Париж, улица Отвилль, август 1998 г.

Ах да, костюмы… грусть-тоска артистов! В первый раз мы увидели, чем нас собираются «нагрузить» на сцене, во время съемки официальных фотографий в конце августа. Автор сих творений – матерая марсельская стилист Фред Саталь. В тот момент в одежде я предпочитала «уличный» стиль: Lady Soul, Adidas, Caterpillar, - марки, которые ношу с незапамятных времен в парижском квартале Алль. Отдел дизайнерской продукции в «Прантамр», естественно, незнаком мне как статья расходов! Да и в общем-то среди остальных членов труппы он – не культовое место. Мужская её часть хранит верность своему «501» (Levi's 501, модель джинсов, созданная еще в 1873 г. – прим.пер.). Эсме иногда балуется, - но кто бы сомневался!
Моя знаменитая первая встреча с Фред, тремя месяцами ранее, похожа на злую шутку. Эта красивая брюнетка с короткой стрижкой, немного хрупкого телосложения, открывает нам двери своего маленького ателье в девятом округе. Первый взгляд, который она бросает на меня, полон,.. изумления. Могу держать пари, она была не готова увидеть Флёр-дё-Лис «с формами». Флёр-дё-Лис, которая скорее вызывает вожделение, чем жалость, как говорится. В эту секунду я понимаю, что придется вскоре затянуть пояс потуже. Её первая реплика чиста и безупречно скроена. Она обращается к моей матери: «Жюли очень миленькая, но мне будет нелегко одеть эти бёдра». Я не идиотка, и прекрасно понимаю, что эта вежливая фраза едва скрывает её подлинные мысли: «Детка, тебе надо срочно променять твои Карамбары (большие конфеты-карамель) на протеиновые батончики, иначе ты будешь больше похожа на пышку, чем на принцессу!» В следующую минуту я чувствую себя почти голой, изучаемая под лупой и словно препарируемая её портным. Разумеется, она хочет убедиться, что мои жировые складки не повредят её творению. Это самое меньшее, что я могу вообразить… После этого Фред мне говорит о розовом, о плиссировке, о завышенной талии, о рукавах «фонарях» и о нарядах, которые надо переделать и расширить… Я тут же начинаю её ненавидеть!
Вернемся к официальной фотосессии. В пустом зале Дворца Конгрессов продюсеры и авторы маются в ожидании первого появления знаменитых персонажей «Собора Парижской Богоматери». Неопределенность достигает своего апогея!
В этом году на подиуме Цыганки носят..красное? черное? нет! зелёное! Мы здорово отдалились в этом от «испанизированных» клише. Эсмеральда-1998 «похожа на легкий листок», объясняет нам Фред. «Лист, который трепещет под дуновением ветра, изгибается и сияет на солнце». Слишком много поэтики для платья, которое ни на минуту не может взлететь ввиду своего веса… Возможно, зеленый цвет и приносит несчастье*, но нужно признать, в случае «Собора» это обернулось успехом. Воздадим Фред должное.
Не потому ли, что труппа по большей части состоит из уроженцев Квебека, наша стилист решила сшить для мужчин костюмы «на большой мороз»? Понятия не имею… В любом случае, все они стали жертвами фестиваля необузданного креатива. Патрик Фьори облачен в современную дутую кольчугу и похож на человечка с рекламы Мишлен, Гару носит – точнее, с трудом выносит! – сшитое из лоскутов одеяние, расцвеченное в осенние тона, подбитое однотонной тканью, а Брюно щеголяет в шикарном пальто из синего турецкого паласа… Но помпон, разумеется, достаётся принцессе Зенатти!
Итак, позировать для фотографий предлагается так: лицо напудрено бледной пудрой, очень высокий шиньон. Я чувствую себя сарделькой в шелковом розовом платье, с бесчисленными оборочками, которое сдавливает мне груди. О счастье! Я смотрю на себя в зеркало, у меня вырывается сдавленный хрип, даже раньше, чем моё платье делает то же самое. У меня больше нет талии, я напоминаю большую бутылку Перье, переодетую в Лору Эшли! В общем, мне плохо. Я делаю робкую попытку приблизиться к «творцу», но она, ослепленная видом своего детища, отсылает меня к розам. Ай, они колючие!
На «раз-два» я бросаюсь в кабинет Шарли (Шарля Талара –прим.пер) и Вики. Завывая и всхлипывая, я выплескиваю на них всё своё отчаяние. В это же самое время Патрик пытается урегулировать вопрос о возвращении к более «традиционному» костюму рыцаря... Мы просто идеальная пара!
Час спустя мы все перед объективом. Элен решила позировать в свободного покроя платье телесного цвета, которое ей очень идет. Люк великолепен. Квебекцы вообще неплохо выглядят, особенно в сравнении со мной: у меня от слез опухли и покраснели глаза. Тем не менее, я выдавливаю из себя улыбку. Патрик так и не позволил себя переубедить. Он решительно отказался одевать свой костюм, - как он выразился, «из автомобильных покрышек», - и позирует в обычной одежде. Перед объективом, из чувства солидарности, он пытается хоть немного спрятать моё платье, обняв меня.
Реальность прервала полёт воображения. Люк, Ришар и продюсеры единогласно решили, что в таком виде я никуда не гожусь. За пять дней до премьеры я получила новое платье Флёр-дё-Лис, так сказать, более адаптированное к моему телу. Что касается Фифи (дружеское прозвище Патрика Фьори – прим.пер.) – то в той же сумке, что и моё платье, обнаружилась прекрасная кольчуга, сразу превратившая его в того, кем он должен был стать: в блестящего капитана Феба.
Чтобы закончить эту историю про Фред, должна рассказать, что однажды все-таки у нас случился боксерский раунд в шелковых перчатках, прямо в её временном ателье в подвале Дворца Конгрессов! Ну да, так получилось… игнорируя меня, презирая меня, все время выставляя мне под нос свои бедра манекенщицы, она меня окончательно вывела из себя! Без обид, мадам, но и у «пышек» есть свои преимущества, и они могут обладать вкусом!

*зелёное приносит несчастье - распространенное у французских артистов суеверие – прим.пер.