Ваше сердце. Эмоциональные навыки

 

Ровена пришла ко мне, потому что была напугана. Ее поймали на том, что она занималась сексом с парнем, который чинит принтеры, в своем кабинете прямо посреди рабочего дня. Начальник сказал ей, что если она в скором времени не избавится от этой «нимфомании», то будет уволена.

26-летняя девушка-бухгалтер познакомилась с этим парнем только вчера. Она время от времени занималась таким вот полуанонимным/полупубличным сексом. И хотя ей нравились эти риски (не говоря уже об оргазмах), то обстоятельство, что ее поймали и осудили, было тревожным звоночком. Была она обычной девушкой, которая просто любит хорошо проводить время и любит секс, или с ней все-таки что-то не так?

Она сообщила мне, что замужем и любит своего мужа Хосе.

– Но страсть прошла, – сказала она, покачав головой, – может, мне не стоило выходить замуж. Как думаете, я нимфоманка?

– Не думаю, что нам вообще стоит говорить о таком понятии, как зависимость от секса, – ответил я. – Я думаю, у некоторых людей есть психологические проблемы: обсессивно-компульсивное расстройство, биполярное расстройство, пограничное расстройство личности. Но то, что кто-то называет «зависимостью от секса», – это просто поступки людей, о которых они потом жалеют. А потом говорят, что не могут себя контролировать – что они «зависимы».

Ровена не была нимфоманкой, и она поразила меня своими нереалистичными представлениями о жизни и о сексе. Так что мы разговаривали с ней о ее потребности в приключениях, тяге к риску, всплеске эмоций от отношений с каждым новым сексуальным партнером. И, что особенно важно, мы говорили о том, что, как бы она ни старалась унять этот «зуд», она не могла от него избавиться, и следующий случайный роман ждал ее за ближайшим углом. Может быть, сказал я, дело в чем-то другом.

– Вы имеете в виду ситуации, когда я мастурбирую два или три раза на дню, но все равно остаюсь возбуждена?

– Именно, – сказал я. – Может, вы используете секс, чтобы получить что-то, что он не может вам дать. И, возможно, именно это мешает вам больше наслаждаться сексом с вашим мужем.

Но, по мере того как мы продолжали беседу, она начала защищаться.

– Может, вы просто считаете, что все вокруг должны быть женаты, – надулась она. – Или что случайный секс – это только для парней. Может, вы не такой уж суперодобрительно относящийся к сексу мозгоправ, каким вас все считают.

– Да мне вообще-то все равно, замужем вы или нет, – просто сказал я. – Я бы скорее хотел, чтобы вы обрели чувство целостности, что бы это для вас ни значило.

Моя фраза застала ее врасплох и заставила задуматься. После минутной паузы она сказала:

– Знаете, я сама невольно подумала, что мне тоже как-то все равно, замужем я или нет. Насколько со мной все плохо?

У нас часто такое случалось: она либо злилась на меня, либо чувствовала себя непонятой, но в конце концов осознавала, что ведет себя импульсивно, и снова начинала честно говорить со мной о своих эмоциях.

Она также неосознанно применяла ко мне свою сексуальность. Хотя я уверен, что у нее не было в отношении меня никаких двусмысленных намерений, она умудрилась несколько раз сказать мне, что «любит давать себе полную свободу действий. Она в этом очень хороша». После этого она смотрела на меня и спрашивала, не смутила или не расстроила ли она меня.

Ровена пыталась превратить меня в авторитарную мать, против которой она могла бы бунтовать. Вскоре я узнал, что это был мрачный отголосок из ее детства, когда она чувствовала, что ее строгая мать-католичка подавляет ее волю. Но Ровена не говорила о своем оставшемся с детства чувстве обиды, потому что в данный момент ее мать была больна и физически слаба. Ровене приходилось заботиться о ней, и места для мятежей не оставалось – или для того, чтобы уделять им особое внимание.

А пока мы наблюдали парад из учителей испанского, доставщиков еды, автомехаников, офисных ремонтников и даже ее дантиста.

– Вам придется найти способ чувствовать себя значимой, любимой и красивой, не используя для этого случайный секс, если вы хотите счастливо жить в своем браке, – сказал я. – И я понимаю, что это может показаться вам невыполнимым заданием.

Это и правда было так.

– Но я понимаю, что единственный выход из ситуации – это повзрослеть, – почти прошептала она. – Как мне это сделать?

Вкратце о первых десяти наших сеансах: это были месяцы усердной работы. Ровена училась лучше понимать свое внутреннее состояние, осознавать, в какой именно эмоциональной подпитке она нуждается в каждый конкретный момент времени (физические упражнения, объятия, смех, медитация, ободрение, здоровый отдых с друзьями, которые о ней заботятся и т. д.). Она училась больше разговаривать со своим мужем: чаще говорить ему, что ей скучно, что она хочет, чтобы он открылся ей, что она склонна к бунтарству, даже если ей приходится самой придумывать себе врага, против которого можно бунтовать.

И они стали больше говорить о сексе. Они заключили сделку: она поумерит пыл и будет больше вовлечена в процесс во время секса, если он сделает то же самое.

– Это пугает, – сказала она. – Я никогда до этого момента не думала, что секс может пугать. Думаю, это означает, что я делаю успехи, да?

 

Многие взрослые люди не хотят спать с теми, на кого злятся или обижаются. Поэтому для того, чтобы получать удовольствие от секса, вам необходимы навыки, которые позволят разрешать не связанные с сексом проблемы, то и дело появляющиеся в отношениях. Еще не помешало бы уметь не смущаться, что бы ни происходило во время занятий любовью.

Всем нам нужны эмоциональные навыки, которые позволят нам построить такие отношения, в которых есть смысл спать с человеком. Если вы вдруг не заметили сами: когда на вас нельзя положиться, если с вами сложно договариваться, вы не цените партнера и недостаточно заботитесь о нем – даже если это потому, что вы просто не в настроении, – вряд ли вы оба будете часто хотеть заниматься любовью.

Эмоциональные навыки также нужны нам для того, чтобы справляться с типичными переживаниями, которые могут настигать нас в постели: чувство одиночества, желание осудить или защититься от критики, смущение, стыд, чувство некомпетентности или боязнь разочаровать партнера. Если вы безумно расстраиваетесь каждый раз, когда ваш партнер не кончает, или когда чувствуете себя толстыми, или когда у вас не получается достичь такой эмоциональной близости, какой хотелось бы, секс все меньше и меньше будет вам нравиться – и в конце концов станет случаться реже и реже.

И это я еще не упомянул специфические вещи, которые тоже могут происходить во время секса: скажем, когда сводит ногу, или вы случайно намочили кровать, или вам нужно прерваться прямо посреди процесса, или вы неожиданно кончаете. Управляете ли вы своими эмоциями настолько, чтобы справиться с подобными ситуациями? Со временем это становится гораздо важнее, чем стабильная эрекция или смазка.

Такие ситуации связаны с эмоциями, а вовсе не с «сексом» или нашими гениталиями. Как и в любых других случаях (когда мы ходим на вечеринки, смотрим фильмы, сидим на пляже, слушаем музыку), во время секса наше тело работает так, как работает. Но затем мы придаем определенное значение тому, что происходит (и чего не происходит), и это может повлечь за собой проблемы. Эти переживания также затрагивают ситуации, когда мы определенным образом расцениваем поведение партнера – отсутствие ли это оргазма, выражение лица, когда вы раздеваетесь, отказ трогать вас так, как вы просите, или несогласие с тем, как именно вы хотите прикасаться к нему или к ней.

Тот же навык, который помогает вам сдерживаться, когда ваш партнер забывает о вашем дне рождения или хочет пойти на балет вместо футбольного матча, помогает вам управлять эмоциями в ситуации, если не случилось орального секса, на который вы так надеялись, или если партнер отказывается смотреть с вами порно.

Большинство сексологов говорят, что значительная часть их работы касается вовсе не физической стороны секса. Чаще всего они помогают людям выстроить здоровые взаимоотношения и добиться эмоциональной зрелости, что как раз и помогает им намного лучше взаимодействовать друг с другом. Но на это нужно время, да и не все готовы этим заниматься.

У меня не получилось добиться в этом нужного эффекта, когда я работал с Зеной и Ламаром.

На сеанс ко мне эту пару привело расстройство Зены из-за того, что Ламар не проявлял никакого энтузиазма в сексуальном плане. Наверное, «расстройство» – не совсем правильное слово. Она злилась, обвиняла его, отпускала едкие комментарии, а иногда вела себя непростительно грубо. Хотите верьте, хотите нет, но такое поведение не заставляло его чаще хотеть с ней близости.

У нее было много причин для расстройств. Многие назвали бы такого человека, как он, разгильдяем: он разбрасывал свои носки и трусы прямо там, где ему приспичило раздеться. Никогда ничего не закрывал и не закручивал: зубную пасту, арахисовое масло, ящики комода. Он не только чесал все, что бы у него ни чесалось, он еще испускал газы и рыгал, когда ему хотелось, заливаясь хохотом в ответ на ее жалобы.

– Ты ведешь себя как ребенок, – жаловалась она сеанс за сеансом.

– А у тебя мания контроля, – отвечал он.

– Видишь во мне врага, – заявляла она.

– У тебя вообще нет чувства юмора, – говорил он в ответ.

После шести недель выслушивания таких перебранок я начал надеяться, что они позвонят и отменят нашу следующую встречу или, может, вообще перестанут сюда ходить.

Если с Ламаром было несладко, то с Зеной вообще почти невозможно было работать. Как только я начинал разбираться с их взаимной неприязнью, она переключалась на меня. А когда я отметил, что ее попытки задеть его («чтобы он изменился») лишь создают новые проблемы, у нее началась истерика. После нескольких неприятных инцидентов я заметил, что начал отстраняться от нее. Естественно, Ламар делал то же самое, и это выводило ее из себя. Так что однажды я набрался сил и сказал, что начинаю бояться взаимодействовать с Зеной – и это правда было так, – и, судя по всему, то же самое испытывает Ламар. Я думал, что, если опишу динамику моего личного отношения к ним, это поможет им по-новому взглянуть на ситуацию. Увы, она прокляла меня, произнеся речь в стиле «все мужики – подонки», полностью стирая мою индивидуальность, запихивая меня в одну категорию со своим мужем и двумя миллиардами других подонков.

Конечно, мне это не понравилось. Но я совершенно точно испытал, каково это – быть с ней в отношениях.

Я понял, что гораздо эффективнее объяснять все Ламару, а не Зене. Она не только перестала занимать оборонительную позицию, ей даже понравилась идея того, что я «работал с ним, ведь это он источник всех бед».

Несмотря на все это, как только я затрагивал тему ее отношения к нему, она ужасно расстраивалась и закрывалась. В конце концов мне пришлось сказать это прямым текстом: когда люди не ладят за пределами спальни, им чаще всего трудно вообще до этой спальни дойти – и получить удовольствие от того, что там случится. Он кивнул. Она взорвалась. Очевидно, ей хотелось доказать свою правоту больше, чем хотелось иметь сексуальные отношения со своим мужем.

Она хотела ясно дать понять, что это не она виновата во всех их проблемах и что она была разочарована в своем выборе мужа, который явно оказался недоразвитым. Когда я намекнул, что если она хочет наладить свою сексуальную жизнь, то должна осознать, что в какой-то мере несет ответственность за то, как все сложилось, она начала огрызаться. Тогда я мягко предположил, что, возможно, она чувствует себя уязвленной тем, что я только что сказал. Она явно восприняла мою реплику как сигнал, что пора пускать в ход саркастичные комментарии. Так что я отступил и только спустя месяц смог снова затронуть эту тему.

Зена и Ламар в конце концов прекратили наши консультации, так и не разрешив свой конфликт. И она сделала это с предсказуемой враждебностью: отправила мне голосовое сообщение о том, что у них только что случилась очередная ссора, что наши сеансы были пустой тратой времени и что она сказала ему, чтобы он поработал с персональным терапевтом, иначе она его бросит. И что мне не стоит ждать звонка ни от кого из них, потому что он согласился с ней.

Зена отказалась даже подумать над возможностью развить новые эмоциональные навыки для того, чтобы улучшить свои сексуальные отношения с мужем. Так какие эмоциональные навыки входят в Сексуальный Интеллект?

 

Принятие себя

 

– Первым, что я испытал в сексе, был стыд.

Мой пациент сказал мне это в первый месяц моей работы сексологом. Я навсегда запомнил эти слова.

Когда мы не принимаем сами себя, почти невозможно представить, что кто-то другой нас примет. Только подумайте: если вам не нравится, как вы готовите, сможете ли вы поверить, что кому-то другому понравится ваша стряпня? Если вы считаете себя скучным человеком, поверите ли вы, если кто-нибудь другой скажет, что считает вас интересным?

В сексе все точно так же. Нам нужно принять себя – наши тела, наши предпочтения, наш прошлый опыт, то, как мы получаем (или не получаем) оргазм, – чтобы суметь поверить в то, что наш партнер принимает или даже превозносит нас. Без этого принятия мы постоянно будем занимать оборонительную позицию. Кто-то говорит, что вы потрясно выглядите? В ответ вы извиняетесь, начинаете защищаться или подозревать, что к вам относятся снисходительно.

Если вы не можете принять себя, то как вы сможете сблизиться с партнером, чтобы создать эротическую атмосферу между вами двумя (и уж тем более наслаждаться ею)? Если, к примеру, вас преследует дикий страх каким-то образом обидеть партнершу вашей маскулинностью, вы отдалитесь и ограничите вашу с ней эмоциональную связь. Несомненно, ее это ранит – то есть случится именно то, что вы пытались предотвратить. И с этого момента вы можете забыть о комфортном, игривом сексе – а может, и о сексе вообще.

Принятие себя – это ключевое средство, которое поможет слезть с иглы ориентирования на «нормальность» и перформанс в сексе. Оно позволит вам основывать все свои решения в сексуальных отношениях на собственном опыте, избавляя от чувства, что вы находитесь в ловушке типичных общественных идей, которые, быть может, вам не подходят. Именно принятие себя позволяет вам говорить партнеру, что вы скорее бы занялись Х (ваше предпочтение), нежели У (что-то, что делают все остальные), а это просто необходимо, если вы хотите получать удовольствие от секса.

Вдобавок к этому принятие себя может наделить вас достаточным доверием и спокойствием, благодаря которым вы позволите вашему партнеру быть собой. Когда вы оба стремитесь к выражению своего я, у вас гораздо больше шансов достичь секса, который понравится обоим.

Так что «изменить себя к лучшему» – это вовсе не основной способ улучшить секс. Начните с принятия себя такими, какие вы есть – с большим задом, маленьким членом, неожиданными оргазмами и другими особенностями, – без всяких «улучшений».

Я с теплотой вспоминаю пациента по имени Кристофер, который пришел ко мне, потому что его жена пожаловалась, что он пассивен в постели. Она настаивала, что он пассивен, потому что она его не возбуждает, но это было совсем не так. Кристофер просто чувствовал, будто не имеет права сильно возбуждаться, просить (и тем более требовать) чего-либо, прижимать ее к себе так, как она жаждала.

Кристофер вырос в маленьком городке в Оклахоме, где его семья владела одним маленьким бакалейным магазинчиком. Его родители работали день и ночь, чтобы держать магазин открытым круглые сутки, и ожидали, что Кристофер и его братья тоже будут ежедневно вкладываться в общее дело. Посыл его детства был простой: жизнь – тяжелая штука, не жалуйся, работа – это самое главное, главная цель жизни – выжить. А если у тебя есть какие-то чувства или потребности, держи их при себе.

В семнадцать лет Кристофер сбежал в иезуитскую семинарию в Орегоне. И хотя ему нравилось получать новые знания, это место только усилило приобретенное в семье убеждение в том, что необходимо жертвовать собой, к которому добавилось еще и важное примечание: секс не является оправданной потребностью. И к тому времени, как он окончил семинарию после десяти лет учебы (и, ко всему прочему, стал санитаром), он уже все для себя понял: никогда не зацикливайся на своих потребностях, не делай ничего, что может показаться эгоистичным, и не используй других для удовлетворения своих желаний.

Столкнувшись со взрослым миром, так и не приняв свои собственные нужды и интересы, Кристофер не мог даже представить, что можно страстно вожделеть свою жену. Он даже не мог говорить о том, какое несчастье это ему приносило. Наша терапия началась с постановки цели, которая казалась простой, но в то же время была очень важной: узнать, чего ему хочется, признать это, а затем начать делиться этим с ней. И это было гораздо важнее, чем просто научить его новой позе или заставить ее носить кружевное белье.

 

Доверие

 

Я встречаю много мужчин и женщин, которые признаются, что у них «проблемы с доверием». Я говорю им: «Ага, то есть вам некомфортно доверяться кому-либо». Мне эта формулировка нравится больше: с «дискомфортом» бороться проще, чем с «проблемами». «Проблемы с доверием» звучит сли-и-ишком серьезно – ну у кого хватит оптимизма это исправить? Более того, «проблема с доверием» звучит так, будто проблема заключается в каких-то внешних факторах, как если бы нас сбил автобус или охранная служба аэропорта приняла нас за террористов. «Мне некомфортно доверяться другим людям» возвращает эту проблему на уровень внутренних ощущений человека, где мы уже способны что-то изменить.

Существует много вещей, в которые нужно верить во время секса: что удовольствие – это безопасно и уместно; что чувственность не может выйти из-под контроля так, чтобы кому-то навредить; что можно сблизиться с кем-то и при этом не быть использованным; что ваш партнер говорит правду, выражая свое желание, возбуждение или удовлетворение, получаемое благодаря вам.

Но вам также нужно верить себе. Очень многим людям на протяжении всей их жизни говорят, что они делают что-то неправильно. Мой пациент Дуглас, например, никогда не доверял самому себе. После того как родители в детстве говорили ему, что он никчемен, сравнивали его (не в его пользу) с его кузенами, соседями и всеми остальными, он вырос с чувством, что ни на что не имеет права. Он боялся высказываться или хотеть чего бы то ни было, потому как верил, что за этим последует унижение.

Как такой человек может пойти с кем-то на сближение? Он вечно будет беспокоиться об эрекции, о том, чтобы слишком быстро не кончить, о том, что он плохо целуется. Но эти технические моменты будут наименьшей из всех его проблем – для него секс будет вечно ассоциироваться со страхами и самокритикой. Думаете, это принесет ему какое-то удовольствие? Нет.

Оказывается, верить себе – это так же важно, как верить другим.

 

Общение

 

Многие люди не осознают, что, когда в паре есть проблемы, общение является эмоциональным, а не техническим навыком.

Не важно, с какой ясностью и ответственностью вы подходите к выражению своих интересов – тяжело нормально взаимодействовать друг с другом, если вы боитесь конфликта или того, что вас бросят, если вам сложно доверяться людям или вы не можете принять тот факт, что ни вы, ни ваш партнер не идеальны. В этом случае успех коммуникации заключается уже не в определенных техниках и умении слушать – он зависит от эмоций, которые не дают нам использовать эти техники и мешают слушать. Чтобы наладить общение, для начала нам нужно разобраться с этими самыми эмоциями.

Общение подобно многим другим занятиям, таким как вождение, готовка и публичные выступления. Если вам нравится ими заниматься, если вы считаете, что люди вроде вас могут достичь в них определенных успехов, если вы не боитесь совершать ошибки, тогда вы можете наслаждаться этими занятиями, набираться в них опыта и даже проявлять креативность. В таком случае эти навыки являются техническими.

Но если вам не комфортно водить машину, или готовить, или выступать с речью, и вы беспокоитесь о том, что на вас смотрят и вас оценивают, тогда ваши эмоциональные трудности становятся гораздо важнее ваших технических навыков. Вы не можете с легкостью осваивать или практиковать эти занятия, и не потому, что вы глупы или неуклюжи, а потому что вам страшно или неуютно.

И одной из целей этой книги является превратить общение из эмоциональной проблемы в обычный вопрос техники.

У меня очень много пациентов, которые слышат из разных источников – будь то журналы, Интернет, разные медийные личности, – что нужно больше взаимодействовать с людьми либо что нужно делать это иначе. Их партнеры часто с точностью до мельчайших деталей разъясняют им, где они были неправы, желая, чтобы они изменились. Мои пациенты чувствуют, что их трудности обесценивают. Разочарованные и расстроенные, они отвечают что-то вроде: «Я просто хочу целовать тебя, но в ответ получаю лишь критику» или «Можем мы сделать хоть что-то, не тратя время на бесконечные обсуждения?»

И хотя некоторые люди отказываются все обговаривать («это не твое дело», «тебе на самом деле плевать», «ты просто хочешь контролировать меня, как мой бывший»), многие оказываются не против. Дело скорее в том, что те, кто обычно немногословен или прячется за эвфемизмами – это, как правило, одни и те же люди, поэтому общение с ними становится практически невозможным. Для них оно является эмоциональным, а не просто техническим навыком.

Вот почему они часто отвечают на вопросы односложно или «забывают» начать разговор. Они боятся либо стесняются, а вовсе не являются грубыми или ограниченными.

Взять, к примеру, Мануша, лаборанта, который вел практически отшельнический образ жизни и наконец снова начал встречаться с кем-то спустя много лет после смерти его любимого. Он считал, что основной целью их общения с его парнем, Карлом, было его не расстраивать. Мануш сдувал с него пылинки. Вообще, он частенько ждал, пока они оба не выпьют стаканчик-другой чего-нибудь крепкого, прежде чем начать говорить о каких-либо серьезных вещах.

За нехваткой практики в этом деле, боясь потерять Карла, Мануш искал «правильный способ» взаимодействовать с ним – вместо того чтобы просто расслабиться и позволить общению самому развиваться. Он не мог принять, что Карлу не всегда будет нравиться то, что он говорит или чего хочет. Он сомневался, стоит ли им попробовать заниматься более разнообразным сексом, как того хотел Карл, потому что опять же боялся все испортить.

После двух месяцев терапии, в течение которых мы говорили о его страхах в общении, он начал «открываться» Карлу: «я хотел бы» там, «может, нам стоит» тут. Время от времени легкие намеки на то, что Карл не всегда будет главным. Борьба с убеждением Карла, что он знает Мануша лучше, чем он сам. Поначалу ему было страшно, но чем больше Мануш это делал, тем больше осознавал, насколько важно было это делать – и как обратное поведение на самом деле подрывало, а не укрепляло их отношения.

На этом этапе появился смысл говорить о технических сторонах коммуникации: «я-сообщениях» (когда говоришь о своих ощущениях, а не о предполагаемых намерениях твоего партнера), честной борьбе (когда придерживаешься одной темы, не вспоминая все прошлые обиды), попытках понять, прежде чем пытаться быть понятым (обратно тому, как многие люди поступают во время конфликтов). И вот где началось самое интересное. Неожиданные конфликты означали, что секс у них происходил реже – но в конце концов он стал горячим. Обоим это жутко понравилось. К огромной радости Карла, они начали экспериментировать с секс-игрушками и играми, которые, по мнению Мануша, могли позволить себе другие люди, но не он. И как же приятно ему было понять, что он ошибался!

Независимо от темы разговора цель общения заключается не в том, чтобы угодить партнеру или отделаться от него: она заключается в том, чтобы быть более вовлеченными в процесс и иметь больше храбрости, чтобы влиять на происходящее в ваших отношениях.

 

Взросление

 

Ах, если бы я мог сказать: «Да брось, пора бы уже повзрослеть!» – некоторым из моих пациентов, которые усиленно стараются добиться успехов в нашей терапии, – но, конечно же, это не помогает (я пробовал, когда был зеленым и неопытным мозгоправом), да и вообще, это сомнительный способ лечения. Когда вы последний раз говорили кому-то: «Просто повзрослей» – и они реально взрослели?

Тем не менее, нет средства лучше, чем повзрослеть, если вы хотите улучшить свои отношения или получать от секса больше удовольствия. Трудности обычно появляются из-за распространенной тенденции заниматься сексом вместо того, чтобы бороться со страхами и тревогами, связанными со взрослой жизнью.

Когда вы разберетесь со всеми этими страхами – что вы непривлекательны, или выглядите глупо, или недостаточно брутальны, – вам будет легче заниматься сексом, не отвлекаясь на посторонние вещи. И, напротив, если секс связан с переживаниями о том, так же ли вы молоды, симпатичны или значимы, как раньше, вы накладываете на секс – и на гениталии – слишком большой груз ответственности. Ожидать, что ваш пенис определяет, являетесь ли вы достойным любовником, или надеяться, что оргазм отвлечет вас от страха смерти, – значит наделять слишком большой важностью такие маленькие куски плоти. Неудивительно, что пенисы и вульвы порой отказываются с нами «сотрудничать».

Частью борьбы с этими экзистенциальными проблемами является достижение гармонии со своим телом. Это значит позволить вашему телу быть во время секса таким, какое оно есть, и считать, что ваш партнер тоже его принимает. Ничто так не смущает, как ситуации, когда говоришь партнеру: «Мне нравится твое тело» (или вот эта его часть), а в ответ слышишь возражения: оно слишком толстое, слишком худое, слишком морщинистое, неправильной формы или цвета. Никому не нравится, когда его мнение не принимают, особенно когда это положительное мнение о теле партнера. Вдобавок ко всему, когда мы спорим о привлекательности тела или любой его части, это отдаляет нас – и это совсем не то, на что надеются люди, когда пытаются похвалить партнера за его физические данные.

Быть взрослым также означает принятие того, что трагедии являются неотъемлемой частью жизни. Тогда становится проще взглянуть на потерю эрекции с другой стороны: это вовсе не трагедия. Вообще, если вы научитесь с юмором относиться к тому, что преподносит вам жизнь, вам будет легче смеяться над неожиданными происшествиями в сексе, и это поможет вам и вашему партнеру расслабиться.

Я помню одну пациентку, которая не смогла достаточно повзрослеть, чтобы простить мужа за то, каким он был – хорошим парнем, у которого никак не получалось заработать. Всегда, когда Элиза думала о деньгах или завидовала состоятельным людям, она начинала отпускать язвительные комментарии о том, в каком чудесном большом доме она жила бы, если бы вышла замуж за своего первого молодого человека (который стал юристом в крупной корпорации), а не за Эдуардо (который был плотником).

Периодически теряя душевное равновесие из-за жизненных решений, которые когда-то приняла, Элиза просто не могла продолжать хотеть Эдуардо. Она понимала, что ее мужчина был привлекательным, нежным, терпеливым любовником, но огорчение при взгляде на него просто не позволяло ей ценить или желать его. К сожалению, терапия не помогла ей смириться с жизнью, которую она для себя выбрала, и, по личным причинам, она не захотела изменить свой выбор.