Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств

Поиск

§ 2. [...] Сущность тел состоит в протяжении и силе инерции. [...]

§ 12. Так как для произведения действия нужны


два тела, действующее и то, на которое его действие направляется, так как, далее, тело, которое подвергает­ся действию, противодействует действующему телу, то, следовательно, действие не может быть без противодей­ствия и противодействия без действия.

§ 32. Природа тел состоит в действии и противодей­ствии, [...] а так как они не могут происходить без дви­жения, [...] то природа тел состоит в движении, и, сле­довательно, тела определяются движением. [...]

§ 34. Все, что есть или совершается в телах, проис­ходит от их протяжения, силы инерции и движения. [...]

§ 41. Тела приводятся в движение одним только толканием. [...]

§ 49. Тела, как состоящие из материи, могут де­литься на части. Деление это может рассматриваться двояко: физически и математически. Я говорю, что тело делится физически, когда части его реально отделяют­ся одна от другой, и математически, когда для данного протяжения тела части его обозначаются, по усмотре­нию, некоторым числом. [...]

§ 50. Чисто математическое деление определяется произвольно, и нельзя доказать, что части тел, назна­ченные математически, реально отделимы друг от дру­га; поэтому, не занимаясь этим способом деления, мы попытаемся исследовать только физическое разделение тел и будем называть физическими частицами весьма малые части, реально отделимые друг от друга. [...]

§ 67. Согласно сказанному в §§ 64, 65, 66, к чис­лу частных качеств нужно отнести теплоту и холод, сцепление частей, удельный вес, цвет, запах, вкус, уп­ругость и специфические свойства, каковы силы элек­трическая, магнитная, лечебная и т. п. [...]

§ 72. [...] Все существующее или совершающееся в телах происходит от их протяжения, силы инерции и движения·[...] и определяется фигурой [...]; следователь­но частные качества зависят от протяжения, силы инерции, движения и фигуры тел. Но достаточное ос­нование частных качеств заключается в нечувствитель­ных физических частицах тел (§ 70, 71), а потому до­статочное основание частных качеств заключается в протяжении, силе инерции, фигуре и движении нечув-


ствительных физических частиц, составляющих тела. Что и требовалось доказать. [...]

§ 77. Частные качества тел могут быть объяснены законами механики. [...]

§90. Нечувствительные физические частицы, реаль-но не делящиеся на другие меньшие, мы называем фи­зическими монадами. Мы совершенно не касаемся во­ображаемой делимости материи до бесконечности, так как считаем возможным, не опасаясь ошибок, обхо­диться без нее в физике. Точно так же не заботимся мы и о рассеянной в материи пустоте (если таковая есть); так как в ней ничего, кроме протяжения, не мыслится, то пустота никаких свойств не имеет и ничего, стало быть, не может внести в сущность и природу вещей, — все равно, существует она или нет. [...]

§ 91. Фигура физических монад неизменна. [...]

§ 103. Теплота тел состоит во внутреннем их дви­жении [...].

§ 111. Величайший холод в теле — абсолютный по­кой материи; если есть хоть где-либо малейшее движе­ние, то имеется и теплота (I, стр. 171—233).

ВОЛФИАНСКАЯ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ФИЗИКА [...]

Мы живем в такое время, в которое науки, после своего возобновления в Европе возрастают и к совер­шенству приходят. Варварские веки, в которые купно с общим покоем рода человеческого и науки наруша­лись и почти совсем уничтожены были, уже прежде двухсот лет окончились. Сии наставляющие нас к бла­гополучию предводительницы, а особливо философия, не меньше от слепого прилепления ко мнениям славно­го человека, нежели от тогдашних неспокойств, пре­терпели. Все, которые в оной упражнялись, одному Аристотелю последовали и его мнения за неложные почитали. Я не презираю сего славного и в свое, время отменитого от других философа, но тем не без сожале­ния удивляюсь, которые про смертного человека дума­ли, будто бы он в своих мнениях не имел никакого по-грешения, что было главным препятствием к прираще­нию философии и прочих наук, которые от ней много


зависят. Чрез сие отнято было благородное рвение, чтобы в науках упражняющиеся один перед другим старались о новых и полезных изобретениях. Славный и первый из новых философов Картезий2 осмелился Аристотелеву философию опровергнуть и учить по сво­ему мнению и вымыслу. Мы, кроме других его заслуг, особливо за то благодарны, что тем ученых людей обо­дрил против Аристотеля, против себя самого и против прочих философов в правде спорить, и тем самым от­крыл дорогу к вольному философствованию и к вящему наук приращению. На сие взирая, коль много новых изобретений искусные мужи в Европе показали и по­лезных книг сочинили! Лейбниц, Кларк3, Лок, премуд­рые рода человеческого учители, предложением правил, рассуждение и нравы управляющих, Платона и Сокра­та превысили. Малпигий, Боил, Герик, Чирнгаузен, Штурм4 и другие, которые в сей книжице упоминают­ся, любопытным и рачительным исследованием нечаян­ные в натуре действия открыли и теми свет привели в удивление. Едва понятно, коль великое приращение в астрономии неусыпными наблюдениями и глубокомыс­ленными рассуждениями Кеплер, Галилей, Гугений, де ла Гир и великий Невтон в краткое время учинили; ибо толь далече познание небесных тел открыли, что ежели бы ныне Иппарх и Птоломей читали их книги, то бы они тое же небо в них едва узнали, на которое в жизнь свою толь часто сматривали. Пифагор за изо­бретение одного геометрического правила Зевесу при­нес на жертву сто волов. Но ежели бы за найденные в нынешние времена от остроумных математиков прави­ла по суеверной его ревности поступать, то бы едва в целом свете столько рогатого скота сыскалось. Словом, в новейшие времена науки столько возросли, что не токмо за тысячу, но и за сто лет жившие едва могли того надеяться.

Сие больше от того происходит, что ныне ученые люди, а особливо испытатели натуральных вещей, ма­ло взирают на родившиеся в одной голове вымыслы и пустые речи, но больше утверждаются на достоверном искусстве. Главнейшая часть натуральной науки фи­зика ныне уже только на одном оном свое основание


имеет. Мысленные рассуждения произведены бывают из надежных и много раз повторенных опытов (I. стр. 423-424).

ПИСЬМО К ЛЕОНАРДУ ЭЙЛЕРУ5 ОТ 5 ИЮЛЯ 1748 г.

[...] Но все встречающиеся в природе изменения про­исходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько ма­терии прибавляется какому-либо телу, столько же те­ряется у другого, сколько часов я затрачиваю на сон, столько же отнимаю от бодрствования и т. д. Так как это всеобщий закон природы, то он распространяется и на правила движения: тело, которое своим толчком воз­буждает другое к движению, столько же теряет от сво­его движения, сколько сообщает другому, им двину­тому (II, стр. 183—185).

ЯВЛЕНИЕ ВЕНЕРЫ НА СОЛНЦЕ[...]

'[...] Сие редко встречающееся явление требует дво­якого объяснения. Первым должно отводить от людей, не просвещенных никаким учением, всякие неоснова­тельные сомнительства и страхи, кои бывают иногда причиною нарушения общему покою. Нередко легкове­рием наполненные головы слушают и с ужасом внима­ют, что при таковых небесных явлениях пророчествуют бродящие по миру богаделенки, кои не токмо во весь свой долгий век о имени астрономии не слыхали, да и на небо едва взглянуть могут, ходя сугорбясь. Тако­вых несмысленных прорекательниц и легковерных вни-мателей скудоумие ничем, как посмеянием, презирать должно. А кто от таких пугалищ беспокоится, беспо­койство его должно зачитать ему ж в наказание за соб­ственное его суемыслие. Но сие больше касается до простонародия, которое о науках никакого понятия не имеет. Крестьянин смеется астроному, как пустому вер­хогляду. Астроном чувствует внутреннее увеселение, представляя в уме, коль много знанием своим его пре­вышает, человека себе подобно сотворенного.

Второе изъяснение простирается до людей грамот­ных, до чтецов Писания и ревнителей к православию,

'728


кое святое дело само собою похвально, если бы иногда не препятствовало излишеством высоких наук прира­щению. [...]

Коперник возобновил, наконец, солнечную систему, коя имя его ныне носит, показал преславное употреб­ление ее в астрономии, которое после Кеплер, Невтон и другие великие математики и астрономы довели до та­кой точности, какую ныне видим в предсказании не­бесных явлений, чего по земностоятельной системе от­нюдь достигнуть невозможно.

Несказанная премудрость дел божиих хотя из раз­мышления о всех тварях явствует, к чему предводи­тельствует физическое учение, но величества и могу­щества его понятие больше всех подает астрономия, по­казывая порядок течения светил небесных. Воображаем себе тем явственнее создателя, чем точнее сходствуют наблюдения с нашими предсказаниями; и чем больше постигаем новых откровений, тем громчае его прослав­ляем. [...]

Правда и вера суть две сестры родные, дщери од­ного всевышнего родителя; никогда между собою в распрю прийти не могут, разве кто из некоторого тще­славия и показания своего мудрования на них вражду всклеплет (IV, стр. 370—373).



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-19; просмотров: 190; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.145.179.30 (0.01 с.)