Год К. С. 15-й день Летних волн

 

1

 

– Далековато… – фыркнул кто-то из адъютантов. – По сплошному строю еще можно попасть, а по этим…

– Ну, хоть попугают…

– Хорошо им! А мы тут торчи!..

– Отпросись к «фульгатам»…

– После сегодняшнего и отпрашиваться не надо, и так по полкам разгонят. Убыль восполнять.

– Так то после сегодняшнего…

Арно тоже хотелось в дело и не хотелось толкаться за генеральскими спинами, глядя на дриксенские приготовления, но он молчал. По совету Ли и потому, что болтать не тянуло. Теньент Савиньяк дорого бы дал, чтобы фок Варзов – а не он, так умница Ариго – взял инициативу в свои руки и атаковал, но мечты мечтами, а мозги мозгами. На то, чтобы понять – атака для талигойцев станет самоубийством, Арно хватало. Покидать укрепленные позиции и переть на рожон, будучи в меньшинстве, конечно, можно, но для этого нужно родиться либо дураком вроде Фридриха, либо Алвой. Ничего, в обороне тоже можно сделать немало, Вейзель вон делает.

Первая атака дриксов, в центре, захлебнулась, едва начавшись. Наводимые опытными артиллеристами орудия – а на Маршальской батарее этим делом занимался лично Вейзель – сосредоточили свой огонь на двинувшихся вперед линиях пехоты. И сразу же стало ясно, что бергер не зря устроил подчиненным бессонную ночь. Слитный грохот пушек ободрял и внушал уверенность, а точная стрельба вкупе с удачным выбором места сказались незамедлительно.

Смертоносные, верно направленные чугунные шары весело прыгали по земле, пробивая в наступавших шеренгах кровавые просеки. «Гуси», смыкая ряды, продолжали атаку, но ядра сыпались слишком часто. Красные и синие волны заколебались, замедлили движение и, к удивлению виконта, повернули, даже до столкновения не дошло. Надо же, какие скромные! Но это в центре… На обоих флангах наступление продолжалось. Дриксы приблизились к подножию курганов на дистанцию мушкетного выстрела, и к басовитым ударам пушек прибавился треск ружейной пальбы. Выстроившиеся на склонах талигойские мушкетеры ответили.

Обе стороны поддерживали дружный огонь, пространство перед курганами все сильней заволакивало дымом. Меньшая численность талигойцев искупалась более выгодным положением. Потери не смущали ни одну из сторон, уступать никто не собирался. Конец равновесию положил все тот же Вейзель. Стоило «крашеным» в центре сыграть отход, расчеты орудий, и до того носившиеся, как посоленные, облепили лафеты и с помощью приданных в помощь солдат принялись разворачивать свои пушки в сторону флангов.

Хитрый Вейзель, расположив главную батарею не прямой линией, а тупым углом в сторону неприятеля, изрядно облегчил перенос огня. Не прошло и десяти минут, как десяток тяжелых орудий – вся правая половина Маршальской – поддержали своим огнем Давенпорта. Еще пара минут – и помощь получил Маллэ. Чугунные доводы подействовали. «Крашеные» начали хоть и без паники, но достаточно быстро откатываться и на флангах. Замолчали с обеих сторон мушкеты, только артиллеристы продолжали обмен увесистыми «любезностями».

– Ну что ж, – подытожил кто-то из маршальских порученцев, – будем считать, разведку фельдгусь провел.

– Угу. Теперь он знает, что у нас есть пушки…

– А у пушек есть Вейзель.

– Ты все напутал. У нас есть Вейзель, у Вейзеля есть пушки, у пушек есть «гуси»…

– Господа, кроме шуток. Выяснил Бруно, что хотел, или нет?

– Леворукий его знает, но вряд ли придется долго ждать продолжения.

– Господин фельдмаршал, как же я вас не признавши…

– Накладные усы творят чудеса. Пять таллов на то, что сейчас попрут по-настоящему. Предчувствие у меня такое.

– Ах, предчувствие…

Болтовня как болтовня, молча стоять, так вообще взбесишься. Балагур не виноват, что его шутка разбередила вчерашнее беспокойство, как холодная вода – зубную боль. Была ли мотающая душу пакость предчувствием или нет, Арно не знал, но отношения к разгорающейся баталии она не имела. Искать причину, толкаясь среди напряженных, будто кони перед скачкой, адъютантов, не получалось, да дриксы и не дали. Свои таллы спорщик выиграл: не прошло и получаса, как Бруно возобновил наступление.

 

2

 

Вот теперь началось всерьез. Дриксы атаковали по всему фронту, атаковали настойчиво и энергично, совсем не так, как в первый раз. Огонь талигойских батарей их не смущал и не останавливал; теряя людей десятками, а то и сотнями, «крашеные» шли и шли вперед. Скоро на Маршальском стала слышна дробь дриксенских барабанов, их мерный рокот не могла заглушить даже шквальная стрельба. Фок Варзов слегка поморщился и вытащил яблоко. Ядовито-зеленое, продолговатое, явно добытое в Менкеллине, которой облепившие ветки плоды сулили небывалый урожай. Есть их, на взгляд Ариго, было, мягко говоря, рановато, но маршал Запада преспокойно жевал кислятину, от одного взгляда на которую сводило скулы. Дышал Вольфганг спокойно, мешки под глазами стали поменьше, и у Жермона от сердца малость отлегло.

– Попытаются с ходу прорваться, – заметил, покончив с яблоком, командующий. – Не выйдет…

Не вышло. У талигойцев стреляли сразу две линии, выстроенные одна над другой, первая – у самой подошвы, вторая – выше по склонам. Под плотным огнем атака захлебнулась. «Гуси» отошли. Совсем недалеко… Выдвинули полковую артиллерию, потом подтащили поближе и пушки покрупнее. Само собой, не все, но под ядрами теперь стояла не только дриксенская пехота.

Ожесточенная перестрелка тянулась почти час. Пока на той стороне не решили, что можно попробовать снова, маршал успел сгрызть еще несколько яблок и выслушать не нашедших даже следов Гаузера разведчиков.

Застучали барабаны, на штурм курганов устремился новый вал, и все повторилось. Черно-белая пехота несла потери, но не пятилась, и командующему дриксенским центром пришлось двинуть на поддержку атакующих полков свежие силы, заодно переместив поближе к противнику уже всю тяжелую артиллерию, вступившую в спор с батареями Вейзеля. Талигойские пушки стояли выше и имели насыпанные за ночь укрытия, дриксенских было больше. Чем и когда кончится это противостояние, не взялся бы предсказать никто. От пушечного рева закладывало уши, и при этом он вскоре сделался незаметным, как шум дождя или прибоя. Жермон понимал, что где-то есть настоящая тишина, в которой орут разве что лягушки, только от поля, на котором наконец сошлись вечные противники, до этого «где-то» было дальше, чем до Гайярэ.

– А Бруно неплохо нас изучил, – брюзгливо признал покончивший с очередным яблоком Вольфганг. – Даже рискнул перетащить пушки поближе. Урок Альтхекс не забыт…

– Прорваться к ним кавалерией, как получилось у Алвы в Лауссхен, тоже не выйдет, – посетовал Ариго, – заслоны оставлены очень солидные.

Маршал помолчал, изучая с трудом различимое среди клубов дыма пространство.

– Дым дымом, а их кавалерия потихоньку начала движение. Вон там, – фок Варзов знакомо ткнул пальцем вправо, – они вроде бы стоят как стояли… Только второй линии уже нет, а интервалы между эскадронами увеличились. Видишь?

Жермон поднял трубу. Мутная, то и дело скрывающаяся в белой пелене картина подтвердила: командующий прав.

– Что скажешь?

– Готовятся ударить в обход Энтони.

– Мы ждать не будем. – Маршал понизил голос. – Я пока в порядке, так что нечего нам обоим здесь торчать. Давай на правый фланг и бей первым, только не сразу, а то с Шарли станется слишком оторваться от пехоты. Пусть «гуси» подойдут поближе…

– …но еще не успеют развернуться для атаки.

– Именно! Момент выбирай сам, отсюда все равно не углядеть. И, будь любезен, не увлекайся. Чувствую, сорвем мы Бруно эту задумку, у него отыщется новая.

 

3

 

Фок Варзов поманил Ариго, и адъютанты насторожились. О чем говорило начальство, слышно не было, оставалось истолковывать взгляды и жесты. Истолковали.

– Правый фланг, господа. Это же очевидно.

– Сейчас там будет самое горячее место.

– Опять предчувствие?

– Нет, здравый смысл. Бруно, хоть и гусь, в болото не хочет, у нас высоковато и Вейзель, а справа и курган пониже, и поле это…

– Ну, не знаю… Будь оно так, Ариго был бы на Лысом.

– Сейчас будет, – вступил в разговор Арно, глядя, как «его» генерал кивает, поворачивается и, махнув свитским, почти бежит к лошадям. – До встречи, господа.

Догадка оказалась верной. Спустившись с кургана, кавалькада вслед за Ариго повернула на север. К Давенпорту. Варзов боится, что новый командующий правым крылом не справится? Тогда за какими кошками…

– Арно!

– Мой генерал!

– Тебе туда. – Генерал махнул хлыстом чуть в сторону от Лысого, где уже выстроились конные полки. – Найдешь Шарли, гони ко мне, я буду у Давенпорта. И не вздумай удрать к Придду. Живо!

– Да, мой генерал! – Живо так живо! Кан рванул с места ожившей молнией, в лицо ударил пропахший порохом ветер, унося тревогу назад, к Маршальскому, пытаясь унести… Прыжок через канаву, поворот, клочья дыма, растущие на глазах фигуры всадников. Красиво все-таки, Леворукий их побери… Внушительно и красиво.

Основные силы Шарли, девять полков, почти шесть тысяч кавалеристов, выстроились поэскадронно, в четыре линии. Кирасиры, драгуны, легкая кавалерия… Где-то там топтались и «лиловые», жаль, далеко… На левом краю Арно обнаружил ноймарских кирасир и никого похожего на красавца Себастьена со свитой. Ладно, спросим.

Почему он придержал Кана именно перед этим белобрысым, лет на пять старше самого Арно? А кошки его знают, захотелось.

– Теньент Савиньяк, по приказу генерала Ариго. Сударь, где мне найти командующего кавалерией?

– Капитан Варнеке. Генерал должен быть во второй линии, у «вороных». Э-э-э… найдете земляков?

– Конечно! Благодарю…

– Э-э-э, теньент, минутку. Мы тут уже три часа траву топчем… – Капитан выразительно посмотрел на Арно и вдруг весело подмигнул. – Я правильно понимаю, ваша спешка… э-э-э… неспроста?

Ну как не ободрить человека? Ерунда, что генерал ничего толком не сказал, – мэтр Шабли и тот бы понял: кавалерию скоро бросят в огонь.

– Вы правильно… э-э-э… понимаете. – Арно в свою очередь подмигнул разулыбавшемуся ноймару. – Так что… э-э-э… прошу простить – дело!

И снова галопом. Туда, где ждут своего боя знаменитые «вороные». Три полка тяжелой кавалерии, второй век набираемые в Дораке и Савиньяке. Маршал Габриэль отдал «черным султанам» лет пятнадцать, отец у них стал капитаном, и дед… Деды… Было дело, Арно и сам мечтал покрасоваться на могучем вороном жеребце. Лет в десять. Вышло иначе, и неплохо вышло!

А вот и Шарли собственной персоной. Проверяет, не в первый раз, наверное, своих героев. Тут мы их и обрадуем.

– Мой генерал…

– Если я что-то понимаю, господа, то Савиньяк с утра – это к удаче! Что везешь, теньент?

– Генерал Ариго ждет вас у Давенпорта.

– Ну, что я говорил? Готовиться нам дальше некуда, так что всем стоять, ждать и злиться. На дриксов. Я скоро вернусь. Ну что, Савиньяк, проверим, кто из единокровных братцев резвее – мой Казар или твой Кан?

 

4

 

Отец был на Лысом – командовал правым крылом вместо почему-то отозванного в центр Ариго. Об этом утром сказал Лецке. Может, полковник и ждал вопросов, Чарльз не спросил. Он понимал тогда, понимал и сейчас, что Давенпорту-капитану приходится легче, чем Давенпорту-генералу, где бы тот ни находился. Начальнику, если он человек, а не… Леворукий, всегда хуже, чем подчиненному. Эта мысль подспудно вызревала давно, но осознание пришло вчера, когда почти победа обернулась почти разгромом, а ведь все началось с броска на выручку своим!

Когда драгуны рвались к зажатому меж болотом и дриксами Маллэ, Чарльз благословлял Создателя за то, что авангардом командует Ариго. Когда армия, огрызаясь, пятилась к переправе, капитан Давенпорт не мог отвязаться от мысли, что Савиньяк подобного не допустил бы, пусть и отдав марагонцев на растерзание Рейферу.

Пожертвовать полком, спасая армию и выигрывая кампанию, или пожертвовать армией, спасая полк и собственную совесть… Подобного выбора, а следовательно, и генеральства Чарльз не хотел. Поговорить бы об этом с отцом, когда они наконец встретятся, а за спиной будет хоть что-нибудь, кроме чужих побед и подлеца Рокслея…

– Судя по твоей физиономии, – предположил Бертольд, – ты уже воюешь. С кем?

– С Леворуким!

– Да кто же с ним так воюет? Что про злобствующих сказано? Не видать им Рассвета. То ли дело я! Давай ты меня укусишь, а я тебе за это сахарку, вот Врага и посрамлю.

– Нам бы Бруно посрамить, – отмахнулся Давенпорт, но на душе стало легче. Бертольд с его рыжим могли разогнать любую хандру.

– Посрамишь «гуся» из резерва, как же! – доблестный помощник поморщился. – Как думаешь, куда нас отсюда и когда?

– Откуда мне знать!

Драгунский полк Лецке с самого начала был выделен для поддержки левого фланга и, выстроившись за курганом, ждал неизвестно чего – то ли прорыва дриксов между Маршальским и Болотным, то ли приказа самим идти вперед, то ли отправляться на другой край помогать товарищам. Вчера тоже ждали и дождались, но раз на раз не приходится.

– Тебе что ночью снилось?

– Не помню, – и не подумал удивиться Бертольд, – вроде астрономия и астрология… Завтра – испытания, а я, как всегда, ни кошки не знаю… А тебе что?

– Вроде ничего. – Ни Надора, ни короткохвостой клячи, ни черного леса за Гемутлих, ни Уилера с розовыми конями… Ночь выдалась пустой и при этом неуютной и тревожной. Чарльз надеялся, что дело в усталости и войне. Ну какие, в самом деле, обвалы в Марагоне, да еще среди лета?! Болоту на все плевать, опаленные солнцем курганы спят, не добудишься…

Шмяк! Чарльз обернулся – Бертольд прихлопнул на шее лошади слепня.

– Обидно бить мух, когда рядом бьют «гусей», – пожаловался теньент. – С другой стороны, раз нас не дергают, значит, справляются.

– Пока.

Пальба с другой стороны кургана как началась, так и не стихала. Судя по тому, что никто, теряя оружие, шляпы и совесть, по обратному склону не скатывался, пехота Маллэ держалась, но Чарльз предпочел бы не гадать, а знать, что происходит и на Болотном, и в центре, и дальше у отца… Где спасенные марагонцы? Пережили ли еще одно отступление, или судьба сожрала свое, как бы сперва Маллэ, а затем и Ариго ни пытались выдрать у нее облюбованную добычу? Рубятся ли уже «спруты» или тоже топчутся на месте и, вытягивая шеи, пытаются разобрать, что творится впереди?

– Глянь-ка на Шарли, – изменившимся голосом попросил Бертольд. – Не поручусь, только сдается мне, двинулся наш генералушка. Я хоть и дальнозоркий, но здесь труба нужна…

Чарльз кивнул и прильнул к окуляру. Так и есть. Еще минут пятнадцать назад стоявшая за правым флангом конница была на месте, сейчас больше половины ее исчезло.

 

5

 

Конница Шарли успела на поле первой. Набрав ход и изготовившись к схватке, она вырвалась из-за кургана, опередив-таки пресловутого Хелленштерна. Возглавлявшие атаку «вороные» были просто великолепны, их натиск смял не ждавших столь раннего начала рейтар. Передовые эскадроны дриксов рассыпались, южане темной волной покатились дальше, ломая вражеский строй.

– Браво! – не удержался Энтони. Ариго довольно усмехнулся и подкрутил усы. Все-таки он точно определил момент, когда дриксенская кавалерия с ударными рейтарскими полками во главе двинется в обход отбивающегося Давенпорта, а Шарли не менее точно рассчитал свой выход, как и задумывалось, бросив часть кирасир и легкоконных правее, вдоль опушки леса. Себастьен спал и видел повторить старый фокус Рокэ и опрокинуть вражескую конницу на пехоту. Жермон от такого подарка тоже не отказался бы, но нынешние дриксы особых надежд на то не подавали. Ни солдаты, ни командиры.

– Хелленштерн, хоть и молод, успел проявить себя как способный генерал, – напомнил Ариго не столько Энтони и Гэвину, сколько себе. Чтобы не зарваться.

– Способный-то он способный, – весело откликнулся Давенпорт, – только сейчас лучше выглядит его противник.

– Да, – согласился Жермон, чувствуя себя суеверным болваном, – только не выглядит, а действует.

– Надеюсь, Шарли лично в атаке участия не принял. – Карсфорн опустил трубу и совершенно невзначай посмотрел на двух бестолковых генералов. Жермон намека не понял.

– Порученец Себастьена здесь. В случае необходимости своего начальника он как-нибудь разыщет.

Гэвин не ответил, вновь уткнулся в окуляр. Вот ведь зануда злопамятная! Доказывать, что его отнюдь не тянет лично кидаться на дриксов, Жермон не собирался ни начальнику штаба, ни маршалу. Верить, что без тебя все всё испортят и перепутают, нелепо. Шарли вполне разумно управлялся со своими делами, так же как и Энтони, и… фок Варзов.

Перевести взгляд справа налево недолго, быстрей, чем доскакать до ставки маршала; правда, и увидишь гораздо меньше. Полки центра где встали в начале боя, там сейчас и держались. Знать бы еще, как «держится» сам Вольфганг, не оказалось бы его сердце самым слабым местом талигойской позиции…

– Бруно двинул свежие полки, – отвлек Жермона от мыслей о маршале Давенпорт. – На нас. Надо бы поддержать Берка резервами, у него большие потери.

– Энтони, маршал же ясно сказал – тут командуете вы. Я занимаюсь кавалерией, а скоро вообще оставлю Шарли в покое и вернусь к старику, так что давайте без расшаркиваний. Считаете нужным поддержать Берка – поддерживайте.

– Помощь Берку необходима, – напомнил о себе Карсфорн. – На мой взгляд, это очевидно. Прикажете распорядиться?

Давенпорт махнул рукой, только что это должно было обозначать, осталось непонятно. Жермон отвернулся и отошел, предоставляя командующему правым флангом всю возможную в данных обстоятельствах свободу. Если Карсфорн думает так же, как Давенпорт, значит, Берка надо выручать, и его выручат, а у генерала Ариго другие заботы. Проследить за Шарли и, если потребуется, остановить, но пока требовалось прямо противоположное.

Встречный удар талигойской кавалерии принес плоды – неудача дриксов не ограничивалась смятыми передовыми эскадронами, теперь уже вся масса кесарской конницы затопталась на месте и подалась назад. Но, к сожалению, не побежала. На поле перед Светлой рощей закипал не виданный с Двадцатилетней войны котел многотысячной конной схватки.

 

 

Глава 8