Вред стереотипов для творчества

Новое надо создавать в поте лица, a стаpoe

Само продолжает существовать и тверд

держатся, на костылях привычки.

А. Герцен

Силы человека с годами убывают, поэтому в пожилом возрасте он гораздо меньше расположен к коррекции своих устоявшихся представлений о мире Подгоняемая подсознательным стремлением к экономии душевных сил, появляется тенденция к стереогипизации поведения и мышления, искажается реакция на новое. Вследствие этого психика костенеет, ограничивая способность к познанию, преграждая ему путь за счет доминирования привычных схем. Но,

независимо от нашего возраста, мир продолжает изменяться, и постепенно прежние представления о нем становятся неадекватными обновленной среде. Тогда у человека возникает конфликт с окружением — а значит, и с самим собой. Так и получается, что он сам строит клетку, в которой живет, на каждом шагу говоря себе: «Нельзя делать того, не стоит делать этого, это против такого закона, это против другого, это нелогично, это неестественно, это невозможно».

Рутина привычного мышления приводит к тому, что явления, идущие вразрез с установившимися у человека представлениями о должном, просто не принимаются в расчет, игнорируются. Человек «закрывается»: перестает быть восприимчив к неожиданному, теряет способность к творчеству. Вот если бы ему удалось сохранить психическую гибкость! Она помогла бы сохранять готовность к новым идеям, постоянно перестраивать свою модель мира, приводя ее в соответствие с меняющейся средой. Гибкая психика позволяет понять, что мир меняется и что каждый должен меняться вместе с ним, — не существует неизменно правильных представлений.

Прогресс в науке преобразует картину мира и позволяет посмотреть на него новыми глазами. Однако существует предел вариабельности любой концепции или теории. Действующая парадигма определяет разрешенное проблемное поле, устанавливает допустимые методы и приемлемые решения. При выходе за границы этого поля, при изменении каких-либо принципиальных свойств парадигмы она перестает существовать. Так, Локатос [33] считал, что любые изменения могут происходить только за счет утверждений, лежащих во «внешнем слое» концепции и не затрагивающих ее ядра. В момент смены парадигмы выдвигаются новые гипотезы, которые тоже быстро затвердевают, превращаясь, в свою очередь, в парадигмы и аксиомы.

Разрушение устоявшихся представлений, теорий выявляет новые пробелы в человеческих знаниях, которые ученые стремятся заполнить новыми гипотезами. Однако выдвигать их не так просто, поскольку закрепившаяся инерционность мышления оборачивается желанием как можно реже менять свою точку зрения. Именно инерционность фатальным образом отражается на разнообразии и глубине гипотез. Возникающая при этом унификация взглядов подавляет воображение, сковывает свободу при выдвижении новых идей и самостоятельность в выборе направления приложения усилий.

Почему с годами все труднее менять взгляды? Кроме того, что нарастает общая инерционность, зависящая от опыта, есть и другая причина — возрастное снижение уровня эмоциональности. Кок известно, дети повышенно эмоциональны и непосредственны. Поэтому их мышление в большей степени, чем у взрослых, свободно от «законопослушности» и, наоборот, склонно к «законотворчеству». В молодости усвоение новых идей и формирование идеалов сопровождается интенсивными переживаниями. Эти переживания человек ценит как самое дорогое достояние своего «Я» и бережно сохраняет в течение всей жизни. Необходимость их обновления и создания новых идеалов в зрелые годы неизбежно сопровождается внутренними перестройками, которые субъективно воспринимаются как глубинный личностный кризис. Модель мира, сформированная жизнью человека, трещит по всем швам, и то, на чем держалась стабильность существования, вышибается из-под ног. Эти критические моменты нередко приводят к усилению ригидности — неспособности изменить свое поведение при изменении ситуации, приверженности привычному образу действий, несмотря на перемену условий.