Завоевание провинции каньари, ее богатства и храм

 

Тупак Инка Йупанки направился к провинции Каньари, а по дороге завоевал ту, что находится перед нею и которую называют Пальта, откуда был принесен в Коско и в его долины вкусный и изысканный плод, который называют палъта; эту провинцию инка завоевал с большой легкостью при помощи подарков и ласки, а не оружия, хотя ее люди воинственны, однако милосердие князей могло совершать многое. Этот народ в качестве знака различия имел сплющенную голову, ибо при рождении младенца ему клали одну доску на лоб, а другую под затылок и обе их связывали, и каждый день их стягивали и сближали все больше и больше, а младенец все время лежал на спине, а доски у них не снимали до трех лет; головы получались противнейшие и благодаря этому позору любого индейца, у которого лоб был шире нормального, а затылок плоским, называли пальто, ума, что означает голова из Пальты.[25] Инка прошел вперед, оставив министров для духовного и светского правления той провинции, а подойдя к границам каньаров, он направил им обычные требования сдаться или взяться за оружие. Среди каньаров имелись разные мнения, однако в конце концов они согласились на том, чтобы покориться инке и принять его господином, ибо они видели, что их раздоры и раздробленность не позволят оказать ему сопротивление; и так они вышли ему навстречу с великим праздником, чтобы принести ему [свою] покорность. Пример тех первых повторили все остальные кураки, и они с легкостью сдались. Инка принял их с большой радостью и оказал им милости; он приказал дать им одежду, что они высоко ценили; приказал, чтобы их обучили поклонению Солнцу и цивилизованной жизни, которую вели инки. До инков каньары поклонялись как главному богу Луне и как второстепенным – огромным деревьям и камням, выделявшимся среди обычных, особенно если они были похожи на яшму; с [принятием] учения инков они стали поклоняться Солнцу, которому построили храм, и дом избранниц, и много дворцов для королей.

Они построили хранилища для королевского имущества и для вассалов, увеличили [площадь] возделываемых земель, вырыли оросительные каналы; иными словами, они сделали в той провинции все то, что обычно делалось во всех, которые инки завоевывали, а в той [провинции] они сделали все это с еще большим совершенством, потому что расположение земель, прекрасно позволяло осуществлять любое улучшение, что очень радовало каньаров и они были очень хорошими вассалами, как они доказали это в войнах Васкара и Ата‑вальпы, хотя позднее, когда пришли испанцы, один из каньаров, перейдя к ним, оказался для остальных достаточно убедительным примером, чтобы они полюбили бы испанцев и возненавидели инков, как мы об одном и о другом расскажем в должном месте. На свете модно говорить: «Да здравствует тот, кто побеждает!». Завершив завоевание каньаров, великий Тупак Инка Йупанки счел за добро заняться управлением и устройством многих народов, которые подразумеваются под этим именем каньары, и чтобы оказать им еще большую милость, он хотел лично присутствовать при их обучении своему идолопоклонству и своим законам. На это он потратил много времени, чтобы все было бы хорошо устроено, мирно и спокойно; так, чтобы остальные незавоеванные провинции обрели бы благосклонность к империи инков и стремились бы принять его господином. Среди тех народов имеется один, именуемый кильаку; это гнуснейшие люди, столь жалкие и ограниченные, что они боятся, что им обязательно не хватит земли, и воды, и воздуха; по этой причине среди индейцев родилась поговорка, которую испанцы используют в своем языке; сказать: он‑килъаку означает насмехаться над кем‑то за жадность или иную низость. Инка приказал взимать с них особый налог, который взимался с людей несчастных, [а именно] их вшей, чтобы заставить их чистить себя и не позволять вшам пожирать их.

Тупак Инка Йупанки, а позднее его сын Вайна Капак много сделали, чтобы этим провинциям Каньари и той, которую называют Туми‑пампа, придать великолепие королевскими зданиями и домами, покои которых были украшены, как коврами, травами, растениями и животными, выполненными из золота и серебра в натуральную величину; стены были покрыты золотыми листами с вделанными в них изящными камнями, изумрудами и бирюзой; они построили [там] знаменитый храм Солнца, точно так же выложенный золотом и серебром, потому что те индейцы из всех сил стремились показать как можно большую роскошь на службе своим королям, а чтобы доставить им удовольствие, они использовали в храмах и королевских дворцах все сокровища, которые могли добыть.

Педро де Сиеса, глава сорок четвертая, подробно говорит о богатствах, которые были сосредоточены в тех храмах и королевских покоях в провинциях каньаров, включая (hasta) Туми‑пампу, которую испанцы называют Томе Бамба, хотя нет нужды заменять одни буквы другими, как они это делают; он говорит, что, помимо этого богатства, имелось огромнейшее количество драгоценностей в [виде] кувшинов, и котлов, и другой служебной посуды, и множество богатейшей носильной одежды, сплошь покрытой серебряным или золотым шитьем и чакирой. В своей истории он рассказывает о многом из [тех] завоеваний, о которых мы говорили. Чакирой испанцы называют очень мелкие золотые бусы (cuentas), более мелкие, чем очень мелкий бисер, которые изготовляются индейцами с таким искусством и ловкостью, что лучшие серебряных дед мастера, которых я знал в Севилье, спрашивали меня, как они их делали, потому что у таких мелких [бусин] стыки были припаяны; я привез в Испанию одну, небольшую [чакиру], и они рассматривали ее с великим восхищением. Рассказав очень подробно о сокровищах провинций Каньари, Педро де Сиеса говорит эти слова: «В конце концов, что бы я ни сказал, все равно этого будет недостаточно, даже если бы я пожелал преувеличить сокровища, которые инки держали в тех королевских дворцах». А рассказывая, в частности, о покоях и храме Туми‑пампы, он говорит: «Некоторые индейцы хотят сказать, что большая часть камней, из которых были построены эти покои и храм Солнца, была доставлена из великого города Коско по приказанию короля Вайна Кацака и великого Тупа Инки, его отца, с помощью многочисленных канатов, что вызывает немалое восхищение (если так оно было) из‑за величины, и огромного числа камней, и огромной дальности дороги». Все это дословно взято у того историка, и хотя в них он проявляет [свое] сомнение относительно сообщения индейцев, я возьму на себя смелость утверждать, что так оно и было; потому что короли инки могли приказать доставить камни из Коско, чтобы оказать наибольшую милость и проявить благосклонность к той провинции, ибо, как мы уже много раз говорили, камни и любая другая вещь из того имперского города воспринимались индейцами как священный предмет. И, поскольку считалось великой милостью разрешение и предоставление права построить храм Солнца в какой‑либо главной провинции, ибо это означало, что ее жители становились гражданами Коско, и так как эта милость ценилась, так как ее ценили индейцы, еще большей милостью и благосклонностью – без какого‑либо преувеличения, – было приказание инки доставить камни из Коско, чтобы тот храм и дворцы не только были бы подобны храму и дворцам Коско, но и были бы тем же самым, поскольку они были построены из тех же самых камней и того же материала. И индейцы, чтобы наслаждаться этим величием, которое считалось у них священным делом, могли отложить любую работу, которой они были заняты, [чтобы] доставить камни по той, столь длинной и столь трудной дороге, как та, что лежит между Коско и Туми‑пампой, что должно составлять лишь немногим меньше четырехсот лиг в длину, а в трудность ее преодоления может поверить только тот, кто сам прошел через нее, по причине чего я больше не буду рассказывать об этом здесь. А то, что индейцы сообщили Педро де Сиеса, заявив ему, что большая часть камней, из которых построены те дворцы и тот их храм Солнца, были принесены из Коско, скорее следует отнести к их желанию похвалиться великой милостью и благосклонностью, которые оказали им их короли, приказав доставить их [туда], нежели желанию поднять цену на труд по их доставке из столь удаленного места. Это следует ясно понять, ибо ни в одной другой части своей истории [этот] автор не упоминает о подобных сообщениях относительно построек; и этого достаточно, чтобы увидеть величие и богатство королевских дворцов и храмов Солнца, которые имелись в Туми‑пампе и во всем Перу.

 

Глава VI