Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие С ним начали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает. Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди С миром (лк 7. 36-50).

Рассказ можно условно разделить на четыре части: повество­вание о женщине и о первоначальной реакции фарисея на ее дей­ствия; диалог, содержащий притчу о двух должниках; толкование этой притчи в форме диалога с Симоном; диалог с женщиной и ре­акция возлежащих.

Хозяин трапезы сначала назван неопределенно: «некто из фа­рисеев». Имя фарисея возникает лишь впоследствии, в обращении к нему Спасителя. На протяжении всей евангельской истории фа­рисеи составляли оппозицию Иисусу Христу. Тот факт, что он при­нимает приглашение одного из них на обед, говорит о готовности Иисуса Христа к диалогу с любым человеком, в том числе из числа Своих противников. Жестко обличая фарисеев как группу, партию, школу, называя фарисеев «лицемерами», «безумными и слепыми», «порождениями ехидниными» (Мф 23. 13-33), Христос не распро­странял эти эпитеты на всех без исключения представителей дан­ной группы. Впрочем, эпизод, рассказанный Лукой, относится к тому периоду жизни Иисуса, когда Его конфликт с фарисеями еще не вступил в завершающую стадию.

Женщина, помазавшая ноги Иисуса миром, в Евангелии от Луки дважды названа «грешницей» (арартшХо^). Этот термин по отношению к женщине мог быть употреблен только в том смысле, что она была блудницей, поскольку термин относится к ее образу жизни в целом, а ни один другой образ жизни не мог быть обо­значен таким термином. Именно в этом смысле термин «грешни­ца» понимается большинством древних толкователей. Амфилохий Иконийский (IV век) пишет:

...Фарисеи, видя, как Он ест с мытарями, роптали, не понимая этого... Соединивший Закхея мытаря со словесным апостоль­ским стадом, Сам и грешную блудницу, сотворившую бесчи­сленные злодеяния, выхватив из пасти дьявола, как ягненка, от­дал в прекрасный овечий двор. И вместе с фарисеями пищу вкушает, и мытарей от Себя не отвергает, и блудниц допускает, и с самарянкой беседует, и хананеянку слова удостаивает, и кро­воточивой край одежды подает^[221].

Содержание притчи

Притча о двух должниках отличается краткостью и емкостью, контрастируя со многими другими притчами из Евангелия от Луки. Здесь нет ни развернутого сюжета, ни большого количества действующих лиц. Образ двух должников будет использован также в притче о немилосердном заимодавце (Мф 18. 23-35), однако там он выполняет иные функции. Две указанные притчи представляют пример того, как один и тот же образ, в зависимости от контекста, может быть использован для разных целей.

Долг первого человека из рассматриваемой притчи составля­ет внушительную сумму, соответствующую заработной плате по­денного рабочего за 500 дней труда. Долг второго — в десять раз меньше, однако и это не символическая сумма. Заимодавец про­щает долг обоим, и на этом сюжетная часть притчи заканчивается. Дальше начинается ее толкование путем наложения на ситуацию, имеющую место в реальной жизни. Прямое обращение к фарисею как одному из прототипов притчи, не оставляющее ему никакого пространства для альтернативного толкования, напоминает обра­щение пророка Нафана к Давиду: «ты — тот человек» (1 Цар 12. 7). Однако если Нафан приходил к Давиду, чтобы обличить его в тяж­ком грехе, то здесь мы имеем дело с иной ситуацией: Иисус прихо­дит в дом фарисея и реагирует не столько на его поведение, сколько на его образ мыслей.

Именно этот образ мыслей Иисус обличал в полемике с фа­рисеями — и чем дальше, тем более жестко. Фарисеи восприни­мали праведность, святость прежде всего как выполнение суммы внешних предписаний, которое в их глазах возвышало их надо обычными людьми, отделяло от черни. К грешникам у них было отношение презрительное, особенно же к «мытарям и блудни­цам», которые в их глазах символизировали порок (надо сказать, не безосновательно).

Непонятно, как женщина, известная своим греховным обра­зом жизни, оказалась в доме фарисея. Она, конечно, не была сре­ди приглашенных. Можно лишь предположить, что она следовала за Спасителем и вошла в дом вместе с другими сопровождавшими Его лицами, мужчинами и женщинами. Она не могла претендовать на место за столом и села у ног Учителя в то время, как Он трапезо­вал и беседовал с хозяином.

Из слов Спасителя выясняются дополнительные подробности: хозяин, пригласив Иисуса в дом, не оказал Ему обычные знаки ува­жения — не подал воды на ноги, не возлил елей на голову, даже не поприветствовал традиционным целованием. Женщина, напро­тив, не только помазывала миром ноги Иисуса, но и непрестанно целовала их, что было знаком сильной любви, искреннего чувства и глубокого раскаяния.

Любовь и прощение — вот главные темы притчи. Из слов Спасителя не совсем понятно, что чему предшествует и что за чем следует. С одной стороны, говорится о прощении как следствии любви, с другой — о любви как следствии прощения. О женщине сказано, что грехи ее прощаются «за то, что она возлюбила много». К фарисею же относятся слова: «кому мало прощается, тот мало любит». Взаимозависимость между любовью и прощением такова, что она может действовать в обе стороны: любовь может быть как причиной, так и следствием прощения; и прощение, в свою оче­редь, может как предшествовать любви, так и следовать за ней.

Поведение фарисея свидетельствует о том, что встреча с Иисусом не произвела в его душе никакого переворота. Мы не зна­ем, почему он вообще пригласил Иисуса в свой дом: возможно, ему было интересно лично пообщаться с учителем, о котором он был наслышан; возможно, подобно другим фарисеям и книжникам, он имел намерение испытать его, уловить в словах. Как бы там ни было, в жизни фарисея, насколько можно судить по евангельскому рассказу, ничего не изменилось. Он принял Иисуса как одного из многих гостей, которые бывали у него дома, оказал ему скупое го­степриимство и отпустил, ничему, по-видимому, не научившись из общения с Ним.

Для женщины-грешницы, напротив, встреча с Иисусом озна­чала полный внутренний переворот. Все ее поведение показывает, что она откликнулась на призыв, который часто звучал из уст Спа­сителя: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Вряд ли она задавала вопрос о том, что за Царство Небесное Он проповеду­ет: своим женским чутьем, которое не притупилось у нее, несмотря на греховный образ жизни, она ощутила присутствие в Нем того нового измерения, которое открывалось благодаря Его проповеди и Его личности. Ее покаяние было искренним и глубоким: оно оз­начало перемену образа мыслей и образа жизни. Мы не знаем ни­чего о дальнейшей судьбе этой женщины, но можем предположить, что она никогда больше не вернулась к своему прежнему занятию.

По мере развития сюжета мы видим, как внимание Иисуса Христа постепенно переключается с хозяина трапезы на женщи­ну, сидящую у Его ног. В начале, возлежа за трапезой у фарисея, Он беседует только с ним. В какой-то момент Он поворачивается к женщине, но продолжает беседовать с фарисеем (выражение, пе­реданное в Синодальном переводе словами «обратившись к ней», буквально означает «повернувшись к ней»). Наконец, Он обраща­ется напрямую к женщине и повторяет слова, которые произносил и в других случаях: «Прощаются тебе грехи твои» (Мф 9. 2; Мк 2. 5; Лк 5. 20).

Эти слова всякий раз вызывали у фарисеев негодование. Но если в других случаях Иисус реагировал на возмущение окружаю­щих и объяснял Свои действия, то сейчас Он никак не реагирует. Он как бы не замечает окружающих и продолжает говорить с жен­щиной, произнося еще одну фразу, которую нередко слышали от Него исцеляемые: «Вера твоя спасла тебя» (Мф 9. 22; Мк 5. 34; 10. 52; Лк 8. 48; 17. 19; 18. 42).

Притча о двух должниках созвучна по смыслу другой притче, которую Спаситель произнесет позже: о мытаре и фарисее (Лк 18. 9-14). Там фарисею будет противопоставлен мытарь — другой представитель наиболее презираемого класса людей. Характерно, что фарисей не будет полностью осужден: будет лишь сказано, что мытарь вышел из храма «оправданным... более, нежели тот». Точ­но так же в притче о двух должниках тот, которому прощен круп­ный долг, «более возлюбит» заимодавца, чем тот, которому прощен меньший долг, однако не говорится, что он вообще не возлюбит его.

Притча о двух должниках в конечном итоге говорит о том, что Бог готов простить всякого человека: и грешника, и того, кто счи­тает себя праведником. И тому, и другому Он может позволить на­чать жизнь с чистого листа. При этом тот, кому больше прощено, может оказаться более способным к вере, покаянию и исправле­нию, чем тот, кому прощено меньше.

Классическим примером такого покаяния и радикального из­менения образа жизни является Мария Египетская (V век). Со­гласно ее житию, Мария в молодости была блудницей и в течение многих лет вела порочную жизнь. Однажды она отправилась в Ие­русалим на праздник Воздвижения Креста. В Иерусалиме она хо­тела посетить храм Гроба Господня, но какая-та таинственная сила удерживала ее и не давала войти в храм. Осознав свою греховность, Мария тотчас оставила мир, ушла в пустыню и провела 47 лет в строжайшем воздержании и непрестанной молитве. Единствен­ным человеком, который после этого встречался с ней, был инок Зосима: он и поведал миру о ее подвигах. Под конец жизни Мария достигла такой степени святости, что во время молитвы подни­малась на воздух, переходила реку по воде и цитировала наизусть Священное Писание, которого никогда до того не читала.

Житие Марии Египетской, составленное в VI веке Софронием Иерусалимским, пользовалось чрезвычайной популярностью на христианском Востоке на протяжении многих веков. По сей день оно читается за богослужением ежегодно в дни Великого поста.

10. з. Заблудшая овца

Оставшиеся две притчи, подлежащие рассмотрению в настоя­щей главе, содержатся в Евангелии от Матфея. Первая из них — о заблудшей овце — имеет пролог и эпилог, выполняющие функцию толкования.

«Кто больше в Царстве Небесном?»

Прологом к притче является рассказ о том, как ученики «при­ступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном?». В ответ на это Спаситель, призвав дитя, ставит его посреди и говорит:

Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопи­ли его во глубине морской.