Евагрия схоластика и почетного префекта,

КНИГА ТРЕТЬЯ гл. 14

и «феликсова раскола» — продолжался с 482 по 519 г. (см. выше, с. 212). Он охватывает правление Зинона, Анастасия (491— 518 гг.) и первый год Юстина /(518—527 гг.). В формальном отноше­нии это была попытка построить новое согласие враждующих сторон на общих основах, однако фактически это означало усиление монофизитства, у которого теперь появилась возможность свободного су­ществования в виде унии высшего епископата с Константинополем. Это время является самым благоприятным для монофизитства пе­риодом церковной истории.

Надо сказать, что отчасти «Энотикон» свою функцию выполнил, он смог хотя бы формально соединить две основные враждующие в Византии груп­пы. Вместе с тем «Энотикон» привнёс и ряд расколов. Разумеется, что радикалы с обеих сторон не приняли именно самого факта со­глашения с противником. Так в Египте образовалась группировка «акефалов» («безглавых»). Первоначально основу их составляли еги­петские монахи, которые, конечно же, как весьма чувствительные в религиозном смысле люди, отказались войти в общение с подписав­шим «Энотикон» монофизитским архиеп. Петром Монгом, однако не анафематствовали его. А у халкидонита Акакия возникли проблемы с Римским престолом, который в ту пору был независим от визан­тийского императора. Папа Феликс III (483— 492 гг.) анафематствовал Акакия и всех находящихся с ним в общении за принятие в обще­ние Петра Монга. Поэтому с принятием «Энотикона» в отношениях Константинополя и Рима наступила так называемая «акакианская схизма» (а точнее, «феликсов раскол» — см. с. 212).

На Востоке же время «Энотикона» стало временем расцвета монофизитства. Загнанное в подполье во время правления Льва, оно там постепенно набирало популярность. Возможными причи­нами усиления монофизитства были его очевидная связь с учением св. Кирилла, неприятие антиохийского богословия противников Кирилла, ореол гонимых властью праведников над Диоскором и Тимофеем Элуром и активная монофизитская агитация в церков­ных массах.

Преемник Зинона имп. Анастасий, также поддержавший «Эно­тикон», был тайным монофизитом. Он даже попытался было про­декларировать свою принадлежность к этому учению введением в Константинополе так называемой «монофизитской» прибавки к Трисвятой песни — «Распныйся за ны» (511 г.). Впрочем, эта попыт­ка была отвергнута церковным народом и нововведение пришлось почти сразу же отменить. В конце своего правления Анастасий осме­ливался смещать халкидонских епископов и поставлять на их место монофизитов.  

Одним из «светил» монофизитского богословия той эпохи был Филоксен (Ксенайя) Маббугский (между 440 и 455—523 гг.). В богословии своём Филоксен яростно противостоял халкидонизму, который он считал идентичным несторианству. Филоксен часто уклоняется в афтартодокетизм (представление о нетленности плоти Христа, см. ниже), который в то время ещё не стал причиной раскола в монофизитстве.

Венцом этого развития принято считать богословие монофизитского патр. Севира Антиохийского (512—518 гг.).

Севир создал вполне сбалансированную богословскую систему, в которой составляющие, соединённые во Хри­сте, хоть и не могли быть названы «природами», но сохраняли свои свойства, не образовывая некоего третьего свойства, среднего между ними. Таким образом, именно свойство было тем пунктом, в котором проходило различие между Божеством и человечеством во Христе, а всё другое — лицо, ипостась-природа, воля — было общее и обозначало единого субъекта.

С Юстина I (518—527 гг.) начинается очередной период, когда у власти стояли приверженцы Халкидона (династия Юстина — 518— 602 гг.). Это был период величайшего расцвета Византийской импе­рии, её золотой век.

Воцарение Юстина было с радостью воспринято жителями Кон­стантинополя, так как он обязался искоренить монофизитство и от­менить Энотикон. Он был не особенно разборчив в методах своей религиозной политики, что выразилось в гонениях на монофизитов.

Так, толпа верующих в Константинополе требовала от патриар­ха анафемы Севиру, находившемуся тогда в Антиохии, что Юстин и повелел сделать — однако Севиру удалось бежать в Египет. Монофизитские епископы (числом до 54) при Юстине были изгнаны со своих кафедр, активно велось преследование монофизитских монахов и мирян.

В 519 г. произошло преодоление «феликсовой схизмы» и прими­рение с Римом в лице папы Гормизда.

Впрочем, сам Юстин был невежественным во­енным (он не умел даже читать и писать) и многими аспектами его политики, в том числе и религиозными, занимался его племянник и соправитель Юстиниан, который после его смерти и стал императо­ром (527—565 гг.).

В 536 г. в Константинополе прошёл собор, который осудил Севира. После попыток привлечь монофизитов в начале 30-х гг. VI в. воз­обновились гонения. После собора 536 г. был в очередной раз взят курс на лишение еретиков законной и действующей иерархии по­средством назначения своих епископов на кафедры, занимаемые монофизитами. Перед этим, несмотря на многочисленные переста­новки церковных иерархов, обе группы воздерживались от назначе­ния альтернативных епископов на одни и те же кафедры. Таким об­разом, создание Юстинианом параллельной иерархии было своего рода шагом отчаяния после отказа от политики примирения и новой волны репрессий. Но жёсткая политика Юстиниана вынудила моно­физитов на ответные шаги.

Борьбу монофизитов за сохранение своей иерархии возглавил Иаков Барадей (конец V в. - 578 г., с 542 г. епископ Эдесский). В 40-х гг. VI в. Иаков путешествовал по имперскому Востоку, рукопо­лагая епископов и священников. От Иакова Барадея ведёт своё про­исхождение монофизитская церковь Сирии, часто называемая «яковитской».

Билет 10.

Имп. Юстиниан, его церковная политика и теория двух властей. Права и привилегии Церкви при христианском государстве: имущественные права, судебные привилегии, свобода от податей и повинностей. Влияние христианства на гражданское законодательство.

Юстиниан I (527-565 гг.)

Законодательство Юстиниана о Церкви. В правление Юстиниана была исполнена грандиозная программа систематизации всего римского права. Для этой цели по указу императора была создана особая комиссия во главе с виднейшим юристом эпохи Трибонианом. Первым трудом комиссии стал Кодекс Юстиниана (первое изд. 529 г., второе - 534 г.), включивший в себя более 4600 им­ператорских эдиктов от Адриана до Юстиниана. Затем, в результа­те работы последующих комиссий были составлены Дигесты, или Пандекты (530—533 гг.), — сборник из семи частей (50 книг, 150 тыс. параграфов), вобравший в себя отрыв­ки из почти 1500 сочинений римских классических юристов, и Ин­ституции, т.е. «Наставления» — учебник права в четырёх книгах, также получивший нормативный статус. Законы Юстиниана, вышедшие после издания «Кодекса», получили назва­ние «новых конституций», или новелл. В Средние века Институции, Дигесты, Ко­декс и новеллы получили в своей совокупности название «Свод граж­данского права». Основным языком «Свода» был латинский, некоторые части Кодекса, Дигест и большинство новелл написаны по-гречески.

Важной составной частью корпуса Юстиниана (подобно более раннему Кодексу Феодосия II) стало законодательство о Церкви, охватывающее все важнейшие стороны церковной жизни (кроме бо­гослужения и церковного суда). В отличие от Феодосия, Юстиниан поместил законы о Церкви в самое начало своего Кодекса, начало I книги которого посвящено изложению догматических основ Пра­вославия. Таким образом, за время, прошедшее со времени издания Кодекса Феодосия, положение Церкви в госу­дарстве настолько укрепилось, что она стала восприниматься как важнейший имперский институт, стоящий в государственной иерар­хии на втором месте после императора.

Важнейшее место в законодательстве о Церкви занимают новел­лы Юстиниана. Среди 168 новелл, 36 посвящены церковным вопросам (новеллы 3, 5—7, 9, 11, 16, 20, 37, 40, 42, 45, 46, 55-59, 65, 67, 76, 77, 79, 83, 86, 109, 111, 120, 123, 129, 131, 131-133, 137, 144, 146). Эти новеллы стали составной частью много­численных византийских номоканонов и юридических сборников VI—VII вв., были включены в византийский юридический корпус IX—X вв. «Василики» и стали неотъемлемой частью церковного пра­ва Восточной Церкви вплоть до падения Византии. В славянских переводах эти новеллы распространились также у южных славян и на Руси, вошли в Сербский номоканон св. Саввы (начало XIII в.), русские юридические сборники («кормчие книги») - в том числе в Московскую Печатную кормчую 1653 г. Таким образом, законы Юстиниана о Церкви наряду с канонами в течение более чем тыся­челетия служили руководством для решения важнейших церковно-административных вопросов не только в Византии, но и далеко за ее пределами.

Судебные и административные полномочия епископов. В IV—VI вв. в Римской христианской империи по­лучил развитие и официальное признание со стороны государства институт епископского суда по гражданским делам. Данный институт предполагал рассмотрение епархиальным ар­хиереем или уполномоченными им лицами гражданско-правовых споров между любыми субъектами, которые проживали на террито­рии данной епархии и добровольно обратились к епископу для осу­ществления правосудия.

Еп. Суд быстро приобрел широкую популярность: папирологические и патристические источники свидетельствуют о том, что в IV—V вв. разрешение гражданско-правовых споров епи­скопом представляло собой повседневную правовую практику. Так, блж. Августин жалуется на нехватку времени из-за необходимости осуществлять правосудие по гражданским делам (Августин. О мои. дел. 37) и сообщает, что сет. Амвросий Медиоланский также был посто­янно занят рассмотрением судебных дел (Августин. Исповедь. VI, 3). Епископ мог передать (делегировать) свои судебные полномочия кому-либо из клириков или мирян своей епархии (о подобном слу­чае упоминает Сократ Схоластик, ср. Церк. ист. VII, 37).

Массовому обращению населения в Еп. Суд способ­ствовали простота и дешевизна судебной процедуры. В упрощённом епископском судопроизводстве отсутствовал ряд обременительных процессуальных формальностей. Кро­ме того, первоначально правосудие в Еп. Суде было, по-видимому, полностью бесплатным, и даже в эпоху имп. Юстиниана судебные пошлины и издержки не должны были превышать 6 номисм (Сой. 1и§1.1, 4, 29.7). Немаловажным был и бо­лее гуманный характер епископского суда. В основе материальных норм, применяемых епископом, находился так называемый «христи­анский закон», что означало разрешение споров в духе христианского человеколюбия. Как до, так и после государственного признания Еп. Суда основной обязанностью епископа-судьи было содействовать примирению спорящих.