Продвижение с помощью экстраполяции: «путь пчелы»

С течением времени старые, бредни становятся мудростью, а старые небылицы

порождают большие истины.

П. Бомарше

Для реконструкции своей модели мира ученый использует приемы, известные со времен Бэкона как «путь пчелы» и «путь паука» [44]. Первый из них предлагает кропотливый сбор и систематизацию накопленных наукой крупиц знания, ознакомление со всем доступным объемом достижений ученых предыдущих поколений. На этой основе осуществляется продвижение вперед, развитие тенденций, имеющихся в данной области и намеченных предшественниками. Здесь разум выступает как сила организующая, синтезирующая

Примером развития «пути пчелы» могут явиться основания познания по В. Расселу [74]. Все предложенные им постулаты представляют собой обобщение правил правдоподобного предсказания и опираются на рациональные ожидания, интуитивную веру людей в существование:

а) Причинной связи. Так, постулат независимых причинных линий дает право из частичного знания делать частичный вероятный вывод.

б) Определенного постоянства объектов. Здесь акцент делается на то, что закон выступает как мера регулярности, повторяемости, как некая тождественность, сохраняющаяся в ряду последовательных наблюдений. Квазипостоянство объектов помогает понять реальную устойчивость вещей и их свойств совместно с непрерывностью событий и их связей.

в) Структурного сходства. Симметричность отношений между объектами окружающего мира способствует упрощению картины вселенной, порождает веру в глубинную простоту и симметрию законов природы.

г) Пространственно-временной непрерывности. Этот постулат гласит, что если установлена причинная связь между несмежными звеньями цепи, то обязательно обнаружится существование промежуточных звеньев, позволяющих утверждать, что физические объекты существуют и тогда, когда они не воспринимаются.

«Путь пчелы» нередко оборачивается трагедией для самого творца, поскольку накопление и анализ фактов укрепляют односторонний, опирающийся на стереотипы, подход к проблеме Стереотип, как затвердевший отпечаток прошлых подходов, стоит на пути новых идей и открытий не только тогда, когда эти идеи принадлежат другому человеку, но и когда это собственные достижения. Творцы не всегда понимают и принимают все грани своих творений. Приведем несколько примеров. Как известно, Планк открыл квантовую структуру света, будучи молодым 25-летним ученым. Менее известно, что всю остальную жизнь он старался доказать ошибочность своего открытия, а когда это ему не удалось, с горечью признался, что лучше было бы ему умереть раньше, пока он не разучился понимать современную ему физику. Трагедия Планка в том, что ему трудно было перестроить свои представления о физике так, чтобы они не противоречили его собственному открытию, — он

не смог преодолеть влияние уже сформированной у него модели мира. Аналогичные трудности пережил и известный физик Лоренц. В беседе с А. Ф. Иоффе он говорил [24, с. 58]: «Я потерял уверенность, что моя научная работа вела к объективной истине, и я не знаю, зачем жил; жалко только, что я не умер пять лет назад, когда мне еще все представлялось ясным». Лоренц так и не проникся истинным смыслом «преобразования Лоренца», усматривая в нем лишь способ упрощения уравнений, а Л. де Бройль не понял, в чем суть предложенного им понятия волны, и лишь много позднее было дано статистическое истолкование волевой функции.

Столь же неосторожным оказался прогноз Рентгена о применении открытых им лучей. Он не видел путей практического их использования. Похожим образом ошибался и Эдисон. Когда С. Лебедев осуществил впервые в мире синтез каучука и уже действовала опытная установка, Эдисон заявил: «Этого никак нельзя сделать. Скажу больше: все сообщения — ложь. Из моего собственного опыта и опыта других ясно, что вряд ли возможно получение синтетического каучука вообще и особенно в России». Подобных примеров множество. Казалось бы, кто имел авторитет более заслуженный, нежели Резерфорд, — однако и он оказался несостоятельным в прогнозировании. В 1937 г. он утверждал, что атомную энергию никогда не удастся использовать практически. Но менее чем через два года О. Ган доказал, что это возможно, а еще через два года американцы приступили к созданию атомной бомбы.

Когда Г. Герц обнаружил электромагнитные волны, нашлось несколько энтузиастов, готовых осуществить новую, беспроволочную форму связи. Против был сам Герц. Он обнародовал расчеты, где доказывал невозможность беспроволочной передачи сигнала и заявил, что электромагнитные волны никогда не найдут практического применения.

Все это наглядно показывает, что негативные утверждения о перспективах открытия даже самых авторитетных экспертов зачастую немногого стоят. Объясняется это тем, что даже весьма талантливые люди с течением времени могут потерять и уверенность в себе, и способность к научному прогнозу. Их мышление становится слишком «законопослушным», и власть прошлою опыта не позволяет им объективно оценивать новое.