Международная обстановка 1945-1991 после холодной войны.

 

На пороге нового столетия резко обострилась борьба вокруг базовых принципов миропорядка, который должен прийти на смену биполярному миру второй половины XX века.

 

Окончание «холодной войны», несомненно, открыло перед человечеством небывалые возможности для переустройства мировых дел на справедливой, демократической основе. К началу 90-х гг. совместными усилиями СССР, США и других государств удалось свести на нет угрозу глобальной ядерной войны, сократить стратегические арсеналы, укрепить атмосферу доверия в международных отношениях, существенно разрядить военную напряженность в Европе, цивилизованным путем развязать узел германской проблемы. Мировое сообщество получило уникальный исторический шанс для формирования нового международного порядка на базе демократии и права, для вступления в XXI век свободным от конфронтационного наследия прошлого и в то же время при сохранении всего положительного массива международных соглашений и договоренностей, наработанного в предшествующие годы.

 

Однако этот шанс не был полностью реализован. Как признают авторы исследования, проведенного американским институтом Восток-Запад, «была упущена уникальная возможность использовать окончание «холодной войны» и крушение коммунизма для продвижения к новому мировому порядку, основанному на согласии великих держав, возросшем авторитете и эффективности ООН, построении новой архитектуры европейской безопасности на смену балансированию между двумя противостоящими военными союзами, внедрении многосторонних режимов безопасности для Дальнего Востока, Центральной и Южной Азии и других регионов. Была упущена беспрецедентная возможность крупных прорывов в ядерном разоружении и обезвреживании ядерных арсеналов «холодной войны», нераспространении оружия массового уничтожения и его носителей, в дальнейшем сокращении обычных вооружений в Европе и на Дальнем Востоке, в разработке эффективного механизма принуждения к миру и поддержания мира, основанного на совместном принятии Россией и Западом решений о применении силы, в случае необходимости, и на совместном выполнении этих решений»[29].

 

Возникает вопрос: в чем причины этой неудачи?

 

Одна из них состоит в том, что последствия развала биполярной системы международных отношений и масштабы возникших на этой почве новых проблем и вызовов оказались гораздо более серьезными, чем это можно было предвидеть в начале 90-х годов.

 

Стабильность многих стран и целых регионов потрясли конфликты, вызванные межэтническими противоречиями, экстремизмом и агрессивным сепаратизмом. Возросла опасность расползания ядерного и других видов оружия массового уничтожения и средств их доставки. Увеличился разрыв между богатыми и бедными странами, что само по себе является потенциальным источником противоречий и конфликтов. Нарушается экологический и климатический баланс планеты. Человечеству угрожают новые инфекционные болезни. Все более быстрыми темпами растет незаконный оборот наркотиков, развивается организованная преступность.

 

В условиях открытого и взаимозависимого мира подобные угрозы все больше приобретают трансграничный характер, затрагивая

безопасность всех государств. Свидетельство тому – распространение международного терроризма, который превратился в один из наиболее опасных вызовов мировому сообществу. Дуга террористического «интернационала», протянувшаяся от Балканского региона к Северному Кавказу, Центральной Азии и далее до Филиппин и Индонезии, грозит дестабилизацией обстановки в масштабах не только отдельных государств, но и целых регионов, подрывом международной безопасности.

Приходится признать, что мировое сообщество оказалось в целом не готовым эффективно противостоять этим вызовам. Конечно, за последнее десятилетие был накоплен немалый опыт конструктивного решения международных проблем, в том числе в сфере миротворчества и политического урегулирования конфликтов. Однако целостной стратегии поддержания мира и безопасности, отвечающей требованиям времени, по-прежнему не существует. Становится все более очевидным, что данная проблема требует системного подхода. Перед международным сообществом встает фундаментальный вопрос: каким должно быть будущее мироустройство в целом?

 

С окончанием «холодной войны» международные отношения лишились присущих той эпохе средств обеспечения стабильности, однако новых механизмов, которые были бы адекватны в корне изменившейся обстановке, создано не было. В частности, по оценке директора Стокгольмского международного института исследований проблем мира А.Ротфельда, «пока не выработано ни одного организующего принципа глобальной безопасности»[30].

 

На Западе сложилось – и до сих пор существует – убеждение в том, что широкое распространение в мире ценностей демократии и переход все большего числа стран на рельсы либеральной рыночной экономики сами

собой играют роль мощного стабилизирующего фактора в международных делах. Показательным примером подобных взглядов является характеристика современных международных отношений, применяемая американскими специалистами из Института национальных стратегических исследований при Пентагоне[31]. Суть ее составляет классификация государств мира по четырем категориям в зависимости от уровня развития и стабильности демократической системы: «стержневые» (core states), «переходные» (transition states), «государства-изгои» (rogue states), и «потерпевшие неудачу» (failed states). Согласно этой классификации, всем государствам мира выставляется своего рода «оценка за поведение», причем главным критерием является, по существу, степень близости того или иного государства к «идеалу» в виде политической системы самих Соединенных Штатов.

 

Между тем, как теперь становится очевидным, процесс демократизации, при всем его несомненном положительном значении, сам по себе не является «организующим принципом глобальной безопасности», о котором говорилось выше. Об этом свидетельствует, в частности, природа современных локальных конфликтов. Хотя подавляющее их большинство носит внутренний характер, источником этих конфликтов является не противостояние между демократией и диктатурой, а межнациональная и религиозная вражда, социальная деградация и воинствующий сепаратизм. Более того, пример некоторых развитых европейских стран, таких как Великобритания, Испания, Франция, Бельгия, говорит о том, что риск возникновения противоречий на этнической и религиозной почве существует и в государствах с устойчивой демократической системой. Наличие такой системы, в лучшем случае, позволяет предотвращать разрастание такого рода проблем и находить их цивилизованное решение, что само по себе не устраняет их глубинных причин.

 

Крах колониальной системы.

Колониализм - захватническая хищническуая политика держав-завоевателей (метрополий) по отношению к захваченным народам и территориям (колониям), которые становятся полной их собственностью. Характерной чертой колониализма с конца XIX в. стало завершение территориального раздела мира между крупными колониальными державами, ведущими индустриальными странами мира: Великобританией, Францией, Германией, Голландией, Испанией, Италией, Португалией, США и некоторыми другими. Они захватили практически всю Африку и Полинезию, закрепили свои позиции в Азии и Латинской Америке. т.е. к. – мировое явление, а роль колоний как источника сырья, дешевой рабочей силы, рынка сбыта и сферы приложения капитала вместе с развитием мирового рынка все более возрастала.

 

Вопрос о системе международной опеки (иначе говоря, колониальной проблеме) в соответствии с договоренностью глав правительств Англии, СССР и США был включен в повестку дня конференции в Сан-Франциско, учредившей в 1945 г. ООН. Советские представители настойчиво выступали за принцип независимости для колониальных народов, их оппоненты, добивались, чтобы в уставе ООН говорилось лишь о движении "в направлении к самоуправлению". В итоге была принята формула, близкая к предлагавшейся советской делегацией: система опеки ООН должна вести подопечные территории в направлении "к самоуправлению и независимости".

 

За десять последовавших лет от зависимости освободилось более 1,2 млрд. человек. На карте мира появилось 15 суверенных государств, в которых проживало свыше 4/5 населения бывших колониальных владений. Освободились Индия (1947) и Цейлон (1948), Сирия и Ливан (1943, вывод войск — 1946), Вьетнам, завоевавший независимость от Франции в ходе восьмилетней войны (1945—1954), победили социалистические революции в Северной Корее и Китае.

 

1960 г. Генеральная ассамблея ООН по инициативе СССР приняла Декларацию о предоставлении независимости бывшим колониальным странам. 1960 г. вошел в историю как "год Африки". Тогда была провозглашена независимость 17 стран центральной и западной части континента. В целом процесс освобождения Африки завершился к 1975 г.

 

Вместе с тем возник ряд серьезнейших проблем освободившихся стран, называемых развивающимися странами, или странами Третьего мира. Эти проблемы носят не только региональный, но и глобальный характер, а потому могут быть решены лишь при активном участии всех стран мирового сообщества. страны Третьего мира имеют и сходные характеристики, позволяющие объединить их в данную категорию. Основная из них — колониальное прошлое, последствия которого можно обнаружить в экономике, политике, культуре этих стран. У них один путь формирования действующей структуры промышленности — повсеместное преобладание ручного производства в колониальный период и программа перехода к индустриальным методам производства после обретения независимости.

 

Движение неприсоединеения — международная организация, объединяющая 119 государств мира на принципах неучастия в военных блоках (под которыми на момент основания организации подразумевались, прежде всего — НАТО и Варшавский договор, а также Багдадский пакт, СЕАТО, АНЗЮС и т. п.). Создано в сентябре 1961 25-ю гос-вами на Белградской конференции. К середине сентября 2006 насчитывает 118 государств. Еще 15 стран принимают участие в работе форумов Движения неприсоединения в качестве наблюдателей.

 

Страны Востока во 2-ой половине 20 века. Страны Восточной цивилизации стали внедрять, во многом под влиянием колониальной политики, рыночные отношения. Восток перестает традиционным. Сегодня мы можем наблюдать несколько типов государств, в которых утвердились еврокапиталистические черты развития. Наиболее характерно это проявилось на Дальнем Востоке. После второй мировой войны в результате реформ в Японии (которая не была колонией) государство перестало быть традиционно-восточным и стало инструментом эффективного функционирования хозяйства страны. Не случайно, экономические реформы в Японии, которые восприняли европейские традиции и сохранили национальные особенности, характеризуются как «японское экономическое чудо». Элементы модели японского экономического развития использованы в Южной Корее, Сингапуре, Гонконге и ряде стран Дальнего Востока.

Наиболее консервативный вариант восприятия еврокапиталистических черт развития представляет другой регион — Индия, Юго-Восточная Азия (от Таиланда до Индонезии), также ряд стран ислама (Турция, Пакистан, Египет и др.). Для этих стран характерен поступательный процесс экономического роста, опирающегося на элементы рыночного механизма хозяйствования. Однако традиционно восточные структуры достаточно сильны и стабильны. Значительная часть населения (преимущественно в городах) существует в рамках новой капиталистической экономики. В то же время большая часть, а порой и подавляющее большинство, по-прежнему остается в плену привычного образа жизни, формировавшегося веками. Обе части составляют единый организм, но в то же время остаются обособленными. Для преодоления этой грани нужны время и благоприятные обстоятельства. В целом же для этой группы стран характерна устойчивая стабильность, налицо перспективы экономического роста.

 

Но, тем не менее, последствия колониализма до сих пор имеют место. На сегодняшний день меньшая часть населения Земли потребляет большую часть мирового дохода. В большинстве государств Востока(Афганистан, Бангладеш), в Азии (Лаос, Камбоджа, Бирма и др.) и в Африке, на пороге XXI в. сохраняется низкий уровень жизни. К концу 2 тыс. население так называемых развивающихся стран составляло 50% населения Земли, а производилось в них только 14% мировой промышленной продукции. Не случайно, именно в этих регионах процветают болезни, голод, именно здесь появилось такое заболевание, как СПИД. Все это позволяет предсказать возможность повторения цикличности и попыток мировых завоеваний, о чем было высказано ранее. Можно предположить, что не случайно сохраняется воинственность ислама и лидеры ряда государств Востока, прежде всего лидеры религиозных течений (например, талибов) призывают свои народы к современному крестовому походу против тех, кто грабил их в период колониальных завоеваний.

 

Думается, что эти обстоятельства являются одной из причин современного терроризма. Уже в 70-е годы мы начинаем ощущать это. Например, взрывы в парижском метро, произведенные алжирскими террористами. А ведь Алжир был колонией Франции. Одними из самых потрясающих мир стали события сентября 2001 г. в Соединенных Штатах Америки, когда самолеты с пассажирами на борту таранили два торговых центра, в которых одновременно может находиться до 80 тыс. человек.

В свое время во второй половине XX в. все зависимые страны смогли освободиться из-под колониальной зависимости. Хотя многие из них не смогли обеспечить стабильный уровень развития. И сегодня их проблемы стали проблемами не внутригосударственными, а международными. Если уж государства Запада в момент зарождения капиталистических отношений благодаря своим особенностям (индивидуализм, частная собственность и др.) смогли обеспечить экономическое процветание и создать мощную колониальную систему, на основе которой грабить в прямом смысле более слабые государства, то они должны понять, что процветание в рамках одного государства невозможно.

 

Тем более что внутри развитых стран нарастает напряжение, которое находит проявление в экономических, социальных, нравственных проблемах. Необходима помощь государствам, которые собственными силами не могут обеспечить стабильный уровень экономического развития. Имеется в виду преимущественно не материальная — продуктами, медикаментами, что, конечно, не исключается на начальном этапе, а в большей степени помощь в разработке и построении экономической модели развития.