Система психологической защиты 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Система психологической защиты



Когда дело доходит до самооправдания, тут все мы гении.

Фрейд

Пока поступающая извне информация поддерживает сложившееся у человека представление о мире, он живет в согласии с самим собой. Но стоит наметиться расхождению, как возникает внутреннее напряжение, побуждающее человека либо к изменению идеального представления о себе, либо к попыткам пресечь поток информации, вызывающей дисбаланс представлений. В последнем случае начинает действовать система защитных механизмов.

С накоплением жизненного опыта у человека формируется система, ограждающая сознание от информации, способной разрушить его внутреннее равновесие, повлиять на его модель мира, — система защитных психологических барьеров. Цензура, как таможенник, инспектирует все поступающее на вход сознания, тщательно контролирует малейшее душевное движение и задерживает опасные сигналы. Она же препятствует удо-

влетворени ю антисоциальных инстинктивных потребностей и заставляет влечения искать обходные пути, частичные способы реализации или символические формы. Итак, психологические барьеры представляют собой систему защиты от травмирующей информации и контроля за социально неодобряемыми побуждениями.

Совокупность целей человека, организующая мышление и поведение, определяется усвоенными ценностями, а вновь поступающие сведения могут потребовать серьезных кор-ректив этих ценностей и даже всей иерархии в целом. Когда защита не допускает глубинных нарушений модели мира, она выступает как система стабилизации личности. Ее благотворное влияние проявляется в устранении или сведении к минимуму отрицательных эмоций — страха, тревоги, угрызений совести, неизбежных при критическом рассогласовании собственных представлений о мире с новой информацией.

Чтобы своевременно дезактивировать травмирующие психику сведения, обеспечить покой и душевный мир, защита должна прежде всего выявить «возмутителей спокойствия» в общем потоке информации. Роль фильтра при этом выполняют уровни самоуважения, которые определяют допустимость некой информации или необходимость ее блокировки. Как уже отмечалось, представления человека о себе и окружающем мире отливаются в систему ценностей. Текущее поведение строится по результатам соотнесения нового факта с действующими ориентирами. Система ценностных критериев постоянно влияет на восприятие, запоминание, суждение, принятие решения — на все стадии продвижения информации от сенсорных входов к двигательной или ментальной реакции на нее.

Общая черта всех видов защиты — их неосознанность, поэтому наблюдать можно только внешние проявления работы защитных механизмов. Обычное поведение искажается: может появиться немотивированная робость, неуверенность в себе, мнительность. Получив неприятную информацию, человек может отреагировать на нее по-разному — срочно умалить ее значимость («Не очень-то и хотелось»), снизить уровень своих притязаний вслед за осознанием невозможности их реализации или даже вообще проигнорировать факты, как-либо связанные с его неудачей.

Описанные в предыдущей главе структуры — «модель мира», «Я-образ» — сначала, в процессе возрастного развития, формируют самоотношение, а затем, с помощью психологической защиты, начинают играть стабилизирующую роль. Наиболее изученные виды психологической защиты получили специальные названия: отрицание, подавление, рационализация, вытеснение, проекция, идентификация, отчуждение, замещение, сновидения, сублимация, катарсис. Ниже мы подробно рассмотрим эти 11 типов психологической защиты.1

Отрицание

Он будеm отрицать одни факты, искажать

другие, признав лишь некоторые из них, и

все равно будет считать свою позицию

логичной и последовательной.

Э. Фромм

Отрицание — стремление избежать новой информации, несовместимой со сложившимися представлениями. Оно проявляется в игнорировании потенциально тревожной информации,

уклонении о нее. Этот барьер расположен прямо на входе воспринимающей системы и сразу отсекает, нежелательную информацию, которая в результате необратимо теряется для человека и не может быть впоследствии восстановлена. При отрицании человек становится невосприимчив к тем сферам жизни и граням событий, которые для него чреваты неприятностями, могут его травмировать. Возникает своеобразная «внутренняя эмиграция» (например, когда транссексуал рисует человека, то, как правило, в его рисунках отсутствует прорисовка, половой принадлежности фигуры).

Отрицание приводит к тому, что человек старается о чем-то не думать, отгоняет от себя мысли об этом. Сюда можно отнести изменение поведения, обусловленное страхом перед неудачей, когда человек старается избегать ситуаций, грозящих ему поражением. Если уклониться полностью невозможно, поведение становится внешне парадоксальным: чтобы не касаться предмета тайных страхов (например, отсутствия у себя способностей), усилия прикладываются не к тому объекту или заведомо недостаточные, а неудача объясняется нехваткой времени, или неблагоприятными условиями. Вместо того чтобы шаг за шагом, медленно, упорно приближаться к разумной цели, бывает весьма удобно избрать для себя цель восхитительно возвышенную, но абсолютно недостижимую.

Восприятию травмирующих сведений обычно сопутствуют и могут быть зарегистрированы определенные физиологические изменения. Они реально обнаруживаются при всех других видах защиты, кроме отрицания. Это говорит о том, что при отрицании информация не проходит в сознание, отметается прямо с порога. Оценка потенциальной опасности информации, еще не воспринятой сознанием, происходит на самом раннем этапе — при предварительном, обобщенном восприятии ситуации. После «вынесения приговора» внимание мгновенно перестраивается, и последующая детальная информация об опасном событии полностью исключается из обработки.

Например, утверждение «я верю» обозначает особое состояние психики, при котором то, что входит в конфликт с предметом веры, часто просто не воспринимается. Верующий, сам того не осознавая, подвергает всю поступающую информацию тщательной предварительной сортировке, отбирая только то, что не противоречит его вере.

Нередко отрицание развивается при опасных заболеваниях — тогда больные или их родственники либо вообще игнорируют болезнь, либо делают акцент на наименее тяжелых симптомах.

Механизм отрицания напоминает переключатель, который переориентирует внимание так, что кого-то или что-то мы «в упор» не видим и не слышим. Столкнувшись с трудностями, человек активизирует фильтр отрицания, пытаясь сохранить свой внутренний мир от деформации и разрушения. Но, в отличие от других защитных механизмов, отрицание осуществляет селекцию сведений, а не их трансформацию из неприемлемых в приемлемые.

Подавление

Часто люди гордятся чистотою сваей

совести только потому, что они обладают

короткой памятью.

Л. Н. Толстой

При подавлении, как и при отрицании, защита проявляется в блокировании неприятной, нежелательной информации, но эта блокировка осуществляется либо при ее переводе из

воспринимающей системы в память, либо при выводе из памяти в сознание. Нежелательная информация снабжается как бы специальными «метками», что затрудняет последующее произвольное ее вспоминание, — хотя сама информация, маркированная таким образом, в памяти сохраняется.

Показано, что при вводе информации и переводе ее из кратковременной памяти в долговременную не требуется осознанной концентрации внимания — этот процесс может быть подсознательным, хотя для закрепления сведений в долговременной памяти они должны стать на какое-то время объектом внимания и, как следствие, получить эмоциональную окраску. Например, когда детям запрещают шумные и опасные игры, они вскоре начинают сами предваряя внешнее запрещение, подсознательно подавлять такие формы поведения. Так возникает хроническое подавление — человек перестает обращать внимание на то, что он что-то себе не разрешает, процесс становится подсознательным.

Только эмоциональная окраска (оценка) определяет последующую доступность следов произвольному воспоминанию, которое никогда не бывает совершенно случайным. Если человек усилием воли старается забыть о чем-то пережитом или отталкивает нечто от себя, устраняя намерение или мысль, это вызывает диссоциацию следов в памяти, т. е. разделение их на разрешенные к произвольному вспоминанию и неразрешенные. Подавление обнаруживается в прерывистости воспоминаний: травмирующая их часть становится со временем все менее доступной, образуя «провалы в памяти». Отметим, что не все негативные события подавляются в равной мере. Чаще других подавляется переживание сексуальных побуждений, страха, собственной слабости, агрессивных намерений против родителей и других авторитетных лиц.

Сведения подавленные, не разрешенные к воспоминанию, но сохраняемые в бессознательном, не абсолютно недоступны для сознания. Бывают моменты, как писал Л. Н. Толстой, когда сознание «угадывает глухую и невнятную их речь». «Только в самой, самой тайной глубине души своей Пьер говорил себе, объясняя свою распущенную жизнь, что сделался таким не оттого, что природа влекла его к этому, а оттого, что он влюблен несчастливо в Наташу и подавил в себе эту любовь»

Когда человек устраняет мысль о том, что он не может что-либо сделать, он говорит себе: «Не так уж и нужно было», «Есть вещи поважнее», тем самым обнаруживая негативную эмоциональную маркировку. Порой в подобной ситуации он отодвигает дело на неопределенный срок и погружается в подготовительные мероприятия: «семь раз отмерь — один раз отрежь», «поспешай медленно», «прежде надо найти самый эффективный подход к задаче».

Подавленное ранее влечение к алкоголю или наркотику, не доходящее до сознания, но пробивающееся туда, выдает себя мыслями о том, что «хорошо бы испытать свою твердость», попробовать наркотик еще разок, чтобы убедиться, что «теперь-то уж все в порядке».

Поскольку подавление воздействует на информацию, когда она уже продвинулась до систем памяти, то эта информация успевает обрасти физиологическими (вегетативными) компонентами. Они могут проявляться в обмолвках, описках, неловких движениях, навязчивых состояниях и т. п. Эти симптомы в символической форме отражают связь между реальным поведением и подавленной информацией. Если удастся создать условия для осознания причин конфликта, то возможно возвращение возбуждения из физиологической сферы в психическую, чтобы ослабить или совсем нейтрализовать внутренний конфликт с помощью сознательной деятельности — перестройки иерархии ценностей.

 

Рационализация

В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и всеe, что угодно, но только не самих себя.

Платон

Человеку нетрудно действовать неразумно, но

для него почти невозможно отказать своему

поступку в видимости разумной мотивации.

Э. Фромм

Рационализация — это защита, связанная с осознанием и использованием в мышлении только той части воспринимаемой информации, в соответствии с которой собственное поведение выглядит как хорошо контролируемое и не противоречащее объективным обстоятельствам. При этом неприемлемая часть ситуации удаляется из сознания, особым образом преобразуется и после этого осознается уже в измененном виде. Например, Фрейд считал, что ко всем желающим отложить лечение надо относиться с недоверием, даже когда мотивировка отсрочки кажется безупречной, ибо обычно истинная причина отсрочки — это страх, а приводимые резоны — рационализация.

Рационализация преобразует знание о некоторой части реальности, которое, будь оно осознано, сделало бы жизнь слишком трудной и травмирующей. Этот вид защиты использует убедительные доводы для оправдания своих личностно или социально неприемлемых качеств, желаний и действий.

Главная особенность рационализации состоит в попытке создать гармонию между желаемым, и реальным положением «постфактум» и тем сам«м предотвратить потерю самоуважения. Решение, как поступить, принимается подсознательно, и человек не осознает стоящих за ним подлинных сил, но когда поступок уже совершен, человек закрывает глаза на расхождение между причиной и следствием и берет на себя задачу найти для него оправдание, убедив себя и других, что он действовал в соответствии с реальной ситуацией.

Рационализация может противоречить фактам и законам логики, но может быть вполне разумной и логичной. В этом случае ее иррациональность заключается только в том, что объявленный мотив деятельности не является подлинным, а лишь подкрепляет эмоциональные предубеждения, существующие у человека. Например: «Я управляю вами потому, что точно знаю, что для вас лучше» (а не потому, что мне это приятно и выгодно), или: «Я сделал для вас так много, что теперь вправе требовать от вас то, чего хочу». Иногда человек утверждает, что его профессиональная некомпетентность проистекает из физического недомогания: «Избавиться бы от головных болей — я бы тогда сосредоточился на работе». Очевидно, что советы подлечиться, не перегружаться, расслабиться здесь не помогут. Этот человек потому и болен, что в работе от него нет никакого толку

Продукт рационализации — осознаваемые мотивы поведения — представляют собой смесь ложной информации (трансформированных мотивов — предубеждений, предрассудков) и включенных в нее островков истины (констатации реальных событий). То приемлемое («благопристойное»), что рассудку удается извлечь из этой смеси, и переходит в сознание.

а в дальнейшем вербализуется. Поэтому нужно различать аргументы, которыми человек оправдывает свои поступки, и его действительные психологические мотивы.

Редко кто на вопрос о мотивах своего поступка скажет «не знаю», — и хотя сознание зачастую не имеет об этих мотивах ни малейшего представления, произвольный, а скорее всего социально-похвальный мотив изобрести удается всегда. Например, не желая признаваться себе, что потерял хорошую должность по собственной вине, человек убеждает себя в том, что ушел с работы добровольно. Чувствуя себя неуверенно, страшась общения с незнакомыми людьми, человек защищается, заявляя, что принципиально не одобряет «излишней свободы» коммуникации. Возникшее противоречие в своих чувствах он устраняет с помощью специальной конструкции, отражающей идею, прямо противоположную общепринятой, и таким способом осуществляет самооправдание.

В обстоятельствах, когда люди чувствуют себя несчастными и связывают свои неприятности с историческими катаклизмами, у них возникает искушение найти виновников, на которых можно было бы свалить все несчастья, ненавидеть их и мстить им. Тогда они успокаиваются и даже испытывают удовлетворение: «Не могли же мы ошибиться!»

Рационализация — это всегда индульгирование, т. е. оправдательное отношение к своему поведению и своим принципам. Обычно считается, что если человек верит в свои слова, то он говорит правду. Однако субъективная убежденность в собственной искренности ни в коем случае не служит критерием правдивости. Мотив поступка не обязательно совпадает с причиной, предшествовавшей действию, поскольку часто оправдательные мотивы выдвигаются и осознаются после совершения действия. Например, непосредственной причиной драки с хулиганом была необходимость самозащиты, но в дальнейшем выдвигается мотив сохранения человеческого достоинства, убеждение в социальной вредности хулиганства и т. п.

Один из видных специалистов по теории решения изобретательских задач, Б. Л. Злотин отмечает [22, 23], что ему никогда в жизни не случалось слышать, чтобы специалист просто сказал, что чего-то не знает, не понимает — «почему так», «что это такое». Вместе с тем обнаруженное незнание, непонимание его тревожит, создает дискомфорт. Поэтому, находясь в таком неудобном для себя состоянии, он излишне легко принимает на веру (и даже начинает защищать) первое попавшееся объяснение — чем и достигает внутреннего равновесия.

Гармонии между реальным поведением человека и его представлением о должном можно достигнуть с помощью двух вариантов рассуждения: либо повышением ценности совершенного поступка, полученного результата, либо понижением ценности поступка, который совершить не удалось, результата, который не достигнут. Например, как осуществить выбор между амбивалентными целями — приобретать ли товар хороший, но дорогой или похуже, но дешевый; обращаться ли за помощью к неприятному для вас человеку и т. д. И в том и в другом случае изменения направлены на уменьшение диссонанса между желаемым и действительным в соответствии с личной системой ценностей.

Если бы защита по типу рационализации не включилась своевременно, возникший диссонанс переживался бы человеком как тревога, сожаление. Когда, не получив желаемое и огорчаясь по этому поводу, он утешает себя, говоря «не очень-то и хотелось», он использует вариант рационализации, названный «зелен виноград», который побуждает обесценивать или дискредитировать недоступные блага: при нехватке сил и воли для совершения намеченного человек уговаривает себя, преувеличивая трудности своего положения, что делать го и не стоит. Другой вариант рационализации — «сладкий лимон» — направлен на преувеличение значимости достигнутого.

Приведем примеры рационализации в варианте «зелен виноград». Наташе Ростовой необходимо освободиться от мысли об измене своей любви к князю Андрею. «После этого вечера Наташа не спала всю ночь и к утру решила в самой себе, что она никогда не любила князя Андрея... Внутренняя психологическая работа, подделывающая разумные причины под совершившиеся факты, привела к этому».

Если задачу, которая в момент решения воспринималась как интересная и актуальная, решить не удалось, отношение к ней меняется. Теперь, играя на понижение, человек склонен оценивать ее как несодержательную и неактуальную [45]. Когда человек демонстрирует пренебрежительное отношение к высшему образованию, не исключено, что он защищается от огорчения в связи с упущенной возможностью учиться. Такая версия укрепляется, если этот человек одновременно не жалеет усилий и денег, чтобы дать высшее образование своим детям. Аналогичные механизмы рационализации вмешиваются и в таких, например, случаях, когда полная девушка, не игнорируя самого факта избыточного веса, трактует его как преимущество (женственность). Во многих случаях эмоциональная несдержанность, приводящая к частым конфликтам в общении, представляется их виновникам как принципиальность, или как душевная тонкость, или как нежелание перекладывать свои беды на плечи друзей и близких, т. е. как своеобразный вид альтруизма.

Итак, рационализация — это поиск ложных оснований, когда реальное состояние дел подвергается содержательному анализу и ему дается объяснение, позволяющее сохранить иллюзию, что человек действует из других — разумных и достойных — мотивов Она превращает нужду в добродетель. Например, в обычных объяснениях алкоголиков используются мотивировки, приемлемые для окружающих и самого пьющего, позволяющие ему представить себя как жертву неблагоприятных обстоятельств и почувствовать себя правым. Похвальба альковными подвигами также может выступать как защита от страха сексуальной неполноценности («сладкий лимон»).

Идет ли рационализация по типу «зеленый виноград» или «сладкий лимон», в любом случае в ней проявляется неудовлетворенность собой и своими поступками, потребность в уклонении от ответственности и самооправдание. Для уменьшения переживаний по поводу диссонанса люди прибегают к мысленному перебору вариантов объяснения своих действий, подбирая те из них, которые помогают оправдать себя в собственных глазах.

Вытеснение

Человек обладает иллюзией свобод»

постольку, поскольку он осознает гнои

желания, но не свои мотивы.

Спиноза

Вытеснение представляет собой сглаживание внутреннего конфликта путем активного выключения из сознания — забывания — не информации о случившемся в целом, а только истинного, но неприемлемого мотива своего поведения. Вытеснение направлено на то, что раньше было осознано, хотя бы частично, а запрещенным стало после и потому удерживается в памяти.

Условие вытеснения — сравнение новой информации с идеалом «Я», При неблагоприятном для личности результате сравнения некоторые влечения выделяются и задерживаются на низших ступенях движения к реализации, т. е, на некоторое время для них исключается

возможность удовлетворения. Вытеснение, как форма сохранения переживания, отсутствующего в сознании, впервые описано Фрейдом. Исключение из сознания мотива данного переживания приводит к его забыванию, чтобы избежать неудовольствия, которое вызывается данным воспоминанием.

Анализируя материал, относительно которого у человека обнаруживается постоянная рассеянность или упорная забывчивость, можно увидеть его скрытые побуждения. Ошибкаиприпоминания возникают в результате внутреннего напряжения, исходящего из чего-то вытесненного.

Любопытный пример вытеснения (из собственного опыта) приводит Фрейд. Поссорившись с одним семейством, он неосознанно обходил их дом во время прогулок, но заодно он не мог найти дом по соседству, в котором была нужная ему лавка. «Я не мог вспомнить название улицы, но был уверен, что стоит мне пройтись по улице, и я найду лавку, потому что моя память говорила мне, что я проходил мимо нее бесчисленное множество раз. Однако, к моей досаде, мне не удалось найти витрины со шкатулками, несмотря на то, что я исходил эту часть города во всех направлениях» [50].

Здесь уместно вспомнить, что бессознательное неподвластно времени. Событие, ранее вытесненное и через много лет вновь введенное в сознание, не теряет своего эмоционального заряда и действует на сознание с прежней силой. В этом смысле и говорят о непоправимости, некорректируемости того, что вытеснено позднейшими переживаниями. Разрядка напряжения наступает только тогда, когда сознательный мыслительный процесс проникает до места, где хранится нечто ранее вытесненное, и преодолевает его сопротивление.

События, вытесненные в бессознательное, сохраняют эмоциональный энергетический заряд и поэтому постоянно ищут выхода наружу. Вытеснение есть не освобождение от нежелательного груза, а постоянное, выматывающее, требующее непрерывного расхода энергии держание его под спудом. Когда вытесненное влечение делает попытку пробиться в сознание, возникает тревога, беспричинный страх. Поэтому, хотя вытесненным влечениям закрыт путь к реализации, они накапливают в подсознании энергетический заряд, провоцирующий повышение общей эмоциональности, а иногда и заставляющий человека менять логику поведения. Возникает особая, аффективная логика, логика крайностей в оценке действительности. Типичный пример вытеснения — стремление отца, путем чрезмерных нагрузок и закаливания, сделать из сына «настоящего мужчину», что нередко объясняется вытесненными из сознания опасениями отца за свою собственную мужественность.

Забывание при вытеснении сводится к изолированию тревожащих мыслей, т. е. к разрушению связей в памяти, что может привести к непониманию причинно-следственных связей событий. Это — проявление той же общей тенденции: при сильном эмоциональном возбуждении, защищая свою психику, человек допускает в сознание только ограниченный круг фактов и впечатлений

Когда есть шанс частично вернуть вытесненное в сознание? Это может произойти при условии, что отрицается не сам. факт, но лишь его логичность, правильность, справедливость т. п.. «Да, это было, но я не согласился». Таким образом вытесненное частично получает рава гражданства» в сознании, но доступ при этом свободен только к его образному Держанию, а эмоциональное наполнение вытесненного — по-прежнему под запретом.

 

Типично вытеснение тягостных сведений, связанных с возникновением страха смерти. Так врач-рентгенолог заболела раком легких. От нее долго прятали рентгеновские снимки, но все же их нашла — и, будучи специалистом по рентгенодиагностике легочных опухолейс тридцатилетним стажем, воскликнула: «Ну зачем же вы их от меня прятали? Явная

 

картина пневмосклероза!» [19]. Другой пример приводит академик Н. М. Амосов: «Умирал Федоровский. Академик Шалимов прооперировал: опухоль неудалима, как и предполагали Конечно, больному сказали, что все сделано радикально... И он поверил. Что значит инстинкт жизни! Опухоль явно прощупывалась, рвоты продолжались, и кахексия нарастала, а он, опытный, здравомыслящий профессор, хирург, надеялся на близкое улучшение почти до самого конца» [3].

Вытеснение может осуществляться не только полностью, но и частично, когда в сознании остается невытесненным отношение к истинному мотиву. Трансформируясь, оно проявляется в виде чувства немотивированной тревоги, иногда сопровождающейся соматическими явлениями. Например, у ученика, испытывающего отвращение к обучению игре на фортепиано, вдруг могут появиться спазмы или судороги в руках.

Характерный пример из своей жизни описывает Н. П. Бехтерева: «Я увидела у очень близкого мне человека признаки, как казалось, опасной болезни. Увидела на миг. Не усомнилась в диагнозе и мгновенно забыла то, что увидела. Две недели меня преследовало чувство, что что-то произошло. Тяжелое, страшное. Но что? Эти две недели я была вне контакта с больным. Не вспомнила, и встретив его. И только вновь увидев признаки болезни, уже усилившиеся, вспомнила все» [6, с. 66].

Интересный случай неполного вытеснения с соматическим сопровождением приводит Фромм [54]. Писатель пришел к психотерапевту с жалобами на головные боли и приступы головокружения. Перед этим он уже побывал у терапевта, но тот ничего не обнаружил — организм в порядке, однако самочувствие остается плохим. История писателя была такова За два года до визита к психотерапевту он получил работу, очень привлекательную с точки зрения денег. В житейском плане это было настоящим успехом. Однако теперь ему приходилось писать вещи, противоречащие его убеждениям. Писатель потратил огромное количество энергии, пытаясь согласовать свои действия с совестью, изобретая сложные логические доказательства того, что в действительности эта работа не затрагивает его интеллектуальной и моральной честности — но все было безуспешно. Начались головные боли, головокружения. Нетрудно видеть, что появившиеся недомогания служили симптомом неразрешимого конфликта между тягой к деньгам, престижу — с одной стороны, и моральным ценностям — с другой. Как только писатель избавился от этой работы и вернулся к образу жизни, при котором он мог себя уважать, его состояние нормализовалось.

Повышенная тревожность, возникающая в результате неполного вытеснения, может привести либо к новой оценке травмирующей ситуации (чем конфликт обычно снимается), либо к подключению других защитных механизмов.

Проекция

Если человек стал сам хуже, то все ему хуже кажутся.

М. Ю. Лермонтов

Проекция — вид психологической защиты, сущность которой — бессознательное отвержение собственных неприемлемых чувств, желаний и стремлений и перенос их на другое лицо. Это своего рода перекладывание ответственности за то, что происходит внутри «Я», на

окружающий мир. Обычно для проекции выбирается подходящий объект — люди, обладаюющие определенными чертами, которые помогают «нагружать» их отрицательными качествами самого проецирующего.

При этом границы «Я», ощущение которых обычно помогает личности осознавать свою отдельность от окружающего мира, сдвигаются так, что неприемлемые аспекты своего «Я» считаются принадлежащими другим. Объем «Я» либо сжимается (часть принадлежащего личности отвергается), либо расширяется (захватывается что-то чужое — идентификация). Крайние патологические случаи проекции — садизм и мазохизм. Если садист бежит от одиночества, поглощая другое лицо, превращая его в свою часть, то мазохист эту же задачу решает, становясь частью другого, полностью подчиняясь ему.

Проекция — форма защиты «Я», приписывающая, для ослабления чувства вины, собственные пороки и слабости — другим. Смещение границ дает возможность относиться к внутренним проблемам так, как если бы они происходили снаружи, и, соответственно, применять к ним (обычно гораздо лучше развитые] способы решения «внешних» проблем.

Как бы ни был человек неправ, он будет скорее обвинять всех, кроме самого себя. Следы проекции обнаруживаются, когда, столкнувшись с собственным неблаговидным поступком, нежелательным качеством, человек частично урезает информацию об этом, искренне не сознавая, что это его собственный поступок или качество. Пропуская в сознание информацию о существовании неблагоприятного факта как такового, человек меняет его принадлежность — относит его не к себе, а к другому лицу или объекту, изменяя и дополняя тем самым вытесненную часть информации.

Термин «проекция» ввел Фрейд, который понимал ее как приписывание другим людям' того, в чем человек не хочет сознаться себе самому, и уподобление окружающих людей себе, своему внутреннему миру. Появляясь еще в раннем детстве, проекция является наиболее частой формой защиты и у взрослых. Проявления ее общеизвестны: старая дева, подавившая свои сексуальные стремления, возмущается распущенностью нравов; злой человек не верит в доброту других людей и т. п. Это явление отражено во множестве пословиц и поговорок: «клятвопреступник не верит клятвам», «вор каждого подозревает», «вор свою дверь запирает» и т. д.

Распространенная форма проекции — перенос собственных проблем на детей или супруга. Так женщина, не умея придать смысл своей жизни, решает завести ребенка. Проекция нередко деформирует супружеские отношения, превращая одного из супругов б вечного «воспитателя» другого, бичевателя его недостатков. Нередко приписывание одним человеком своих неблаговидных поступков или свойств другому либо оборачивается для первого саморазоблачением, либо приводит его к разочарованию во втором.

Глубинные механизмы проекции и ее последствия описаны А. А. Ухтомским, Теория доминанты, разработанная им, позволила объяснить феномены «двойника» и «заслуженно собеседника». «Двойник» образуется через проецирование на образ другого человека их собственных плохих качеств, а «заслуженный собеседник», наоборот, формируется идентификации в виде интереса и уважения к другой личности. Ухтомский писал. «Когда люди осуждают других, то тем только обнаруживают своего же таящегося в себе двойника; грязному в мыслях все кажется грязным; завистнику и тайному стяжателю чудятся в других стяжатели, эгоист, именно потому, что он эгоист, объявляет всех принципиальными эгоистами». «Нет ничего обычнее, чем самоуверенно-циничные глаза торговца, которыми присматриваются друг к другу соседи: дескать, меня не надуешь, я-то тебя вижу насквозь, ибо ключ к

тебе я всегда ношу с собою: это я сам... Вот это и есть великая проблема Двойника в своих интимных источниках, когда собеседник заперт за семью печатями, и нет выхода к лицу человеческому как оно есть, с его потребностями и исканиями» [48, с. 101].

Здесь важно обратить внимание на то, что человек с преобладанием защиты по типу проекции видит в других прежде всего самого себя. При общении с «двойником» человек, по сути, разговаривает сам с собой, замыкаясь в скорлупе своего внутреннего мира. Достоевский писол, что только когда человек пробьет эту скорлупу, у него появится истинный собеседник [35].

Итак, при проекции информация трансформируется таким образом, чтобы помочь человеку убедить себя, что не он, а кто-то другой враждебно настроен, агрессивен, жаден. Обобщая, можно сказать, что при этом формируется образ врага. Тот, кто повсюду видит врагов, лишь подчиняется своему защитному механизму, проецирующему ответственность за собственные промахи и ошибки на «них».

Благоприятные условия для проекции создает алкоголь. Как считает Б С. Братусь [8], он потому и приобрел столь значительное место в человеческой культуре, что располагает к проекции. На начальных фазах опьянения границы личности размываются, возникает особое состояние — снижение способности различать свойства собеседника и свои собственные, что временно «уравнивает» их и облегчает проецирование на собеседника своих качеств.

Обладая положительной самооценкой, человек, как правило, уверен в себе и не нуждается в непрерывной демонстрации своих особых достоинств. У него нет желания постоянно самоутверждаться. При низкой самооценке, напротив, человек хронически недоволен собой вследствие конфликта между желаемым и реальным образами «Я». Этот конфликт запускает механизм проекции и тем самым ведет к формированию установки отрицательного восприятия окружающих. Поэтому низкая самооценка — ключевое звено, повышающее вероятность возникновения проекции, а проекция, в свою очередь, играет заметную роль в формировании различных предрассудков — сословных, расовых, возрастных.

Как и другие психические механизмы, проекция может выполнять и полезные функции — кроме снижения внутренней напряженности, она способствует успешному предвидению и планированию, когда человек расширяет временные границы своего «Я», проецирует себя в будущую ситуацию.

Механизм проекции позволяет понять, почему тот, кто помог человеку, испытывает к нему большую симпатию, чем те, у кого не было повода это сделать, так как при этом на другого проецируются собственные положительные качества и похвальные поступки. С другой стороны, зло, причиненное другому человеку, снижает привлекательность пострадавшего в глазах обидчика.

Отчуждение

Множество грехов отпадает, если рядом с

колеблющимся стоит свидетель ею

поступков.

Эпикур

Отчуждение представляет собой изоляцию, обособление внутри сознания особых зон, связанных с травмирующими факторами. Оно часто ведет к расщеплению, диссоциации личности. При этом некоторые совокупности событий воспринимаются по отдельности, а связи между ними не актуализируются и не анализируются. Изоляция провоцирует нарушение нормального функционирования сознания. Вызывает расщепление обычно сильное переживание, аффект, который склонен становиться автономным комплексом, отрываться от иерархии сознания и тащить за собой «Я». Так возникают отдельные, обособленные сознания, каждое из которых может обладать своим собственным восприятием, памятью, установками.

Диссоциация психики — состояние, позволяющее комплексу «Я» перемещаться из одной изолированной зоны в другую и при этом наблюдать за самим собой «со стороны». Отчуждение, таким образом, осуществляет защиту личности путем «отстранения» от собственных переживаний. Психика при этом расщепляется на несовместимые и четко разграниченные области, каждая из которых обладает непротиворечивой внутренней организацией, своим набором проблем, форм внимания к миру, к себе, к своему прошлому-. В каждый момент субъект отождествляет себя только с одной из этих личностей, а другие могут восприниматься как чужие, опасные, грозящие захватить власть над поведением.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2019-04-27; просмотров: 446; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.83.87.94 (0.152 с.)