Политическая история периода Нара

Борьба вокруг престолонаследия

В самом верхнем эшелоне власти в VIII веке происходили постоянные попытки передела властных полномочий. Борьба шла не столько непосредственно за материальные ресурсы (главными из которых в то время были земли с приданными крестьянами и налоговые поступления), сколько за место в политической иерархии, которое обеспечивало к ним доступ. Из‑за отсутствия определенного законом порядка престолонаследия (что, разумеется, не было простой случайностью) попытки утвердить свое влияние обычно принимали форму борьбы за то, чтобы утвердить па престоле своего ставленника.

При реально существовавшей полигамии круг претендентов на трон был весьма широк. Согласно законодательству VIII в. в пего попадало несколько десятков человек с формально одинаковыми правами, что создавало неограниченные возможности для возникновения конфликтных ситуаций. К тому же после оттеснения Сога с политической арены и ликвидации их монополии на «поставку» невест для правящего дома на эту роль стали претендовать сразу несколько родов. Наконец, реформы Тэмму, направленные на укрепление центральной власти, временно разбалансировали привычные социальные механизмы, что проявилось и в борьбе за японский трон. Может быть, наиболее курьезным примером было занятие трона Гэммэй после смерти ее сына Момму, что было вопиющим нарушением любых прецедентов престолонаследия.

В указе (сэммё̄), провозглашенном при вступлении Гэммэй на трон, в частности, говорилось:

 

«Изрек государь [Момму], сын наш: „Тело наше нынче устало, и желаем мы отдых получить, и болезнь побороть. На посту же нашем, унаследованном от солнца небесного, должно владыке пребывать и править. Посему мы его уступаем"».

 

Для того, чтобы решение Гэммэй о принятии титула императрицы не выглядело беспочвенным, она ссылалась на волю императора Тэнти:

 

«И вот законы те, что установлены и назначены государем, сыном Ямато, о коем молвят с трепетом, правившим Поднебесной из дворца Афуми‑но О̄цу [Тэнти], – законы, что вместе с Солнцем‑Луной далеко длятся, законы вечные, неизменные, кои принять и исполнять надлежит, все мы приняли и с трепетом службу несли» (пер. Л.М.Ермаковой).

 

Судя по всему, Тэнти, к которому апеллировала Гэммэй (и о ноле которого нам на самом деле ничего не известно), провозгласил (или якобы провозгласил) такой порядок престолонаследия, при котором сам государь (или же императорский дом в целом) выбирал себе преемника без участия каких‑либо других лиц. В дальнейшем это установление Тэнти неоднократно упоминалось при вступлении новых правителей на престол. Интересно, что очень часто выбор падал на женщин – по‑видимому, в качестве компромиссного решения в условиях относительного баланса сил внутри правящего рода.

Одновременно в качестве меры защиты от внутридинастических коллизий был выработан механизм отречения от престола в пользу предварительно назначенного преемника. Так, Дзито̄ отреклась в пользу Момму, внука Тэмму; Гэммэй – в пользу Гэнсё̄, своей незамужней дочери (такая передача властных полномочий не имела прецедента); Гэнсё̄ – в пользу Сё̄му (сына Момму); Сё̄му – в пользу своей дочери Ко̄кэн; Ко̄кэн – в пользу Дзюннин.

 

Возвышение рода Фудзивара

В начале VIII в. начала складываться система политического доминирования рода Фудзивара, который постепенно стал в решающей степени определять динамику придворной политической жизни. Представители этого рода почти постоянно играли ведущую роль и в практических делах управления, и при составлении важнейших документов «программного» свойства (законодательные своды, хроника «Сёку нихонги»).

Социальные механизмы контроля Фудзивара над государственным аппаратом и действиями императора не вполне понятны. Похоже, однако, что в своей основе они были теми же, что и при Сога во второй половине VI – первой половине VII вв.: этот род стал новым «поставщиком» невест для правящего дома, т. е. привел в действие традиционную систему родства, при которой дядя по материнской линии обладал значительным влиянием на своего внука.

Сам род Фудзивара был далеко не един: внутри него самого также существовали группировки, каждая из которых отстаивала свои интересы.

Фамилия Фудзивара была пожалована Накатоми‑но Каматари в 669 г. императором Тэнти, вместе с которым (в то время – принц Нака‑но О̄э) он осуществил ранее переворот, направленный на устранение рода Сога из политической жизни.

Сын Каматари – Фухито, правый министр, участвовал в составлении обоих законодательных сводов и выдал замуж за императоров Момму и Сё̄му двух своих дочерей. Четверо сыновей Фухито также заняли высокие должности при дворе (все они обладали рангами выше четвертого), разрушив, таким образом, сложившийся там баланс сил. Сыновья Фухито основали четыре основных «дома» рода Фудзивара: «южный», «северный», «церемониальный» («сикикэ») и «столичный», что в дальнейшем стало основой для внутриродовой конкуренции.

Поначалу потомки Фухито действовали согласно: они обвинили в подготовке заговора принца Нагая (сына Момму и дочери Фухито), занимавшего пост левого министра, и вынудили его и всю его семью совершить самоубийство (в 729 г.), избавившись таким образом от его детей в качестве конкурентов в борьбе за престол. Но в 737 г. все четверо братьев (все они были членами высшего государственного совета – дадзё̄кан) умерли во время эпидемии оспы, и тогда ведущее положение при дворе занял представитель другого рода – Татибана‑но Мороэ (при нем членом дадзё̄кан был только один представитель рода Фудзивара).

В результате придворных интриг, предпринятых Татибана‑но Мороэ, Киби‑но Макиби и монахом Гэмбо̄, внук Фухито по имени Хироцугу в 738 г. был отправлен служить на Кю̄сю̄, где в 740 г. поднял мятеж. Через 2 месяца Хироцугу был разбит мобилизованной со всех провинций 17‑тысячной армией, попал в плен и был казнен. После этого возглавлявшийся им один из домов Фудзивара («сикикэ») пришел в упадок, и на некоторое время позиции рода Фудзивара при дворе ослабли.

Затем на первый план выдвинулся «южный дом» («нанкэ»). Его представитель, Фудзивара‑но Накамаро, внук Фухито, приобрел определенное влияние в последние годы правления Сё̄му, но особенно усилился в правление Ко̄кэн (которую фактически контролировала ее мать и его тетка Ко̄мё̄, бывшая супругой Сё̄му) и при Дзюннин (был его зятем). После раскрытия направленного непосредственно против него заговора 757 г., возглавляемого Татибана‑но Нарамаро (сыном Мороэ и дочери Фудзивара‑но Фухито) и его ближайшими сподвижниками принцем Фунадо и О̄томо‑но Комаро, Накамаро фактически стал диктатором, чеканил собственную монету, собирал налоги от собственного имени, занял обычно остававшийся вакантным пост главного министра (дайдзё̄ дайдзин). В соответствии с китайской традицией табуирования прижизненных имен императоров он даже принял имя Эми‑но Осикацу, присвоив себе, таким образом, привилегии монарха. Однако затем он вошел в конфликт с монахом До̄кё̄.

 

История До̄кё̄

Будучи выходцем из захудалого провинциального рода Югэ, До̄кё̄ прошел путь от простого монаха до всемогущего властителя страны. Выдвижение До̄кё̄ было тем более удивительным, что социальная структура японского общества VIII в. жестко детерминировала судьбу человека. При присвоении придворных рангов и распределении государственных должностей принадлежность к тому или иному роду играла определяющую роль.

До̄кё̄ оказался исключением. Свою роль в этом сыграли как его личные качества (согласно утверждениям современных графологов, До̄кё̄ обладал «сильным и самоуверенным характером»), так и то, что он избрал для себя путь монаха. Буддийское духовенство представляло собой, пожалуй, единственную социальную группу, дававшую в Японии того времени простор для вертикальной социальной мобильности.

До̄кё̄ появился в штате придворных монахов в начале 50‑х годов, когда престол занимал император Дзюннин – ставленник Фудзивара‑но Накамаро. Монахи того времени не только обучались китайской грамоте, что было необходимо для чтения священных буддийских текстов, переведенных в Китае с санскрита, но и владели многими другими полезными навыками, в частности врачеванием. За До̄кё̄ утвердилась слава умелого целителя. Видимо, поэтому его направили в 761 г. к занемогшей экс‑императрице Ко̄кэн.

Ныне уже трудно судить, чем именно До̄кё̄ завоевал расположение императрицы. Может быть, она выбрала его своим духовным пастырем? Или, как утверждает сборник буддийских легенд «Нихон рё̄ики», «До̄кё̄ из рода Югэ делил с императрицей одну подушку и управлял Поднебесной»?

Так или иначе, после встречи с До̄кё̄ намерения Ко̄кэн резко изменились. «Сёку нихонги» лапидарно отмечает, что «между экс‑императрицей‑Ко̄кэн и императором Дзюннин обнаружились разногласия, после чего Ко̄кэн удалилась в храм Хокодзи». Спустя какое‑то время она публично объявила, что принимает монашество, оставляя малые дела управления Дзюннин, а крупными отныне станет заниматься сама. Политическая борьба, продолжавшаяся в течение двух лет, окончилась сражением, победу в котором одержали войска Ко̄кэн. Накамаро был убит, а Дзюннин – сослан и вскоре скончался при таинственных обстоятельствах.

После этого Ко̄кэн вторично взошла на трон (на сей раз под именем Сё̄току). Императрица‑монахиня пожелала иметь министра‑монаха и даровала До̄кё̄ не предусмотренный никакими законами титулы дайдзё̄ дайдзин‑дзэндзи («великий министр‑монах») и хоо («повелитель дхармы»).

В правление Сё̄току‑До̄кё̄ было проведено множество мероприятий, направленных на дальнейшее распространение буддизма в стране. Назовем лишь одно из них, наиболее впечатляющее по своему размаху. Для ритуального очищения от скверны, вызванной мятежом Фудзивара Накамаро, был вырезан 1 млн. (!) деревянных моделей пагод.

А в 766 г. произошло чудо: в храме Сумидэра были обнаружены мощи Будды. Сё̄току признала это за знак одобрения деятельности До̄кё̄ и пожаловала ему новый титул – «император Закона Будды».

Однако тщеславие До̄кё̄ все еще не было удовлетворено – он посчитал, что должен стать настоящим императором. Для этого им была использована глубоко укоренившаяся вера в предсказания.

В 769 г. в столице Нара стало известно, что синтоистский бог Хатиман из храма Уса на Кю̄сю̄ пожелал, чтобы До̄кё̄ стал императором, обещая стране в этом случае мир и спокойствие. Единственный раз за все правление Сё̄току чары До̄кё̄ оказались бессильны, ибо императрице было явлено «встречное» видение: она должна отправить некоего Вакэ‑но Киёмаро на Кю̄сю̄, чтобы он узнал истинную волю бога. Киёмаро вернулся от оракула с таким ответом:

 

«Со времени начала нашего государства и до дней наших определено, кому быть государем, а кому – подданным. И не случалось еще, чтобы подданный стал государем. Трон солнца небесного должен наследоваться императорским домом. Неправедный же да будет изгнан».

 

За такой ответ До̄кё̄ сослал Киёмаро, однако уже не возобновлял своих претензий на престол.

Влияние До̄кё̄ на императрицу было столь прочным, что и после случившегося он сохранил свои позиции. Однако после смерти Ко̄кэн, последовавшей в 770 г., новый император Ко̄нин изгнал До̄кё̄ из столицы в храм Симоцукэ, где он и скончался 2 года спустя. Возмущение, вызванное До̄кё̄, было столь велико, что Ко̄нин счел за благо изменить прежний девиз правления, не дожидаясь конца года, что считалось совершенно недопустимым с точки зрения «нормальной» императорской этики.

Действия До̄кё̄ навлекли гонения не только на него самого и его партию – при дворе вообще усилились антибуддийские (а имеете с ними и антииностранные) настроения. Прекратилась государственная помощь буддийским храмам, был ужесточен контроль над пострижением в монахи. Так потерпела крах попытка построения буддийской теократии. Правящая элита Японии осознала, что наилучшим гарантом ее наследственных привилегий был синтоизм с его развитым культом предков, из которого логически проистекало подчеркнуто уважительное отношение к истории и традиции вообще.

Что касается рода Фудзивара, то даже смерть Накамаро уже не могла остановить их все возрастающее влияние.

 

Правление Камму

Последние годы периода Нара и начало Хэйан падают на правление Камму (781–806), старшего сына императора Ко̄нин и Такано‑но Ниигаса, происходившей из корейского иммигрантского рода потомков королевской семьи Пэкче. Вероятно, если бы не поддержка его тестя Фудзивара‑но Момокава и удачно сложившиеся обстоятельства, Камму вряд ли стал бы наследным принцем и императором.

Камму был деятельным правителем, осуществившим целый ряд преобразований, направленных на укрепление императорской власти. В отличие от предшествующих государей ему удалось достичь определенной независимости в проводимой им политике. Посты главного и левого министров он оставил вакантными и пытался по возможности самостоятельно решать стоящие перед страной (двором) проблемы.

Деятельность Камму затронула все сферы государственной жизни и была посвящена корректировке системы «государства рицурё̄» в надежде остановить ее эрозию.

Во‑первых, он провел реформу провинциальной администрации. Была введена должность кагэюси  – специальных провинциальных инспекторов, которые должны были наладить сбор и обеспечить сохранность натурального налога и его доставку в столицу. Это было непростой задачей, поскольку в то время связи между центром и провинциями были уже заметно ослаблены.

Во‑вторых, срок перераспределения земельных наделов был увеличен до 12 лет. Согласно закону «Тайхо̄рё̄», это следовало делать каждые 6 лет, но в реальной жизни осуществлять это было сложно. Кроме того, Камму реформировал военную организацию, введя систему кондэй, упразднившую рекрутский набор. Теперь армия стала формироваться избирательно из сыновей знатных домов (такой порядок службы в армии просуществовал до 1873 г.) При введении новой системы в 792 г. каждая провинция могла представить не более 60 кондэй; таким образом, вся армия государства составляла, видимо, около 3 тыс. чел.

В сфере религии Камму предпринял меры для отделения буддийской церкви от государственной политики, поддерживал формирование новых буддийских направлений в противовес «нанто рокусю̄» («шести буддийским школам Нара»), покровительствовал религиозным деятелям Сайтё̄ и Кӯкай.

Среди дел Камму наиболее известны перенос столицы (сначала в Нагаока, потом – в Хэйан) и походы против эмиси. Перенос столицы из Нара был, вероятно, вызван осознанием общего кризиса всего государства, обострившегося в последние годы. Это и развал надельной системы землепользования, и беспрерывные придворные интриги, и чрезмерное вмешательство буддийских монастырей и монахов в светские дела. Кроме того, все японские правители в эпоху Нара были прямыми потомками Тэмму и Дзито̄. Камму же был по отцовской линии потомком Тэнти, сын которого потерпел поражении во время «смуты года дзинсин» (672 г.). Поэтому, возможно, здесь сработала китайская политико‑историческая логика, согласно которой новая династия (хотя в строгом смысле слова говорить о «новой» династии было бы неправомерным) непременно перебиралась в новую столицу.

Перенос дворца в Нагаока (к северо‑западу от Нара) был осуществлен в 784 г., однако из‑за убийства в следующем году Фудзивара‑но Танэцугу и неожиданной смерти сосланного из‑за причастности к этому заговору принца Савара полномасштабные строительные работы были приостановлены. В 794 г. двор был перенесен в провинцию Ямасиро, где и началось строительство новой столицы – Хэйанкё̄ («столица мира и спокойствия»). Одной из центральных фигур, осуществлявших этот проект, был Вакэ‑но Киёмаро, сыгравший выдающуюся роль в устранении монаха До̄кё̄ из придворно‑политической жизни. Хэйан (позднее переименованный в Киото) оставался официальной резиденцией японских императоров вплоть до 1868 г., когда двор переехал в Токио. Таким образом, период «кочевого двора» был окончательно завершен: новое строительство для разбухавших государственных структур требовало слишком много времени и средств.

Что касается серии походов против эмиси, то здесь Камму продолжил деятельность своего отца по расширению границ государства на северо‑восток. В 789, 794 и 801 гг. он осуществил 3 военных похода. Поначалу его ждал полный провал. Известно, что в сражениях с военачальником эмиси Атэруи в 789 г. было потеряно более тысячи человек. Однако в 801 г. правительственным войскам все‑таки удалось продвинуться довольно далеко вглубь провинции Муцу. Саканоуэ‑но Тамурамаро, который возглавлял эту экспедицию, довел свое войско до реки Китаками и установил там новые пограничные посты. За это Камму пожаловал ему титул – сэйи тайсё̄гун – «главный военачальник по усмирению варваров». Но это был последний успех как для Камму, так и для следующих правителей, на долгое время оставивших идею покорения северных племен.

 

***

В отличие от столицы Фудзивара, территория которой после переезда двора в Нара была практически сразу занята рисовыми полями, в Нара этот процесс занял несколько больше времени. Уже после перемещения в Нагаока (784 г.) в 792 г. для охраны «старого дворца» в Нара были посланы стражники. В 809 г., в правление Сага, там была построена резиденция для бывшего императора Хэйдзэй. А в 810 г. был даже издан указ о возвращении столицы в Нара, который, правда, не был претворен в жизнь. И только после смерти Хэйдзэй в 824 г. Нара окончательно потеряла всякое государственное значение, и в IX‑X вв. почти вся ее территория превратилась в обрабатываемые поля.

 

Глава 2