Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Год К. С. 15-й день Летних волн
1
Утро пришло гораздо раньше, чем хотелось, вернее, оно еще не пришло, а вставать уже пришлось. Бóльшая часть армии спала – накануне сражения солдатам давали отдохнуть подольше, но господа генералы подобной поблажки не имели. Конечно, будь Жермон тонкой натурой, он бы в ночь перед битвой не сомкнул глаз и написал бы какой-нибудь рондель, но генерал уродился человеком грубым и толком продрал глаза лишь над миской с кашей. Рядом зевал столь же неутонченный Арно. Жермон в последний раз потянулся и спросил: – Не выспался? – Угу, – признался теньент, потом мотнул льняными вихрами и добавил: – Мой генерал. – И я «угу»… До «Маршальского», как уже стали называть курган, откуда вчера следили за подходом Бруно, скакали галопом. Чтобы окончательно прийти в себя. Солнце только начинало подниматься за спиной у просыпающейся армии, постепенно высветляя противоположный край поля. Фок Варзов еще не появлялся, дриксов было не разглядеть, и Ариго, кивнув свитским, сосредоточился на своей стороне, благо лучшего места для наблюдения нельзя было и желать. Самый высокий из всей с севера на юг пересекавшей Мельников луг гряды, Маршальский предоставлял устроившимся на его макушке отличный обзор, чем Жермон и воспользовался. Первое, что бросилось в глаза: Вейзель за ночь успел сделать больше, чем можно было надеяться. Три хорошо укрепленные батареи уютно устроились на обращенных к противнику склонах курганов: большая – на Маршальском, чуть в стороне от ставки командующего, две поменьше – на флангах, у Маллэ и на доставшемся Ариго придорожном несчастье с полностью лишенной растительности вершиной. С новым украшением Лысый уже не казался столь уязвимым: пушки за спиной успокаивают, даже если сами являются для противника желанным призом. – Ну и как? – похвастался Вейзелем подошедший Давенпорт. – Ничего наш бергер нагородил? – Я не столь сведущ, чтобы в полной мере оценить, но выглядит все очень серьезно. – Так ведь Вейзель! – явно делано хохотнул Энтони. – Дальность стрельбы этих тяжеловесов, если я не забыл еще цифр, позволяет перекрестным огнем обстреливать вражеский центр, а при необходимости и поддержать свои фланги… Ариго, может, мне не ждать маршала? Вряд ли он изменит диспозицию, а время упустить можно!
– Да, – согласился Жермон. – Я бы двинулся… И послал бы к Вольфгангу… Или нет? Энтони в любом случае не связан ни дружбой, ни разговорами о преемнике. Он просто командует центром и имеет право знать, все ли в порядке с начальством. Он имеет право, а генерал Ариго обязан, ведь, случись что со стариком, вести начавшееся по сути сражение ему. И не с правого фланга. Давенпорт распоряжался, Жермон заставлял себя стоять спокойно. Полки потихоньку выползали из проходов между курганами, разворачиваясь в боевые линии у их подошв и на склонах. Все свои силы выводить вперед было незачем, и чуть ли не треть войск центра Вольфганг решил оставить позади курганов. Ночью решил, и Жермон с этим согласился, он и сейчас так считал, а фок Варзов все не появлялся. Страшным это еще не было, все знали свое место, и все делали свое дело, разве что командующему правым крылом уже пора было объявиться на Лысом, а он застрял в ставке. Ничего, Карсфорн и Берк с Анселом пока без начальства обойдутся, а Шарли тем более. Жаль, им с кавалеристом так и не удалось присмотреться друг к другу в Эпинэ, начинать взаимодействие в генеральном сражении, конечно, лихо, но неправильно. – Мой генерал, доброе утро! – Доброе утро! – Доброе утро, Ариго. А денек-то обещает быть славным… Доброе утро… Доброе… Где-то там, позади, готовятся к бою бергеры. Невозмутимый Ойген раздает приказы невозмутимым же полковникам, вещает и тычет пальцем в сторону «паршифых фаритоф» Ульрих-Бертольд, торжественно обнимаются и разъезжаются по своим полкам остальные Катершванцы. Бергерам ждать дольше других, они – последний резерв на случай прорыва, а прорыв при таком перевесе где-нибудь да будет. – Мой генерал, Маллэ начал выдвижение и просит подтвердить диспозицию. – Подтвердите. – Но, маршал… – Подтвердите. – Две ловушки подряд неплохо отучают от самодеятельности, и все же, бросаясь на помощь марагам, Поль-Жозеф был прав. Лучше потерять корпус, чем веру в то, что тебя не оставят, надо только продержаться… – Пошлите к Маллэ. Поддерживать постоянную связь с Райнштайнером.
Так им будет спокойней. Обоим. Бергеры будут меньше думать о заварухе на правом крыле, где их нет, а Маллэ – чувствовать за спиной силу. – Мой генерал, Маллэ выходит на указанные позиции. – Хорошо. Вокруг левого, Болотного, кургана выстраиваются полки, а дальше, сразу за ними, начинается эта проклятая низина… Хотя почему «проклятая»? Пусть вчера поганая грязь сковала сперва марагонцев, а потом и Варзова, сегодня Маллэ может не бояться, что его обойдут. А вот кому бояться надо, так это самому генералу Ариго! Открытое пространство между Лысым курганом с дорогой и тянущимся на десяток хорн к северу густым, мрачным лесом, который мараги почему-то обозвали «Светлой рощей», – отнюдь не тот ландшафт, о котором мечтают обороняющиеся. Слегка утешает, что пробираться «светлой» чащобой в обход можно целый день, да и обойдя, топать по открытому полю не меньше хорны… Именно это пришлось объяснять вчера юным стратегам в ответ на «а почему бы нам… как маршалу Алва в Надоре…». Жермон ничего не имел бы против, если б подобную глупость совершили дриксы. Как раз к закату и поспели бы, только от Бруно таких подарков не дождешься, тем более тащиться через лес не обязательно, для конницы места хватит. В том, чтобы вытащить трубу и оглядеть свой собственный фланг, ничего зазорного не было, и Жермон, отгоняя тревогу, внимательно, очень внимательно смотрел, как за Лысым скапливается основная масса талигойской кавалерии. Десять тысяч… У Бруно – немногим больше, но Талиг славен конницей со времен Шарля Эпинэ! Нет, на поле перед Светлой рощей дриксам победы не видать. Тяжелое дыханье за спиной было лучшим, что Жермон слышал в своей жизни. – Молодец, что дождался. – Припозднившийся фок Варзов, наверстывая упущенное, явно взял курган штурмом, чего лучше было не делать. – Время еще есть, – почти не покривил душой Ариго, – отсюда до места и шагом-то четверть часа. – Можешь не торопиться. В отличие от Энтони… Не будем никого пугать, но ночью меня крепко скрутило. Сейчас вроде ничего. Лизоб говорит, дело не в сердце, а, погоди-ка… в «душевном напряжении и дурных эмоциях». Вот так-то! Лекарь он дельный и вроде не врет, но лучше тебе быть со мной. Если что, потянешь и центр, и… вообще все. Понял? – Да. – Пошли за Давенпортом. Знаешь, где он? – Сейчас, наверное, у Вейзеля. Мы решили… действовать согласно диспозиции, не дожидаясь… – И молодцы! А вот и наши голубчики. Появились. Действительно, в свете уже приподнявшегося над горизонтом солнца на дальнем конце Мельникова луга, за Ворслунне, зашевелились пока еще расплывчатые темные пятна – армия Бруно выходила на исходные позиции. Только выходила, а ведь надо еще построиться, пройти весь луг, подтащить и установить пушки. Часа два до начала сражения точно есть. До Лысого раз двадцать доберешься. – За Давенпортом послано? – Да. Бруно пока что вел себя так, как от него ожидалось, – медленно, без суеты и спешки, под прикрытием кавалерийской завесы разворачивал свои полки. Картинно разворачивал, Пфейтфайер был бы удовлетворен. Зрелища с лихвой хватило до появления Давенпорта. Энтони почти бежал, умудряясь при этом выглядеть спокойным и чуть ли не счастливым. Значит, тоже думал, что станет делать, если старик не появится… – Мой маршал… Разрешите доложить. На вверенных мне позициях все в порядке. Войска выдвигаются согласно диспозиции.
– Вижу. – Вольфганг уже отдышался и выглядел почти как всегда. – Энтони, я меняю Ариго на вас. Отправляйтесь на правый фланг и держитесь, хоть бы на вас навалилась вся кесарская гвардия. Поняли? – Да, мой маршал. – Ни вопросов, ни удивления. Выслушал приказ, собрал своих адъютантов и пошел к лошадям. – Пойди проводи. Хочешь, объясни, в чем дело, не хочешь – как хочешь. – Я скажу. Объяснения Давенпорт выслушал так же, как пятью минутами раньше приказ, даже, пожалуй, спокойнее. – Вы как будто все знали заранее. – Вы бы тоже догадались, окажись на моем месте. Я имею в виду задний склон… Я видел, как маршал поднимается на курган. Он шел очень медленно, и он слишком задержался, чтобы быть в порядке, а вы у нас сейчас лучший… Если что, меня заменит Берк. – А меня – Райнштайнер. – Ожидаемо. Но пусть этого не случится. – Пусть. Надеюсь, с Карсфорном у вас сложится удачно, Гэвин – начальник штаба, каких поискать. – Догадываюсь. Мы сталкивались в девяносто пятом… Нет, в девяносто четвертом. Карсфорн уже тогда предпочитал седлу карту. Мой Дарави попроще, но рассчитывать на него можете смело. Он тоже видел, как поднимался маршал… – Понятно. Вы так и не встретились с Чарльзом? – Перед боем? Дурная примета. – Простите, забыл. – С чего вам помнить, у вас нет сыновей. Удачи! Небольшая кавалькада кентером уходила вправо. Давенпорт справится, в обороне он ничем не хуже Ариго, как и Шарли ничем не хуже в нападении. Вот только Энтони слишком пехотинец, а Шарли – слишком кавалерист… Смогут ли они оба удержать в голове сразу и артиллерию, и пехоту, и конницу? А, что теперь гадать. Все предчувствия и гадания кончились с подходом Бруно, теперь только драться.
2
– До встречи, сударыня! Благодарю вас. Если капитану Гастаки кто-то и целовал при жизни руку, она об этом явно забыла. Подобного потрясения Валме наблюдать еще не доводилось; виконт не мог его не усугубить и тоже приложился. Ничего особенного, будто папенькин любимый сыр из молока буйволицы чмокнул. Теперь мертвый капитан, не отрывая взгляда от поцелованной лапы, медленно влипала в стену из булыжников, у которой какой-то болван то ли удавился, то ли не тем поклялся. Подглядывать за женщинами в интимные мгновенья бестактно, и виконт повернулся к Алве. – Только не вспоминай больше про Алвасете, – попросил он, – по крайней мере вслух. Вечно, как вспомнишь, приходится все бросать и куда-то мчаться…
– Я вспоминал Алвасете? – удивился Рокэ. – Когда? – Когда мы подъезжали к Хандаве и обсуждали казарскую ленточную штуковину. Ты еще сказал, что она похожа на морскую гидру, а гидры водятся в Алвасетской бухте. Я все помню! – Это-то меня и удивляет… Нам на север. – А где он? – завертел головой Валме. – Если судить по мху, север тут со всех сторон… Ты, часом, не знаешь, где мы и что это за руины? – Похоже, одна из сторожевых башен. До Франциска они по всему северу торчали. – Вот я и говорю, – оживился виконт, – тут, куда ни сунешься, сплошной север. И ямы. Вон какой овражина… – Нам в другую сторону. – Алва, запрокинув голову, любовался руинами. Без Зои они выглядели заметно лучше. – Времена Манлия или чуть позже… У выходцев сложно с названиями, но больше всего это похоже на ноймарские предгорья или южные Надоры. – Надоры, – без всякого удовольствия выбрал Валме. – Рожа из-за них грохнулась, выходцы шляются, птиц не слышно. Ну и скверное же место! О, солнышко… Когда солнце принимается играть с росой, отступает любая мерзость. Утро создано или для дороги, или для сна, но уж точно не для страхов. Овраги никуда не делись, но, лишившись тумана, они стали приятнее. Птицы, правда, так и не запели, зато принялся насвистывать Рокэ. Песенка была веселой и незатейливой, но Марселю отчего-то слышалось вчерашнее:
Вечно… Чтоб струна звенела вечно…
Это раздражало, а по спине бегали мурашки, будто перед абордажем и прочими штурмами. Не радовали и ямы с трещинами, которых было немало и все какие-то неприятные. – Мэгнусу такой север не понравился бы, – решил за отсутствующего козла виконт. – Сагранна лучше, особенно теперь. Лисенок получил свою войну, Бонифаций – жену, Бакна – козлерию, я – отъезд Шелиаха, а без него удоды и те повеселели. Все шло так хорошо, даже ты слегка влюбился. Интересно, как в Бакрии называют обманутых мужей? Вряд ли рогоносцами… – Спросишь при случае. – Мне Барха нравится, – не стал кривить душой Валме. – С другой стороны, откуда нам знать, вдруг супружеский долг ему отвратителен? Коннер говорил, Адгемар предлагал дочь тебе… – Он предлагал ее половине Золотых земель… Этери не прогадала. Она будет королевой Бакрии. Великой. – Из кустов высунулась очередная трещина, Рокэ ее перемахнул даже не глядя, пришлось прыгать следом. – Ты тут? Я имел в виду Бакрию, хотя королева тоже может оказаться великой. – А оно ей надо? Я имел в виду величие. – Надо. Она дочь Адгемара. – Франческа – Гампана, а ей оказалось не надо. – Временно. – Тогда Эмиль будет выглядеть Лионелем и в Савиньяках все окончательно запутаются. Не подумай только, что я ревную. Напиши я Франческе все, что собирался, в самом деле вышло бы обидно, а так… Мое чувство прекрасного не оскорблено. Блондин и брюнетка – не менее красиво, чем брюнет и блондинка, хотя немного жаль, конечно.
– Воспользуйся случаем и сочини романс, хотя для тебя все устроилось наилучшим образом. Не писать писем чужой жене гораздо удобней, чем не писать вдове, а писать – тем более. – Ты что-то имеешь против вдов? – Ровным счетом ничего, но вдова может захотеть не только писем, что убьет изрядную долю очарования, так что продолжай не писать. Франческа – это, как ты выражаешься, красиво. Ты еще не думал, на ком женишься? – Думал, только без имен. Раз я больше не проклят, жениться мне нужно, но не сейчас же! – Сейчас это было бы затруднительно. Оно, конечно, не к спеху, но Талигу нужен Ургот, и я вижу только двух пригодных мужей – тебя и Литенкетте. Придд для Елены молод, остальным сразу с женой и тестем не совладать. – Себя и Савиньяка, который Лионель, ты придерживаешь? – У меня, если ты забыл, проклятие, а Ли нужна фарфоровая статуэтка. Желательно с секретом. – Золото или старая гальтарская бронза не годятся? – Нет. Семейная радость Ли – это день за днем не давать разбить свою редкость. То, что можно ронять на пол и без ущерба закопать лет на тысячу, его не привлечет. – Ну и зря, – фыркнул Марсель. Возможность без ущерба куда-нибудь урониться или закопаться влекла виконта со страшной силой, вздыбившийся склон с гадкой осыпью, так и норовившей сползти вместе с путниками в овраг, – нет, но Алва шагал напролом, а Валме сопровождал, рискуя переломать ноги. – За пару часов добраться из Бакрии до Надоров и тащиться по ним пешком – извращение. – Несомненно. – Носиться со своим проклятием тоже, – еще разок попытал счастья в сводничестве Марсель. – Ты боишься навредить даме и уходишь, а другие приходят и вредят ей же без всяких проклятий. Вроде Окделла или покойного Килеана… Да, я тебе говорил, что Лионель отлично ладил с Марианной? Сейчас она станет говорить иначе, ибо Эпинэ оглупляет, но можешь поверить – Савиньяк баронессу устраивал, а уж как устроил бы ты! – Да пребудет с ней Эпинэ, а Лионеля я бы в жертву предпочел не приносить. Если не будет другого выхода, Елену он как-нибудь вытерпит, но зачем принуждать себя к тому, что другой сделает с удовольствием? – Угу. Наделять других своими добродетелями пристойней, чем искать в них свои же пороки. Это не я сказал, не подумай… – Само собой, не ты. Валмоны видят в ближних не добродетели и пороки, а то, что может пригодиться, и то, что мешает. – Тебя послушать, какой-то Мэгнус выходит – что не съест, то забодает. – Скорей капюшонная змея. Со сторонним дураком, не в том месте и не в то время оказавшимся, связываться не станет, разве что капюшон распустит. Но вот если рядом кладка, извините… – Я предпочитаю уют и покой, – буркнул Марсель. – Окончательно я в этом уверился на бастионе… Или на козле. Не помню уже, но точно не на ызарге… Уют превыше всего, хотя от него бывают пузо и подагра, только какой уют без цветочниц и приличных физиономий? – Да уж, – согласился Ворон. – Не вломись к виконту Валме обнаглевшее мироздание, кто бы об оном виконте хоть слово дурное сказал? – Папенька. Пусть уж лучше будет мироздание, от него по крайней мере отделаться можно… Не хочешь позавтракать, а то я мяса прихватил? Конечно, один день можно попоститься, но сам же говоришь, приносить себя в жертву глупо. – Тащить на себе гнилье глупее. – Ну да, я слышал, что выходцы все портят, но, пока мы с Зоей болтали, вокруг ничего не сгнило и сам я не уснул. А если не уснул я, почему должно протухнуть мясо? Ты можешь бежать помедленнее? Мне надо сумку открыть… Завтракать сели на поваленном еще зимой дереве. Завернутая в лепешки козлятина выглядела и пахла прекрасно, что и требовалось доказать. Если б еще эта струна, то есть песня, в башке не звенела! Вечно…
3
– Против центра и правого крыла, что вполне ожидаемо… А резервы придерживает… – бормотал не отрывавший от глаза окуляр фок Варзов, обращаясь сразу ко всем и ни к кому, – как же было бы проще, введи он в бой все силы разом. Резервы Бруно… Жермона они тоже беспокоили. Сейчас на занятые талигойцами курганы надвигались силы, хоть и превосходящие обороняющихся, но не так чтобы слишком. Сорок – сорок пять тысяч, включая кавалерию, на этом сходились все напряженно разглядывавшие врага офицеры. Значит, не менее трети дриксенской армии скрывается где-то за рощами на западном краю поля. Марширующие к курганам две трети тоже впечатляли. Уже построившиеся, как положено, в две линии, они шли, стараясь держать общее равнение. Стройную и в чем-то даже красивую картину нарушала лишь конница. Все же Бруно осторожен до сумасшествия! Ночь напролет его кавалеристы не слезали с седел, патрулируя окрестности и беспокоя «фульгатов», а сейчас чуть ли не все подчиненные молодого Хелленштерна маячат перед талигойскими аванпостами, прикрывая пехоту. Сама же пехота движется с такой осторожностью, что можно не сомневаться – Бруно готов и к тому, что «фрошеры» атакуют первыми. – Прогуляемся, – бросил фок Варзов, уводя Жермона от напряженно молчащей свиты. – В общем, дело ясное, и оно в том, чтобы выдержать, когда фельдгусь пустит в ход припрятанные козыри. Согласен? – Да. – Этих вот бодрячков мы должны удержать перед курганами. Обойти нас у Бруно не выйдет, остановим, и хитрец это понимает. Скорей всего, он будет высасывать из нас соки, а потом ударит в самом опасном месте. Снова согласен? – Да. – Значит, мы тоже будем беречь Райнштайнера до последнего. О чем думаешь? – Обо всем понемногу. О резервах Бруно, о Давенпорте, даже об Ульрихе-Бертольде… Ойген считает его нашим талисманом. – Райнштайнер, когда не воюет, суеверен, как сóрок мельников, хотя что-то в этом есть. Хайнрих не слез бы с перевалов, даже желая сделать гадость зятю, – подданные такого не поняли бы, а тут гаунау с бергерами разбежались в разные стороны, даже не гавкнув. – Там. Здесь бергеры рвутся в бой… Они в самом деле считают, что в этот год лучше не воевать, и раз уж это дошло до Хайнриха, маркграф просто обязан был уважить предков. Другое дело – дриксы, эти имеют наглость лезть в Марагону, наплевав на обычай. Что ж, тем хуже для них… – Будем надеяться, что хуже, – без особого восторга согласился маршал. – Ладно, хватит гулять, пора назад. – Вы как? – До вечера дотяну. Глянь-ка. Солнце встало за спинами талигойцев и теперь ярко высвечивало наконец-то преодолевшую луг дриксенскую армию. Кавалерия организованно, не придерешься, уступила дорогу пехоте, а сама собралась за ее левым флангом, уже готовая действовать. Жермон поднял трубу и увидел, как сразу в четырех местах суетятся, устанавливая тяжелые пушки, вражеские артиллеристы. – Как только прекратят, жди начала. – Раньше. Вейзелю велено открыть огонь по своему усмотрению. Он человек неторопливый, но не в нынешних обстоятельствах. – Я бы начал уже сейчас. Вейзель счел так же. Над Мельниковым лугом раскатились первые за сегодняшний день пушечные выстрелы.
Глава 7
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-01-14; просмотров: 41; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.145.108.9 (0.071 с.) |