Они убили вальдивию; вот уже пятьдесят лет, как они ведут войну

 

О том, каким образом был убит губернатор Педро де Вальдивия, рассказывали уже после того второго сообщения, и. рассказывали по‑разному, потому что три спасшихся после сражения индейца не могли сообщить о том, ибо они не видели, как это случилось. Одни говорили, что его убил Лаутаро, его собственный слуга, который, увидя Вальдивию привязанным к палке, сказал своим: «Для чего беречь этого предателя?», а до этого губернатор умолял и добился от индейцев, чтобы его не убивали до тех пор, пока не придет его слуга Лаутаро, рассчитывая на то, что, поскольку тот был его слугой, он постарается спасти ему жизнь. Другие говорили, и это считалось наиболее достоверным, что его убил дубинкой один старый капитан; может быть, им был тот самый капитан, который придумал хитрость, чтобы победить его. Он убил неожиданно, чтобы его люди не приняли бы предложения, которые делал им печальный губернатор, привязанный к палке, и не развязали бы его и не отпустили на свободу. Ибо остальные капитаны‑индейцы, поверив в обещания Педро де Вальдивии, склонились к тому, чтобы освободить его, так как он обещал им уйти из Чили и забрать всех испанцев, которые находились в [том] королевстве, и больше не возвращаться туда. И так как тот капитан понял состояние душ своих людей и увидел, что они доверяли губернатору, он, находясь среди остальных капитанов, которые слушали предложения [Вальдивии], встал и дубинкой, которую держал в руках, поспешил убить бедного рыцаря и прекратить их разговор; он заявил своим: «Стыдно быть такими глупыми и неблагоразумными и доверять словам побежденного и связанного раба. Скажите мне, что не пообещает человек, находящийся в положении этого, каким вы его видите, и что исполнит он, после того как увидит себя на свободе».

Другие рассказывали о другой смерти; а один из них – испанец, уроженец Трухильо, называвший себя Франсиско де Риерос, находился тогда в Чили; он был капитаном и владел индейцами в том королевстве; в Перу он прибыл вскоре после того разгрома и рассказал, что следующую после победы ночь индейцы провели в великом празднике; они танцевали и плясали, торжественно отмечая свой подвиг, и что при исполнении каждого танца они отрезали кусок [мяса] от Педро де Вальдивии, а другой [кусок] от священника, который был также привязан, и они зажаривали их у них на глазах и поедали их; и что добрый губернатор, пока они совершали над ним эту жестокость, исповедовался у священника в своих грехах, и так они погибли в той муке. Могло случиться и так, что, после того, как он был убит дубинкой того капитана, индейцы съели его, но не потому, что они привыкли есть человеческое мясо, ибо те индейцы никогда его не ели, а для того, чтобы показать ярость, которую они к нему испытывали за тот тяжелый труд и многие сражения и смерти, которые он им причинил.

С тех пор у них стало обычаем составлять многочисленные отдельные эскадроны, чтобы [именно так] сражаться с испанцами во время битв, как об этом говорит дон Алонсо де Эрсилья в первой песне своей Арауканы, и уже прошло сорок девять лет, как они ведут войну, которую вызвало то восстание, начавшееся в последние дни года тысяча пятьсот пятьдесят третьего, а в тот же самый год в Перу имели место мятежи дона Себастьяна де Кастилья в [городах] Вилья‑де‑ла‑Плата и Потоси, а Франсиско Эрнандеса Хирона в Коско.

Я подробно привел то, что тогда писали и говорили о сражении и смерти губернатора Педро де Вальдивия сами жители Чили. Берите то, что вам больше нравится; я же предпочел включить заранее этот [рассказ], потому что то был самый знаменательный случай, который произошел во всех Индиях; я поступил так же потому, что не знаю, будет ли у меня еще возможность вернуться к рассказу о Чили, и еще потому, что боюсь, смогу ли я дойти до конца такого длинного пути, каким является рассказ о конкисте, которую испанцы осуществили в том королевстве.

 

Глава XXV