Новый порядок в сражении и военная хитрость индейца, старого капитана

 

На крики индейцев вышли испанцы в великолепном вооружении, с огромными плюмажами на своих головах и на головах своих лошадей, у многих сбруя была с колокольчиками, и, когда они увидели [индейцев], расставленных по эскадронам, они с еще большим пренебрежением отнеслись к противнику, ибо им казалось, что они с большей легкостью разобьют много маленьких эскадронов, нежели один очень большой. Индеец‑капитан, увидя испанцев на поле сражения, сказал воинам первого эскадрона: «Идите, братья, сразитесь с теми испанцами, и я не говорю вам, чтобы вы победили их, а лишь сделайте то, что можете сделать на благо своей родины. А когда вы не сможете больше [сражаться], убегайте, а я своевременно пришлю вам помощь; те, кто сражался в первом эскадроне, будучи разбиты, не смешивайтесь со вторым и вторые с третьим, а только отходите назад за последний эскадрон, я сам прикажу, что вы должны будете делать». С этим указанием старый капитан послал своих сражаться с испанцами, которые напали на первый эскадрон, и, хотя индейцы сделали все, что могли, чтобы защититься, они их разбили; они также с легкостью разбили второй эскадрон и третий, четвертый и пятый, однако уже не с такой легкостью, ибо им это стоило многих ранений, а некоторые из них и их лошади были убиты.

Индеец‑капитан, по мере того как первые эскадроны терпели поражение, мало‑помалу посылал сражаться другие, следовавшие за ними в установленном им порядке. А позади всех своих людей он держал капитана, который из убегавших после сражения индейцев вновь составлял новые эскадроны по тысяче индейцев, но [вначале] он направлял их попить и поесть, чтобы они отдохнули перед возвращением на поле сражения, когда наступит [их] черед. Разбив пять эскадронов, испанцы бросили взгляд, чтобы узнать, сколько их осталось, а увидели они перед собой одиннадцать или двенадцать других эскадронов. И хотя прошло уже более трех часов, как они сражались, они снова усилили натиск, и, обращаясь друг к другу с призывом, они напали на шестой эскадрон, шедший на помощь пятому, и разбили его, так же как седьмой, восьмой, девятый и десятый.

Однако ни они сами, ни их лошади уже не обладали той силой, как вначале, потому что прошли семь долгих часов, во время которых они сражались не останавливаясь ни на мгновение, ибо индейцы не давали им отдыхать как всем вместе, так и в отдельности каждому, потому что, как только [испанцы] разбивали один эскадрон, появлялся другой, чтобы сразиться, а разбитые покидали сражение, чтобы отдохнуть и сформировать новые эскадроны. В тот час испанцы взглянули на противника и увидели, что у него все еще имеется десять готовых выступить эскадронов, однако их непобедимый дух прибавил им сил в сражении; но их силы были подорваны, а лошади загнаны, но, несмотря на это, они изо всех сил как могли продолжали сражаться, чтобы индейцы не заметили бы их слабость. А те час от часу набирали силы, которые постепенно теряли испанцы, потому что они чувствовали, что испанцы уже не сражаются так, как сражались в начале и в середине боя. Так сражались одни и другие вплоть до двух часов дня.

Тогда губернатор Педро де Вальдивия, видя, что им предстоит еще разбить восемь или девять эскадронов и что, если они даже разобьют их, индейцы образуют заново другие, понимая новую манеру сражения, а также то, что, судя по происходящему днем, они не оставят их в покое и ночью, счел за благо отступить прежде, чем они совсем потеряют лошадей; в его намерения входило отступление к узкому проходу, который был оставлен ими позади в полутора лигах, где, если они доберутся [туда], он рассчитывал вырваться на свободу. Потому что два пеших испанца могли оборонять проход от всего вражеского войска.

Придя к этому решению, хотя и поздно, он стал окликать своих, по мере того как сталкивался с ними в сражении, говоря им: «Собраться вместе, рыцари, и отступать мало‑помалу к узкому проходу, и передавайте [это] слово одни другим». Так они и сделали, а собравшись вместе, они начали отступать, постоянно держась лицом к противнику, правда скорее, чтобы защитить себя, нежели нападать.

 

Глава XXIII