Повышение активности для изменения хода

Несемся вскачь из края в край

На зависть домоседам,

И всю дорогу злобный лай

Летит за нами следом.

По как бы не честили нас

На языке собачьем.

Они докажут лишний раз:

Мы не стоим, а скачем.

Гете

Надо быть не только сильнее, чтобы наступать, но надо и наступать, чтобы быть сильнее. Представление человека о своей неспособности исправить создавшуюся ситуацию, о невозможности активно вмешаться в нее вызывает снижение самооценки, что само по себе провоцирует дальнейшее углубление переживаний, создавая ощущение усталости, одиночества, покинутости и подавленности. Возникающий комплекс неполноценности блокирует реализацию действительных возможностей личности, вытесняет стремление к росту и успеху. Человек замыкается в своем внутреннем мире, все больше изолируясь от социальных контактов. В подобных обстоятельствах нужно прилагать усилия, чтобы человек понял и поверил — можно вмешаться, можно изменить ход событий: даже неоптимальное действие лучше полной пассивности, ибо активность сама по себе способна принести облегчение. При этом, чем сильнее убежден человек в возможности повлиять на события, тем больше вероятность практических действий с его стороны. Активная жизненная позиция уменьшает беспокойство и чувство опасности.

Примем во внимание и то, что у каждого сформировано представление о приемлемых для себя формах поведения. Нарастание тревожности в трудных обстоятельствах может быть связано с тем, что выход видится в действиях, которые человек считает для себя неприемлемыми или непосильными («В нашем возрасте это невозможно!», «Это не женское дело!»). Если помочь ему расширить представление о границах приемлемости, о диапазоне своих резервов, то ранее невозможные способы действий станут допустимыми и доступными, что позволит человеку подняться над своими проблемами.

Большинство испытывающих кризис жалуются на невозможность что-либо изменить в своем положении. Однако внимательный анализ всех обстоятельств со стороны показывает, что хотя положение чаще всего действительно серьезное, все же есть определенные возможности, позволяющие его изменить. Находясь внутри ситуации, человек просто не видит их. Он отрицает новые и продуктивные подходы толь/о на том основании, что не располагает положительными данными по этому вопросу. Громадную роль в способностях человека преодолевать трудности играет понимание того, чем определяется результат его действий — его собственными усилиями или внешними силами. Рационализация — форма защиты, обосновывающая вывод, что человек якобы «не может» нести ответственность за свои результаты, так как они от него не зависят. Роттер [73] разделил людей на два типа по тому, где, по их

мнению, расположено управление их действиями (локус контроля). Первые — экстерналы — считают, что события, происходящие с ними, в основном являются результатом действия внешних сил, и они не могут на них повлиять, вторые — интерналы — приписывают себе практически все результаты своей деятельности и считают, что могут влиять на ход событий. Поскольку экстерналы в качестве детерминант успеха и неудачи заранее принимают внешние факторы, они в отличие от интерналов меньше склонны подавлять свои неудачи («Зачем вытеснять то, что от меня не зависит»). Очевидно, что интерналы более адаптивны, и если поднять их самооценку, то они смогут сами разрешить свои трудности, тогда как экстерналы легче поддаются внешнему управлению.

Таким образом, ощущение бессилия связано не столько с самой ситуацией, сколько с односторонним восприятием ее. В подобных случаях важно показать, что беспросветность — следствие привычного взгляда, и если расширить поле анализа, учесть множество дополнительных обстоятельств, можно увидеть выход. Иллюстрацией может служить ситуация в спорте, когда у спортсмена закрепляется отношение к своему лучшему достижению как к пределу личных возможностей, когда он убежден, что дальнейший рост результатов для него невозможен. Возникает конфликт между внешними требованиями дальнейших успехов и подсознательным убеждением в их недостижимости. Интересно, как в этом случае опытный тренер исподволь формирует успех. Не предупреждая спортсмена, что поднята планка или увеличен вес штанги, он нередко добивается от него преодоления личного рекорда, демонстрируя ему, что здесь важна не столько техника, сколько уверенность, что результат достижим. Тем самым подготавливается, организуется необходимый сдвиг в представлениях о границах возможностей.

Отказ от лобовой атаки

Если вы спорите с дураком, значит, дураков

уже два.

И. Эссар

В отношениях с человеком нет ничего хуже прямого противостояния — оно бесполезно. Давно обнаружено, что лобовые приемы воздействия на психику — самые неэффективные. Например, новая информация лучше воспринимается в комментариях, а не в прямых утверждениях. Легче усваивается аргументация косвенная или такая, которая внешне обращена к одному лицу, но рассчитана на другое (присутствующее или осведомленное о ней впоследствии).

С учетом таких особенностей психики, подталкивая человека к переоценке событий, целесообразно использовать не утверждения, а вопросы. Задавайте вопросы, которые будут мешать ему отстаивать позицию, что «положения худшего, чем у него, не бывает», что «он совсем одинок» и т. п. Уточняя форму высказывания, полезно иметь в виду, что жесткая констатация фактов может выглядеть угрожающе и вызывать сопротивление, в то время как вопросы в значительно меньшей степени порождают сопротивление, помогая и изложить аргументы, и понять их.

Кроме расспроса, полезно предложить описать обстановку. Простой рассказ о тревожащих обстоятельствах, особенно в ситуации аффекта, помогает справиться с ними. Далее

можно изложить выслушанные только что проблемы и дать человеку послушать пересказ всех событий, чтобы получить возможность посмотреть на свои проблемы извне. При этом предмет конфронтации подается в виде вопроса или предложения, а не как неизбежное зло. Надо иметь в виду, что при пересказе сочувствующим лицом создаются оптимальные условия для уяснения некоторых подсознательных связей, а тревожащие символы переводятся в понятные слова. Например, полезнее поставить под сомнение тактику ведения дела, а не личную честность партнера. Если он встанет в оборонительную позицию, то его труднее увести от принятой им тактики из-за включенной защиты и возникшего раздражения. Легче изменить течение событий, чем личность их участника.

При необходимости обратить внимание человека на неудачные формы его поведения или аргументации лучше говорить не о них непосредственно, а о своем восприятии и своих, переживаниях по их поводу. Когда человек слышит неблагоприятные отзывы о себе, то это ситуация для него весьма значимая, часто травмирующая. Поэтому не исключено вмешательство защиты. Если же кто-то говорит о себе и своих чувствах по поводу этой ситуации, то для оцениваемого острота восприятия критики снижается («Мне всегда неловко наблюдать, как, сидя в транспорте, человек закрывает глаза, чтобы не видеть стоящей перед ним старушки», «Я испытываю неловкость, когда слышу подобный унтер-офицерский юмор»). Лучше сказать: «Я чувствую себя обманутым», чем «Вы нарушили свое слово» — информация та же, однако в первом случае она не провоцирует защитную реакцию.

В чем преимущества косвенной критики? Во-первых, нет необходимости, да и трудно спорить с человеком, говорящим о своих переживаниях, а не о ваших недостатках. Во-вторых, не исключено, что не все люди так остро реагируют на подобные недостатки, как ваш собеседник. Тогда это высказывание не слишком обидно и можно допустить, что «я — не такой уж плохой человек» Пилюля подслащена, и защита пропускает информацию. Когда она усвоена, возможно и продолжение: «Конечно, я человек хороший, но ведь все-таки кому-то неловко, неудобно — не стать ли мне еще лучше?» Однако для успеха недостаточно, чтобы аргумент был понят, необходимо, чтобы он был принят. Тот, кого убедили против его воли, остается при своем мнении.

Существуют различные способы нейтрализации защиты, связанной с ожиданием неблагоприятного отношения к себе. Например, можно приписать себе ошибки собеседника или частично оправдать их. Так, Б. Франклин писал [по 32]: «Я взял себе за правило вообще воздерживаться от прямых возражений, от категорических утверждений со своей стороны Когда кто-нибудь утверждал нечто, безусловно ошибочное с моей точки зрения, я отказывал себе в удовольствии решительно возразить ему и немедленно показать ему абсурдность его предложений. Я начинал говорить о том, что в некоторых случаях и при определенных обстоятельствах его мнение могло бы оказаться правильным, но в данном случае оно представляется несколько несоответствующим и т. д.» Эта же мысль звучит в замечании бывшего президента Франции Валери Жискар д'Эстена относительно адвокатов, с которыми ему приходилось встречаться [18, с. 227]: «Тем., кого я принимал, хватало ума не пытаться переубедить меня. Они давали мне понять, что разделяют мои сомнения, и лишь хотели обратить мое внимание на те моменты, которые, по их мнению, я мог упустить из виду».

Не спорьте. Если у человека уже сложилась доминанта, укрепилась установка, словами ее не изменить, она вашей аргументацией будет только укрепляться и питаться. Ведь логика — слуга ее. Когда субъективно важная деятельность сталкивается с ситуацией, вызывающей сильное негативное переживание, отрицательные эмоции, то личностный смысл от этого не меняется, но быстро нарастает психическая дискредитация возникшей эмоции.

Задача состоит в том, чтобы найти способ сформировать другую доминанту, иную установку Жестокая, лобовая критика, задевая ядро личности, способствует активизации защиты Поэтому следует всемерно щадить самолюбие собеседника: «На вашем месте я бы, несомненно, поступил так же, если бы располагал теми же сведениями. Но, к сожалению, вы не полностью или не совсем точно информированы». Здесь подразумевается, что какое-то упущение связано не с низкой компетентностью, а с недостаточной информированностью, и положительная самооценка поддерживается.

Поведение человека в значительной мере определяется его моделью мира. Взаимодействие людей протекает нормально, если их модели б значительной мере совпадают или по крайней мере не противоречат друг другу. Иначе поведение одного может показаться другому неправильным, нелогичным, не соответствующим ситуации — отсюда желание поправить партнера, дать ему совет. Это, в свою очередь, может быть воспринято партнером как непрошенное вторжение в его внутренний мир и вызвать его сопротивление. Теперь понятно, почему советы следует давать только тогда, когда их настоятельно просят, когда человек самостоятельно пришел к выводу, что надо изменить свою позицию (скорректировать свою модель мира), но не знает, как это сделать. Если такая потребность еще не сформировалась, давать советы преждевременно, бесполезно, а иногда и вредно. Вместе с тем лучшие советы — те, которые не имеют притязаний на безусловную обязательность и при этом своевременны. Эту грань тонко подметил Байрон:

Среди различных форм и формул зла Всего досадней поздние советы, Пророчества вчерашнего числа И фразы «Мы предчувствовали это».

При необходимости коррекции поведения другого форма взаимодействия играет ключевую роль Никаких оценок, только констатация. Например: «Вы прервали меня трижды». В этом случае информация представляется более приемлемой, чем после замечания оценочного характера: «Вечно вы всех прерываете и не даете слова сказать!» «Наташа, ты неряха», — воспринимается как оскорбление, а «Ты пролила кофе и не вытерла», — как описание поведения. Оценка в реплике звучит как ярлык. Подмечено, что высказывания в описательном ключе вызывают минимальную психологическую защиту и большее желание понято и изменить поведение.

Даже когда установка на изменение своих представлений у человека созрела, рекомендации следует предлагать ему не только в косвенной форме, но и с элементами неопределенности, в несколько общем, незавершенном виде. Определенность воспринимается зачастую как форма давления, а четкость рекомендации связывается подсознательно с заниженной оценкой партнера (он может понять только четкое и простое предписание). Здесь не исключена такая логика: «Если он обо мне так плохо думает, зачем мне пользоваться его помощью...» — и совет вытесняется. Усвоение рекомендации с неоднозначной формулировкой облегчае^тся за счет собственной активности человека при переработке информации, поданной ему в виде намека или в косвенной форме, когда необходимо догадаться о чем-то, доопределить воспринятое. Придав совету собственную, личностно приемлемую и завершенную форму, вложив свои усилия в понимание и оформление рекомендации, человек ощущает сеоя соавтором идеи и относится к ней не как к навязанной со стороны, а как к своему детищу. Тем самым защита от вторжения в его внутренний мир становится излишней, конфликт разрешается и самооценка повышается.