С виду полная фигня. Зато авторская и ручной работы.

(Негласное правило кутюрье)

 

ЧАСЫ ПЕРЕМЕН №1.

1347-ой год. Кафа (Феодосия).

Очередной зачумлённый труп рухнул чуть ли не на голову, забрызгав своим содержимым кожаные доспехи Гиллекриста. Компас брезгливо поморщился и обтёрся рогожей.

Катапульты хана Джанибека обстреливали Кафу чумными мертвецами вторую неделю кряду, невзирая на время суток, и Гиллекристу это порядком надоело. Его раздражала паника собирающих пожитки генуэзцев. Ему приелся сладковатый аромат разложения. Но более всего ему не нравилось, что Страж Пятого Окна упорно не выходит на контакт.

А ведь сам Гиллекрист, спешно покинув Шотландию, прибыл в осаждённый порт, как и было условлено: месяц назад.

Он с яростью подбил из пращи пробегавшую мимо жирную, довольную жизнью больную крысу и в очередной раз пожалел о вытянутом им жребии.

С его точки зрения, в 1347-ом году от Рождества Христова город Кафа был не самым лучшим местом для обмена информацией о Ключах. Во времена тупой и безжалостной бойни.

Крымские татары, решившие прижать итальянских богатеев, не нашли ничего более лучшего, как начать откровенную бактериологическую войну, совершенно не заботясь о будущих, едва не фатальных для целого континента, трёхсотлетних последствиях.

Однако долг перед Семьёй был превыше личных переживаний, и Гиллекрист терпеливо ожидал вестей каждый второй полдень, гуляя вдоль крепостных башен по «зодиаку».

-У Династии, и вправду, иммунитет на весь ящик Пандоры? Или в Шотландии «панацею» изобрели?- Нефретири подошла так незаметно, что бывалый горец вздрогнул от неожиданности.- Прямо зависть берёт.

-Ты, Нефретири? Ты – Страж?

-Тебя что-то смущает?- египтянка кокетливо стрельнула карими глазками, под которыми красовались иссиня-чёрные кровоподтёки.- Я, как и ты, видимо, вытянула не тот жребий.

Гиллекрист с болью посмотрел на женщину, которую не видел десять с лишним лет. По которой тосковал в родных высотах. Которая, и это было очевидно, умрёт не сегодня-завтра прямо у него на руках.

-Неужели, не нашлось кого-то другого? Почему мы именно здесь? Почему ты мне раньше ничего не говорила? Господи, за что… Милая… милая…- прошептал «Компас» и обнял невысокую, возможно, ещё неделю назад здоровую и прекрасную свою возлюбленную, целуя её спутанные чёрные волосы, опухшее от болезни лицо, сухие, горячие руки…

Все «Компасы Тартара», действительно, обладали не повышенным, а скорее, исключительным ко всему ларцу Пандоры иммунитетом. И сейчас Гиллекрист искренне ненавидел эту свою исключительность.

-Не казни себя, Гилле. Все наши Семьи всю жизнь ходят по грани. И мы с тобой тоже. Поэтому мы здесь - в зачумлённой Кафе: сюда не сунется даже помешанный на «охоте» Охотник. Поэтому и я здесь, чтобы увидеть моего самого гордого, самого сильного и самого нежного человека в мире. Поэтому я и не говорила тебе о том, что я Страж: ведь «Компасу» запрещено иметь какие-либо, кроме деловых, отношения с женщинами прочих Семей.

Нефретири зашлась в кашле и, морщась, выплюнула сгусток кофейного цвета.

-Возьми,- она протянула шотландцу два свитка и глиняную табличку.- Это оригиналы и мой перевод с древнеегипетского на твой гаэльский о предсказании про Часы Перемен. Мне подумалось, что тебе понравится. И передай Роберту, что Стражей Пятого Окна больше нет на Земле.

-Ты не тянула жребий. Ты сама…- Гиллекрист, выросший в более чем суровых условиях, и повидавший за свои сорок лет немало смертей, ужаснулся.- А что остальные?- тут до него дошёл смысл сказанного.- То есть, как это: больше нет?

-Ты смог бы одолеть в бою сразу десятерых Стражей?

-Не знаю,- «тартаровцы» редко признавались в подобных вещах.

-А он смог.

-Кто это – «он»?

-Не знаю,- эхом отозвалась Стражница.- Но если «он» всё-таки отследил мой путь до Кафы, то тебе лучше уходить прямо сейчас. Часы Перемен – это Ключ нешуточный…

Он сжёг её тело и рассеял пепел по водам залива.

Так пожелала она…

Он сжёг её тело и рассеял пепел по водам залива.

Так повелевали они…

Безжалостные, беспринципные, бесстрастные, никем никогда не писанные: Законы Благоразумной Войны. Хотя трудно считать Войну и Благоразумие совместимыми понятиями.

Он сжёг её тело и рассеял пепел по водам залива.

После слёз, которые выступили у него на глазах, когда он понял, что стонет она не от боли, а от наслаждения.

После бесконечно короткой, яростной ночи Последней Любви, о которой попросила она.

После её рассказа о том, как всего за две минуты было обезврежено братство Стражей Пятого Окна. Обезврежено во время абсолютно секретной, традиционно не планируемой, и лишь интуитивно предсказуемой церемонии Перемены Часов.

Обезврежено, но не уничтожено. «Ему» нужны были Часы.

А она лежала в ста шагах не в силах помешать. Братья и сёстры послали её за вином, и только это помогло ей избежать их участи.

Лёжа в ста шагах, не имея права ни закричать, ни заплакать.

Даже когда «он» начал первым расчленять брата Салима… Самого младшего…

Гиллекрист сжёг тело Нефретири и рассеял пепел по водам залива.

Гиллекрист выкинул в ближайшую помойную яму кожаные доспехи, отравленные заразой. Гиллекрист тщательно вымылся в грязноватом ручье, надел боевой панцирь…

И теперь, сидя на руинах ещё милетских времён, Гиллекрист ждал «его». Того, кто пойдёт даже на край Света, чтобы заполучить Часы.

А «он» не торопился. «Он» знал, что Гиллекрист в любом случае дождётся его, чтобы отомстить. Поэтому, не спеша доев ломоть вяленой говядины и запив его весьма неплохим вином, «он» потянулся, рыгнул и вразвалку двинулся к древним развалинам.

-Ну, что, «Компас», заждался? Вставай-давай, а то, небось, все ягодицы отсидел.

Гиллекрист даже не обернулся:

-Почему-то я не удивлён,- горец приложил к губам её локон и спрятал в рукав.

-Кто следующий на Эстафете?

-Ты – выродок,- горец обернулся, глядя в ноги «выродку».

-А она – дура. Чего оскалился? Я же её на приманку выставил. Нашла, кого обгонять. Кто следующий на Эстафете?

-К бою…- горец посмотрел на Солнце и потянул меч из ножен.

-Кто? Следующий? На Эстафете? Гилле, я невнятно спрашиваю, или мне тебя тоже жизни поучить, как этих «часовых» недоумков?

-Детей бы хоть пожалел, сволочь.

-Гилле. Я же профессиональный провокатор. Если б я из Салима на её глазах фарш не настругал, она к тебе не побежала бы. Зарылась бы, как чумная блоха, в какой-нибудь крысиной норе, и ищи-свищи. Кто следующий на эстафете?

-Зачем тебе Часы, Алек?

-Для дедушкиной коллекции. Лемурийцы оказались сговорчивее. А может быть, у деда дар убеждения был сильнее?

-Бумеранг?- Гиллекрист выставил меч перед собой.- Так это твоего деда работа? Ну, вы и уроды! К бою!

-Гилле!- «он» выставил руку ладонью вперёд.- Мне надоело бродить вокруг Сфинкса без загадки. Какая разница, у кого будут храниться безделушки? Я, например, знаю им цену. А ты? Ты, горная деревенщина! Впрочем, что я тебя уговариваю: ты ведь понимаешь, что итак не жилец? Просто скажи: кто следующий на эстафете?

Через семь минут раненый в печень Гиллекрист пнул ногой отрубленную голову.

Ещё через две минуты он умер. А свитки с табличкой уже давно были на пути в Индию.

СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Капсула Времени. Где-то во Времени. 07.26 утра.

 

-Синьо-ор… А-а, Синьор. Синьор!- ни свет ни заря разбудил меня настойчивый голос.

Я подскочил в койке от неожиданности.

-Дверь была не заперта, доброе утро… Т-ссс…

-Котлеты подгорели?- зевнул я.- Или ты их сделал с запахом тайги?

-Хуже,- испуганно прошептал Стажёр.- Я не понимаю, каким образом решил вчера задачу.

Сон пропал. Скажу больше: тереть глаза и зевать желания не возникло. После всех «чудес» до этого я видел Диего усталым, больным, тоскливым, даже неадекватным, но только не таким.

Лично у меня подобное выражение на лице возникает обычно в утреннем зеркале после бани, бара и бильярда. Когда организм ещё помнит последствия удовольствий, но мозг уже напрочь отказывается перечислить их порядок и качество.

На лице школьника такое выражение я видел впервые.

-Пойдёмте, Синьор, пожа-алуйстаL Иначе я сойду с ума,- Диего сделал глаза навыкат и поманил меня «корявкой».

Накинув на пижаму халат, я вышел за ним, и через минуту Стажёр указал мне на стол в Кают-Компании.

-Видите виноград? Он в таком же порядке, что я раскладывал вчера перед Фрязиным. Но, видит Пресвятая Дева, мне невдомёк, как я до этого додумался. То, что это – правильное решение,- да. Иначе как бы мы забрали Зеркало. Но я не вижу решения дальше.

-Что значит, «не вижу дальше»? Ты же сам отказался от моей подсказки. Или опять голоса были?- наша «одиссея» становилась всё более настораживающей.- Ди, ты меня пугаешь.

-Я предположил, что мы играем в детектив. И первых четырёх «подозреваемых» действительно вычислил сам,- Диего поджал губы и подпёр подбородок ладонями.- Но… Откуда я взял именно эту комбинацию, если сейчас не могу вспомнить, как вычислить одного из оставшихся восьми?

Мысленно выдохнув, я потрепал Стажёра по взъерошенному загривку:

-Неси-ка свой фирменный «Серебряный взгляд», и мы разжуём все эти чудеса «под Ключ».

-Замётано…- буркнул Парелли и рванулся в сторону камбуза.

В дверях обернулся и добавил:

-Только ОЧЕНЬ подробно, иначе я нереально спячу.

 

«Он выберет самого слабого, по его мнению,- пробормотал преподобный.- Алгоритм несложный. Но решить его за четверть часа практически нереально. Помогите мне, сеньор Векша. Это дело даже не принципа, а семейной чести»

 

-Не помешаю ли я дражайшему Таймкору в прискорбнейшей ситуации пояснения уже познанного?

Суфлёр присел напротив меня и провёл ладонью по винограду.

-Зачем вы здесь?- первый раз за весь Суперкор я пристально взглянул прямо в полароидную бандану.

-Чтобы быть рядом,- улыбнулся лингвист.- И ещё: потому что я – Суфлёр. Во всех смыслах. Благодарю, юноша.

Диего поставил перед ним пивной бокал с тремя видами соков.

-Азбука Морзе давно отменена, однако понятие «SOS», как было, так и осталось,- задумчиво пробормотал капитанский баритон.- Не в моих правилах разбрасываться спасательными кругами, но тут уж совсем исключительный случай.

-Вы. Знали. Решение.- Выдавил я из себя.

-Нет. Просто, я люблю думать,- Суфлёр помассировал крылья аристократического носа и повернул бандану в сторону Стажёра.- Лингвисты сродни математикам. Тот же схематичный подход к вопросу. И результаты. А ну-ка, юноша, сформулируйте свою позицию по поводу вашего вчерашнего решения.

-Первых четырёх тоже пояснять?

-Ну-у! Тут, как изволил выразиться Фрязин, «только блаженный не додумался бы»!- рассмеялся капитанский баритон.- Почему второй взвес при неуравновешенном первом был именно таким, каким вы его сделали?

-Я уже вам говорил – понятия не имею,- оскорбился Диего.

-Но это же на ладони лежит,- холёные пальцы набивали трубку.- Вы, держу пари, пронумеровали всю дюжину зеркал и при втором взвесе на левую чашу уложили второе, четвёртое и пятое. А на правую – третье, шестое и девятое. Не так ли?

Стажёр поперхнулся кофе со сливками:

-Откуда… кгм… Откуда вы знаете?

-Предположим, что при первом взвесе правая чаша перевесила. Это означает, что левая четвёрка легче или, наоборот, правая – тяжелее,- клубы ароматной ванили поплыли по Кают-Компании.- Далее, повторюсь, на левую чашу вы уложили второе, четвёртое и пятое зеркала. А на правую – третье, шестое и девятое.

Три сорта винограда методично перемещались по столу.

-Если чаши уравнялись, то у нас, слава Всем Вместе Взятым, уже, но зато - ВСЕГО трое, как вы говорите, «подозреваемых». Двое из которых в одной кучке. А именно – либо первое зеркало, которое легче прочих по первому взвесу, либо седьмое или восьмое, что тяжелее остальных. Ваши действия, юноша.

-Седьмое с восьмым, разумеется,- расплылся в догадливой улыбке Диего.- Если равны, то виновато первое. Если нет, то я уже знаю, что одно из них, неправильное,- тяжелее.

-Ну вот!!! А вы говорите – «нереально спячу»,- кивнул Суфлёр.- Теперь сложнее. Если второе, четвёртое и пятое на левой чаше, а третье, шестое и девятое на правой остались в том же положении, что и при первом взвесе, что это означает?

Стажёр наморщил лоб.

-Не хмурьтесь, мужчина,- в приказном порядке распорядился капитанский баритон.- Когда хмуришься, напрягается больше мышц, чем при улыбке. Так ведь и состариться недолго.

Во даёт Суфлёр!!! Интересно: он в школе воспитателем работал или помрежем на съёмках?

-Тогда-а…- протянул Парелли.- Тогда у нас тоже ВСЕГО трое «подозреваемых»: второе и четвёртое, которые могут быть только легче прочих, или шестое, которое более увесисто.

-А значит?

-Второе против четвёртого. И дальше, как в первый раз – методом исключения. Равны: шестое тяжелее. Не равны – одно из них легче.

-И завершает наш хит-парад что?- Суфлёр выбил трубку.

Глаза Диего перестали быть дикими и испуганными.

-Когда второе, четвёртое и пятое на левой чаше перевешивают третье, шестое и девятое на правой. И в этот раз мы имеем всего двух негодяев – пятое «тяжёлое» или третье «лёгкое», потому что только их поменяли местами. Поэтому взвешиваем пятое с левой чаши и шестое с правой. Их равенство означает неправильность третьего «лёгкого», а неравенство – «тяжесть» пятого. Боже!!! Как всё просто-то оказалось. Полный вуаля… И Зеркало – наше!

-А если при первом взвесе перевесила левая чаша?- сей вопрос наиковарнейший задал Таймкор Второго Ранга.

-А если при первом взвесе перевесила левая чаша, дражайший Таймкор, то меняйте номера первой и второй четвёрки в самом, что ни на есть «зеркальном» порядке, и дальше действуйте по вышеизложенной схеме,- лингвист довольно улыбнулся и достал листочек бумаги.- Друзья мои. Всё, о чём мы сейчас говорили,- игры в бой морской по сравнению с тем, что нам предстоит…

-Постойте-постойте!- перебил Диего.- Но как я мог додуматься до этой комбинации, если решение понял только сейчас?

-При хорошем-то актёре да как не быть Суфлёру?

 

СКЕЛЕТЫ ПО ШКАФАМ N5.

ШЕСТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

1485 год. Москва. Белый Кремль. 23.30. Время местное.

 

-Произошла эта полная интриги история в те далёкие времена, когда мощнейший император Диоклетиан уже родился в двести сорок пятом году, а Евдоксий Антиохийский, Архиепископ Константинопольский, ещё не принял своей благородной кончины в году триста шестьдесят девятом. Произошла она в некоей восточной земле, до которой самому великому Александру не удалось дойти вследствие неудобопотребных обстоятельств.

Суфлёр приглашающим жестом указал на кубки.

-Понеже в стране той кони и лошади, за редкостью их, императорским указом были запрещены к вывозу за пределы государства, установилась специальная служба, ведающая экспортом имперских ценностей и их контрабандным перемещением. И вот однажды на одном из пограничных постов… В те далёкие времена, когда, подчеркну, император Диоклетиан уже родился в двести сорок пятом году, а Евдоксий Антиохийский, Архиепископ Константинопольский, ещё не принял своей благородной кончины в году триста шестьдесят девятом, произошла эта, полная интриги, история.

Джиларди непонимающе помотал головой.

-А к чему такие подробности, синьор Парелли?

-Софистика, драгоценный Страж. Софистика. Речь пойдёт о ней, прекрасной, и ни о чём другом. И временные рамки нижеуказанных событий будут неопровержимым доказательством её рациональности,- улыбнулся Суфлёр.

-Простите, синьор Парелли. Отвлекусь. Отрок! Я заказывал решение, а не десерт,- Антонио с кривой улыбкой глядел на Диего.- Ты чего мне там ягоды раскладываешь?

-Выполняю заказ, синьор,- Стажёр даже не повернул головы.- Мне бы ещё одну минуту.

-По часам осталось две. Но если через эти две…

-Синьор. Как вы поступаете с теми, кто говорит вам под руку?- синие глаза смерили Фрязина с фирменной наглостью.

Джиларди осёкся.

-Между прочим, коль уж по-честному, с вас бы ещё секунд двадцать-тридцать сверху. За моё чрезмерное беспокойство,- Диего вернулся к решению.

-Он, что, и с вами себе подобное позволяет?

-Изредка… Изредка…- ответил, хмыкнув, гламурный баритон.

Суфлёр ухмылялся. И была это обескураживающая ухмылка гримасой полушулера-полугроссмейстера:

-Мы и вправду отвлеклись, и я позволю себе вернуться к нашим лошадям, синьор Джиларди. Итак, напомню. Произошла эта полная интриги история в те далёкие времена, когда мощнейший император Диоклетиан уже родился в двести сорок пятом году, а Евдоксий Антиохийский, Архиепископ Константинопольский, ещё не принял своей благородной кончины в году триста шестьдесят девятом...

-Времена я уже понял! Но в чём суть истории, чёрт побери?- вскипел Страж Четвёртого Окна.

-В том, что даже в просвещённые времена можно доказать пограничному служителю, что, если лошадь может быть пегой, а белая лошадь не может быть пегой, то белая лошадь не является лошадью, а значит, императорскому указу не подлежит и способна преодолеть границу безо всяких препятствий.

На лице Фрязина обозначилось недоумение:

-И это всё?

-Именно, и не более того,- улыбнулся Суфлёр.

-Виноград для синьора Джиларди!!!- Стажёр подал тарелку. На ней лежало двенадцать ягод: четыре чёрных, четыре жёлтых и четыре зелёных.- Приступим?

(три минуты спустя)

Суфлёр неторопливо поднялся и направился в сторону двери, а Диего сел на его место напротив Фрязина.

Глядя «архитектону» прямо в глаза, он медленно положил слева от себя чёрную, жёлтую и зелёную виноградины, а справа – две чёрных и одну жёлтую.

-Если Великому угодно, он вправе вызвать меня на дуэль. Но я клянусь моим первым омлетом, что нашёл ответ сам!- Стажёр Ди прозвучал, как удар по железнодорожной рельсе в трескучий мороз ранним таёжным утром.- Мало разложить зеркала на три кучки по четыре. Их пронумеровать надобно. И тогда всё решается в два хода. Продолжать?

Страж Четвёртого Окна неожиданно весело рассмеялся и, перегнувшись через стол, потрепал Диего по лисьей маковке.

-Вон там, в углу, двенадцать кирпичей,- указал он на угол, в который Андрей бросил мешок.- Третий сверху, тот, что тяжелее прочих, – ваш, молодой человек. Вы честно заслужили право обладать Зеркалом Вечности и охранять его. И… я надеюсь на вас.

-Обещаю, синьор Джиларди. И… спасибо за партию. Кстати, я заметил: вам понравились блинчики. Прошу принять рецепт. Он тоже небольшая тайна. Придумают их только через четыреста лет.

-Синьор Парелли,- обратился Страж к Суфлёру.- Я получил колоссальное удовольствие от общения с этим талантливым и умным отроком и со столь мудрым мужем, как вы. Единственное, чего я не понял: отчего в классической китайской притче о белой лошади присутствовали император Диоклетиан и Евдоксий Антиохийский?

-Потому что один родился в двести сорок пятом году, а второй умер в триста шестьдесят девятом, драгоценный. Именно из-за этих чудесно не связанных между собой и белой лошадью обстоятельств мы сейчас откланяемся с наивысшим почтением и уйдём. Софистика,- финально улыбнулся утончённый лингвист.

Все пятеро поклонились и вышли, а Антон ещё долго смотрел на шесть виноградных ягод.

-Вот черти!- расхохотался он на следующее утро.- Надули, всё-таки. А и ладно. Сам виноват: нечего уши развешивать.

 

СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Капсула Времени. Где-то во Времени. 07.54 утра.

 

-Рассчитываю на вашу снисходительность, юноша,- кашлянул капитанский баритон.- Я не мог допустить провала Суперкора. Подсказка про два-четыре-пять и три-шесть-девять: единственное, что пришло мне в голову с ходу. Поэтому и пришлось повторять её трижды. Хотя, быть может, вы и не нуждались в подсказках.

-Значит, я был всего лишь статистом…

-Ни в коем, ни в коем случае, Диего!- впервые Суфлёр обратился к Стажёру по имени.- Я поддерживаю ваше нетерпение к двусмысленному и поистине дурацкому «всего лишь» и намерен уточнить, что ваше решение является исключительно вашим. Но поскольку мы работаем в одной команде, мне хотелось помочь вам всеми имеющимися в моём распоряжении методами. Умение слушать, слышать и делать из этого выводы – тоже, своего рода искусство, что вы и имели честь доказать.

Диего потёр лицо ладонями.

-Если я не «всего лишь», то кто я лично для вас?

Я внимательно посмотрел на всегда дипломатичного лингвиста.

Тот загадочно усмехнулся.

-Вы – мальчишка, который стремится стать «динозавром». Вы – Компас Династии, который, в отличие от нас, знает то, чего детям знать не положено. Вы превосходно отработали в Теотиуакане, смело поступили у Ворот Солнца, курьёзно обнаружили ответ на потолке первой камеры «третьей гробницы»… Однако, юноша, надо же и совесть иметьJ Дайте и нам немного поработать.

-Ба! Всё те же у фонтана!- в дверях Кают-Компании стоял Лю.- Ну, бренное тело, как дела?

-Твоими молитвами, Старший.

-Значит, в порядке.

-Наоборот. Фигово молишься – сачкуешь. Хе!

-Брэндишь, Младшенький? Ну-ну…

-Добро. Как у тебя дела?

-Как дела – как дела? Вырос нимб и два крыла! Да я гляжу, у нас тут взрослая вечеринка, перешедшая в недетский утренник! Ха!- Андрей вежливо поклонился Суфлёру и хлопнул меня по плечу.- Наслышан о новой задачке, Белкин? Или ещё нет?

-Я только что собирался представить подробный и достоверный перевод этого древнего текста,- сухо отозвался Суфлёр.

Диего довольно потёр «корявки»:

-Предлагаю яичницу с беконом, господа. Для подзарядки.

Аристократический нос значительно указал ему на стул:

-Ваша помощь в данном случае будет существеннее, чем когда бы то ни было, поэтому прошу повременить с завтраком.

Суфлёр расправил листочек, который он достал из кармана полчаса назад и придавил его ладонью к столу.

-Это обобщённый перевод с гаэльского, древнеегипетского и, что самое главное, шумерского. Вы вряд ли представляете себе, что конкретно нас ожидает на предпоследнем этапе. А ожидает нас следующее…

Царь, наблюдающий личный восход

Единожды в месяц, но единожды в год,

Гармонию Времени оберегает.

За рядом ряд песок убегает.

Найдёт ли игру идиот-звездочёт,

Где чёт минус нечет равняется чёт…

-И что это значит?- тихо спросил Диего.

-Это значит, Диего, что мы отправляемся в, как минимум, восьмое тысячелетие до новой эры. Прямо в объятия Сфинкса.

ВЕРОЯТНЫЙ ДИАЛОГ N5. Лев.

Солнечная Колония Атлантиды. Около X тыс. до Р.Х.

Строительная площадка «Центра Суши».

-Он прекрасен и величественен, дорогой!!!

-Спасибо, Веда,- Гипнос слегка покраснел.- Я придумал новые названия созвездиям и позволил себе поставить на месте этих замечательных координат именно Льва, а не кого-либо другого.

-Этот Лев напоминает мне царя, настолько он благороден.

-Не сомневайся, звезда моя, каждый, кому не лень чувствовать себя Хозяином Центра этого великого мира, будет прилаживать к его телу собственное лицо. На них и расчет. На царей...

-Не жалко? Я имею в виду лицо,- Веда зябко потёрла ладони.

Был не поздний, но уже вечер, и с моря потянуло прохладой.

-Была б Цивилизация, а уж реставраторы под себя найдутся.

-Тебе виднее, архистратиг.

Они обнялись, глядя на известнякового колосса, который лучше всего отражал степень величия Империи. Передние лапы были пока не завершены, а тело ещё шлифовали лучшие скульпторы…

Но лицо.. Лицо царя зверей трудно было назвать мордой. Столько человеческого и нечеловеческого было в нём сразу.

Его ваял лично Верный Глаз Симболико, очень-очень близкий друг и очень-очень дальний родственник Гипноса. Он тоже был из параллельной гуманоидной ветви Детей Ягуара и с удовольствием взялся за труднейшую задачу: дать понять будущим поколениям, что люди, коих большинство, далеко не единственная первая скрипка в оркестре. Но и не последняя тоже.

-И что же этот могучий Страж будет хранить?

-Самую малость, звезда моя. Он будет охранять Часы Перемен.

 

СОННОЕ ЦАРСТВО №6/1

Четвёртое Окно Тартара. Пещера Огнеплюя.

 

-Да вы рехнулись, ещё пять хвостов мне не туда, куда надо!!! Оба с рельсов сошли!!!- Огнеплюй тревожно помигал радужными глазницами.- Архив Сновидений невозможно не то, чтобы ограбить: его нахрапом не взять!!! Хоть в сто носов храпи!!!

-Поэтому мы и обратились к тебе, Семихвостый,- навесил интригу Зарница.- Ты же - гениальный сценарист.

В ответ «Гениальный сценарист» широко улыбнулся поросшей мухоморами пастью и пополз к барной норе.

-Тогда, как гениальный сценарист, я задам персонально тебе, Люц, «правильный» вопрос, как ты говоришь. Но я не спрошу, ЗАЧЕМ вам это нужно. Я спрошу: ПОЧЕМУ вам нужен этот практически безнадёжный проект, в котором будут заляпаны все, кого вы в него втянете, потому что, гипотетически, Архив ограбить можно, но для этого нужен десяток безбашенных, беспринципных, бесшабашных и при всём этом дьявольски талантливых сновидений, которым наплевать на законы Тартара, и у каждого есть то, о чём остальные сновидения могут только мечтать?- Огнеплюй по привычке разрубил реторту с цианистым водородом артистичным плевком и протянул её половины своим старым «недругам».- Надеюсь, я ничего не упустил из данного «правильно заданного вопроса»?

Он уселся на полу своей пещеры, скрестив хвосты по-турецки.

-Я не буду долог, Плюй,- задумчиво постучал копыто о копыто Двуклювый.- Это надо лично мне. А уж какие аргументы приведёт Зарница, это только повод для отсрочки ограбления, потому что я понял всё, и теперь на всё согласен.

-Ты задал правильный вопрос, Семихвостый,- согласно кивнул Люцифер.- И ключевое слово в нём - ПОЧЕМУ. Я буду так же, как Ушкин, кратким. Потому, что «Полный П» с «Любовью» пропали пол-луны назад, и об этом все знают, но все молчат. Потому, что на поиск «иуды» больше никого не послали, а в опасности уже Часы Перемен. И, наконец, потому, что из двух работящих, умных, принципиальных и при этом,..- Зарница кашлянул.-…дьявольски талантливых сновидений кое-кто очень некрасиво сделал безбашенных, беспринципных и бесшабашных снюев. То есть, безработных и непатриотичных неснящихся. Надеюсь…

-Хватит, Люц! Язвить не надо! Не надо язвить! Я уже всё понял.

Огнеплюй в раздумье пожевал свой второй хвост.

-Тлен с вами,- крякнул он несколькими мгновеньями спустя, посоветовавшись со всеми своими семнадцатью раздвоениями личности.- Помогу. Больше скажу – в банде тоже буду…

-Чего остановился?- Зарница смаканул цианид.- Ещё вопрос?

-Ммм… Да,- определился Семихвостый.- Что мы, собственно, воровать собираемся? Ведь не весь Архив! Весь Архив – один сценарий. Что-то конкретно – это другой коленкор.

-Нам нужен рукописный Каталог Формул Сна,- пожал плечами Люцифер и лучезарно улыбнулся.- Всего делов-то.

«Гениальный сценарист» поперхнулся ядом:

-Зря я обещание дал. Вы не с рельсов сошли, вы явно со всех орбит съехали,- Огнеплюй немного помолчал и добавил.- Карту, положим, я вам дам. Но кто с вами в этом Сне сниться будет?

-Такие же, как мы теперь: безбашенные, беспринципные и бесшабашные. Спасибо, Плюй,- раздвинул клювы Ухокрыл.

-Не за что, недружище! Ну, и кто, всё-таки?

-Всё зависит от карты…- Зарница показал газету ОТТУДА.

 

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Будущее плато Гиза. IX тыс. до н.э. 22-ое марта. Рассвет.

 

-Вот, собственно, то, что я имел в виду,- Суфлёр стоял прямо под исполинской статуей, протянув руку в сторону восхода.

Там сегодня над горизонтом в лучах ещё невосшедшего Солнца сиял Регул,- звезда «альфа» созвездия Льва.

-И царь зверей наблюдает личный звёздный восход единожды в месяц, но единожды в год… В день весеннего равноденствия.

-Об этом я догадался чуть раньше вас, уважаемый,- улыбнулся дон Хесус.- Но где же Гармония Времени, оберегаемая им?

-На этот вопрос, пожалуй, отвечу я,- неожиданно вклинился Лю.- Вон она, Гармония Времени.

Широким жестом он указал на огромный зиккурат, стоящий на месте, где в Будущем будет выситься пирамида Хеопса.

-Мнится мне, что сейчас нам придётся иметь дело именно с этим зданием, и ни с чем другим. По крайней мере, пока.

Этот зиккурат был необычен по своей разновидности. Он представлял собой ступенчатую пирамиду из семи поставленных друг на друга спиралевидных башен. Лестница в двенадцать ступеней вела только на первый более-менее плоский «этаж». И залезть выше не смог бы даже альпинист. Слишком малы были уступы между этажами. Буквально в несколько сантиметров.

А, между тем, на самом верхнем уровне зияла камера.

-Джунгли?- в сомнении буркнул де Сен-Пьер, оглядываясь по сторонам.- Зиккурат? Эра Льва? Необычное ассорти…

-И тем не менее.- Лю внимательно глядел на ступени.- Белкин, у тебя есть догадки по этому поводу?

Я отрицательно покачал головой. Стыдоба-стыдобушкаL

Лично подписывался на поиск артефактов, а толку…

-Зато у меня есть,- Андрей ещё раз посмотрел в бинокль.- Все загадки Гипноса так или иначе подвержены не математике, а естественным человеческим свойствам и чувствам. Зрению, вкусу, осязанию… Остались только обоняние и слух.- Он натянуто улыбнулся.- То есть, осталось выбрать одно из двух.

-Допустимо,- улыбнулся Фишер.- Но где искать Часы Перемен?

Стажёр, который уже четверть часа глядел в глаза Льва, высоко ткнул пальцем в зиккурат.

-Там,- коротко заявил он.- А здесь что-то другое. И не для меня.

Он подождал, пока первые капли утреннего шторма упали на его лицо, и добавил:

-Мы точно там и в когда должны быть, но на этом мои умения исчерпываются. Прошу прощения, мастера.

-Но мы не опоздали?- опасно поинтересовался Суфлёр.

-Напротив, мы, похоже, раньше ожидаемого,- отозвался Диего.- Хотя, это только мои ощущения, не более… Могу ошибаться.

Ливень нарастал.

До сих пор, обходя Большого Сфинкса, я вспоминаю, как вода полировала его огромное тело в тот самый день, когда наша команда Суперкора сунула свой нос в очередную Вечность.

Проливной дождь в будущей Великой Пустыне смывал ряд за рядом окраску, которую регулярно кто-то да наносил на лицо Льва-Охранника.

На покатом мускулистом торсе уже виднелись промоины.

А окружающие нас влажные девственные джунгли сотрясались под громовыми ударами.

-Пойдём, Ель.

-Пойдёмте, Синьор. Вам ещё Гармонию Времени искать…

-Ди, тебе никогда не приходилось выбирать между мягким и тёплым,- я гордо воздел над нашими головами зонтик.

-Это – Безумие, Синьор!- ойкнул от ливня Стажёр.

-Блажишь, Младший. Бери выше: это Идиотизм,- прокряхтел Каскадёр, залезая под зонт.- С элементами сюрреализма.

-Вот именно, Андрюх. И с полным отсутствием логики.

 

 

ВЕРОЯТНЫЙ ДИАЛОГ N5. Зиккурат.

Солнечная Колония Атлантиды. Около X тыс. до Р.Х.

Строительная площадка «Центра Суши».

 

-Гармония с Глупостью – почти родные сёстры! И это – моё глубокое убеждение. Без Глупости Гармония несовершенна. Сколько бы решений ты придумала для этой задачи, звезда моя?

-Миллион, любимый!

-А вот и нет,- улыбнулся Гипнос.- Задачка очень проста. Но до такой степени нелогична, что неспроста угадаешь. Поэтому у неё одно, и только одно решение. Единственное и неповторимое.

-Не перемудришь, архистратиг?

-Если ты не ошибёшься, звезда моя…

-Что ты имеешь в виду?- Веда недовольно нахмурилась.

-Ты разложила наш язык на составляющие?

-Да… Но… При чём тут язык и это чокнутое сооружение?

-Музыка, звезда моя,- рассмеялся Чёрный Жрец.- Язык и слух – это те инстинкты, которые я ещё не задействовал в чудесах.

-Ты хочешь сказать, что это сооружение – песня?- сестра царя Эдемиана удивлённо покачала головой.

-В какой-то степени,- Гипнос зажмурился и сделал губы дудкой.- Я же говорил тебе, что Гармония с Глупостью – родные сёстры. А значит, и Время им сродни. Вроде бы гармонично, но иногда глупо представлено. Да и потом: зачем им искать Центр Суши завтра, если мы это можем сделать сейчас. А «семь» - число счастливое. И базовых нот – двенадцать. Редкое, клянусь моей мантией, совпадение. Так ты сделала то, что я просил?

-558 согласных и 260 гласных. Пусть сами разбираются.

-К сожалению, звезда моя, нам придётся им слегка помочь…

ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Будущее плато Гиза. IX тыс. до н.э. 22-ое марта. День.

 

-Друзья мои, вам это чокнутое на первый взгляд сооружение ничего не напоминает?- я улыбнулся и дирижёрским жестом обвёл зиккурат руками.

Шторм бушевал два дня, а мы сидели в Капсуле и откровенно скучали. Зацепок по зиккурату было ноль.

Наконец, распогодилось. Мы выбрались из Капсулы на плато, и я поглядел на зиккурат совершенно другими глазами.

Всё-таки Андрей - кладезь внимательности. И если бы не его замечание о человеческих чувствах, мне бы и в голову не пришла мысль о совмещении несовместимого. Шрифт побери, как просто иногда придумать настолько бестолковую задачу, что решить её можно только одним единственным способом, при условии, что фантазия у тебя чуть бестолковей, чем у всех остальных.

-Помните загадку?

Царь, наблюдающий личный восход

Единожды в месяц, но единожды в год,

Гармонию Времени оберегает.

За рядом ряд песок убегает.

Найдёт ли игру идиот-звездочёт,

Где чёт минус нечет равняется чёт…

-Не томите, уважаемый Елисей,- усмехнулся Фишер.- Я уже итак предвкушаю нестандартное решение.

-Да, действительно, Белкин,- Каскадёр добродушно шлёпнул меня по плечу.- Это, по крайней мере, неприлично. Если у тебя бубен пробился напрочь, то делись откровениями, а не делай из нас тугодумов.

-Сфинкс оберегает «Гармонию Времени». Но Гармония-то имеет несколько значений. В том числе и музыкальное. Поэтому, если принять этот многоярусный чемодан за инструмент, то решение –

простое и на поверхности. Вы видели когда-нибудь рояль, Ваше Глобально-Преподобие?

-Ваш вопрос слегка оскорбителен, уважаемый Елисей. Я ведь всё-таки музыкант,- Фишер иронично выдохнул дым.

-Тогда скажите: сколько клавиш в октаве рояля?

-Двенадцать. Семь белых и пять чёрных.

-А нот?

-Семь.

-Вот я и подумал: а не отнять ли нам пять чёрных клавиш от двенадцати, чтобы оставить семь,- я опять по-дирижёрски развёл руками.

-Не дури, Белкин. В загадке ясно сказано: «чёт минус нечет равняется чёт». А семь – это нечет.

-В самом деле, Евисей-сан,- покачала головой Игораси.- Вы же не думаете, что во времена атвантов система исчисвения не быва подвержена законам чётности и нечётности.

-Была. Но если принять во внимание небольшой нюанс…

 

ВЕРОЯТНЫЙ ДИАЛОГ N5. Зиккурат.

Солнечная Колония Атлантиды. Около X тыс. до Р.Х.

Строительная площадка «Центра Суши».

 

-И каким же образом мы можем им помочь, дорогой?- Веда недоумённо наморщила носик.- Твоя загадка, конечно, проста до, извини, неприличия. Но каким образом даже я, как лингвист, могу сделать нечётное – чётным?

-Очень просто, звезда моя,- на губах Чёрного Жреца мелькнула язвительная усмешка.- Мы такую легенду придумаем, что у всех филологов будущего съедут набекрень извилины, пока они догадаются, ЧТО именно и КОГДА именно произошло с праязыком. Есть у меня одна мысль, и касается она вот этого, как ты говоришь, чокнутого сооружения. Как ты думаешь, люди будущего способны будут принять идею о том, что можно было в наше время создать башню высотой до неба?

-Это глупость, дорогой,- Веда провела рукой по щеке учёного.

-Это не глупость, звезда моя,- укоризненно покачал головой Гипнос.- Это чистой воды психология. Тщеславие было, есть и будет во все времена. Мы подкинем идею, а уж как они там её воспримут… Короче. Нам нужно придумать несколько языков, каждый из которых будет мутировать до нужной нам точки. Кое-какие из них, безусловно, умрут. Но любой выживш