Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Философия 'эпохи ранних буржуазных революций
ГАЛИЛЕЙ Галилео Галилей (1564—1642) — великий итальянский ученый, один из основоположников экспериментально-математического естествознания и механистического материализма нового времени. Родился в Пизе в обедневшей дворянской семье. Учился в местном университете, по окончании которого преподавал там же, а затем в Падуанском университете (1592—1610) математику. Важнейшими естественнонаучными произведениями Галилея стали: «Звездный вестник» (1610—1611), излагающий результаты астрономических наблюдений посредством одного из впервые построенных автором телескопов;»Пробирщик» (1623) — полемический трактат о кометах; «Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой» (1632). За публикацией этого произведения последовал знаменитый процесс Галилея, организованный римской инквизицией и его «отречение» (1633). Чисто философских произведений Галилей не писал, однако очень важные философско-методологи-ческие идеи ученый сформулировал в некоторых местах своих естественнонаучных произведений, а также в письмах, обычно получавших широкое распространение β среде европейских ученых и философов. Философские отрывки ив естественнонаучных произведений Галилея и публикуются ниже. Отрывки из произведения «Пробирщик» заимствованы из «Книги для чтения по истории философии» под ред. А. Деборина, «Новая Москва», 1924 (перевод В. Юринец). Затем следуют отрывки из «Послания к Франческа Инголи», итальянскому богослову и юристу, относящегося к 1624 г. Это весьма важный документ, характеризующий принципы новой физической науки, устанавливающей относительность всех ее понятий и положений применительно к миру, в то время как схоластическая ученость (за которой и следовал Инголи) рассматривала свои положения как абсолютно незыблемые, самоценные, «божественные». Это послание почти полностью (в переводе Н. И. Идельсона) опубликовано в первом томе «Избранных трудов» Галилея (М., 1964). из того же издания заимство-1 ваны и философские отрывки] из «Диалога о двух главней-1 ших системах мира» (перевод А. И. Долгова). При чтении их'. следует иметь в виду, что из трех собеседников «Диалога» (Салъвиати, Сагредо и Симп-\ личио) двое первых — исторические фигуры, друзья Галилея, выражающие его воэ-| зрения. Симпличио же («Про-\ стак») — защитник Птолемея и'\ сторонник традиционных схо-\ ластических представлений.
ПРОБИРЩИК Сначала я должен сделать несколько замечаний относительно того, что мы называем! теплотой. Я уверен, что о ней сложились понятия, очень дале-1 кие от истины, так как полагали, что она является действитель-; ной акциденцией, состоянием или качеством, которое реально»' присуще нагревающей нас материи. Во избежание недоразуме-j ний я должен сказать, что, думая о материи или телесной суб- · станции, я подразумеваю, что она ограничена или обладает той' или другой формой, что она по отношению к другой больше или» не больше, что она находится в том или в другом месте, в то, или другое время, что она или движется, или находится в покое,,| что существуют или лишь одна, или несколько, или же много | субстанций и никакая сила воображения не в состоянии отвлечь J ее от этих условий. Но я не чувствую разумной необходимости! в том, чтобы она была белой или красной, горькой или сладкой,! звучащей или беззвучной, обладала приятным или неприятным! запахом. Эти определения не существенны для нее. Так что если| бы нашими путеводителями не были чувства, такие мысли и*! представления никогда бы у нас не появлялись. Следовательно, ΐ я уверен, что эти вкусы, запахи, цвета и т. д. являются по от-| ношению к субъектам не чем иным, как только пустыми име-| нами и имеют своим источником только ваши чувства. С устра-| нением живого существа были бы одновременно устранены и<1 уничтожены все эти качества. Между тем мы склонны думать,,| что раз мы дали им названия, отличающиеся от названий пер- jS вичных и действительных свойств, то они действительно и ре-| ально от них отличны. [...] Чувство щекотки имеет своим источником нас, а не пе-1 рышко; если устранить одушевленное или чувствительное тело,'| то это чувство является ничем другим, как только чистым на--1 224 l званием. Я уверен, что такой именно вид существования, а не другой имеют и другие качества, которые приписываются телам природы, как, например, вкус, запах, цвет и пр. [...] Никогда я не стану от внешних тел требовать что-либо иное, чем величина, фигуры, количество и более или менее быстрые движения, для того чтобы объяснить возникновение ощущений вкуса, запаха и звука; я думаю, что если бы мы устранили уши, языки, носы, то остались бы только фигуры, число и движения, но не запахи, вкусы и звуки, которые, по моему мнению, вне живого существа являются не чем иным, как только пустыми именами, как и не чем иным, чем пустым именем, является щекотка, если мы устраним слизистые оболочки и внутреннюю кожу носа; и так как к четырем названным выше чувствам имеют отношение четыре элемента, то я также думаю, что для зрения, самого высокого среди чувств, имеет значение свет, но по превосходству относится к нему так, как бесконечное к конечному, вечное к мгновенному, неделимое к количественному, свет к темноте. Я должен признаться, что об этом ощущении и связанных с ним явлениях я знаю только очень немного и мне достаточно было бы немного времени, чтобы изложить мои взгляды на этот счет; но я обхожу этот вопрос молчанием. [...]
Итак, многие из тех ощущений, которые считались качествами, присущими внешним предметам, имеют свое действительное существование в нас, а не в них; вне нас они являются только пустыми именами. Я склонен к мнению, что тепло является тоже ощущением такого же рода и что та материя, которая вызывает в нас ощущение тепла и которую мы обозначаем общим именем огня, является множеством очень маленьких телец определенной величины, обладающих определенной скоростью. Встречая на пути наше тело, они проникают в него вследствие своей чрезвычайной нежности; эти касания, которые образуются при проникновении телец в нашу телесную субстанцию, воспринимаются нами как ощущение тепла, приятное или неприятное в зависимости от количества и большей или меньшей скорости этих мельчайших частей, которые, проникая и соприкасаясь, вызывают приятное или неприятное чувство. Приятным является такое проникновение частиц, которое облегчает появление пота, когда нам он необходим; неприятным, наоборот, в том случае, если благодаря ему происходит разрыв тканей. Вообще действие огня заключается не в чем ином, как в том, что, двигаясь, он проникает благодаря своей чрезвычайной нежности в любое тело, разлагая его раньше или позже соответственно количеству и скорости огненных телец и большей или меньшей плотности материи этих тел. [...] Если дело дойдет до разложения на атомы, которые совершенно неделимы, образуется свет, который является мгновенным движением или, лучше сказать, распространением и разливом частей; эти части благодаря своей нежности, тонкости, редкости. 8 Антология, т, 2 225 яематериальности или благодаря свойствам, отличным от всех других, известных нам, и не получившим до сих пор названия, заполняют в одно мгновение бесконечные пространства (стр. 173—178). ПОСЛАНИЕ К ФРАНЧЕСКО ИНГОЛИ [...] Разве вам не известно, что до сих пор еще не решено (и я думаю, что человеческая наука никогда не решит), конечна ли Вселенная или бесконечна? [...] Что касается меня, то когда я рассматриваю мир, границы которому положены нашими внешними чувствами, то я решительно не могу сказать, велик он или мал: я, разумеется, скажу, что он чрезвычайно велик по сравнению с миром дождевых и других червей, которые, не имея иных средств к его измерению, кроме чувства осязания, не могут считать его большим того пространства, которое они сами занимают; и мне вовсе не претит та мысль, что мир, границы которого определяются нашими внешними чувствами, может быть столь же малым в отношении Вселенной, как мир червей по отношению к нашему миру. Что же касается того, что мог бы раскрыть мне рассудок сверх даваемого мне чувствами, то ни мой разум, ни мои рассуждения не в состоянии остановиться на признании мира либо конечным, либо бесконечным; и поэтому здесь я полагаюсь на то, что в этом отношении установят более высокие науки. Но до тех пор считать слишком большой эту великую громадность мира есть эффект нашего воображения, а не дефект в строе природы (стр. 68—69).
[...] Никогда все движения, все величины, все расстояния и расположения планетных орбит и звезд не будут определены с такой точностью, что они не будут уже больше нуждаться в непрерывных исправлениях, хотя бы каждый из живущих был Тихо Враге или даже и сто раз Тихо Браге (стр. 72—73). [...] Природа, синьор мой, насмехается над решениями и повелениями князей, императоров и монархов, и по их требованиям она не изменила бы ни на йоту свои законы и положения. Аристотель был человек: он смотрел глазами, слушал ушами, рассуждал мозгом; также и я — человек, я смотрю глазами и вижу гораздо больше того, что видел он; а что касается рассуждений, то верю, что рассуждал он о большем числе предметов, чем я; но лучше или хуже меня, по вопросам, о которых мы рассуждали оба, это будет видно по нашим доводам, а вовсе не по нашим авторитетам. Вы скажете: «Столь великий человек, у которого было такое множество последователей?» Но это ничего не стоит, потому что давность времени и число протекших лет принесли ему и число приверженцев; и хотя бы у отца было двадцать сыновей, отсюда нельзя по необходимости вывести, что он более плодовит, чем его сын, у которого только один ребенок, потому что отцу шестьдесят лет, а сыну двадцать (стр. 76—77).
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-02-19; просмотров: 162; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.142.197.212 (0.006 с.) |