. К примеру, Панарин обнаружил среди основных «авторов» распада СССР американского банкира Дэвида Рокфеллера и назвал Совет по международным делам главным куратором этого процесса[359].И Рокфеллер, и Совет по международным делам действительно упоминаются в зарубежной конспирологической литературе, но в ней никак не фигурирует СССР в качестве одной из целей заговора[360].

Наконец, в глазах некоторых события 1991 г. сравнимы с крушением Российской империи в 1917 г. Так, популярный автор книг по новой и новейшей истории России Николай Стариков, подобно конспирологу из эссе Хофстэдтера, видит «взаимосвязь» исторических событий, ловит «правильную логику» и делает на основе разрозненных фактов однозначный вывод – против России плетется заговор![361]

«Когда я понял, что Февральская и Октябрьская революции были звеньями одной операции английской разведки по развалу своего геополитического конкурента, для меня стали очевидны признаки повтора того же самого сценария уже в конце XX века. Особенно наглядно это проявилось в августовских событиях 1917 и 1991 гг. Я говорю здесь о мятеже Корнилова и путче ГКЧП. Руководители страны (Керенский и Горбачев) отдавали прямые указания своим подчиненным – навести в стране порядок. Они начинали действовать, после чего те же руководители объявляли их преступниками и государственными изменниками. Затем наносился удар по государственной власти, по армии, и страна очень быстро разваливалась»[362].

По Старикову, США и Великобритания всегда вели войну против России за ее территорию и природные ресурсы, а все русские революционеры были связаны с геополитическими противниками страны, стремившимися подорвать ее величие и безопасность[363]. В 1980‑е был найден новый способ борьбы с Советским Союзом – цены на нефть, столь важные для экономической стабильности государства. В 1985 г. западные спецслужбы смогли одновременно поставить своего человека на пост генсека СССР и начать снижение цен на нефть, вступив в сговор с правительством Саудовской Аравии[364]. Ссылка на цены на нефть играет здесь ключевую роль – некоторые уважаемые отечественные экономисты утверждали возможность совместных действий США и Саудовской Аравии против СССР[365]. Однако более внимательный анализ событий того времени показывает, что интересы США и Саудовской Аравии в части цен на нефть были противоположны и, учитывая кризис на нефтяном рынке в 1980‑х, для Саудовской Аравии было куда актуальнее сохранить стабильность в собственной стране и влияние на глобальный нефтяной рынок, нежели нанести экономический удар по СССР[366].

Тем не менее волатильность цен на нефть, безусловно, негативно повлиявшая на экономическую стабильность СССР, а также прозападная политика Михаила Горбачева помогли сформировать внутренне логичную структуру конспирологического мифа, в котором Западу одновременно удается поставить под удар советскую экономику и привести на главный пост «своего человека». К концу 1991 г. на смену внешнеполитическому суверенитету пришла дружба с США, развал армии уничтожил военную мощь страны, а падение уровня экономического и промышленного потенциала подорвало экономическую независимость. В то же время горбачевская культурная политика привела к тому, что ценности советского человека сменились чуждыми ему «западными ценностями»[367].