Год К. С. 14-й день Летних волн

 

1

 

Раскинувшийся вдоль не слишком широкой в этих местах Эйвис луг, точнее его восточная часть, был удручающе ровным. Ничего приличней кочки, которую даже из вежливости не назовешь холмиком, найти не удалось. Приходилось осматриваться, не покидая седла: хоть какая-то прибавка в обзоре. Другое дело, что стоять столбом и смотреть, как у тебя на глазах истребляют соратников, – и невыносимо, и неправильно. Жермон злобно покосился на начальника штаба.

– Предполагается обрушиться на Рейфера как можно неожиданней и всеми силами Западной армии. – Карсфорн, само собой, не преминул напомнить об утвержденном плане, к которому приложил руку и Ариго. – Наша задача – нанести Рейферу серьезный урон, в идеале – уничтожить. Сил авангарда для этого недостаточно.

Жермон угрюмо кивнул. Варзову требовалось не меньше полутора часов, чтобы добраться хотя бы до уже пройденного авангардом села Мюллебю и моста через Эйвис, а Маллэ погибал. Противник, вдвое превосходя его по численности, каким-то образом сумел на приречных лугах взять корпус в полукольцо и теперь давил, давил, давил… Линия талигойцев гнулась и поддавалась на глазах, еще немного, это Ариго понимал прекрасно, и ее прорвут сразу в нескольких местах. Устоявшие полки будут окружены, а остальные… Беспорядочную толпу прижмут к берегу и просто-напросто перебьют.

Дальнейшее тоже просчитывалось без труда: если авангард станет следовать диспозиции, корпус Маллэ будет полностью уничтожен до того, как подойдут основные силы. Гэвин что-то сказал о тех же двух часах. Подсчитал, умник… От ответа, верней от грубости, Ариго спасся, рывком подняв к глазам трубу. Вот кто понимал, что генерала сейчас лучше не трогать, так это Барон. Гнедой замер как статуя, даже длинный хвост повис без движения, не поймешь, в седле ты или в кресле сидишь – картинка в окуляре не дергается и не прыгает, – разглядывайте поле боя, господин генерал. Разглядывайте и думайте, побери вас Леворукий!

– Дриксы сумели обойти правый фланг Маллэ, – доложил об уже известном сгонявший на край поля Арно, после чего с надеждой воззрился на начальство. Начальства хватило лишь на то, чтобы не зарычать.

– Теперь и путь отступления на восток перекрыт, – бросил в могилу свой ком земли и Карсфорн. – Все в ближайший час завершится полным разгромом.

– Вы уверены, Гэвин?

Разумеется, начальник штаба был уверен. Обход правого фланга поставил Маллэ в сложнейшее, чтоб не сказать больше, положение: Полю-Жозефу пришлось развернуться спиной к реке и пятиться к берегу, но этим же маневром дриксы подставляли уже свой тыл прямо под атаку прибывшей талигойской кавалерии. Если, конечно, атака будет.

– Конницу, – велел Жермон. – Всю, что есть. Арно, живо к Лецке…

– Да, мой генерал!

– …и, Гэвин, немедленно отправьте донесение маршалу.

– Мой долг – сказать, что так мы рискуем упустить Рейфера. Он может догадаться, что нашим корпусом дело не ограничится.

– Если мы лишимся корпуса Маллэ, а это почти десять тысяч, потеря для нас будет более чувствительной, чем для дриксов – поражение Рейфера. Этого гусака вряд ли удастся окружить и полностью уничтожить… Размен выйдет неравноценный.

– Тем не менее по плану…

– Пусть оно не по плану, зато правильно! – В своей правоте Ариго не сомневался, но Гэвину требовался еще какой-то резон… – Не хватало, чтобы солдаты уверились – случись что, начальство бросит их на съедение и пальцем не пошевелит. Об этом вы подумали?

– Я… Да, настроение в армии оставляет желать лучшего. Я склонен согласиться, что нарушение диспозиции в данном случае оправданно. Удачно, что вы отдали распоряжение до того, как вас начали к этому принуждать.

– Вы о чем? Леворукий… – Ответ в лице Райнштайнера и Катершванца был уже совсем близко. А ты что думал? Что бергеры останутся в стороне? Скажи спасибо, что начали с начальства, а не с варитов. Ойген, – вместо приветствия объявил Ариго, – я атакую. Всей кавалерией. Готовься поддержать Лецке.

– Мы готовы. Собственно, я явился об этом доложить. Ты принял непростое решение.

– Оно было очевидным.

– Та! – подтвердил Ульрих-Бертольд. – Именно так. Отшевитным, и у фас ошень зоркие отши, генерал. Фы бывали бы не послетним фошдем и ф феликие фойны, а зейтшас такие наперетшет. Я, как старший фоитель, готофый утфердить есть: фы ошень ферно выбирали звой торский герб. Фы тостойны его носить есть. Фсе мельтшает, пошиф з мое, фы это поймете, но зекотня – наш тень есть. Фариты, попатавшие в звою зобственную запатню есть. Я намерен принять ушастие в бою и проферить, на што готны есть мои молотые неумехи. До фечера, генерал.

– Удачи, господин барон!

– У нас на ушин бутет много утачи и гусиный паштет, – пообещал герой Виндблуме и отправился за своим генералом. «Невозмутим, как бергер»… «Исполнителен, как бергер»… Поглядели б на Ульриха-Бертольда, умники! А это еще что такое? Лецке еще только следовало выводить своих для атаки, а он уже готов. И Шарли туда же… Похоже, господа кавалеристы, не сговариваясь, успели отдать своим людям приказы – как вежливо объяснил Ойген – «на всякий случай». Армия устала пятиться и петлять, она рвалась в бой. И дорвалась.

 

2

 

Конница шла вперед без труб, без боевых кличей, только сотни копыт выбивают глухую дробь, да изредка лязгает металл. Чем позже увлеченно добивающие парней Маллэ дриксы заметят вновь прибывших, тем лучше, Чарльз помнил, насколько здорово все вышло у Ор-Гаролис в самом конце. Хочется, чтобы сейчас получилось не хуже.

Волей начальства драгуны Лецке оказались в атакующем строю крайними слева, и перед ними был левый же фланг дриксов, заманчиво открытый и прямо-таки напрашивающийся на удар. Эх, подобраться бы без шума поближе, но это вряд ли – где-то справа, там шел в атаку Шарли, уже начиналась суматошная пальба.

До знакомо-синих шеренг оставалось минуты три рысью, когда дриксы «проснулись» и здесь. Внезапное появление конницы под черно-белыми знаменами произвело на «гусей» сильное впечатление, но дальше началось нечто малопонятное. Обходившие фланг Маллэ дриксы, не принимая боя, стали сворачивать строй, откатываясь с пути драгун вправо, к основным силам. Надо же, как быстро побежали! Это тебе не «серебряные» гаунау, и даже не простые!..

Сигнал полковой трубы. «В галоп». Давно пора. Ну, понеслись!

Да пребудешь ты в Рассветных садах, капитан Лунге, ты был хорошим командиром, и бывшая твоя рота сейчас это доказывает. Никто не отстает и не вырывается вперед, справа и слева другие роты полка вроде бы тоже ничего идут. Еще немного, и…

Дриксы оказались шустрыми: когда драгуны наконец подлетели к месту боя, противника впереди уже почти не осталось, под их палаши попали разве что пара-тройка дюжин неудачников. Чарльзу рубить было некого, да он и не стремился. Дриксы сейчас опомнятся, оглядятся и что-нибудь да предпримут, вот это-то капитана и занимало. Давенпорт покрутил головой, высматривая посыльного от Лецке. Старый приказ был выполнен, нового не наблюдалось, зато сбоку, ближе к реке, продолжали палить. Чарльз привстал в стременах, ничего толком не разглядел, но здесь точно уже все закончилось.

– Заворачивай, – велел Давенпорт ждавшим команды уже от него драгунам, – рысью, краем луга на выстрелы. Авось найдем кого ощипать.

 

3

 

Получилось! Ошарашенные дриксы пытались развернуться навстречу атакующей кавалерии и ослабили натиск на Маллэ. Бергеры, бросившиеся вперед чуть ли не бегом, вот-вот должны были заткнуть наиболее серьезные прорехи в боевой линии, и уже на подходе была пехота Берка. Эх, сейчас бы еще три-четыре полка. Того же Ансела, к примеру…

– Маллэ потребуется немало времени, чтобы привести свои силы в порядок, – посетовал слегка повеселевший Карсфорн. – Сейчас они вряд ли на что-то способны.

– Не буду спорить, но до подхода старика мы и сами продержимся. Только хотелось бы знать, насколько решительно настроен Рейфер.

Как же всё со всем связано, и как же неожиданно оно порой меняется: не будь почти добившего Поля-Жозефа обхода, не было бы и столь удачно подставленных «крашеными» спин, а так удар вышел на славу. Густая россыпь синих пятен в сочной прибрежной траве там, где пронеслись атакующие эскадроны, служила подтверждением успеха.

– И все же жаль, что нам пришлось так рано себя обнаружить, – в голосе Карсфорна послышался отзвук прежних сомнений. – Этот Рейфер отнюдь не глупец. Он может отступить прежде, чем подойдет хотя бы Ансел.

«Я и сам это знаю», мог бы сказать Жермон, но не сказал. Давая команду к атаке, он тоже сожалел, но, как говорится, лучше жалеть о выпитом, чем о высохшем.

– Если я ничего не путаю, у Рейфера численное преимущество. Тысяч на пять-шесть… Попробуем сами изобразить готовность к отступлению, глядишь, дриксы и не сбегут.

Карсфорн, с некоторым сомнением кивнув, повернулся к подскакавшему адъютанту, и Жермон опять перевел взгляд на поле. Маллэ, не теряя времени, уже отводил наиболее потрепанные полки. А объясняться с Вольфгангом Полю-Жозефу придется. Не за почти разгром, тут просто не повезло, за самовольный бросок на помощь марагонцам. Впрочем, они с Ойгеном оказались не лучше…

– Гэвин, отправьте людей, пусть найдут Маллэ. Нужно понять, что и как тут происходило, а жалеть… Потом пожалеем, когда все кончится.

 

4

 

Навстречу драгунам тянулись солдаты Маллэ, вернее, как почти сразу понял по высоким тульям Чарльз, – марагонские ополченцы. Шляпы, как и малиновые пояса, были знакомыми, чувство, с которым капитан смотрел на вытащенных из мясорубки людей, – нет. В северном походе случалось всякое, но угодивших в ловушку своих отбивать не приходилось. Савиньяк или загонял в угол чужих, или ходил по краю и ни разу не сорвался, а вот Маллэ не удалось. Тех, кто вырвался из Гюнне, выручили ненадолго.

Впереди чуть ли не под копыта рыжему Бертольда осел наземь пузатый дядька. Не раненый, просто до смерти уставший. Теньент, перегнувшись с седла, протянул флягу. Марагонец сразу не сообразил, потом присосался. Бертольд махнул рукой и подъехал к Чарльзу. Говорить как-то не тянуло. Атака вышла успешной, но назвать происходящее победой язык не поворачивался. Победы остались у Ор-Гаролис и Альте-Вюнцель, а здесь они просто не дали добить своих. Пока…

– Молодцы кипрейщики, – нарушил молчание Бертольд, – даже знамя вытащили.

– Да, молодцы.

Давенпорту и раньше нравились конники-ополченцы, что помогали его роте в поиске, но то были местные дворяне. Слишком юные или, наоборот, старые для воинской службы, они все же имели соответствующие навыки, а в пешее ополчение шел кто попроще. Конечно, ветераны попадались и здесь, Чарльз узнавал их издалека, и не только по смешным старшинским поясам-«полотенцам»: к ним прибивались люди. Те, кто тянулся к порядку и хотел драться дальше. Марагонцы отходили пусть и не строем, но вместе. Конечно, самые робкие и слабые, увидев, что в смерти появилась прореха, побежали, но таких нашлось не слишком много.

– М-да, – Бертольд проводил взглядом кучку ополченцев, в которой на двоих на первый взгляд здоровых пришлось пятеро раненых, – эти, похоже, уже не бойцы.

– Кто его знает, – откликнулся Давенпорт, следя за хромающим старшиной, – вымотаны-то они вымотаны, но разбегаться не собираются и оружие держат прилично. Не как солдаты, но в руки взяли явно не вчера.

– Это да, – согласился Бертольд, – хотя куда им бежать? Мы в Марагоне. И дриксы, раздери их кошки, тоже.

– Кошек не напасешься, – буркнул Чарльз, – так что придется самим. Вместе с этими…

А отступавшая толпа прямо на глазах превращалась в нечто удобоваримое. Старшины с проворством овчарок отделяли раненых от здоровых, разгоняли здоровых по десяткам, забирали оружие у тех, кому оно уже было без надобности, и распределяли среди возвращавшихся в строй. Другое дело, что среди «здоровых» тут и там мелькали окровавленные повязки. Хватало и лысин, и седин, и животов… Когда война вламывается в дом, она не смотрит ни на возраст, ни на здоровье. Хочешь жить – либо дерись, либо беги, только убежать удается не всегда.

– Давенпорт! Капитан Давенпорт! – Адъютант Лецке так торопился, что начал кричать уже шагов с десяти. – Приказ! Вам вместе с бергерами… Поддержать ополченцев… В пешем строю… Шарли нас прикроет с фланга. Прямо здесь, – корнет махнул рукой на расцветший кипрейными поясами луг, где предстояло держать оборону, и развернул коня.

– Я понял, – крикнул Чарльз в удаляющуюся спину. – Рота – спешиться, коней – в тыл!

Дальнейшее было привычным и для него, и еще больше для его людей. Драгуны снимали с седел мушкеты, коноводы, забрав поводья у спешившихся, уводили ротных лошадей. Оставалось отправить Бертольда на поиски какого-нибудь офицера, но марагонцы адъютантские вопли тоже слышали. Рядом с Чарльзом, по-собачьи дыша и разве что не вываливая язык, уже стоял толстячок средних лет с широким «полотенцем» там, где полагалось быть талии, и пучком ободранных перьев на шляпе. На осунувшейся физиономии читалось страстное желание упасть и не вставать, но заговорил марагонец четко, спокойно и по делу.

– Я – Абель Трогге. Ландмилиция Гюнне, – тихий и сиплый голос опять напомнил об убитых беженцах в роще. – Нам, выходит, теперь вместе с вами… Мы готовы, только у нас почти нет пороха, а у половины так и вообще кончился. «Наш» сейчас будет договариваться с «вашим», но вдруг эти курожоры полезут раньше? Мы вас и поддержать толком не сможем…

– Бертольд! – Чарльз решил сразу, без раздумий. – Третью часть боеприпасов – господину Трогге. Этого пока хватит…

– А что потом, господин капитан? Мы уже столько деремся, что не прочь узнать, когда все закончится… и как?

– Потом подойдет фок Варзов. Нужно его дождаться, и все будет в порядке.

 

 

Глава 10