Прикасаться может быть сложно

 

Существует и другой физический аспект сексуальности: любовь к прикосновениям. Некоторые люди не любят, когда их часто трогают. Другие же это обожают. Это не должно нас удивлять – в конце концов это странно, когда два человека имеют абсолютно одинаковые интересы, будь то закаты, макароны с сыром или фильмы с Гвинет Пэлтроу.

Как и со всеми другими особенностями, каждый из нас появляется на свет со своим уникальным уровнем интереса к прикосновениям. Но то, как мы реагируем на них, это не просто дело вкуса. Некоторые младенцы явно более чувствительны к стимуляциям, чем другие. Они слышат, нюхают, чувствуют, пробуют на вкус и рассматривают вещи более тщательно, что может приводить в совершенное замешательство. Таких младенцев быстро начинают считать капризными из-за того, как они требуют их кормить или держать, и они не очень хорошо переносят перемены в окружающей обстановке (включенный свет, шум на улице, папин запах после тренировки).

Понятное дело, они не часто одаривают тех, кто о них заботится, улыбками и воркованием, а ведь это является самым большим детским «грехом».

Эти чересчур чувствительные малыши пытаются общаться по крайней мере так же много, как другие дети, используя голос и жесты, например, когда показывают, что хотят на ручки, или указывая пальцем на желаемую игрушку. Но обычно они не пользуются таким успехом, как другие малыши, потому что они чаще расстраиваются, имеют более специфичные нужды и ведут себя не так мило. Их основное желание – «пожалуйста, меньше стимуляции!» – конечно, не может быть выражено самими младенцами, его трудно осмыслить их родителям, и к этому тяжело приспособиться всем остальным.

А теперь перемотаем на тридцать лет вперед.

Некоторые взрослые люди, которые чересчур чувствительны к стимуляциям, могут выражать это через неприязнь к прикосновениям, запахам тела, биологическим жидкостям и так далее. Может показаться, что они против секса вообще, а еще может показаться, что они против музыки, против еды, против одежды, против шопинга и против чужого смеха. Но на самом деле это может быть не так: возможно, они просто не могут комфортно переносить обычную интенсивность в сексе, как и в разных других вещах.

То, что партнер испытывает такой дискомфорт, может расстраивать вас, если вы из тех, кому жизненно необходимы прикосновения, если вы наслаждаетесь сексуальной близостью, получаете от нее наслаждение и чувствуете, что сдержанный нрав вашего партнера не дает испытать эти ощущения. И если вы убеждены, что причуды вашего партнера связаны с вами – если вы принимаете его или ее неприязнь к прикосновениям или сексу на свой счет, – это практически лишает вас шансов на продуктивную беседу на эту тему. Сексуальный Интеллект помогает нам не воспринимать предпочтения, ограничения или «функцию» нашего партнера как личную обиду. Это один из самых действенных способов оградить секс от страха перформанса.[7]

 

Эмоциональная сторона проблем с телом

 

Теперь, взглянув на наше физическое «оснащение» и его особенности, давайте познакомимся со способами сохранять эмоциональный комфорт в отношениях с вашим телом в том, что касается секса. Это крайне важно, потому что, даже имея прекрасно развитые физические инстинкты, вы должны быть способны справляться с широким спектром других проблем, чтобы суметь насладиться простым половым актом.

Сексуальный Интеллект учитывает эту реальность и предоставляет нам инструменты для того, чтобы спокойно относиться к беспорядочности секса – как буквальной, так и фигуральной.

 

Секс грязен – буквально

 

Секс – это неизбежно мокрый, дурно пахнущий и потный процесс, который часто предполагает контакт не идеально чистых тел. В нем задействуются различные отверстия в теле, включая рот. Во время секса используются (или затрагиваются) выделительные органы, которые ежедневно выводят из организма продукты обмена веществ. Даже десятилетнему ребенку было бы понятно, как отвратительно все это выглядит. Чтобы наслаждаться сексом, вам нужно совершенно по-другому на это посмотреть.

Хотя многие люди не предпринимают ничего специально, чтобы сделать секс еще «грязнее», чем он есть, пара может договориться, что секс – это место, на которое не распространяются обычные правила приличия. Вы и ваш партнер можете решить для себя, что мочить постель, истекать слюной, хрюкать и рыдать приемлемо, и не нужно ничего объяснять или извиняться за это. Если вы сделаете секс зоной «никакой бдительности», вам гораздо проще будет расслабиться и позволить телу делать то, что ему угодно, а это надежный способ повысить удовольствие, сохранить самоуважение и почувствовать близость. Вот это и есть Сексуальный Интеллект.

Люди, которые не выносят беспорядок, видят секс как испытание, как что-то, от чего им нужно защищаться. Мало кто из тех, кому для секса нужно, чтобы партнер сиял от чистоты (и, конечно, чтобы они сами были чистыми), могут расслабиться и насладиться процессом на сто процентов. А люди, которые ожидают, что будут оставаться чистенькими и сухими на протяжении всего полового акта, едва ли смогут получить от него удовольствие. Это все потому, что они смотрят на тела как на источник загрязнения, беспорядка, мерзости и непокорности, а не как на источник наслаждения. Они считают свои тела проблемой, а не развлечением.

И когда пациенты, которые жалуются на секс, используют слова вроде грязный, мокрый, истекающий, сочащийся, нечистый, мерзкий или неорганизованный, я сразу могу оценить их терпимость к беспорядку и к телам в целом. Я говорю чистюлям, что сочувствую им, ведь, скорее всего, они делают секс сложнее, чем он есть. Если их партнер тоже приходит на терапию, я напоминаю им обоим, что очень важно не воспринимать предпочтения и нужды другого человека как критику или эгоизм. И рекомендую им перед тем, как они начнут заниматься любовью, уделить минутку тому, чтобы вместе расслабиться и сосредоточить внимание на тех частях тела, которые им нравятся друг у друга. Визуализация удовольствия, спокойствия и взаимопонимания во время секса часто помогает тем, кто беспокоится о беспорядочности секса. Я предлагаю людям воспринимать влажность и беспорядок в сексе как знак интимности и безопасности, а не как хаос и угрозу.

 

Доверяем собственному телу

 

Ваше тело чувствует так, как чувствует. Иногда оно возбуждается. Иногда нет. Вы доверяете его выбору и ощущениям?

У наших тел нет других принципов, кроме немедленного восприятия. Ваш палец не знает, суете вы его в «чистую» или «грязную» по общепринятым меркам часть тела партнера. Ваш язык понятия не имеет, лижете вы «нормальную» или «развратную» часть чьего-либо тела.

Когда мы пропускаем наш физический опыт через культурный фильтр – это секс, это не секс, это чисто, это грязно, это нормально, это нездорово, это по-гейски, – мы недооцениваем и отрицаем тот факт, что наши тела – это ненастроенные, нецивилизованные, сырые интеллект + восприятие. Мы продолжаем относиться к сексу как к контролируемому левым полушарием мозга занятию, в то время как Сексуальный Интеллект предлагает нам гораздо больше наслаждаться им посредством работы правого полушария. К сожалению, некоторые люди просто не могут не думать о каждой ласке, каждом поцелуе, каждом моменте, перед тем как «решить», наслаждаться ли и позволить этому продолжаться или отвергнуть этот жест – как слишком извращенный, двусмысленный, грязный или непристойный.

Заметьте, это решение отличается от «да, я хочу заниматься сексом, но мне не нравится, как ощущается конкретно эта стимуляция». Нет, это скорее «я не могу позволить себе наслаждаться этим из-за значения, которое я решил придать этому занятию». Многие годы я встречал мужчин, которые не позволяли своим женам целовать их соски, потому что «такое нравится только геям». Я встречал женщин, которые отказывались доставлять удовольствие руками своим мужчинам, потому что «я должна использовать для этого свою вагину». Я был свидетелем того, как и мужчины, и женщины отказывались от дружелюбного влажного пальца рядом с их анальным отверстием, потому что «это какое-то извращение». Не «это больно» и даже не «мне будет больно», а «это мерзко».

Это немного похоже на то, как мы открываем для себя новые блюда во время путешествий. Некоторые пробуют и оценивают незнакомую пищу в зависимости от ее вкуса. Другие спрашивают, что это, и решают, пробовать или нет, основываясь на том, как звучит описание этой еды. «Бутоны одуванчиков? Цветы созданы для того, чтобы ими любоваться, а не чтобы их есть». «Аллигатор? Сомневаюсь, что он хорош на вкус». «Кабачок в два метра длиной? Не, ну это уже совсем подозрительно». С таким отношением вы упускаете множество уникальных вещей, которые преподносит нам жизнь.

Если вы пытаетесь все в своей жизни держать под контролем, вам будет очень тяжело насладиться анархией вашего тела (если только вы не решите для себя, что секс – то самое место, где можно спокойно дать себе свободу действий). Конечно, страх потерять контроль не всегда связан с сексом – у многих людей он является частью какой-то более серьезной скрытой проблемы. Сексологи нередко сталкиваются с повернутыми на контроле чудиками. Эти пациенты часто указывают нам, как выстраивать лечение, как переставить мебель и почему нужно поменять музыку в приемной. Им часто хочется оспорить ответ – а потом жаловаться, что мы тратим их время.

 

Границы

 

Хороший секс требует от нас, чтобы мы добровольно согласились на нарушение наших личных границ и приняли тот факт, что тоже собираемся нарушить границы другого человека. Естественно, это необходимо для того, чтобы создать близость в сексе.

Зачастую в сексе мы вставляем часть своего тела в тело другого человека: язык, палец или пенис в рот, вагину или анус. Для некоторых людей это добровольное временное нарушение личного пространства и есть секс. Но если вам трудно с этим смириться, то никакой самый твердый стояк и никакая самая дорогая смазка вам особенно не помогут.

Достаточно ли вы вовлечены в процесс, чувствуете ли себя достаточно комфортно для того, чтобы давать партнеру полезную обратную связь, когда что-то происходит? Если нет, как ему или ей узнать, что вы чувствуете? Некоторые люди любят слова, другие отдают предпочтение жестам. И все равно кто-то считает, что психическое и эротическое так неразрывно, что каждый партнер на интуитивном уровне понимает, что испытывает другой человек. (Звучит как что-то, придуманное кем-то под действием легких наркотиков в шестидесятых.) Для взрослого человека, живущего в двадцать первом веке, откровенно разговаривать с партнером – это лучший возможный вариант.

Но некоторые люди слишком замкнуты, чтобы выражать свои чувства. Им кажется, что их опыт никому не интересен или что разговоры о нем отталкивают других или выглядят неуместными (например, кто-то может сказать: «Я хочу разговаривать обо всем, но стараюсь не использовать сленг и грубые слова, потому что это не по-женски»).

Некоторые люди стесняются разговаривать во время секса, потому что искреннее выражение чувств делает их уязвимыми, а это и правда пугает. Они правы – люди будут лучше понимать, что ты чувствуешь, когда ты об этом говоришь. Как терапевт, я изучаю, что именно делает этот процесс таким мучительно сложным: признание человеком того факта, что ему хорошо, противоречит его представлению о собственной скромности или нравственности? То, что мы чувствуем хоть что-то, связанное с сексом, идет вразрез с нашим представлением о себе? Без искреннего общения в сексе явно чего-то не хватает. Так как объяснить это подавление чувств?

Что поможет вам чувствовать себя более комфортно при нарушении личных границ в сексе (по обоюдному согласию), так это уверенность в том, что это закончится, как только прекратится сам секс. Мы можем смириться с тем, что в выходные нам предстоят важные соревнования по теннису, когда знаем, что все волнения закончатся сразу после матча. Мы подаем мяч «свечой», когда противника слепит солнце, но мы же не будем после матча закидывать его ключи от машины подальше в кусты.

Но если личные границы не соблюдаются вне секса, тяжело впускать человека в свою зону комфорта во время него. Вообще, если в отношениях существует адекватное разделение полномочий, секс может быть тем самым местом, в котором кто-то позволяет себе говорить «нет». Конечно, иногда люди делают это не напрямую, ссылаясь на головную боль, ссору, усталость или завал на работе.

Травма Сальвадоре мало была связана с сексом. Чтобы развестись с ним и выйти за другого, его жена много лет назад обвинила его в нападении, через суд добилась, чтобы ему запретили приближаться к их детям, а потом забрала все их общие деньги. Он был так убит горем и выжат бесконечной чередой малоприятных встреч с адвокатами, социальными работниками и психотерапевтами, что в конце концов еще и потерял работу. Он отстранился от всех людей в принципе, но в особенности от женщин.

Три года назад он встретил Элизабет, полную одинокую женщину, которая устала от жизни в одиночестве. Она хотела секса. А еще хотела, чтобы к ней прикасались. Сальвадоре, которому на тот момент было шестьдесят два, практически не мог дать ей ни того, ни другого. Так что Элизабет решила, что им нужна «секс-терапия», по большей части для того, чтобы исправить его. На первых наших сеансах Сальвадоре практически не мог на меня смотреть. Элизабет жаловалась на многие вещи: его одежда была старой и плохо на нем сидела, ему бы лучше подстричься, он вечно мямлит, он неряшлив в быту и так далее.

Все эти наблюдения были оправданными, но бесконечной критикой Элизабет напоминала Сальвадоре о его бывшей жене, которая годами упрекала его в том, как он жалок. Более того, уже тот факт, что он в отношениях, напоминал Сальвадоре о его браке, и это вызывало у него ужасную тревогу.

Сальвадоре и раньше никогда не был чересчур зациклен на прикосновениях или на сексе, а сейчас он был слишком травмирован, чтобы доверять партнерше и устанавливать с ней близкую связь, и его попытки физического выражения любви, да и просто его комфортного физического присутствия, терпели крах перед лицом огромного эмоционального стресса. Как мы вскоре обнаружили, тогда, давно, он в конечном счете справился с угрозами бывшей жены и нескончаемыми агрессивными расспросами полиции и социальных работников через диссоциацию. Его мозг просто прекратил сознательную психическую деятельность, нарушив нормальную обработку внешних раздражителей, оградив разум мужчины от событий, которые его психика не могла больше выдерживать.

Несомненно, одной из причин, почему он так болезненно реагировал на судей и социальных работников, была его неспособность отстаивать себя, и его невыразительные подавленные жесты и плохой уход за собой играли на руку его бывшей жене, заявляющей, что он не способен воспитывать детей.

Сальвадоре действительно был травмирован. Я диагностировал у него ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство. И, даже несмотря на то, что секс никак не повлиял на причины его ПТСР, его состояние привело к сексуальным проблемам.

Из-за его брачного кошмара он диссоциировал в отношениях с Элизабет, часто делая это без предупреждения. Если он что-то и чувствовал, то, как правило, это была ярость. Это вызывало ярость и в ней – у нее были свои проблемы с управлением гневом, и напряженная работа на конвейре (на не очень благополучной фабрике) еще больше усугубляла ситуацию. Они постоянно ругались. Пассивный Сальвадоре становился Злым Сальвадоре. Ни один из них не мог ни функционировать в отношениях, ни получать удовольствие от секса.

Диссоциируя, Сальвадоре, естественно, едва ли мог прикасаться к Элизабет и заниматься с ней любовью – и это сводило ее с ума. Иногда он реагировал на ее мольбы и угрозы и небрежно ласкал ее или даже неохотно соглашался на пассивный секс. Но, конечно, она хотела его намного, намного больше.

 

Его ПТСР + ее желание = проблема в отношениях

 

До того как Сальвадоре сможет испытывать хоть какое-то желание секса или прикосновений, лечение должно было выстраиваться вокруг возвращения тела Сальвадоре обратно к жизни и его подготовки к отношениям. Так что сначала нам предстояло сделать несколько шагов. Наша работа должна была включать в себя:

• Выявление у Сальвадоре посттравматического стрессового расстройства.

• Объяснение понятия «диссоциация» и ее последствий.

• Осознание со стороны Элизабет, что Сальвадоре не отвергал лично ее.

• Осознание Сальвадоре, каково Элизабет встречаться с кем-то, чье тело не присутствует в отношениях.

• Помощь обоим в принятии того, что никто из них не был «виноват».

• Помощь Сальвадоре в осознании того, что возможно получать физическое удовольствие от не физических занятий.

• Осознание Сальвадоре того, что, как бы ни выглядела Элизабет в определенные моменты, она не была его бывшей женой.

• Донесение до Элизабет того факта, что ей нужно немного отступить, и не потому что ее страсть к нему – это что-то плохое.

• Четко выстроенные упражнения на прикосновения.

• Обучение Сальвадоре и Элизабет умению распознавать симптомы его эмоциональной отстраненности и тому, как прерывать секс, если это произошло, и говорить об этом.

 

После десятка весьма болезненных сеансов Сальвадоре как будто вышел из своего транса.

– Элизабет неидеальна, но она и не моя бывшая, так?

Мы все согласились, что это так.

– Значит, мне не нужно от нее защищаться? – с осторожностью размышлял он.

Впервые за все время их отношений он рассказывал, что чувствовал, когда «просто выключался, закрывался и уходил в подвешенное состояние внутри себя». Он сказал, что боль – предательство жены, потеря детей, унизительные и запугивающие допросы «копов и мозгоправов» – была такой сильной, что проще было просто «ничего не чувствовать, ничего не хотеть, быть ничем».

И это был человек, который, по ожиданиям Элизабет, должен был чувствовать влечение, чувствовать наслаждение, чувствовать близость и чувствовать связь со своим телом. К сожалению, в ситуации с Сальвадоре это было далеко от реальности. Но у него была мотивация измениться. Так что мы начали с малого. Мы все еще работаем над этим.