Персидская империя в период правления Дария І.

Все эти восстания подробно описаны в важнейшем документе древнеперсидской истории, в так называемой Бехистунской надписи, высеченной на огромной скале, возвышающейся на дороге из Багдада в Тегеран. В этой надписи Дарий I, происходящий из боковой линии царского дома Ахеменидов, сообщает, что после смерти Камбиза начались большие волнения в стране; в Эламе, в Вавилоне, в Мидии и даже в самой Персии появились самозванцы и вспыхнули восстания. Далее Дарий рассказывает, что он вместе с немногими людьми, которых Геродот называет знатнейшими среди персов, убил мага Гаумату, объявившего себя Бардией, братом Камбиза. Затем Дарий подавил восстания, одержал полную победу над всеми самозванцами и вождями восставших и восстановил власть единого персидского царя и могущество объединённого Персидского государства. Слова Бехистунской надписи, повествующие об этих событиях, весьма кратки, но очень выразительны: «Пока я был в Вавилоне, — сообщает в этой надписи Дарий, — следующие области от меня отложились: Персия, Элам, Мидия, Ассирия, Египет, Парфия, Маргиана, Саттагидия, Скифия». И дальше: «Вот, что я совершил по воле Ахурамазды в течение одного года. После того, как я стал царём, я дал 19 сражений. По воле Ахурамазды, я разбил (противников) и взял в плен 9 царей». Яркой иллюстрацией этих слов является рельеф, высеченный на Бехистунской скале, изображающий одного поверженного и девять связанных самозванцев перед лицом победоносного объединителя Персидской державы, царя Дария I, сына Гистаспа. Этот рельеф и помещённая тут же длинная надпись, написанная на персидском, вавилонском и новоэламском языке, были своего рода манифестом, в котором Дарий I возвещал об умиротворении страны, о восстановлении им государственного единства, о тех «благодеяниях», которые он оказал народу, и о той привилегии, которой должны были пользоваться потомки его приверженцев. Однако, волнения и смуты обнаружили внутреннюю слабость и непрочность Персидского царства. Как уже говорилось выше, народы, покорённые Киром и Камбизом, после смерти последнего выступили против персов в борьбе за свою независимость. В восстаниях приняли участие широкие массы трудового населения, в частности бедняки и рабы. Особенно крупное народное восстание произошло в Маргиане (современная долина Мургаба, в Туркменистане). Для того чтобы подавить это восстание, Дарий был принуждён послать особое войско под начальством Дадаршиша, сатрапа Бактрии. Судя по тому, что при подавлении этого восстания было убито более 55 тыс. повстанцев, восстание в Маргиане охватило широкие массы трудового населения. Поэтому Дарий I, захватив царскую власть и подавив все восстания в стране, принуждён был в своей надписи изобразить себя другом народа, который заботится об интересах самых широких слоев населения. Именно поэтому Дарий I объявил в своём манифесте: «Святилища, которые маг Гаумата разрушил, я восстановил. (Я вернул) народу (его) пастбища, имущество, жилища, которые маг Гаумата у него отнял». Но Дарий, конечно, не проводил политики действительной и последовательной защиты интересов широких слоев населения. Принуждённый в начале своего царствования провести некоторые мероприятия в интересах народа, он впоследствии стал снова проводить традиционную политику древневосточных деспотов, опиравшихся на рабовладельческую и землевладельческую аристократию, на богатых торговцев и жречество. Недавно найденные в Персеполе эламские деловые документы ясно указывают на то, что в Персии, начиная с царствования Дария I, среди массы трудового населения свободных общин начало происходить резкое социальное расслоение. Судя по этим документам, в Персеполе работало большое количество самых разнообразных ремесленников. Это были плотники, каменотёсы, скульпторы, инкрустаторы, ювелиры, медники, оружейники-панцырники. Наряду с ними упоминаются виноделы, пивовары, носильщики и др. Можно предполагать, что все эти люди принадлежали к низам свободного населения. Это были обедневшие, разорившиеся члены сельских общин, которые, потеряв свои земельные наделы, должны были искать заработка в крупных царских поместьях и мастерских или на постройке больших царских дворцов. Вполне естественно, что царь, крупнейший представитель рабовладельческой и землевладельческой аристократии, должен был принимать все меры к тому, чтобы держать в повиновении эту значительную массу обедневшего населения, фактическое положение которого было близко к положению рабов. Для того чтобы укрепить классовый строй, основанный на эксплуатации трудовых масс бедняков и рабов кучкой аристократов, персидские цари со времён первых Ахеменидов раздавали большие земельные владения отдельным аристократам, которые получали титул «благодетеля царя». Эти крупные землевладельцы получали от царя различные привилегии: они пользовались правом творить суд в своих владениях, освобождались от налогов и повинностей. Так постепенно образовывались большие, почти независимые княжества, как, например, княжество Отанидов в Каппадокии или Тиссаферна в Карий. Значительные привилегии получали от царя и крупные храмы. Так, например, Кир освободил храм Аполлона в Магнезии от податей и повинностей, а Артаксеркс пожаловал аналогичные привилегии Иерусалимскому храму. Деловые документы из Вавилона указывают на то, что персидская знать владела крупными поместьями в Вавилонии и отдавала свои земли в аренду местному населению. Крупнейшим землевладельцем и рабовладельцем был сам персидский царь. В его руках был сосредоточен крупный земельный фонд, который составлялся постепенно благодаря захвату земельных владений местных властителей. Царю принадлежали большие и благоустроенные поместья с роскошными парками, которые греки называли парадейсос (откуда позднейшее слово «парадис», которое в христианскую эпоху стало обозначать «рай»). При этих царских поместьях были большие лесные дачи с обильной дичью, предназначенной для царской охоты, богатые фруктовые сады и саженые леса с питомниками, в которых акклиматизировали иноземные редкие и ценные растения. Царю кроме того принадлежали большие ремесленные мастерские, в которых, очевидно, работали рабы. Таковы, например, большие мастерские в Финикии, в которых изготовлялся драгоценный пурпур. В Персеполе на постройке знаменитого «колонного зала» работали «дворцовые рабы» (пуху батиманиш). Отсутствие прочных связей между отдельными частями Персидского царства и острая классовая борьба, разгоревшаяся в конце царствования Камбиза и в начале царствования Дария I, потребовали проведения ряда реформ, которые должны были внутренне укрепить Персидское государство. По свидетельству греческих историков, Дарий разделил всё Персидское государство на ряд областей (сатрапий), наложил на каждую область определённую дань, которая должна была регулярно вноситься в царскую казну, и провёл денежную реформу, установив единую для всего государства золотую монету (дарик — 8,416 грамма золота). Затем Дарий начал широкое дорожное строительство, соединив большими дорогами важнейшие экономические, административные и культурные центры страны, организовал особую службу связи, наконец, полностью реорганизовал армию и военное дело. В результате этих реформ Дария I и последующей деятельности его преемников Персидское государство получило новую организацию, в значительной степени построенную на использовании культурных достижений отдельных народов, вошедших в состав огромной Персидской монархии.

Хотя реформы Дария в некоторой степени привели к централизации государства при помощи сложной бюрократической системы управления, Персия всё ещё во многом сохраняла примитивный характер древнего племенного союза. Царь, несмотря на своё единодержавие, в некотором отношении зависел от влияния высших представителей древней родо-племенной знати. Так, по словам Геродота, Дарий был избран царём на совещании семи знатнейших персов, которые сохранили за собой право входить к царю без доклада, причём царь был обязан брать себе жену обязательно из семьи одного из этих крупных аристократов. В тексте Бехистунской надписи Дарий I перечисляет имена этих знатнейших персов, которые помогли ему убить Гаумату и захватить царскую власть, и обращается к будущим персидским царям со следующим призывом: «Ты, кто будешь со временем царём, оберегай потомство этих мужей». Даже Ксеркс, по словам Геродота, перед тем как начать поход против греков, принуждён был обсудить этот вопрос на совещании представителей высшей знати.

Но с течением времени прежний союз племён всё больше и больше приобретал формы классической древневосточной деспотии, отдельные элементы которой, возможно, были заимствованы в Египте или в Вавилоне. Очевидно, непосредственно при царском дворе состояли высшие чиновники, которые от имени царя ведали отдельными отраслями центрального управления: сокровищницей, судом и военным делом. При царе находился и личный царский секретарь, который заготовлял царские указы. Центральная власть в лице самого царя активно вмешивалась в различные отрасли местного управления. Так, царь разбирал жалобы своих подданных, например, жрецов какого-либо храма, устанавливал податные привилегии, давал личные распоряжения о постройке храма или городских стен. Каждый царский указ, снабжённый царской печатью, считался законом, который не подлежал отмене. Вся система управления носила ярко выраженный бюрократический характер и осуществлялась большим количеством чиновников. Царь сносился с чиновниками при помощи особых посланий. Во дворце и во всех канцеляриях применялось самое тщательное письмоводство. Все распоряжения заносились в особые дневники и протоколы, которые обычно велись на арамейском языке, постепенно ставшем официальным общегосударственным языком Персидского государства. Укреплению централизованного управления способствовало наличие должности высшего государственного инспектора («око царя»), который по поручению царя выполнял ответственные функции верховного контроля, в частности в отдельных областях.

Укреплению центральной власти способствовало далее сосредоточение судебной власти в руках царя и особых «царских судей». Эти «царские судьи» или, как они назывались, «носители права» в своей деятельности исходили из принципа неограниченного самодержавия царя. Геродот рассказывает, что когда Камбиз вызвал их к себе на совещание, то они нашли «закон, позволяющий царю персов делать всё, что бы он

ни пожелал». В круг обязанностей этих «царских судей» входило давать царю советы во всех трудных спорных случаях. Эти «царские судьи» назначались царём пожизненно, могли быть смещены со своей должности только вследствие совершения преступления или обвинения во взяточничестве. Должность «царского судьи» иногда даже передавалась по наследству. «Царские судьи» выполняли судебные обязанности не только в собственно Персии, но и в некоторых странах, вошедших в состав

Персидского государства, как это видно из библии и из некоторых вавилонских документов персидского времени, найденных в Ниппуре.

В Персии, как и в других странах древневосточного мира, преобладало натуральное хозяйство. Большинство продуктов, производившихся в сельских общинах, потреблялось на месте. Только небольшое количество избыточных продуктов поступало на рынок и превращалось в товар. Соответственно древнему натуральному хозяйству стоимость товаров и заработная плата часто выражались в определённом количестве продуктов. Так, например, наёмные работники в Персеполе получали заработную плату продуктами: хлебом, маслом, рыбой и пр., причём существовал особый термин «шаг» для обозначения такой «платы продуктами». В других несколько более поздних персепольских документах упоминается «баран и вино», которые выдавались в виде заработной платы. Однако по мере развития торговли эти примитивные товарные эквиваленты стоимости стали всё более и более вытесняться сперва весовыми металлическими деньгами, а потом уже чеканенной монетой. В VI в. до н. э. в Лидии, где значительного развития достигла внешняя торговля, появляется чеканенная монета, возникшая на основе использования значительно более древней денежно-весовой системы Вавилона. В Иране денежная система появилась при Кире, который первым начал чеканить в Сузах, в Сардах и в Вавилоне золотые монеты, получившие название «дарик» (может быть от древне-персидского слова «дари» — золото). Денежная торговля получила наибольшее развитие в западных частях Персидского государства, где издавна процветали такие древние центры торговли, как, например, Вавилон. В восточных областях, в частности в Средней Азии, пользовались главным образом весовым золотом. Однако и сюда проникала персидская монета. Персидские дарики были найдены на Афрасиабе (вблизи современного Самарканда) и в развалинах старого Термеза. Яркое представление о развитии персидской торговли при Дарий I даёт его надпись из Суз, в которой говорится о постройке дворца. В этой надписи подробно описываются материалы, доставлявшиеся из различных стран для постройки царского дворца. Так, кедровое дерево доставлялось с Ливанских гор, золото — из Сард и из Бактрии, лазурит и сердолик — из Согдианы, бирюза — из Хорезма, серебро и бронза — из Египта, слоновая кость — из Эфиопии, из Индии и из Арахозии.

Вполне естественно, что для дальнейшего развития торговли и для укрепления экономических связей между отдельными частями Персидского государства необходимо было установить единую для всего государства денежную систему. С целью установления такой единой денежной системы Дарием была проведена его знаменитая денежная реформа. Во всей стране обращалась единая государственная золотая монета — дарик (8, 416 г), 3 тыс. дариков составляли наивысшую весовую и монетную единицу — персидский талант. Чеканка золотой монеты была объявлена исключительным правом центральной власти. Отныне персидский царь брал на себя гарантию точности веса и чистоты сплава единой общегосударственной золотой монеты. Поэтому «Дарий велел выплавлять золотой песок до возможно большей чистоты и из такого золота чеканить монету». Местные царьки и правители отдельных областей и городов получили право чеканить только серебряную и медную монету. Разменной серебряной монетой был персидский шекель, равнявшийся 1/20 дарика (5,6 г серебра). Одновременно с этим Дарий установил и размеры податей, которые должны были вносить в царскую казну отдельные области соответственно со своим хозяйственным развитием. Взимание податей передавалось на откуп торговым домам или отдельным откупщикам, которые важивали на этом огромные средства. Поэтому подати и откупа особенно тяжёлым бременем ложились на население. Организация хозяйственно-финансового управления страной, тесно связанного с ростом хозяйственной жизни и особенно торговли, остроумно отмечена Геродотом в следующих словах: «Персы называют Дария торгашом за то, что он установил Определённую подать и принял другие подобные меры».

Большое значение для развития торговли и координации всей хозяйственной жизни страны имела широкая организация дорожного строительства и службы связи. Персы использовали большое количество древних хеттских и ассирийских дорог, приспособив их для торговых караванов, для перевозки почты и для передвижения войск. Одновременно с этим был проложен и ряд новых дорог. Среди главных дорог, связывавших важнейшие торговые и административные центры, особое значение имела крупнейшая дорожная магистраль, получившая название «царской дороги». Эта дорога вела от Эгейского побережья Малой Азии до центра Месопотамии. Она шла от Эфеса на Сарды и Сузы через Евфрат, Армению, Ассирию и далее вдоль Тигра. Не менее важная дорога вела из Вавилона через Загр, мимо Бехистунской скалы, к бактрийской и индийской границам. Наконец, особая дорога пересекала всю Малую Азию от Исского залива до Синопа, соединяя район Эгейского моря с Закавказьем и северной частью Передней Азии. Греческие историки рассказывают о прекрасном обслуживании этих образцовых персидских дорог. Они были разделены на парасанги (5 км), и на каждом 20-м километре была построена царская станция с гостиницей. По этим дорогам мчались курьеры с царскими посланиями. Греческие историки, описывая организацию царской почты в Персии, рассказывают, что на каждой станции находились запасные лошади и гонцы, которые тотчас

же сменяли прибывших и, взяв у них царское послание, мчались с ним дальше. «Бывают случаи, — пишет Ксенофонт, — что даже ночью не останавливаются эти разъезды, и дневной гонец сменяется ночным, а при таком порядке, как некоторые говорят, гонцы совершают свой путь скорее, чем журавли». Возможно, что уже тогда пользовались огневой сигнализацией при помощи костров. На границах областей и пустынь, а также у переправ через большие реки были построены укрепления и размещены гарнизоны, что указывает на военное значение этих дорог.

Для сохранения государственного единства обширной Персидской империи, для охраны очень растянутых границ и для подавления восстаний внутри страны необходима была организация войска и всего военного дела в целом. В мирное время постоянное войско состояло из отрядов персов и мидян, которые составляли основные гарнизоны. Ядром этой постоянной армии являлась царская гвардия, которая состояла из всадников-аристократов и 10 тыс. «бессмертных» пехотинцев. Личная охрана персидского царя состояла из 10 тыс. воинов. Во время войны царь собирал огромное ополчение со всего государства, причём отдельные области должны были выставлять

определённое число воинов. Реорганизация армии и всего военного дела, начатая Дарием, способствовала росту военной мощи Персидского государства. Греческий историк Ксенофонт в несколько идеализированной форме рисует высокую степень организации военного дела в древней Персии. Судя по его рассказу, персидский царь сам устанавливал размеры войск в каждой сатрапии, количество всадников, стрелков, пращников и щитоносцев, а также численность гарнизонов в отдельных крепостях. Персидский царь ежегодно производил смотры войскам, в частности тем, которые были расположены вокруг царской резиденции. В более далёких областях эти военные смотры производились особыми царскими чиновниками, специально назначенными для этой цели. На организацию военного дела обращалось особенное внимание. За хорошее содержание войск сатрапы получали повышения, награды в виде ценных подарков, а за плохое содержание войск они отрешались от должностей и подвергались тяжёлым наказаниям. Большое значение для централизации военного дела и главным образом военного управления имело создание больших военных округов, объединявших несколько.

Чтобы внутренне укрепить Персидское государство, необходимо было организовать более или менее стройную систему местного управления. Ещё Кир образовал из завоёванных стран большие области, во главе которых были поставлены особые правители, получившие у греков название сатрапов (от персидского «хшатрапаван» - блюстители страны). Эти сатрапы были своего рода наместниками царя, которые должны были сосредоточить в своих руках все нити управления своей областью. Они были обязаны поддерживать порядок в области и подавлять в ней восстания. Сатрапы возглавляли местный суд, обладая как уголовной, так и гражданской юрисдикцией. Они командовали войсками области, ведали военным снабжением и даже имели право держать личную гвардию. Так, например, Оройт, сатрап Лидии, имел личную гвардию, состоявшую из тысячи телохранителей. В руках сатрапа были, далее, сосредоточены и финансово-податные функции. Сатрапы были обязаны собирать подати с подвластного им населения, изыскивать новые налоги и все эти поступления передавать в царскую сокровищницу. Сатрапы должны были кроме того наблюдать за хозяйственной жизнью областей, в частности за развитием земледелия, на которое персы смотрели, как на один из важнейших видов хозяйства. Наконец, сатрапы имели право назначать и смещать чиновников в пределах своих областей и контролировать их деятельность. Таким образом, сатрапы, имея огромные полномочия, часто превращались в почти независимых царьков и даже имели свои собственный двор. Не имея возможности полностью подчинить своему контролю все части громадного государства, персидские цари вполне сознательно оставляли местным династиям целый ряд прерогатив. Так, например, цари Киликии правили в своем царстве в качестве сатрапов до конца V в. до н. э. В Малой Азии, в Сирии, в Финикии и в Палестине, в Средней Азии и на далеких восточных окраинах, а также на границах Индии местные князья сохранили власть, управляя ныне своими областями от имени персидского «царя царей». Эта чрезмерная самостоятельность местных правителей или сатрапов часто приводила к тому, что они восставали против персидского царя. Эти восстания постоянно требовали вмешательства персидских царей. Так, например, Дарий был вынужден выступить против Оройта, сатрапа Лидии, и Арианда, сатрапа Египта, и строго их покарать за их чрезмерную самостоятельность, которая выражалась порой в неповиновении персидскому царю и даже в тайном убийстве царского гонца. Персидское царство при Дарий I было разделено на 23—24 сатрапии, которые перечислены в Бехистунской, Накши-Рустамской и Суэцкой надписях. Список сатрапий с перечислением податей, которые они платили персидскому царю, приводит и Геродот. Однако не всегда эти списки, кстати сказать, точно не совпадающие друг с другом, имеют строго административное значение. Несмотря на попытки персидских царей ввести в некоторые рамки большую самостоятельность сатрапов, доходившую иногда до полного произвола, сатрапии всё же долго сохраняли много своеобразных местных черт. В отдельных сатрапиях сохранялись местное право (Вавилон, Египет, Иудея), местные системы мер и веса, административное деление (деление Египта на номы), податная неприкосновенность и привилегии храмов и жречества. В отдельных странах сохранялись в качестве официальных и местные языки, наряду с которыми всё большее значение постепенно приобретал арамейский язык, ставший официальным «канцелярским языком» Персидского государства. Однако, как указал И. В. Сталин, империя Кира не только не имела, но и не могла иметь «единого для империи и понятного для всех членов империи языка». Поэтому,

как это ясно видно из сохранившихся документов, в каждой стране прочно сохранялся свой местный язык. Так, в Египте писали и говорили на древнеегипетском языке, в Вавилонии — на вавилонском, в Эламе — на эламском и т. д. Основу Персидского государства составляли западно-иранские племена, объединённые в административном и в военном отношении в одно сильное и сплочённое государство под властью царя. В этом государстве персы занимали привилегированное положение в качестве правящей народности. Персы были освобождены от всех налогов, так что все тяготы податного обложения ложились на покорённые персами народы. Персидские цари в своих надписях всегда подчёркивали «заслуги и достоинства», а также господствующее положение персов в государстве. В своей могильной надписи Дарий I писал: «Если ты подумаешь: «Как многочисленны были страны, подвластные царю Дарию», то посмотри на изображения, которые поддерживают трон; тогда ты узнаешь и будешь знать, (как) далеко проникло копьё персидского мужа; тогда ты будешь знать, (что) персидский муж далеко от Персии поражал врага». Персов объединяли единый язык и единая религия, в частности культ верховного бога Ахурамазды. При помощи жреческой пропаганды народу внушалась мысль о том, что персидский царь назначен правителем страны самим верховным богом Ахурамаздой и что поэтому все персы должны приносить клятву верно служить своему царю. В персидских надписях постоянно указывается на то, что царь владеет персидским царством по воле Ахурамазды. Так, например, Дарий I писал: «По воле Ахурамазды эти провинции следовали моим законам, (всё), что я им приказывал, они исполняли. Ахурамазда дал мне это царство. Ахурамазда помог мне, чтобы я овладел этим царством. По воле Ахурамазды, этим царством я владею». В дворцовой надписи в Персеполе Дарий I молится за свою страну и за свой народ; он гордится своим происхождением из персидского царского рода. Как видно из персидских надписей, персидский царь торжественно обещал отражать всякое нападение на свою страну и всякую попытку изменить её порядки. Так, религиозная

идеология обосновывала внешнюю и внутреннюю политику царей из династии Ахеменидов, целью которой было стремление всячески укрепить правящее положение рабовладельческой аристократии. Однако, по мере того как Персия постепенно стала превращаться в огромную державу, стремившуюся к господству в пределах известного тогда мира, стали появляться новые формы идеологии, предназначенные для того, чтобы обосновать претензию персидских царей на мировое господство. Персидский царь назывался «царём стран» или «царём царей». Больше того, его называли «владыкой всех людей от восхода до захода солнца». Для укрепления власти царя использовалась древнеперсидская религия, многое воспринявшая из религиозных воззрений народов, вошедших в состав Персидского государства, в частности народов Средней Азии. Согласно политико-религиозной теории, установившейся в царстве Ахеменидов, верховный бог персов Ахурамазда, считавшийся создателем неба и земли, сделал персидского царя «властителем всей этой обширной земли, его единственным повелителем многих», «над горами и равнинами по ту и по эту сторону моря, по ту и по эту сторону пустыни». На стенах большого персепольского дворца персидских царей изображены длинные вереницы данников, несущих самую разнообразную дань и богатые дары персидскому царю со всех концов мира. На золотых и на серебряных табличках Дарий I сообщал лаконично, но выразительно об огромных размерах своего государства: «Дарий, великий царь, царь царей, царь стран, сын Гистаспа, Ахеменид. Царь Дарий говорит: «Это царство, которым я владею от Скифии, которая позади Согдианы, до Куша (т. е. Эфиопии. — В. А.), от Индии до Сард, дал мне Ахурамазда, величайший из богов. Да защитит Ахурамазда меня и мой дом».