Между Квебеком и Оттавой, июль 1999 г.

Сидя в машине с Жеромом, Аленом, моим новым менеджером, и Патриком, мы мчимся в ритме Шании Твэйн… Четыреста пятьдесят километров предстоит проехать вместе. Будет время обсудить знаменитую песню… Но шутка за шуткой, остановка за остановкой, смена маршрута за сменой, мы всё ещё играем в «угадай мелодию».По прибытию в Оттаву, в «Вестин», нас встречает огромный стеклянный фасад. Он увешан балконами, с которых можно увидеть толпы деловых людей в тесных ботинках.
Словно взойдя на горную вершину, наши глаза теряются на высоте невидимого неба, это пугает… Именно там, в этой огромной стеклянной клетке, «Если я всё преодолею» обретает слова. В нереальном месте, где говорят только по-английски, история моей короткой жизни превращается в песню. В несколько стихотворных строчек, набросанных в уголке листа в необъятной комнате, примостившись на краю кровати «королевского размера»! После четырех-пяти часов обсуждения с Пату, сначала сидя на паласе, потом на письменном столе, потом прислонившись к кровати, эта история, моя самая прекрасная история, рождается на свет… «Я – плод душевной раны». Патрик просто попросил меня написать то, что я ему рассказывала. Назавтра утром, после считанных часов сна, я пробую мои слова, сопровождаемые аккордами пианино, в этом стеклянном отеле, где остатки моего панциря разлетелись вдребезги. Сегодня пятница, 2 июля. Часть меня уже покинула «Собор».

Конец четвертой части

 

ЧАСТЬ 5. МЫ НАЗНАЧИЛИ ДРУГ ДРУГУ СВИДАНИЕ...

 

Возвращение в Париж, 4 июля 1999 г.

Я ещё не подозреваю, что это конец «Семёрки», как я нас называю. Впрочем, никто не подозревает. Мы не устроили прощального праздника в Оттаве. Я не говорю «прощай» - ни спектаклю, ни моим друзьям. Мы в самолёте, где проведём всю ночь. Я с Аленом и Пату. В моём чемодане – песня и образ отца, которые будет ждать меня в Руасси. Мы с Пату сидим рядом. Мир вокруг нас меняется всё время пути. Внезапно, после восьми часов полёта, в иллюминаторах открывается вид на облака, уже наступил день. Патрик стремительно покидает нас, так как его стыковочный рейс на Аяччо не будет ждать. Мы не сказали друг другу ни «до свидания», ни «до скорого». Мой папа уже здесь, ждёт меня. Мой багаж идёт последним, а ведь на регистрации я была первой. Не понимаю! Картина с чёрным джазменом подмышкой, два чемодана, лопающиеся от писем друзей, - мы устремляемся домой. Улица Бланш, люди глазеют на меня… Я их не вижу. С затуманенными глазами, я спешу присоединиться к друзьям в «Ремонтнике». Моя жизнь, казалось бы, потекла по прежнему руслу, но теперь я – Жюли Зенатти…
Это странно – обнаружить однажды, что ваши собственные чувства больше не принадлежат только вам. Это подарок судьбы, и на этот раз я сумела его принять… «Если я всё преодолею» нашла потайную дверь в сердца тысяч людей, которые обрели в ней выход своей меланхолии, а я даже не могла поверить, что это возможно. Никогда я не могла даже подумать, что моя маленькая жизнь девочки-подростка, рожденной под счастливой звездой, могла вызвать такой сильный отклик. Особенно девочки из буржуазной семьи, которой я являюсь… и тем не менее… И сейчас мне это всё ещё нравится.

Монако, август 1999 г.

Но когда Ален в первый раз слушает «Если я всё преодолею», мы находимся в общей зале. Плейер, наушники, Ален утопает в моём личном пространстве… Его глаза увлажняются, и скупая слеза касается губ, растянутых в счастливой улыбке. «Браво» - вот и всё, что он скажет. Я тут же чувствую себя не в своей тарелке, неловко, будто бы была совсем голой, потому что теперь он смотрит на меня по-другому. Патрик, в свою очередь, очень горд. А я – я обижена на него, очень обижена, за то, что он посмел затронуть, показать скрытую сторону того солнца, каким меня всегда видят окружающие… В течение долгих лет, и иногда даже сейчас, на сцене, это состояние «разоблачённой» меня мучает. Но сегодня я говорю себе, что некоторые слова обладают волшебным свойством лечить душевные раны, и мне выпал счастливый шанс эти слова петь.

Нёйи, 11 октября 2008 г., 3.44

«Ваши документы, пожалуйста». Легкая паника тут же поселяется в моих глазах. Мои жесты всё более и более беспорядочны. Я смотрю в дверце машины, под навесом, с пассажирской стороны, но я знаю наверняка, что у меня с собой их нет.

Марсель, 10 августа 1999 г.

На закате солнца 10 августа 1999 г. я прибываю в аэропорт Марселя; люди, ещё очень малознакомые мне, Жеже и Кристин, сестра и шурин Фифи (Патрика), встречают меня. Они отвозят меня в прелестный дом в красивом квартале Марселя.. Я вхожу, и там, внутри, ощущение полноты бытия овевает моё лицо. При этом нет ни малейшего ветерка! Жеже представляет меня гостям: Жозе, Доми, Томми Килу и Пилла… Банда чокнутых! Давние друзья Патрика и его сестры. Ещё вчера я была в Ницце с родителями, а сегодня вечером уже нахожусь в красивом саду, где всё готово для барбекю, напротив бассейна, связывающего два игрушечных домика. Я чувствую себя здесь замечательно, и это заметно. Патрик ещё не приехал. Так что я просто сажусь за стол со всеми этими незнакомцами, которые уже через час перестают быть таковыми.
Платье из черного муслина, волосы полузавязаны в конский хвост, загорелая кожа – такой я встречаю моего Пату, которого не видела с 5 июля, дня нашего возвращения из Канады. Кажется, он рад меня видеть. Я, парижанка, нисколько не кажусь неуместной в окружении цикад и уроженок Марселя… Завтра полное затмение Луны и запись «Если я всё преодолею». Патрик проработал над ней весь день, чтобы назавтра я могла её спеть. После ночи здорового сна мы отправляемся в довольно странного вида студию… Дом, нависающий над морем, со студией, наподобие конька на фасаде, между гладью Средиземного моря и небом, на краю обрыва. Этот день кажется таким странным, как если бы внезапно воцарилась ночь.

Нёйи, 11 октября 2008 г., 3.45

Истинная женщина: поменяв сумку, я упустила из виду, что нужно бы переложить туда бумажник. Ну да. Нужно уметь делать выбор, и скорее изгнать бы пудреницу, но я оставила именно документы! Из-за паров водки мои глаза блуждают, но как неопытная актриса, я надеюсь, что это сойдёт за простой страх перед лицом двух агентов полиции.

Марсель, 10 августа 1999 г.

Мы начинаем работать. Между Патриком и мной сразу возникает небольшое напряжение. Студия маленькая, очень жарко. Патрик бесконечно даёт мне указания, как петь… Вокальный диктатор удовлетворен, и при первом прослушивании я признаю – он был прав, этот идиот, командуя мной вот так. В дальнейшем он найдёт другие способы заставлять меня делать то, чего он ждёт, при этом заставляя меня поверить, что я сама так решила! Я с самого начала раскусила это, но не признавалась, это стало нашей маленькой игрой!
Сказка завершается…
Уже месяц труппа не виделась. Никаких телефонных звонков, ни писем, всего одна встреча 6 августа 1999 г. в Монако по случаю концерта в честь Красного Креста. Все собрались – или почти все.

Монако, 6 августа 1999 г.

Элен только что была прооперирована, так что Надя замещает её. Перед принцем и принцессой Монако, Альбертом и Стефанией, мы представляем укороченную версию спектакля. Думаю, у нас неплохо получилось, но в тот момент я была уже пресыщена этим…

Нёйи, 11 октября 2008 г., 3.52

«У меня их нет… на самом деле, о, это вам покажется абсурдным, но, меняя сумку, я взяла клатч, который сочетается с моим нарядом… и, находясь во взбудораженном состоянии перед ужином, который был очень-очень важен для меня, я забыла бумажник, в котором лежат документы, на столике в прихожей в моей квартире. Но это моя машина, клянусь!»
Я выпаливаю всё это единым духом, с пулемётной скоростью. И довершаю блестящим аргументом: «Зато у меня есть паспорт!». Думаю, в этот момент они размышляли, не сбежала ли я прямиком из психушки… Но когда они прочли моё имя – «вот видишь, я же говорил тебе, что это она!» - я улыбаюсь, немного вымученно…