P.S. Честное слово — первый раз сталкиваемся с подобной фигнёйJ

P.S. Честное слово — первый раз сталкиваемся с подобной фигнёйJ

ПРОЛОГ.

 

Обычная ночь мегаполиса, ослепительная настолько, что даже самые яркие звёзды не дерзали пробиться сквозь густоту цветных запахов и звуков,- она будто бы замерла в ожидании.

Всполохи реклам и автомобильных фар дрожащим маревом окутывали огромное, напоминающее вавилонский зиккурат, здание. Но ни редкие торопливые прохожие, ни ленивые в этот час полицейские не обращали внимания на тёмные кубы здания, огороженного изящно-громоздкой решёткой.

«Зиккурат» был надёжен, как атомная станция, и неприступен, как военный бункер власть имущих. По крайней мере, так об этом ежедневно сообщалось в рекламных паузах самых популярных сериалов.

Мегаполис был уверен в своём уродливом детище, вызывающем неприязнь и доверие. Он дремал, подобно утомлённому свадебному гостю, изредка всхрапывая и посапывая далёкими звуками портов и посадочных площадок. И только случайный пьяница с удивлением поглядел на обычно горящие матовым светом, а сейчас мёртвые окна-бойницы «зиккурата».

 

***

 

Фигура в чёрном комбинезоне стояла посреди спящего банка. Банка, охраняемого полусотней головорезов, стреляющих во всё, что движется, но не имеет на это доступа.

Добытый из самого чрева неприступного хранилища древний артефакт приятно холодил и одновременно грел ладони.

Собственно, в этом и заключалась сущность Бумеранга Постоянства: сочетать в себе полярные свойства материи. Все минусы, все плюсы и все нули, которыми обладала когда-либо существовавшая на Земле субстанция.

Переступая через полутрупы спящей охраны, фигура двинулась к выходу.

Это был триумф!!! Настоящий, неподдельный и ненадуманный триумф!!!

Прикоснуться к Магии Времени доводилось немногим.

Были ли это пристрастные Стражи Окон или азартные Компасы Тартара, кровожадные Ублюдки Стражей или хладнокровные Выродки Всемогущества, осторожные Потомки Арбитров или хитрые Охотники за Ключами.

Каждый из них жаждал власти над утерянным оружием небытия. Оружием Времени.

Лишь на секунду фигура почувствовала дискомфорт, ощутив – над, под или вокруг – движение. Траурного цвета муаровый плащ призраком мелькнул где-то совсем рядом и бесследно исчез, оставив после себя ощущение тоски пополам с безысходностью.

То ли это Предчувствие, то ли Воспоминание мелькнуло – грабитель не придал тогда неожиданному секундному факту никакого значения. Ибо обряд Танатоса был проведён по всем правилам, уравнения – Морфея, Фобетора, Фантаза и Онира – легли в систему, и игра началась.

Началась охота за остальными пятью Ключами Окон Тартара, а их обретение приводило к единому, полному и безоговорочному доказательству трёхмерности Времени и обладанием такой власти, которая не снилась даже тем, кто придумал сны.

Оставалось только определить «неизвестные», должные привести к искомому результату. Найти и убедить семерых «неизвестных», так или иначе имеющих отношение к истории, произошедшей ещё в допотопные времена.

Фигура ещё раз взглянула на Ключ Шестого Окна, проверила ложность присущего в окружающих её мнемокамерах слежения и, не торопясь, вышла через центральный вход Банка «Три Вэ». Банка «Всех Вместе Взятых».

Глава первая.

 

«ЧУДЕСНЫЙ» ВЕЧЕР

или

ВСЁ ХОРОШО, ЧТО ХОРОШО…

 

Да, не кровь это, не кровь. Это земляника со сливками пошла.

Предупреждал ведь: не налегайте на «папулину». Вы с дядей Шивой ещё до ужина без закуски пинту «Пешехода» умяли.

Дядюшке что: он – музыкант. Хотя тоже уходил удавообразно. Но его-то: ангелы-телохранители под белы крылья подхватили и к домашнему доктору повезли. Организм исповедовать. А вас - мне откачивать.

О-о-о! Сейчас горячее нагрянет. Что значит: под руку не говорить? Это ж – психиатрия, Синьор. Практика.

Клянусь моим первым омлетом, к полудню вы будете прекрасны и удивительны, как розовый клавесин на гавайском пляжеJ

Я это знаю.

Они это знают.

Братьев Писарро.

Их цель – Цепь.

Но Цепи я им не выдам.

Минуя рисунки юных богов,

У горного озера ста берегов

В пресный час солёного года

Глядя на Солнце наоборот,

В кислый круг попадёт идиот

И Дружбы Круг обретёт…

А теперь мне пора на покой.

Страшные надвигаются времена…

БУМЕРАНГ ПОСТОЯНСТВА.

 

Тучи застили мир до самого горизонта, но было видно, что шторм уходит. Уж слишком быстро неслись по небу чёрные рваные кляксы, весом с небольшого носорога каждая. Слишком щедро вкладывали они душу в громыхающий душ, пахнущий озоном и океаном. И уже слишком, слишком долго терзал ураган обессиленный остров.

Если трактовать дождь, как божьи слёзы, то в эту ночь, видимо, плакали навзрыд все известные пантеоны. Лило не просто из ведра, а из пожарного брандспойта при пожаре чрезвычайного уровня. Вспышки изумительно-уродливых молний, прорезавшие небо и горизонт от края до края абстракционистскими узорами, только дополняли пожарный эффект. А раскаты грома били по ушам, как басовый шаманский бубен при похмельной голове. Ветер сбривал рощи молодняка и корчевал упрямые бородавки древесных ветеранов с неумолимостью опасной бритвы. Земля плыла и ворочалась под натиском трёх стихий и, казалось, была готова к ним присоединиться сейсмически. Так. За компанию.

Эпилогом этого потрясающего безобразия явился смерч. Нахальный, словно хорь на птицеферме. Он прошёлся по останкам уютного доселе ландшафта, небрежно поплёвывая валунами и буреломом, по-хозяйски обогнул меченую территорию и величаво удалился рыскать в океанских просторах.

При Луне изуродованный яростной непогодой пейзаж напоминал трейлер к фильму про Апокалипсис. Потоки грязной, с пенной проседью, воды орудовали, как божедомы в мор, сгребая мёртвых лесных гигантов и карликов на окраину образовавшейся пустоши. Они сыто ворчали, пофыркивали брызгами и скрежетали зубками мелких камешков.

Его Светлость обожал звёздное небо. Из двадцати его специальностей и семнадцати хобби астрономия была наиболее любимой и наиболее изысканной. Сэр Уильям смаковал созвездия, как дегустатор коллекцию марочных вин и ликёров.

Быстро настроив локатор на точку взлёта, он перешнуровал и без того плотно облегающие высокие армейские ботинки, сделал очень глубокий глоток коньяка и машинально перекрестился. Как математик (специальность №1), Уильям верил в случайности только за карточным столом, и эта ракета в сочетании с недавним штормом вызвала у него самые дурные предчувствия.

Матерясь на всех известных ему языках (хобби №14), граф Бессонов двинулся по самой неудобной в мире дороге: не через грязь, воду и бурелом, а (как он впоследствии напишет в мемуарах) «сквозь вязкий Ад навстречу самой Судьбе». Блуждать ему, впрочем, не пришлось. Всего через пару миль он услышал зуммер аварийного маяка и спустя пять минут вышел к небольшому каменному плато, посреди которого неподвижно лежал человек.

«Компас» умирал. Даже не будь сэр Уильям доктором медицины (специальность №7), он определил бы это, просто взглянув на пузырящиеся кровью губы, неестественно вывернутую в бедре ногу, размозжённую кисть, изувеченную половину головы…

Единственное, чем он смог облегчить страдания, так это вколоть умирающему две неприличных дозы стимулятора. «Компас» медленно открыл заплывшие пунцом глаза и, свистя пробитым лёгким, прошептал:

-Проклятие… Выродка…- он с натугой вздохнул и здоровой рукой погладил край рюкзака.- Скажи… нашёл… сам…

-Что за проклятие?- участливо склонился над ним коллекционер.

-Можно… владеть… нельзя… продавать…- криво улыбнулся Выродок Всемогущества.- Время… не прощает…

«Как он, вообще, продержался столько времени?»- подумал Бессонов, глядя на здоровенное поваленное дерево, которое, по-видимому, и отшвырнуло бедолагу на плато, попутно отбив и переломав ему всё, что успело.

-Возьми… Мне… пора…- рука сползла с рюкзака, обнажив фрагмент предмета из серебристого металла.- Магия… Времени… защищает… и… убива…

Глаза «Компаса» вспыхнули серебром и, прежде чем догадаться, что сейчас произойдёт, граф, схватив рюкзак с бумерангом, в натренированном прыжке оказался за спасительным стволом, который стал палачом Выродка. Белое пламя разорвало суматранскую ночь, заставив Бессонова похолодеть.

Но, выждав несколько минут, он-таки решился выглянуть из-за ствола: на месте трупа не было ничего, даже одежды. Граф осторожно достал Бумеранг Постоянства и с досадой подумал, что лучше бы тогда в бридж проиграл он. А утром, бреясь перед походным зеркалом, Его Светлость обнаружил в благородных кудрях густую седую прядь.

***

-И что было дальше, Фишер-сан?

-А дальше Династия решила вернуть то, что ей причитается. Под более надёжную защиту.

-Так уж, и более?- отвлёкшись от книги, съязвила Арколола.

-Да, сеньора. До недавних событий охрана Династии не давала сбоев. Кстати, Бессонов отдал Бумеранг абсолютно безвозмездно, отказавшись даже от восьмизначной суммы, и, как мне рассказывали, с такой счастливой улыбкой на лице, будто он втюхал за баснословные деньги часовую бомбу с запущенным механизмом.- Дон Хесус многозначительно кивнул Аркололе.- Единственным его условием было то, чтобы никто публично не шельмовал его мемуары. Он честно исполнил последнюю просьбу Выродка: написал, что нашёл сам. Ну, а потом Бумеранг взяли в оборот «яйцеголовые». Через полвека появилась первая Капсула Времени и первый Таймпорт. А ещё через полвека – Прокуратура.

-Значит, мы везём на борту пару бомб, да ещё и приятельниц их собираем?- хмыкнул Андрей.

-Андррюшенька, не стоит путать компот и компост. Рразница в одну букву, а вкус и запах очень даже отличаются,- Ганс Адамыч выбил трубку.- Для нас Ключи – не более чем прредмет научных изысканий.

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Ворота Солнца в Тиауанако. III век до н.э. Июнь.

02.43 пополуночи (время местное)

 

-Всё, Белкин, гросс алес капут!!! Если слово «итак» в начале твоего репортажа меня уже не смущает, значит, спеклась фасоль в томатной пасте.

Компьютер выдал порядочное количество устраивающих нас годов, дней и часов. И теперь я расхаживал по годам мимо Ворот с упрямством маятника: направо – безрезультатно тщась разгадать финал головоломки, налево – пытаясь произнести связно хоть немного текста репортажа. Впрочем, «лево» и «право» значения уже не имели, потому что длилась эта пытка с учётом перемещений по Лучам почти восемь часов. Я уже не искал «кислый круг», а пытался отогнать круги, которые мелькали у меня перед глазами.

 

«О чём они думают? Ведь решение под носом! Надо всего лишь… Чёрт!!! Угораздило же тебя связаться с этими недотёпами. И подсказывать опасно. Отец сто раз говорил, что нас ненавидят больше, чем прочих претендентов. Сорвёшься, подскажешь – и три года подготовки коту под хвост. Вместе с жизнью. Ладно, Таймкор. Но остальные не простят тебе игры втёмную».

 

Мисс Хотеп давно чихнула на мои потуги и снимала пейзажи в разных годах – к слову сказать, с четвёртого века до и по третий век после. Красоты были неземными! Иногда была слишком сильная облачность, временами дождь. В некоторых годах царило пекло. Но, в общем, картина полнолуния в солнцестояние над Воротами впечатляла.

Стажёр сроднился с лазерной рулеткой, замеряя габариты теней, и зевал, не переставая.

 

«Удачно, конечно, что именно твой предок оказался первым на Эстафете. Это решение ты знаешь, но получить остальные Ключи не сможешь. А эта бригада идиотов сможет.

Вот она – ирония удачи.

До Цепи всего одно логическое заключение, а ты ничего не можешь предпринять.

И будешь ты морщить лоб, делая вид, что усиленно мыслишь, что ищешь решение с идиотом второго ранга».

 

Андрей взвалил на себя режиссёрскую миссию и долгое время пребывал в созидательном трансе. Под его руководством я «как бы через, но мимо Ворот» раз сто прошёл, прополз, пробежал и т.д., под разными углами, задом, боком, закрыв глаза, пристально глядя на Запад, на Восток и т.п. Но когда всех муз Каскадёра уже начало мутить от кофе, а сам он израсходовал на комментарии весь свой богатейший кудрявый лексикон, Лю объявил Луне, что она «полная и круглая, как дура» и…

«А может, всё-таки, подсказать? Иначе они до конца Суперкора будут у Ворот плясать…»

 

-…спеклась фасоль в томатной пасте. Капитан! По седьмому дню Эпохалки уже почти одиннадцать утра. У меня есть предложение отдохнуть и найти недостающее звено.

-Вы правы, Андрей-сан,- Кёко совсем не по-капитански потянулась, чем-то напомнив внезапно проснувшегося котёнка.- Без «совнца наоборот» тут девать нечего. Товько на этот раз обойдёмся без повёта коввективного разума. Давайте по отдевьности. Не думаю, что техническое решение довжно тянуть на Нобевевскую премию. Синьор Паревви?

-Я, мэм,- щёлкнул подошвами кроссовок Стажёр.

-Загвяните ко мне в Рубку через пару минут и захватите коввекцию ваших восхититевьных подносов.

-К вашим услугам, мэм.

 

«Точно, подсказать. Теперь у тебя есть возможность».

ВЕРОЯТНЫЙ ДИАЛОГ N2. ФИНАНСЫ.

Атлантида. Около X тыс. до Р.Х. Посейдонис.

Общественные бани «Амфитрита».

-Ха-ароший пар, клянусь термодинамикой… Уффф… Ганимед! Два пива на мой счёт!!!

-Одно светлое. Одно красное.

-Светлое и красное, Ганимед!!! Уффф…- августейшая шея хрустнула позвонками.- Отчего у тебя, Ваше Чудотворство, всё не как у людей, а? Пива! Красного, а не светлого… Веник! Можжевеловый, а не берёзовый…

-Дубовый…

-Что?

-Сегодня Ваше Всемогущество изволило париться дубовым веником.

-Для разнообразия.

-Всемогущество может себе позволить разнообразие. А скромному Чудотворству следует придерживаться необычных постоянных.

-Например,- Эдемиан взял прохладную кружку в могучую ладонь.

-Например?- Гипнос искусно поставил свою кружку верхом вниз.- Чьё пиво выльется раньше?

-Хулиганьё,- Его Всемогущество отпил чуть-чуть.

-В Северном Полушарии.

-Дважды хулиганьё.

-А на Экваторе?

-Генералы жалуются, Гип,- Эдемиан заставил подняться кружку с пивом под углом, не проливая напиток.- Говорят, что твои загадки чересчур сложны.

-Их должность обязывает. Царедворцам полагается любить своего повелителя. И беречь его от вероятных неудобств.

-Да? А без шуток, Гип. Меня, правда, любят?

-Безусловно, Ваше Всемогущество.

-Больше, чем тебя?

-Чаще,- наморщил нос архистратиг.

Оба Технолога Счастья расхохотались, и Эдемиан продолжал:

-Ты всерьёз считаешь, что потомки будут умнее нас?

-Скорее НЕТ, чем ДА.

-Тогда, зачем такие трудные подсказки?

-Трудные?!!- пиво отразилось от стойки и оказалось шариком в левой руке.- Угол падения равен углу отражения?

-Естественно.

-И я про то же. Ганимед, будь добр, ещё одну чашу светлого, но уже на мой счёт.

-Ваше Чудотворство!!! Этот мир – не полигон для твоих иллюзий!!!

-Искренне соглашусь, Ваше Всемогущество,- пивной шарик растворился в руке Чёрного Жреца.- И, тем не менее, будущий мир будет всего лишь отражением наших знаний, помноженным на бесконечность.

-Ты слишком много знаешь, чтобы жить, как все,- понимающе кивнул Главный Технолог Счастья.

-Я слишком долго живу, чтобы не поделиться.

Гипнос улыбался. Пошло всё в баню – решил он. И всё пошло.

-Слишком долго не живёт никто,- философски заметил здоровяк Эдемиан.- Даже «НЕЧТО» и «НИЧТО», если рядом опасный «НЕКТО».

-Любого «НЕКТО» можно разложить на «НЕЧТО ПЛЮС НИЧТО».

-И что это даёт?- царь с иронией показал Гипносу два кукиша.

-Угадал, Ваше Всемогущество! Простоту решения. Твои фиги и мои загадки просты, как…

-Как что?

-Как твой «опасный НЕКТО»,- рассмеялся архистратиг.- Вычисляется элементарно. Просто, не надо цепляться за оригинальность, а разложить ЕГО на составляющие и собрать в нужном порядке.

-И всего-тоJ

-Да. Но этого «НЕКТО» будет несколько. Из разных матрёшек.

-Или один?- экономно прищурился Главный Технолог Счастья.

-Может быть и один.- согласился Второй Технолог, хлебнул пива и добавил.- Но этого одного мы финансами не потянем.

-Слишком один?

-Нет. Слишком «ИЛИ». Я бы не рискнул класть все яйца в одну корзину. А так мы не теряем ничего. Легко подгоняем действительное под желаемое. То есть, то, что у нас уже есть, под то, что (тьфу-тьфу-тьфу) будет однажды нужно. И только в этом сложность. Но зато(!) мы используем всю нашу военную базу: хранилища, лабиринты, тренажёры…

Эдемиан задумчиво пожевал вяленую треску.

-Без потери финансов?

-Потери - минимальны. Так что, пусть генералы не жалуются. Взрослым всегда трудно читать то, что для детей писано. Я же предлагаю просто создать, как ты верно заметил, из наших полигонов иллюзию. Иллюзию чуда! Семь этих чудес будет или тысяча - не имеет значения. Но Ключи будут только под семью из них. А загадочки настолько просты, что решить их сможет даже ребёнок, если он, конечно, не зациклен на стандартном мышлении. Взять ту же Цепь Дружбы. Только дурак будет рассчитывать на то, что она в Воротах. Блоки из андезита – штука монолитная и очень прочная. Но с дурака станется и их на запчасти распилить. Безо всякого толка. А идиот… Идиот получит Ключ оптическим путём. Не особо напрягаясь. Чего хмуришься, о, Главный Технолог Счастья? Я ж не заставляю его лазерную пушку изобретать.- Чёрный Жрец нацепил на нос солнцезащитные «очки-велосипеды».- Вспомни, в каком классе мы с тобой первую линзу придумали?

-Ладно. Убедил. А при чём тут солнцестояние?

-О-о-ой… Уффф… Необычная постоянная,- весело развёл руками Гипнос.- Не удержался. Да и пусть её. Если и не пригодится, то и не помешает. Зато, как поэтично: «меж горьким закатом и сладким восходом»…

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Капсула Времени. III век до н.э. Июнь. 08.31 пополудни

 

«Дежа вю – коварная позиция.

Допустим, что ты это что-то когда-то будто бы уже видел, и всё закончилось «хэппи-эндом».

В этом случае ты успокаиваешь себя тем, что связь Прошлого и Будущего – твоя личная концепция, и только ты ей указ.

Но стоит чему-то пойти не по писанному, и всё повторяется не так, как надо. С занудством синусоиды. И всякий раз не в плюс, а в минус. А ты носишься с завязанными глазами по огороду, сплошь устланному граблями…

Это, мил друг, уже тенденция. И, мнится тебе, естественно,- не твоя. Тут ты не ответы ищешь. Некогда ответы искать, пока от граблей увёртываешься. Тут ты после каждой шишки на лбу будешь искать уйму более-менее удобных чужих аналогий для оправдания собственного бессилия перед позицией, в которую тебя поставило чьё-то подлое, коварное Дежа вю».

-Что, Белкин, мажор на минор решил приспустить?- Лю хмыкнул и брезгливо вернул листок на стол двумя пальцами.

-Отвали. Декламатор,- я перевернулся лицом к стене: в устах Андрея мои пессимистические заметки выглядели ещё гаже, чем на бумаге.

Каскадёр невозмутимо плюхнулся в кресло и задушевным тоном сочувствующего проктолога пробурчал:

-Ваше задницеидальное состояние, коллега, безусловно, безнадёжно. Но, Ель.

-Ммм…

-Елька!

-Ммм?!!

-Существует одно «но».

-У нас этих «но» полно веретено, как ты говоришь.

-Ха! И то верно. Но это «но» не к тем граблям пришито.

Я подпрыгнул на койке и запустил в оборот кофеварку:

-Излагай.

-Ты прикидывал, кто здесь Последний Охотник?

-Дю-юш. Я не собираюсь играть в «мафию». У нас общий уговор и общее согласие.

-Но Он – есть! Е-е-есть Охотничек. Охотелло. Охомикадзе,- Каскадёр довольно почесал подбородок.- И сведения у него те же, что и у остальных. Сечёшь? А события происходят просто-таки вошлебно. Кудесно, я бы сказал. Ха!

-К чему ты клонишь? Каппуччино? Два сахара?

-Сваргань-ка мне «Айриш». Покрепче. И побольше «Айриша»,- Андрей вновь поднял листок и ткнул в него пальцем.- Мы так лихо обработали «девственную пирамиду». В один заход. А здесь застряли на пустом месте. Стало быть, мается наш «кротёнок». Не знает, как поудобней разгадку подкинуть, чтоб не проколоться.

-А какой ему резон в подсказках?- я обжёгся кофе и невольно сплюнул.- Тьфу! Извини, Андрюх, это глупо.

-Глупо, не глупо, а я ставлю свой гонорар против твоих подтяжек, что в течение часа у нас будет и «кислый круг», и «солнце наоборот».

-Ну, надаёт он нам подсказок, и что с того? Мы соберём Ключи, я оформлю Суперкор, и Капсула вернётся в Будущее с артефактами на борту. В чём резон Охотника?

-Наверное, в том, что даже я не уверен, вернётся ли Капсула в Будущее,- тихо произнёс гиперэксперт по выживанию в любом Времени.- Заметь, как интересно разворачиваются события. Что ни ребус, то у кого-то из нас рояль в кустах. А то и весь симфонический оркестр.

Он смачно допил «Айриш» и выгреб из пачки горсть кофейных зёрен:

-Глобально-Преподобный имеет на руках один Ключ и Шесть подсказок,- линейка из семи зёрен легла на стол.- У него же на руках Семь контрактов – один, заметь, поддельный – и на всех резолюция Прокуратуры (ещё одна линейка).

-Стандартный заказ на Суперкор,- я пожал плечами.- Есть, конечно, неувязки, но где их нет?

-Зрим глубже. Прямо перед Суперкором из Банка похищают Ключ (зерно из первой линейки в сторону), а подпись Прокурора почти теряет силу (зерно из второй линейки щелчком на пол).

-Ты имеешь в виду Персоналии?

-Да, порасти они дремучей незабудкой, эти Персоналии! Ха!- Андрей начал выстраивать третью линейку. При этом глаза его были злы, а челюсти ходили ходуном.- Вообще, Белкин, похорони увертюру и следи за продолжением. «Подняться вниз» для нас не составило труда. И ни у кого это, почему-то, удивления не вызвало. Хотя «Качели-карусели» - устаревший макет тренажёра для адаптации к гиперпереходу. Но знали-то об этом только я и Ганс Адамыч, потому что в Академии учились. Совпадение? Возможно. Зато как удачно именно мы оказались именно там,- Лю неприятно причмокнул и положил два первых зёрнышка.- В камере с мячами Арколола предлагает водрузить на «алтарь» полусферу, а у Стажёра ни к месту, ни ко времени в кармане презервативы.

(Ещё два зерна)…

-Ты сам говорил, что против прухи интеллект бессилен.

Лю налился пунцом, а его голос стал ещё жёстче:

-Но если во всё это повидло добавить телепортик мисс Хотеп, который был переведён Суфлёром, который обратил твоё внимание на филологические неполадки в завещании, после чтения которого ты был послан в нокаут, во время которого чудным юзом едет вся аппаратура безопасности, и появляется похищенный из Банка Ключ, на котором отпечатки твоих пальцев, а на всё это время только у тебя нет алиби…

Каскадёр раздражённо высыпал оставшиеся зёрна на стол.

-Продолжить фантазию на тему, или ты мне что-то недоговариваешь?

-Андрюх, ты бредишь?- максимально мягко спросил я.

-Может быть. Но вот тебе и ещё пара зёрнышек: Капитан вызывает Младшего в рубку с подносами, а я нахожу у себя в каюте вот это.

Он положил на стол фотографию Джона Леннона в знаменитых очках и кусочек фольги, вырезанный из кофейной коробки.

-Фото из твоей коллекции, и кенийский кофе на борту пьёшь только ты. Я жду объяснений, Елисей.

-Дань-динь, динь-дон!- пропел динамик.- Капитан Капсулы вниманию квалификантов.

Но вместо премилого акцента Игораси мы услышали торжественный басок Стажёра:

-Синьоры, дядюшка и мисс Хотеп! Если вы не поленитесь посетить Рубку, мы с Синьорой Капитаном откроем вам тайну Золотого Ключика!

Андрей сгрёб кофейные зёрна обратно в пакет.

-Что-то как-то всё уж слишком во-о-овремя,- протянул он с юморным скандинавским акцентом.- Оставь себе свои подтяжки, Белкин. Но если сейчас, в Рубке, ты увидишь линзы и зеркала, то знай наверняка: «кислый круг» - это лик грозного бога Виракочи на восточном фасаде наших вожделенных Ворот.

-Сам додумался или подсказал кто?

Я накинул куртку и захватил с собой портсигар – настроение было премерзкое.

-Не совсем уверен, но у меня такое ощущение, что я всё это уже где-то видел,- Андрей взглянул на листочек с моими маниакально-депрессивными заметками и помотал головой.- Ладно, Ель. Пусть будут рояли в кустах. Главное, чтоб не снайперы.

ВОСЬМОЙ ДЕНЬ СУПЕРКОРА.

Южная Америка. Ворота Солнца. IV век н.э. 22 июня.

02.44 пополуночи (время местное)

 

-Синьор! Не вешайте нос! Давайте ещё раз попробуем!

-К чёртовой бабушке ваши зеркала и линзы! Я ж не ломовая лошадь, чтоб их каждый раз перестраивать!- прохрипел я.- Тридцатый раз ему в глаза свечу! И так, и эдак! С чего вы, вообще, решили, что это сработает? Ворота-то монолитные!

-Отдохните, Евисей-сан. Вы ведь согвасивись в Рубке, что развернуть вунный свет на сто восемьдесят градусов можно товько так.

-А кто сказал, что его надо разворачивать?

-Но это же очевидно, Елисейший! Вирракоча – единственный внятный орриентирр на этом соорружении!

-Вот, Синьор, попробуйте! Очень успокаивает,- Диего протянул стакан с мутно-бордовой жидкостью.

-Спасибо,- пробормотал я и сделал…

Меня передёрнуло с первого глотка.

Пальцы ног выдали почти электрический разряд. Затылок мягко укрыли детским одеяльцем, и со всей дури хватили по нему бейсбольной битой. Кровь взбурлила и «белым ключом» прошлась по извилинам. Самумом пронеслась по всей периферической нервной системе и мышцам. Ударила в «крестец». И я увидел настоящее и грядущее в трёхмерном, четырёх- и пятимерном пространствах сразу…

-Что это было?- услышал я собственный полусвист.

-Я назвал его – «Серебряный взгляд». Тонизирует почище всяких там чаёв и кофиев,- Диего отобрал стакан и, посвистывая, ушёл в сторону «Ворот Солнца».

-Надеюсь, я доживу до утра,- послышались мне мои мысли.

-Белкин, можно тебя на пару слов,- Каскадёр стоял напротив восточной стороны Ворот и, почёсывая мочку уха, с детективным прищуром глядел на древнее божество.

-Ну, и где твои хвалёные подсказки?- прошипел я.- Для меня эти фиговы «рефлекторы» уже тонну весят.

-А тебе не кажется, что их надо использовать в другом направлении?

-Ты же сам говорил, что лик…

-Говорил, не отрекаюсь. Но больно всё это сложно. Не думаю, что в плане оптики инки были круче, чем да Винчи и Декарт,- Андрей поскрёб небритую челюсть.- Меня, вообще, эта загадочка смущает своими наворотами. При чём тут солнцестояние? Если Виракоча – не кислый круг и не солнце наоборот, то где они? Либо всё это лишний мусор, чтоб запутать. Либо всё проще, чем мы гадаем. В пирамиде я не слышал, чтоб у тебя мозги скрипели, а здесь у всех аж из ушей пар валит. Младшему лафа – лежи у «врат», да замеры делай…

-Постой, великий,- не знаю, чем там меня накачал Младший, но после андреевой тирады всё почему-то встало на свои места.- Солнцестояние здесь, скорее всего, лишь красивая привязка к местности. Но замеры! Тень!! Шрифт побери… Тут тебе и пресный час, и солёный год, и «как бы через, но мимо». Значит, и «солнце наоборот» и «кислый круг» лежат не в Воротах, а…

-Вот за это я тебя и люблю, Белкин. Козырен ты в тёмных дырках свет искать. Ха!- потянулся Каскадёр.- Луна будет в точке «ИКС» через одну минуту двадцать секунд. Если ты прав, и весь сыр-бор из-за тени, то на всё, про всё у тебя от силы секунд тридцать, а то и меньше.

С почему-то некоторой осторожностью он отошёл.

-Если я прав, то и пяти секунд хватит. Эй, Стажёр!

-Да, Синьор,- лениво отозвался Диего, вновь сроднившийся с рулеткой.

-Что это было? К этому нет стопроцентного привыкания?

-Кипячёное молоко с перцем чили хабанеро в триста тысяч единиц по остроте! Ничего себе самовнушениеJ, правда, Синьор?

-Ну, чили так чили! У меня тоже есть одна идея… Мамихлапинатана!!!

-Что за васаби женского рода?

-Это - не хрень, юноша! Мамихлапинатана - испанский глагол на фуэгийском диалекте в Чили!- меня пёрло, как свинью в корыте с ботвиньей.- Самое ёмкое слово на Земле! Будем «глядеть друг на друга в надежде, что кто-либо согласится сделать то, чего желают обе стороны, но не хотят делать»!

-Не понял?

-Прекрасно! Вот с этого и начнём!

Через одну минуту я с помощью небольшой двувыпуклой линзы и карманного зеркальца направил лунный свет (то есть, «солнце наоборот»!!!) в «кислый круг», где всё пропадает,- единственное место рядом со мной, куда он не мог попасть самостоятельно.

В проекцию лика Виракочи на восточной стороне Ворот Солнца и в их тени.

Последнее, что я запомнил,- это залитые лунным серебром глаза Диего и чей-то настойчивый шёпот где-то глубоко-глубоко в подсознании…

 

«Великих династий ненужный щит

В третьей гробнице тайну хранит.

И когда идиоту откроются двери,

Когда идиоту поклонятся звери,

Когда он к богу отыщет дорогу,..

Глава восьмая.

ОЧЕВИДНОЕ, НО НЕВНЯТНОЕ.

 

Над озером мелькали причудливые «фата-морганы», что до конца усиливало сказочный эффект. И бокал красного портвейна в моей ладони, и шезлонг подо мной, расписные «багамы» на моём теле, в тон к татуировкам, и ноги в тёплом песке, и даже белые розы на плетёном столике: всё это дивно нивелировало то состояние дискомфорта, которое я испытывал ещё секунду назад.

-Не правда ли, здорово?- спросил сидящий справа от меня кудрявый шатенистый малый, чем-то смахивающий на эталонного купидона с полотен девятнадцатого века.- А то Фобетор с Фантасом предлагали что-нибудь экстремальное, вроде неземного зоопарка в марсианском кратере. Чтобы снять ваш стресс шоковой терапией. Согласитесь, тут куда как лучше беседовать.

-О чём?- лениво спросил я и отпил портвейна, к слову сказать – отменного, с привкусом красной смородины и земляники.

-О сущности Бытия,- не менее лениво ответил собеседник.- Вы, Елисей Демидович, вписались в историю, которая может закончиться самым, что ни на есть, пошлым Концом Света. Скорее, неверным продолжением. Как вы понимаете, никого из обитателей наших с вами реальностей сие не устраивает. Я знаю, о чём говорю. В конце концов, сны, которые я когда-то монтировал в людских мозгах, были не только лживыми, но и вещими. И вторые мне нравились куда больше.

-С чего бы вдруг бросать любимую работу?- я всё ещё был уверен, что сплю, как и желал до этого.

-А вы ведь действительно спите, Елисей Демидович. Можете не сомневаться. Не обессудьте, что прочёл ваши мысли, но во сне они почти материальны,- Онир совсем небожественно почесал безволосую грудь и, пошарив ладонью в блюде со сладостями, выбрал крупный кубик рахат-лукума.- И поговорить нам с вами надо именно с глазу на глаз. Чтоб никто ни-ни. Вот вы попросили ответить, зачем я бросил своё любимое дело. Отвечу. Честно.

Такая вот загадочка. И, как вы уже, наверное, поняли: ненужный щит – это Великая Китайская Стена, а гробница – не гробница, но древнее Хранилище. Только не надо искать сложных путей, как вы тужились это делать на Воротах.- Он фыркнул и деловито продолжил.- Первым делом – двери. Мои братья сделали вам определённый детско-царский подарок. Поэтому эту камеру вы пройдёте от силы через день.

-Так долго?!

-Может, и через час. Имели место прецеденты. Но тогда: включите свои детские ассоциации на полную мощность. В этом весь смысл. Вторым делом – звери. Думаю, что и они не составят труда. Разве что, испугать могут до смерти.

-До смерти?!

-Имели место прецеденты,- улыбка Морфея стала ещё шире.- Но и это не страшно. А вот третья камера – что-то с чем-то. Уподобиться богу сложно, но можно. В общем смысле: если правильно подготовиться, то эту камеру можно пройти за минуту.

Он многозначительно посмотрел на меня. Потом отвёл взгляд в сторону и начал изучать настенное покрытие лазарета. Когда ему надоело это увлекательное занятие, он недовольно буркнул:

-А почему вы не спрашиваете, что будет, если вы сунетесь в третью камеру без подготовки?

-Билет в один конец…- прошептал я.

Морфей снял «корявку» с моего лба и начал медленно таять:

-Вспоминайте, не бойтесь и готовьтесь, Елисей Демидович. Мы поставили на вас и только на вас. А это, знаете ли, дорогого стоит. За вами самая малость: понять, что за чудо в поднебесном мире не терпит математики; найти двойную сущность зверей; и не забыть прихватить с кухни недостающее звено мировой гармонии, чтобы уподобиться богу. Как видите, не зря говорят – «Бог в помощь»,- последнее, что растаяло в воздухе, была его улыбка.

Я вспомнил Льюиса Кэрролла, и начал впадать в детство…

 

шшшшшшшшш…иау…плюмссс…

 

-Эврика, Синьор! Прошёл, почувствовал, открыл!

-Так-таки, и открыл?

-А потом закрыл,- Диего присел на стул рядом с моей койкой.- После Ворот я своим сверхчувствительным копчиком разве что консервы вскрывать не могу.

-Умничка, Стажёр. Цепь покажи, пожалуйста.

Младший недовольно наморщил веснушчатый нос:

-Суфлёру проиграл. Первый раз в жизни. Старший говорит – вы неважно себя чувствуете?

-Враньё. Очень даже важно.- потянулся я.- У меня вполне нормальное состояние прогноза погоды: то временами, то местами. Так где Цепь-то, говоришь?

Диего кисло потёр пальцами подбородок, поджав губы гузкой.

-Клянусь моим первым омлетом, бездарный спор. Самое тупое пари из всех, что я заключал. Суфлёр самонадеянно заявил, что я за два дня гробницу найду, а я нацелился на неделю. Если б не ваша подсказка «Суй», я бы, кстати, выиграл. А так…

Он с добродушной иронией вывернул карманы брюк.

-И какой сегодня день?- настороженно спросил я.

-Ну, уши плющить вы горазды. Впрочем, на здоровье,- Стажёр взглянул на часы.- Один час восемнадцать минут пополудни тринадцатого дня Суперкора. Обед будет готов через полтора часа. И на этот раз бульоном вы не отделаетесь. Сегодня вечером мы отправляемся в Гробницу.

-Помоги встать.

«Корявки» послушно потянули меня за подмышки и воздвигли в более-менее устойчивое положение.

-Начнём с главного, Ди,- ворчливо начал я, натягивая больничный халат.- Никуда мы сегодня не идём. Мне нужно кое-что понять без помощи остальных. И второе, оно же – последнее. Цепь Дружбы – Оружие Времени. Ни фига не предмет для спора.

-Сам знаю,- фыркнул Диего.- Но Суфлёр показался мне идеальным сторожем. Не могу понять – почему.

-У вас с Андреем паранойя – вот почему.

-Может быть… Может быть…- Парелли покачал головой и закусил губу.- А может быть, и нет. Все почему-то всё знают, а вид делают, что только догадываются.

-Андрюха научил?

-Сам не дурак. Мне Цепь едва руку не оторвала, когда из-под земли вылетела. А Суфлёр её запросто на запястье закрепил, будто всю жизнь носил,- синие глаза начали бесцельно бегать по интерьеру лазарета.- А может, всё-таки бульончика… Да… скорее всего, бульончика…

-Достали вы со своим бульоном! Я, между прочим, мяса хочу.

-Мяса, так мяса,- неожиданно равнодушно согласился шеф-повар Капсулы.- И фрукты замаринуем.

Я невольно приложил руку к его лбу:

-Господин Стажёр, вы здоровы?

Диего отрешённо присел на отлёжанную мной за четверо суток лазаретную койку.

-Странно это всё,- прошептал он.- Как во сне. Ещё полгода назад я понятия не имел, кто такие Компасы Тартара. А сегодня я увидел билет в один конец…

-Что-что ты увидел?!!- для лёгкой контузии во мне проснулась нечеловеческая сила. На секунду мне показалось, что у меня были заурядные галлюцинации больного человека, не имеющие ничего общего с параллельной реальностью. Я схватил Диего за плечи и рванул на себя.- В глаза смотри!!!

-Отвяньте, Синьор,- глаза Стажёра буквально струились тоской. Но лунного серебра в них не было.- Мне тринадцать лет семь месяцев и два