Государство Шан-Инь и его социально-экономическое развитие.

Древнейшим периодом китайской истории, который в настоящее время можно изучать на основании документов и археологических материалов, является период существования государства Шан-Инь. По традиционной китайской хронологии, эта эпоха обычно относится к XVIII—XII вв. до н. э. Историческая традиция древнего Китая передаёт сказание о том, что около 1400 г. до н. э. вождь Пань Гэн привёл своё племя в Аньян и построил на реке Хуанхэ «большой город Шан», давший своё название как всему государству, так и династии царей. Чжоусские племена, жившие в бассейне реки Вэй, завоевавшие государство Шан в XII в. до н. э. и разгромившие последнюю столицу царства Шан в 1124г. дон. э., дали этому государству особое название — «Инь». Легенда рассказывает о том, что вождь Пань Гэн не был грозным завоевателем, а что он мирно правил подвластными ему племенами.

До последнего времени эпоху Шан-Инь можно было изучать лишь на основании более поздних преданий. Теперь же наука имеет в своём распоряжении большое количество памятников материальной культуры, произведений искусства и около 100 тыс. гадательных надписей на щитах черепахи и костях, которые были найдены в результате многочисленных крупных археологических работ, начатых в 1928 г. и широко развёрнутых в 1934 — 1937 гг. Особенно большое научное значение имели раскопки развалин древнего города, обнаруженного близ деревни Сяотунь в округе Аньян в северной части провинции Хэнань. Здесь было найдено множество памятников периода Шан-Инь, в частности остатки царского дворца, храма и многих домов, расположенных правильными кварталами. Далее были раскопаны 300 гробниц и среди них 4 громадные и роскошные царские усыпальницы. Гробницы дают яркое представление о классовом расслоении, уже существовавшем в то время. Наряду с богатыми погребениями аристократов были обнаружены значительно более скромные могилы простых «чиновников» и, наконец, погребения бедняков. Во время этих раскопок было обнаружено много ритуальных бронзовых предметов, в частности сосудов, а также мраморные скульптуры и большое количество гадательных надписей. Особенный интерес представила богатейшая царская сокровищница, в которой было обнаружено до 6 тыс. ценных предметов из золота, бронзы, нефрита, черепахи и перламутра. Были обнаружены также развалины ремесленных мастерских. Открылась новая эпоха в изучении истории древнего Китая.

Изучение этих памятников поставило перед исторической наукой целый ряд новых проблем, в частности вопрос о происхождении китайской культуры. Многие европейские и даже китайские историки сперва считали население Иньского периода племенем завоевателей, которые пришли с запада и поселились по среднему и нижнему течению реки Хуанхэ. Однако это неправильно. Материальная культура эпохи неолита теснейшим образом связана нитями преемственности с материальной культурой эпохи Инь. Своеобразная форма трёхногих сосудов (ли), земляные стены городищ, домашние животные (лошадь и бык), белая керамика из каолина, наконец, гадательные кости, типичные для эпохи неолита, продолжали существовать в течение эпохи Шан-Инь. Антропологические данные также позволяют установить тесное родство между населением эпохи неолита и людьми эпохи Шан. Теория переселения китайских племён с запада не находит своего подтверждения даже в полулегендарной исторической традиции. Так, в древнекитайской литературе и тем более в надписях не сохранилось каких-либо указаний на переселение китайцев с запада. Единственная легенда о переселении Жёлтого императора является произведением довольно позднего мифотворчества, к тому же облечённым в религиозно-философскую форму. Таким образом, имеются все основания полагать, что население древнего Китая, создавшее культуру времени Шан-Инь, является исконным местным населением, жившим здесь со времён глубокой древности и преемственно сохранившим культурные достижения неолитической эпохи на территории Северного Китая. Памятники материальной культуры, произведения искусства, древнейшие надписи, в частности надписи на гадательньтх костях: и на бронзовых сосудах, наиболее древние части произведений классической литературы древнего Китая позволяют нам, хотя и в самых общих чертах, описать хозяйственный, общественный и государственный строй эпохи Шан-Инь.

Экономика в течение продолжительного времени сохраняла очень примитивные формы, унаследованные от предшествующего времени. Большое хозяйственное значение всё ещё имели первобытные формы хозяйства, рыболовство и охота. В надписях на гадательных костях

иногда упоминаются крупные коллективные охоты, которые в предшествующий период родового строя возглавлялись племенным вождём. На масштаб этих больших охот указывает гадательная надпись, в которой упоминается 348 зверей, убитых во время одной

охотничьей экспедиции; в другой надписи упоминается 287 убитых зверей. Отправляясь на охоту, цари обычно спрашивали оракула, какая будет погода. В одной надписи говорится: «Вопрос. «Сегодня царь едет на охоту — не помешает ли ему сильный ветер?». Ответ: «Будет сильный ветер». Иногда охота производилась в особых, заранее приготовленных загонах. Так, в одной надписи говорится: «В день динмао (вождь спрашивал гадателя на черепахе) охотиться правильно. Убили в загоне оленей 262, кабанов 113, зайцев 10». На хозяйственное значение охоты указывают и многочисленные кости диких зверей: тигра, пантеры, медведя, тапира, оленя, слона, буйвола, обезьян и др., найденные при раскопках в Аньяне. Наряду с охотой промысловое значение сохраняла и рыбная ловля. На многих гадательных костях сохранились упоминания о том, что «царь ловит рыбу». Если разбить надписи, сохранившиеся на гадательных костях, на несколько групп, по их содержанию, то окажется, что очень многие надписи касаются рыболовства и охоты. Это подтверждает то, что эти примитивные виды хозяйства в течение продолжительного времени сохраняли своё актуальное значение в экономике Китая в период Шан-Инь.

Однако было бы совершенно неправильным делать из всех этих фактов вывод, что охота и рыболовство были в то время в Китае важнейшими видами хозяйства, как это думают некоторые исследователи. На самом деле, эти примитивные виды хозяйства были уже в значительной степени вытеснены сельским хозяйством и в первую очередь земледелием.

Наличие больших лугов и обширных степных районов, прилегающих к долинам рек, давало возможность населению в большом количестве разводить скот. Уже со времени неолита были приручены различные породы крупного и мелкого рогатого скота, а также свиньи. При раскопках в Аньяне были найдены в большом количестве кости различных домашних животных, в частности собаки, свиньи, овцы, козы, быка и буйвола. Раскопки последнего времени указывают на использование приручённой лошади. В эпоху Инь появляется и домашняя птица. Хэнаньские гадательные надписи говорят о большом значении скотоводческого хозяйства. В частности на очень широкое распространение скотоводства указывают цифры, относящиеся к жертвоприношениям. Так, при торжественных религиозных церемониях приносили в жертву по 10 быков, по 10 или 30 баранов сразу, иногда по 40 быков или даже по 100 свиней. В одной надписи говорится об одновременном принесении в жертву 100 барацов и 300 коров. Обычно такие крупные жертвы приносились царём главным образом духам предков. В гадательных надписях сохранились любопытные гиероглифы, характеризующие процесс приручения домашних животных. На то, что домашних животных часть года держали в стойлах, указывают гиероглифы, изображающие барана и корову в огороженном месте, а также быка или барана, а около них руку, держащую палку, метлу или щётку.

Скотоводство получило наибольшее распространение в западных областях Китая, на границе Тибетского плоскогорья. Стремление к захвату пастбищ у соседних племён нередко приводило к спорам и столкновениям иньских племён с их соседями, о чём говорится и в хэнаньских гадательных надписях. Так, в одной надписи, относящейся ко времени царя У Дин, читаем: «Сообщают: племя ту пасёт скот на наших пастбищах — десять человек». Очевидно, скот в те времена был важнейшим видом богатства. Поэтому царь и его приближённые владели особенно большими стадами. В гадательных надписях указывается на то, что «царь сам осмотрел быков», предназначенных для жертвоприношения; в других случаях царь задаёт оракулу вопросы, касающиеся различных деталей скотоводческого хозяйства, например относительно приплода или пропавшего скота.

Однако основным и ведущим видом хозяйства в эпоху Инь было земледелие. Среди зерновых злаков большое распространение имело просо, которое является главным хлебным растением Северного Китая. Просо, требующее мало влаги, широко культивировалось древними китайцами. Вслед за просом, которое было известно в двух видах, появляются ячмень, пшеница, сорго и даже рис, возможно, принесённый с юга. На развитие земледелия указывает появление целого ряда гиероглифов, служивших для обозначения слов, связанных с земледельческим хозяйством, например, «поле», «пашня», «колодец», «граница», «земледелие», «пшеница», «просо», «посевы» и т. д. В гадательных надписях часто встречаются вопросы относительно урожая. Эти вопросы, обычно задававшиеся весной, облечены в следующую форму: «Соберу ли я урожай проса?». Иногда в надписях упоминается о приготовлении пива.

Несмотря на значительное распространение и развитие земледелия, земледельческая техника была крайне низкой. Орудия земледелия были чрезвычайно примитивны. Для выкапывания земли пользовались мотыгой, а для вспахивания — самым первобытным плугом, который Маркс называл плугом «старокитайской конструкции». Аналогичный тип плуга мы видели у других древневосточных народов, которые стояли на той же ступени общественного развития. Пережитки этой крайне примитивной земледельческой техники Бичурин наблюдал в Китае ещё в XIX в. Искусственных удобрений в период Шан-Инь ещё не применяли. Особенно широко была распространена подсечная система земледелия. Леса и кустарники, покрывавшие многие области в бассейне реки Хуанхэ, постепенно сводились. В легендах и более поздних поэтических сказаниях описывается, как древние «герои земледелия» вспахивали эти обширные земли, которые им впервые приходилось подымать, как они учили людей пахать землю и делать плуги и как они принесли людям в дар хлебное зерно.

Урожай в значительной степени зависел от количества влаги. В гадательных надписях Иньской эпохи часто встречается вопрос: «Будет ли дождь достаточным для урожая?». Очевидно, система искусственного орошения была ещё очень мало развита, и земледельцы все свои надежды возлагали главным образом на дожди. Однако уже в Иньскую эпоху начинают прибегать к искусственному орошению, главным образом на рисовых полях. Так, в книге «Ши-цзин» упоминается пруд, из которого берётся вода для орошения рисового поля. К глубокой древности восходит гиероглиф, обозначающий слово «поле» и

изображавшийся в виде участка земли, разделённого на четыре части оросительными каналами. В надписях гадательных костей встречается гиероглиф, состоящий из знаков поля и бегущей воды и, очевидно, обозначающий слово «орошение». В легендах сохранилось воспоминание об одном чиновнике, который заботился об орошении полей и поэтому считался благодетелем народа. Имеются все основания предполагать, что уже в Иньскую эпоху в Китае были известны некоторые технические растения и начало распространяться шелководство. На распределение земледельческих работ в течение года указывает следующее расписание, сохранившееся в книге «Ли-цзи» и восходящее к глубокой древности:

«Начало весны. Осмотр чиновниками гор, горных склонов и равнин, чтобы определить пригодность почвы.

Середина весны. Земледельцы заняты вспахиванием и редко остаются дома.

Начало лета. Земледельцы снимают урожай пшеницы.

Середина лета. Земледельцы снимают урожай проса.

Конец лета. Вода в изобилии, почва сырая и погода влажная и жаркая, часто идут сильные дожди. Лучший способ уничтожить сорняки — выжигать землю и открывать её для дождя. Это повышает плодородие земли и обогащает почву.

Начало осени. Земледельцы собирают урожай риса.

Середина осени... Это время созревания конопли... В это время население заставляют сеять пшеницу и не запаздывать к сроку...

Конец зимы. Земледельцам приказывают... починить их плуги и прочие земледельческие орудия».

Наряду с земледелием существовали и различные ремёсла. Со времени неолита пережиточно сохраняется техника изготовления различных предметов из камня. Во время раскопок в Аньяне было найдено огромное количество предметов, сделанных из камня: ножей полулунной и прямоугольной формы, полированных топоров, наконечников стрел, копий и дротиков, ступок, зернотёрок, сосудов, статуэток и украшений. Наряду с этими предметами были обнаружены орудия и оружие, сделанные из рога быков и оленей, наконец, изделия из кости, в частности иглы и ложки. Большое значение приобрело деревообделочное ремесло. Как показали раскопки, дерево применялось в большом количестве. Из дерева делали луки, стрелы, копья, ручки топоров, пил и буравов, барабаны, корабли и колесницы. Деревом широко пользовались при постройке домов и сооружении гробниц. Богатые люди в то время строили себе большие прямоугольные бревенчатые дома, крыши которых поддерживались рядами деревянных столбов. В гробницах того времени были обнаружены деревянные доски.

Высокого развития достигло гончарное ремесло. Для изготовления глиняных сосудов применялась глина различных сортов, в частности высококачественная белая каолиновая глина. Сосуды лепились от руки, причём часто пользовались способом лепки глиняными лентами, которые клались по спирали. Однако в эту эпоху уже появляется гончарный круг. Сосуды, сделанные из глины, подвергались особому обжигу и даже иногда покрывались глазурью. Поверхность сосудов часто покрывалась верёвочным и шнуровым орнаментом. Наиболее роскошные сосуды, сделанные из каолина и украшенные тонким орнаментом, были найдены в больших аньянских могилах и, очевидно, служили для ритуальных целей. Разнообразие форм глиняных сосудов и их размеров (до 1 мвысоты) указывает на высокое развитие керамической техники.

Большое значение для развития ремесленных производству имела металлургия. Из металла, главным образом из бронзы, в эту эпоху начали выделывать орудия, а также оружие. Металлические изделия всё больше вытесняют каменные и костяные. Из бронзы выделывали топоры, ножи, долота, шила и пилы, мечи, алебарды и, наконец, сосуды, как простые, предназначавшиеся для повседневного употребления, так и роскошно украшенные орнаментальными гиероглифическими надписями. Эти сосуды свидетельствуют о высоком уровне развития металлургической техники. Как показали раскопки в Аньяне, при царском дворце находилась особая металлургическая мастерская, в которой выделывались изделия из бронзы. Здесь были найдены пепел, угли, шлак, куски металла и разбитые формы для литья. Наконец, некоторые данные имеются и относительно развития шелководства, ткацкого дела, изготовления шёлковых тканей. При раскопках в Аньяне были найдены шёлковые волокна, в некоторых более поздних гробницах — изображения шелковичного червя, а в книге «Ши-цзин» описывается шелководство. В надписях Иньской эпохи сохранились гиероглифы, обозначающие слова: «шелковица», «шелковичный червь», «шёлковая нить», «шёлковая ткань», «платок», «одежда» и т. д. Отпечатки тканей на керамике позволяют предполагать существование в период Шан-Инь текстильного ремесла. На значительное развитие ремесленных производств в этот период указывает то обстоятельство, что термин «сто работ» (бай гун), очевидно, восходит к этому времени.

Появление избыточных продуктов сельского хозяйства и ремесла вызвало развитие торговли. Торговля, как и в других древневосточных странах, в этот период ещё носила примитивный, меновой характер. Древним и

специфическим для Китая видом меновых денег была драгоценная раковина каури. Гиероглифическая письменность того времени уже отражает процесс зарождения и развития торговли. Появляются особые знаки для обозначения слов: «связка раковин» (пэн), «копить», «драгоценность». Раскопки в Аньяне обнаружили привезённые издалека кости кита, особые виды привозных раковин lamprotula, каури и медную руду, что указывает на установление торговых связей с соседними странами. С другой стороны, бронзовое иньское оружие было найдено на севере, в Ичжоу (провинция Хэбэй), куда оно было завезено в результате торгового обмена. Го Мо-жо предполагает, что слово «шанжэнь» (торговец) обозначало купца из страны Шан и восходило к Иньской эпохе, что, несомненно, указывает на появление торговли уже в эпоху Шан-Инь. Однако хозяйство в целом всё ещё сохраняло свой примитивный натуральный характер, что объясняется прочным существованием древних замкнутых общин.

Некоторые данные позволяют говорить о существовании в эту эпоху общинного землевладения. Сельская община, как пережиток первобытно-общинного строя, продолжала существовать в течение всей истории древнего Китая, как и в других странах древнего Востока. Так, в книге «Ши-цзин» говорится: «Пусть дождь орошает наши общинные поля (гун-тянь), а потом наши личные (си)». В пояснение к этой цитате автор позднейшей летописи, отзываясь с большой похвалой о мероприятиях древних царей, пишет: «Так приучался к труду весь народ, и он радовался сначала своей общественной собственности, а потом ужа своей частной». Более поздний писатель, Мэн-цзы, сообщает, что в эпоху Инь существовали земельные наделы и система взаимопомощи, очевидно, круговой поруки свободных общинников. Пережитки родового строя существовали в Китае в течение очень долгого времени. Китайские историки указывают на то, что родовые группы продолжали существовать в Китае в течение ряда веков и что своеобразные «должности» начальников родов переходили по наследству в определенных родовых группах. Судя по иньским гадательным надписям, каждый род имел своё особое родовое имя и своё собственное кладбище. Несмотря на некоторые пережитки матриархата, полностью господствовал отцовский род. Обычай кровной мести сохранялся в Китае вплоть до конфуцианской эпохи. Так, Конфуций говорил, что сын должен всегда мстить за убийство отца или матери: «Тот, у кого был убит отец или мать, должен спать на соломе, имея щит вместо подушки. Он должен твёрдо решиться на то, чтобы не жить под одним небом с убийцей. Если он его встретит на рынке или при дворе, то он не должен итти за своим оружием, а должен тотчас же с ним сразиться».

Большое значение имела в период Шан-Инь большая патриархальная семья. Уже в это время появляется особое слово «ци», одновременно обозначающее рабыню и наложницу. Господство мужа и отца, порабощение женщин, усугублённое многоженством, наконец, ярко выраженный культ предков являются типичными чертами древнекитайской патриархальной семьи.

К глубокой древности, сохранившей значительные пережитки родового строя, восходит и древний совет старейшин, который существовал ещё в период Шан-Инь, как это можно предполагать по надписям хэнаньских гадательных костей. Этот совет старейшин находился при царе (ване) и состоял из родоначальников и племенных вождей. Весьма возможно, что он даже в некотором отношении ограничивал власть царя.

Так, в одной гадательной надписи говорится: «Вопрос: «Царь (хочет) совершить экспедицию против страны... (?). Совет не согласен. Добьюсь ли я успеха?». В «Шу-цзин» сохранился ряд указаний на существование совета племенных старейшин, который состоял из наиболее уважаемых в народе стариков. Весьма возможно, что эта древняя организация, восходящая к эпохе родоплеменного строя, сохранялась пережиточно и впоследствии в форме очень архаичного государственного учреждения. Древняя родовая аристократия имела в период Шан-Инь большое политическое значение. Опираясь на крупные богатства и на значительную политическую власть, эта аристократия с течением времени образовала правящий класс рабовладельцев.

На довольно резкое имущественное расслоение в эту эпоху указывают как жилища, так и погребения. В то время как бедняки ютились в пещерах или землянках, богачи строили себе большие бревенчатые дома, двускатные крыши которых поддерживались рядами деревянных колонн, устанавливаемых на каменных или бронзовых базах. В то время как в погребениях простых членов общин рядом с телом умершего клали одну лишь простую секиру, в богатых погребениях было найдено большое количество роскошно украшенного оружия. Во время многочисленных военных походов брали пленников, которых обычно обращали в рабство. Поэтому слово «фу» (пленник) стало обозначать раба. На появление рабства в эту эпоху указывает особый гиероглиф, который часто встречается в гадательных надписях. Этот гиероглиф, который читается «чэнь», изображает глаз и обозначает слова «глаз», «голова», «пленник» и «раб». В древнем Китае, как и в других древневосточных странах, военнопленных обращали в рабство и считали, как скот, по головам. Поэтому гиероглиф, обозначавший слова «глаз», «голова», стал затем обозначать слова «пленник», «раб». Военнопленных, которых обращали в рабство, содержали в заключении, в особых помещениях, которые назывались «цю». Трудом рабов пользовались довольно широко в сельском хозяйстве, в частности их заставляли пасти скот. Так, в одной гадательной надписи говорится: «Пусть захваченные в большом количестве рабы (ну) пасут скот». Захваченных пленников цари часто сажали на землю и вместе с земельными участками жаловали в виде награды своим приближённым, полководцам и чиновникам. Тексты дарственных грамот, содержащих пожалование земли и рабов, обычно писались на роскошных бронзовых

сосудах, которые сохранились до нашего времени. В тексте на одном из таких сосудов говорится, что некто Куан Цзи был пожалован пятью участками земли, одним пахарем и тремя рабами. Ввиду того, что в данной надписи слово «пахарь» (чжун) упоминается наряду со словом «раб» (чэнь), Го Мо-жо полагает, что оба эти слова служили для обозначения понятия «раб» и что рабы в период Шан-Инь использовались в земледельческом хозяйстве аристократов-рабовладельцев. Процесс классового расслоения, происходивший в недрах сельских общин, развитие торговли и войны приводили к усилению классовых противоречий и к развитию рабства. Таким образом период Шан-Инь следует считать временем возникновения древнейшего классового, рабовладельческого общества в Китае.

Это подтверждается результатами раскопок, произведённых в Аньяне, где были обнаружены развалины большого города, возможно, столицы государства Инь. На большом участке размером в 6 га были найдены фундаменты больших построек, может быть, царского дворца, а также царские мастерские, в которых в древности работали металлурги-бронзолитейщики, мастера по камню и резчики кости. Кроме того, здесь была обнаружена царская сокровищница, в сводчатых подвалах которой находилось множество ценных предметов, и, наконец, помещение для поста наружной охраны или павильон для царской охоты. Особенно характерно то обстоятельство, что на гадательных костях этого времени встречается гиероглиф «цзин», изображающий ворота в городской стене с башней и обозначающий слово «город — столица». Этот гиероглиф сохранился и в современной китайской письменности и входит в состав слов «Пекин» («Северная столица») и «Нанкин» («Южная столица»). Своеобразный

тип городских ворот, изображённый в китайском гиероглифе «цзин», сохранился до настоящего времени, в частности в городской стене Пекина. Очевидно, первые укреплённые города стали появляться в период Шан-Инь.