Часть вторая. Посреднические работы с Богом

День пятый. Смятение

 

Первые солнечные лучи впрыснули в мрачное зимнее небо рассвет, а вместе с ним сквозь тьму просочился понедельник. Не замечая людской суеты, планета под названием Земля ещё раз обернулась вокруг собственной оси, а в славном городе Л наступил следующий день.

Жители спешили на работу, и в голове каждого из них зрели планы на будущее. Кто-то загадывал далеко вперёд и думал о предстоящем отпуске, а кто-то мечтал о мелком – чтобы поскорее истекло рабочее время. И только романтики и влюблённые были по-настоящему счастливы, потому что витали в облаках и жили своим чувством.

 

Михаил Фёдорович Турунда думал о вечном.

- Неправедное - как пришло, так и ушло. А праведная денежка век кормит, - рассуждал он, поднимаясь по лестнице сверхсекретного НИИ и направляясь к двери кабинета руководителя.

Сегодня утром он решился на отчаянный шаг. В голове у отца Луки созрел план, как избавить человечество от величайшей ошибки – изобретения прибора для просмотра человеческих душ.

«Раз уж эти учёные готовы мне платить за мои консультации, значит, дело у них – дрянь. Видать, не могут они обойтись без посторонней помощи... А нужда во мне у них есть особая… Приборчик-то смастрячили. Изображение уловили. А понять, что именно видят – не в силах. Говорят мне, что, мол, душу любую просматривают… Порождения ехиднины! А уловили-то вы импульсы, господа хорошие. А что за импульсы такие – вам и самим неведомо. Но раз уж вы мне денег посулили за моё участие – будет вам участие. Будет вам и приборчик волшебный. И душу вы мою просмотрите… И всех чертей поглядите… Устрою я вам участие… нехристи…» - с такими думами Михаил Фёдорович переступил порог кабинета, дверь которого украшала матовая табличка из нержавейки с красивой гравировкой «Райдуга В. Л. профессор, доктор биологических наук».

- Здравствуйте, отец Лука, - сухо поприветствовал батюшку Владимир Леонардович.

- И вам – здравствовать, - бодро откликнулся Михаил Фёдорович и решил брать быка за рога. – Покумекал я тут на досуге. Дело, которое вы затеяли – масштабное. От меня какая помощь требуется – готов... Но ходить вокруг да около не буду. Я вот вам по-русски, напрямик отрежу. Импульсы, что вы мне в приборчике своём показывали – это не живая душа вовсе.

Руководитель НИИ внимательно посмотрел на батюшку, но не проронил ни слова.

- Шутку вашу оценил, - продолжил отец Лука, обнажив верхний ряд кривых пожелтевших зубов. – Приборчик… Ха! Для сканирования… Ха-ха! А что грешно, то и смешно… Вот, что я вам скажу – побойтесь Бога. Апокалипсис грядет! Вот вы уловили импульс, а знаете ли вы, кто посылает такие знамения? Искушает сатана… Близок час!

Он открыл свой добротный кожаный портфель и потряс в воздухе выуженными из его глубин бумажками:

- Зря вы так ошибаетесь… Вот, кому дадено чудеса творить! Почитайте, почитайте!

И он решительно шибанул бумажной стопкой о стол начальника. Владимир Леонардович сохраняя невозмутимый вид, аккуратно разместил её перед собой и пробежался беглым взглядом по содержимому первой же страницы.

- Вы читайте внимательно, Владимир… - назидательно прокомментировал священник. - А там уж свои выводы сделаете. Кто и как вот такие импульсы посылает в мир. Зачем он это делает. И с помощью каких сил…

Руководитель сверхсекретного НИИ откинулся на спинку кресла и, ни слова не говоря, прочёл от начала до конца следующий текст:

 

«Уважаемый отец Лука, долгие лета!

Сам я человек не боязливый и кроме Бога не боюсь никого. Но в последнее время устрашился я за свою жизнь и за своё здоровье.

Расскажу по порядку.

Позвал я однажды в гости шалапутку одну. Ну, глупое создание. Хотела за меня замуж, а у самой уже дети есть, супруг её бросил… Зачем мне такая? К тому же я почти вдвое старше её.

Но она со своей судьбой горемычной приглянулась мне. Не столько из любви, сколько из жалости пригласил её жить со мною. Решил приютить девчушку. Думал, раз уж Бог взвалил на меня такой крест, отчего ж не помочь?

Обходился с ней всегда по-человечески (даже ребятишкам её, которых она с мамашей своей в деревне на воспитание оставила, подарки дарил). И в мыслях не возникало у меня похоти – был я ей как отец. К слову, и не пил я тогда. Как после очередной отсидки вернулся, так и завязал с этим делом. А попал на зону по малолетке. Затянуло меня. Но всё в прошлом осталось. Видно, Богу так угодно было - служил у нас батюшка, давал нам церковную литературу читать. Покрестил он меня, открыл мне глаза на мир. Вот с тех пор я и приобщился к церковной жизни.

Но как стали мы вместе жить с этой девчушкой – словно подменили меня. Словно бес в меня вселился. Стал я будто одержимый. Всё чаще начали мысли порочные приходить. Вот спит она в соседней комнате, а я глаз сомкнуть не могу. Бывало так всю ночь и проворочаюсь. Умом-то понимаю, что грешно это – желать от неё секса. Но ничего поделать с этим не могу.

В общем, отдалась она мне. И с тех пор пуще прежнего бес меня затерзал. Как будто бы хватанул я через эту девчушку какой-то нечистоты. Через неё стал я опять порочным. Опять взялся за старое – начал в бутылку заглядывать. Но однажды будто бы занавески с моих глаз упали – вдруг в один миг осознал я, что это шалапутница специально меня спаивает. Смерти моей хочет. И чтобы квартирка моя к ней перешла. Понял я, что всё дело в квартирке. Как же это я раньше не понимал?

Слава Богу, сеструха мне подсказала. Она у меня бабёнка ушлая – все эти хитрости женские наперёд чует. Но у нас с нею давнишняя ссора и вот уже лет десять мы с ней на ножах. Короче, общаемся постольку поскольку… Изредка созваниваемся… С тех пор, как померла моя матушка, которая мне жилплощадь эту и завещала.

Вот, значит, стал я эту девчушку испытывать. Сам вид делаю, что не понимаю, как и прежде, какие у неё замыслы против меня. Но слежу за нею внимательно. Стал я после работы за ней наблюдать. Притаюсь во дворе, незаметно сижу себе и на лавочке пивко попиваю. А она выйдет из ворот – я прошмыгну мимо и смотрю, куда дальше пойдёт.

И так мне это интересно стало – тенью за ней ходить… Будто бы в детстве, когда мальчуганом в разведку играл.

Но в те годы, я, конечно, шалил… Бывало, высмотрим мы окна на нижних этажах, где хозяева через форточку продукты на мороз в авоськах вывешивают – да и караулим, когда они из дому уйдут. Тогда холодильники – в роскошь, ни у кого ещё такой диковинки не было. А как только вышли хозяева из подъезда, мы - хоп! Палкой с лезвием на конце – резанём по ручкам авоськи и она наша. И продукты наши…

Я почему вам это рассказываю – думаю, когда на другого пальцем показываешь, правильно будет и свои огрехи прошлые как на духу помянуть. Раскаялся я, отец Лука. И жизнь у меня идёт с чистого листа.

Так вот… Значит, дело было, когда уже съехала она от меня. Я силой удерживать не стал – не получилось. Поначалу упрашивал вернуться, караулил вечерами у дома, где она комнату снимала. У другого хозяина, значит. Но она – ни в какую… Наотрез отказалась вернуться.

А сама же мне каждую ночь во сне приходит – стерва. Возбуждает меня, телесами своими крутит возле меня – нету никакого терпения моего. Всю мою силу мужскую забирает. Вот, значит, в чём дело. И сохнуть я стал. Пить ещё больше – от тоски по ней. Чувствую всем своим организмом, что тут какое-то колдовство замешано.

И впрямь – колдовство! Подловил я эту девчушку, когда пошла она к экстрасенсам. Выследил её аккурат возле магазина «Сказка». А с другой стороны этого здания – офисы разные по всем этажам растыканы. Зашла она, значит, в офис, где экстрасенс принимает. Проторчала там больше часа. Выходит довольная. Я в конце коридора притаился – смотрю, что дальше будет.

И дверь открывается – экстрасенсиха за ней выходит. Как бы проводить её к лифту – видать, знакомы они уже давно. До меня только донеслись последние слова, которые она ей сказала. Говорит на прощание:

- Делай, как я тебе велела.

Вот так и сказала. Чем они там занимаются? Только с этого дня мне никакого покоя нету. Чувствую я, что медленно угасаю. И ещё каждый вечер приходит ко мне то ли суккуб, то ли инкуб. Или как это у вас называется… В образе этой змеюки нечистая меня домогается. Я понимаю, что нельзя поддаваться. А мне прямо невтерпёж. Как будто против моей воли всё кипит во мне и женских ласк требует.

Приворожила меня сучка – вот, что я думаю, отец Лука. И на смерть приворожила. Чудится мне, что своим сладострастием она из меня жизнь вынимает. Выкачивает жизненную силу. И всё из-за квартирки моей. Вот же пригрел я на груди змеюку! Видать, пока не подпишу на неё квадратные метры, будет изводить меня – не успокоится. Сети свои расставила и в ловушку заманила.

И вот даже сейчас пишу вам сокровенное, а она как бы в мыслях моих смеётся надо мной. И через неё чудеса со мной творятся. Вчера будто бы дымом наполнилась комната – я даже задыхаться начал. Газом каким-то зловонным пахнет. Вещи стали пропадать со своих мест. А по утрам выворачивает меня наизнанку – прямо как душа хочет выйти наружу. Раньше со мной никогда такого не случалось. Хоть и поддавал я крепко.

Прошу вас, отец Лука, подскажите мне, как вырвать из себя того дьявола, что она мне вселила. Как очиститься мне от скверны, которую я получил через это нечистое создание. Готов Богу служить до конца дней своих. Готов в монахи постричься – лишь бы с этими подлыми созданиями не иметь больше связи. Может, отчитаете вы надо мной какую молитву, чтобы дьявол покинул меня. И переметнулся бы обратно к этой шалапутке с её подругой ведьмаркой…

С глубоким уважением к вам и к Богу Исусу Христосу.

Виктор Деревяшкин»

 

Владимир Леонардович поднял глаза на отца Луку:

- И что? Вы полагаете, что зафиксированные нами импульсы – дело рук человеческих?

- Пошла кулемеса - не от добра, а от беса… - устрашающе протянул священник. - Это не человеки, а оккультисты - слуги дьявола…

- Да бросьте вы, Михаил Фёдорович! У этого Деревяшкина белая горячка…

- Подобное притягивается к подобному! – насупился священник и возбуждённо зашептал - Дьявол ищет учеников. А эта колдунья вербует людей с помощью своих чудес.

- Да ну, Михаил Фёдорович! Как говорится, Бог не захочет, и пузырь не вскочит. Или как там?

- На всё воля Божья, - с покорностью в голосе уточнил отец Лука, сделавшись снова понурым и рыхлым. Однако по всему было видно, что сдавать своих позиций он не собирался и специально давал собеседнику возможность выговориться, дабы затем раз и навсегда припечатать это заведомо ошибочное мнение своими весомыми и неопровержимыми аргументами.

- Вот видите! - воодушевился Владимир Леонардович, словно подхватив эстафетную палочку бодрости. – Насколько я понимаю, дьявол существует лишь в нашем сознании. Дьявол – это наши страхи, перед которыми мы порой бессильны.

- Величайшей победой диавола было то, что он смог внушить людям, будто его нет. Диавол – это враг человечества! Он восстал против Бога. Возомнил себя сильнейшим в этом мире.

- Отец Лука. Ну, возомнил… И что? Зачем нам поддерживать эту иллюзию? Мы же с вами знаем, что всё – от Бога и ничто не может быть помимо Бога.

- А легионы падших ангелов во главе с Сатаной стремятся доказать обратное. И мы не должны поддаваться искушению занять место в их рядах. Мы – рабы Божьи! И служить должны только одному господину…

- Простите меня… Но провозглашать себя чьим-то рабом – мне претит…

- А-ааа, - грозно и многозначительно протянул отец Лука, - вот и ошибочка ваша. Но объясню вам просто – вот дышите вы воздухом и не можете без воздуха жить… Разве вы не раб воздуха от этого?

- С какой стати? – недоумённо пожал плечами Владимир Леонардович.

- Рассудочность и прекословие - всё это отличительные черты диавола, - с укоризною покачал головой отец Лука. – Стоит вам призадуматься… Хотите или не хотите вы признавать себя рабом – без воздуха вам не прожить...

- Знаете, Михаил Фёдорович… читаю я сейчас одну книжку… Так вот сказано в ней, что раб никогда не пожелает имущества господина. Проще говоря, никогда не захочет он перенять у своего господина какой-то опыт и чему-то у того научиться. А только жаждет он одного – избавиться от рабства и бежать сломя голову, чтобы обрести свободу… В отличие от него, сын всем сердцем желает стать похожим на своего отца… Ищет от него уроков и ждёт прощения всем своим неразумным шалостям… Так что же – не лучше ли быть Богу сыном, нежели рабом, который ищет свободы от того, кто его поработил?

- Да, смотрю, читаете вы не то, что надобно… Засоряете свою голову, - нахмурился отец Лука. – Это же апокриф вы мне цитируете. Не ведомо, кто его писал… И с какой целью… Бог создал человека свободным. Но рабами мы сами себя сделали… Отдались искушению плоти.

 

Ситуация накалялась. Михаил Фёдорович Турунда очень не любил, когда ему перечили, а особенно – когда подвергали сомнению непоколебимые в веках истины и догмы того великого учения, которое по настоянию своих покойных родителей он избрал делом всей своей жизни.

- Я полагаю, что можно быть рабом денег, рабом плоти, рабом власти… - рассуждал Владимир Леонардович, изо всех сил стараясь сдерживать переполнявшие его эмоции и быть как можно более учтивым. - Но по отношению к Богу, если таковой существует, нельзя ставить себя в рабское положение… Это, по сути, добровольное согласие со своим угнетённым положением…

- Кривую же дорожку вы выбрали! – с назиданием выговаривал отец Лука. – Упрямство и своеволие – всё это отличительные черты диавола! Неведомы нам дела Божьи… Потому и не надобно перечить его воле.

- И опять-таки… как узнать – то ли мне волю Бога надлежит сейчас исполнить, то ли это Князь Тьмы выдаёт свою волю за божественную? К тому же, отец Лука, извините за личное мнение, но коли вы проповедуете любовь к врагам своим, то почему бы вам не отнестись с той же любовью и к самому злейшему вашему врагу – к сатане?

- Покаянием, слезами, милостынею надлежит избавляться от врагов своих… - снова обмяк священник, как бы выжидая наиболее подходящего момента, чтобы перейти из обороны в наступление.

- Вот-вот! В этом я с вами согласен. А то рабы Божьи встают под знамена с крестом и штурмуют мирные города – якобы из благих побуждений… Но не думают, что сеют вражду и порождают насилием лишь ещё большее насилие.

- От этого церковь отреклась… И в ошибках своих покаялась…

- Так, значит, и церковники могут ошибаться? Но почему в таком случае я должен верить съезду христианских руководителей? Ведь вовсе не Господь Бог, а христианский Собор порешил большинством голосов, какие сочинения апостолов считать святыми, а какие – нет. Одни сочинения вошли в сборник под названием Библия, а другие приказано было уничтожить и объявить апокрифами.

- Это заблуждения атеистов.

- А по мне, так это заблуждения тех, кто объявил себя посредниками между Богом и человеком.

 

«Ох, погоди, докторишка, сейчас задам я тебе перцу!» - вскипел отец Лука.

«Ну, никак он не хочет признать, что почва под ногами плывёт» - в свою очередь позлорадствовал Владимир Леонардович.

В это время дверь в кабинет открылась и назревавшую беспощадную бойню мировоззрений пришлось на время отложить. Вошедший мужчина на вид был лет пятидесяти – высоченный брюнет с роскошной шевелюрой, густой бородой, крупным ноздреватым носом и глубоко посаженными карими глазами. Само лицо его как бы несло отпечаток исключительного благородства, а крутой высокий лоб намекал на отменные умственные способности. Строгий чёрный костюм и лакированные, зауженные к носу туфли на толстом каблуке добавляли солидности и без того импозантному их обладателю.

- А вот и наш столичный гость! – поменяв тон, вскинул руки в приветственном жесте Владимир Леонардович. – Весьма кстати!

- Я всегда кстати, Володенька! - глубоким баритоном отреагировал холёный гость и улыбка коснулась его сочных пунцовых уст, за которыми скрывались крупные белоснежные зубы. – Ба, знакомые лица! Михаил Фёдорович, рад видеть вас в добром здравии!

Мужчины обменялись рукопожатиями, немного приобнялись, похлопывая друг дружку по загривку и едва-едва соприкасаясь щеками. Когда церемония радушного приветствия была окончена, разговор сразу же принял деловой характер. Беседа велась согласно протоколу и завершилась, судя по довольным лицам присутствующих, чрезвычайно продуктивно. После этой встречи собеседники уединились в банкетном зале и наслаждались общением ещё несколько добрых обеденных часов.

 

***

В гости к волшебнице

 

- Илона, давай уже перерыв сделаем, - взмолился редакционный фотограф, развешивая свежие плёнки на прищепочках. – С утра маковой росинки во рту не было. Ты сегодня какая-то взбалмошная с этими фотками.

- Пойдём чаю попьём, - согласилась журналистка, разглядывая непросохшие кадры. – Толечка, ты прости, что я тебя работой загрузила, но мне позарез нужны все-все-все снимки с этой Допекаевой.

Они оставили фотомастерскую и расположились в редакции. Илона привычным движением включила электрический чайник, рассыпала заварку по кружкам и озадачилась, не обнаружив на своём обычном месте толстенной настольной книги. Это был телефонный справочник, на который уже не раз покушались её коллеги. Брать его даже «с возвратом» не разрешалось никому. И вот неожиданность – он пропал.

Илона пошарила в ящиках, осмотрела соседние столы.

- Что ищешь? – поймал её растерянный взгляд Толик.

- Книга пропала…

- На фиг она тебе нужна? Мы же обедать пришли…

- Так я её всегда на кружку кладу – чтобы заварилось получше…

- Да брось ты! Другую возьми – какая разница? – удивился фотограф и ткнул пальцем в синий книжный переплёт, торчавший из-под вороха бумаг на столе. – Вот эту!

- Это вообще не моя… - расстроилась Илона, но всё-таки извлекла увесистую книгу с обшарканной клеёнчатой обложкой. Она всмотрелась в название, которое было почти стёрто, и чуть было не потеряла дар речи: «Закон Божий»?!

- Да что ты рассматриваешь… Твоя – не твоя… Нам всего лишь чай заварить… - поторопил её Толик.

- Да подожди! Это же Закон Божий…

- Ну и что? Молиться на него теперь?

- Нет! Постой! Я хочу выяснить, кто положил мне эту книгу, - растерянно ответила Илона, у которой в голове тут же всплыл вчерашний разговор с целительницей.

«А Закон Божий – знаешь?... Ну, всё в одну кучу смешала…»

- Людмила Васильевна, - про себя возопила Илона, - это ваши фокусы?

- Почитай, это полезно, - тут же откликнулась в её голове целительница.

- Но как? Как вам это удаётся?

- Не отвлекайся! – строго отрезала Допекаева Л.В.

- Илонка, ты меня пообедаешь, в конце-то концов? – ничего не понимая, прервал их мысленный диалог фотограф Анатолий, у которого, по всей видимости, уже начинались голодные спазмы под ложечкой.

- Толечка, бери всё, что есть, - ответила Илона, доставая из сумки бутерброды, завёрнутые в фольгу. – Только отдай мне те четыре фотки, что я выбрала. Прости, не составлю тебе компании. Я убегаю…

- Куда? – поинтересовался Толик, вручая ей ключ от лаборатории.

- К волшебнице! – на бегу кинула журналистка, прихватывая книгу.

- Хмм… Ну я же говорю – взбалмошная… - проворчал Толик и с аппетитом набросился на бутерброды.

 

***

 

«Просто я работаю волшебником. Волше-е-бни-и-ком!» - пел на весь автобус незатейливую песенку голос в радиоприёмнике.

- Следующая остановка – магазин «Сказка», - заглушил его своим могучим басом водитель.

- Кляц! – добавили автобусные двери.

- В сказку! К волшебнице! – решительно подтвердила София, сидевшая на переднем сидении.

 

У кабинета, в котором вела приём биоэнерготерапевт Допекаева Л.В., уже дожидались своей очереди несколько человек. София остановилась в нерешительности, но её мама властно указала на свободное кресло и поинтересовалась у ожидающих, кто последний. Отозвалась тучная немолодая женщина с пучком на голове и тут же шёпотом переспросила:

- А вы с порчей?

Однако мама бросила на неё такой колкий взгляд, что та в мгновение ока потеряла интерес к вновь прибывшим очередникам. На несколько минут воцарилось напряжённое молчание. Но тут двери лифта в конце коридора растворились и выпустили ещё одного человека, спешившего попасть на приём к городской колдунье.

Это была высокая статная девушка – не сказать чтобы худая, но и не пампушка. На ней ладненько сидели голубые джинсы, которые замечательно гармонировали с ярким свитером цвета яичного желтка. А её каштановые волосы с мелированными жёлтыми прядями были аккуратно уложены в короткой стрижке.

«О, какой цыплёнок» - тут же отметила про себя София.

Цыплёнок же, поравнявшись с очередью, самым наглым образом, словно не замечая никого вокруг, уверенно прошагал в кабинет.

- Тут вообще-то люди сидят! – возмутилась мама Софии.

- Мам, а ты уверена, что это посетитель? Может, это и есть сама целительница? – шёпотом предположила дочь.

- Вы что? У целительницы вот такой и вот такие! – вклинилась в разговор женщина с пучком и прожестикулировала, пытаясь изобразить огромный нос и большие глаза.

Тем временем цыплёнок уже раскладывал перед Допекаевой Л.В. фотографии, указывая на небольшие тёмные пятна возле изображения:

- Вот, видите? Людмила Васильевна, с вашими фотографиями творится что-то странное…

- Да, может быть, это просто дефект плёнки?

- Какой там! Я сама лично наблюдала, как пятно расползалось вширь! Оно возникло ниоткуда! И в комнате пахло палёной фотобумагой!

- Но в газете тоже есть такое же пятнышко – вот, посмотри! – Допекаева Л.В. протянула девушке лист с публикацией.

- Вот именно! Но его не было! Не было до той поры, пока я не стала экспериментировать с вашей фотографией! И тогда оно возникло везде – и на оригинале снимка, и в газете – одновременно! – возбуждённо объясняла девушка.

- Илона, успокойся! – строго приказала целительница и вдруг расхохоталась таким же точно образом, как она смеялась на протяжении вот уже нескольких дней в Илонкиных мыслях. Илона осеклась.

«Так, действительно – спокойно, - подумала она. – Но странно, почему это Люся не удивилась, про какие такие эксперименты я говорю? Она как будто всё знает. А вдруг – нет? Пожалуй, чтобы не показаться дурой, я не буду с бухты-барахты спрашивать у неё, не общается ли она со мной в моих мыслях… Чёрт! Вот же глупейшее положение!»

- Какие ещё чудеса с тобой творились? – спросила целительница с интересом.

- Пахло благовониями… от сигарет… - нерешительно ответила Илона, словно ожидая какого-то подвоха.

«Вот же ведьма! Ну, скажите же мне, что разговаривали со мной в мыслях! – думала она. – Или что? Проверяете, какие фокусы вам удались? Хотите услышать результат из моих уст?»

- Благовониями – это хороший знак, - успокоила девушку Допекаева Л.В. – Где Бог, там и благовония…

- Но, ведь, это от сигарет пахло… Разве в них может быть Бог?

- Вот и бросай курить.

- И всё это было со мной наяву! Разве это в порядке вещей – благовония от табака, неоновая рука, плавающие шары в пространстве, какой-то луч? – не сдавалась Илона.

- Ну, что – теперь ты веришь в чудеса? – хитро прищурилась Людмила Васильевна.

И в эту самую секунду Илону словно током ударило:

«Она ничуть не удивилась! Так и есть! Это она! Я же знала, что всё это она делает ради того, чтобы я поверила в её чудеса!»

Целительница молча подошла к столику и, чиркнув спичкой, зажгла палочку с благовониями. Воздух тут же насытился приятным ароматом.

«Именно такой запах! Именно такой!» – чуть было не закричала журналистка, но от волнения слова увязли в горле. Теперь уже у неё не оставалось почти никаких сомнений, что все эти чудеса показывала ей на расстоянии биоэнерготерапевт Допекаева Л.В.

- Это сандал, - прокомментировала аромат целительница.

- А они все одинаково пахнут? - пробив сухую пробку в горле, спросила девушка.

- Палочки? Нет, совершенно по-разному…

- Людмила Васильевна… а я уже несколько дней разговариваю с фотографией, - отважилась на откровение Илона.

- И что она тебе говорит?

- Говорит о Боге… говорит, что это моя душа со мной общается… - подбирая слова, ответила Илона и подумала:

«Чёрт! Скажи мне, наконец, что это ты со мной разговариваешь, Люся! Иначе я сойду с ума от таких перемен в моей жизни!»

- Ну, значит, настало время познакомиться со своим духовным миром… Почитай что-нибудь лёгкое для начала… Библию ты пока не осилишь… Почитай Закон Божий.

 

«Закон Божий! Закон Божий? Это ту самую книжку, которая вдруг, откуда ни возьмись, именно сегодня появилась на моём рабочем столе?» - поражалась совпадениям Илона и словно зачарованная смотрела прямо в широко распахнутые глаза Людмилы Васильевны.

- Почитай Сергия Радонежского или Серафима Саровского…

«Почему же вы не спрашиваете меня, каким образом я разговариваю с фотографией? И не уточняете подробностей о прозрачно-зелёной руке или о луче, озарившем в темноте мою комнату? И самое главное – поставьте уже финальную точку… раскройте свой секрет» - мысленно упрашивала целительницу Илона.

- Главное – ничего не бойся… что бы ни происходило…

«Ах, значит, со мной ещё что-то должно произойти? Вы решили продолжить свой удачный эксперимент? Кто вы? Почему вы выбрали именно меня?» - уже чуть ли не вслух завопила девушка.

На какую-то долю секунды ей показалось, что её мысли были настолько отчётливыми и громкими, настолько переполнились отчаянием, что их действительно можно услышать. Целительница замолчала и, повернувшись к ней спиной, производила энергичные пассы руками над пластиковой бутылкой, наполненной водой. Илонкино сознание вдруг мгновенно прояснилось, волнение и напряжение ушли как бы сами собой. А в голове тут же прозвучал вопрос: «Теперь ты веришь мне?»

«Но почему вы не признаётесь, что общаетесь со мной мыслями?» – молча возмутилась Илона, глядя целительнице в спину.

«Всему своё время», - ответила та в мыслях.

«Скажите же мне, что вы ведьма! Сейчас же признавайтесь!»

Целительница прекратила колдовать над бутылкой и повернулась к Илоне.

- Ты боишься? – произнесла она с улыбкой.

Илона промолчала, пытаясь понять, каким же образом этой колдунье удаётся безмолвно беседовать с ней и тут же делать вид, что она ничего не знает… Зачем ей это нужно? Для чего? Чтобы свести с ума бедную журналистку, повинную лишь в том, что она не верит в Бога?

«Неужели она и сейчас станет отрицать, что только что молча вела со мной диалог?»

- Ты ведёшь диалог со своим высшим «Я» - ничего страшного в этом нет, - не дождавшись ответа на вопрос, продолжила разговор Люся.

«Но как же мне рассказать вам, что я постоянно общаюсь с вашим голосом? Дайте же мне чёткий ответ – ваш это голос или под ним кто-то маскируется! О, Господи… Если я начну ей всё подробно рассказывать, невозможно будет утаить, что я влюбилась в неё… А вдруг это не она со мной общается, а у меня крыша съехала? И тогда она даже не подозревает, что мне нравятся женщины… Нет, лучше ещё раз попробовать намекнуть про внутреннее радио… Ну, давайте же, дайте мне знак, что это вы!»

- Ну, чего ты боишься? – снова произнесла целительница.

- Я боюсь, что сойду с ума… - призналась Илона. – Только этого мне и не хватало… Стать безумной ради того, чтобы поболтать со своей собственной душой…

- Глупости! Бог отнимает разум у того, кого хочет наказать. А у тебя идёт другой процесс – прозрение…

- Иногда за прозрением следует шизофрения.

- Да что ты такое говоришь? Ты сильная… И ничего страшного с твоим умом не случится, - успокоила её целительница. – Запомни, Бог не даёт испытания не по силам…

«И вчера она мысленно сказала мне о том, что я сильная… Вот уже столько совпадений, но я не верю… Я всё равно не верю!»

- Ничего не бойся и почитай лучше сказку… Отвлекись… Эх ты! Фома Неверующая!

«Чёрт! Ещё одно попадание! Нет, это уже не может быть случайным совпадением…»

- Почитай сказку про бабу Ягу… Жила себе бабулька…Йогой занималась – вот и прозвали её Йогой-Ягой. А мужчины всегда боялись сильных и умных женщин, поэтому и превратили бабушку в злодейку. Ты об этом не думала? А? А кто такая ведьма?

- Ведущая или… ведомая? - предположила Илона, припоминая внутренний диалог с фотографией.

- Да она просто ведает! Начиталась Вед и разведала кое-что, - продолжила Людмила Васильевна. – Ничему не удивляйся. Наблюдай. Спокойно, без эмоций. Я дам тебе воду – почистишь квартиру.

- Как это?

- Сначала сделаешь уборку. Потом встанешь у двери, спиною к ней, и против часовой стрелки обойдешь всю квартиру по периметру. Окропишь стены водой, а окна и дверные проёмы – крестообразным движением. Потом возьмёшь палочку благовоний и так же пройдёшься. Только уже в углах крестом будешь осенять. Запомнила?

Целительница улыбнулась, и в глазах её сверкнули ярко-оранжевые всполохи. А может быть, в них просто отразилось солнце. Но Илоне показалось, что это был тайный знак. Сигнал, которого она требовала от целительницы, чтобы быть уверенной в том, что между ними существует какая-то волшебная тайна, которую до поры, до времени нельзя произносить вслух.

- Ну, с Богом, - попрощалась с ней Людмила Васильевна.

- А… что мне почитать? - вдруг спохватилась журналистка у самых дверей. - Я забыла фамилии…

- Саровский и Радонежский… их фамилии, - сквозь смех ответила целительница. – С Богом!

 

***

Не лезьте в Божий промысел!

 

В это время Владимир Леонардович уже попрощался со своими высокими гостями и, выведав у Турунды, как найти ведьму, которая, с его слов, промышляет чёрной магией, выехал в город. Оставив машину с торца магазина «Сказка», где горожане покупали самую вкусную выпечку в мире, он покрутился у многочисленных входов и выходов, пытаясь найти нужную дверь.

Взгляд его внимательно изучал местность и готов был увидеть кого угодно – прокажённого, бесноватого или какого-нибудь ещё безнадёжно больного, плетущегося с последней надеждой к целительнице… но совсем не того человека, что предстал перед его взором. Прямо навстречу ему шла женщина, которую он никак не ожидал сегодня встретить…

«София?! Остановить её? Она не видит меня. Не замечает? Или нарочно не хочет замечать?» - пронеслось у него в мыслях.

Ещё несколько шагов, и женщина поравнялась с ним.

- Соня! – окликнул он.

Женщина кинула на него беглый взгляд и прошла мимо. Чуть поодаль вышагивала дама в годах – надо заметить, возраст ничуть не портил её, а наоборот добавлял особого шарма – и вот она-то как раз очень внимательно посмотрела на окликнувшего свою дочь мужчину.

- Соня! – позвала дама. – Ты не замечаешь этого молодого человека? Или игнорируешь?

Женщина оглянулась и как будто очнулась от своих размышлений:

- Володя? Ой, а я иду – о своём задумалась… Извини…

- Как ты? Столько уже не виделись… – немного засмущался Владимир Леонардович, хотя на него это было не похоже.

- Да нормально… Родители квартиру купили – я теперь отдельно живу, - поделилась новостью София, но тут же примолкла, поймав на себе укоризненный взгляд родительницы.

«А я всё так же – с женой», - хотел было пошутить в ответ Владимир Леонардович, но искоса глянул на пожилую даму, и охота острить куда-то пропала.

«При маме я становлюсь совсем другим человеком, - подумала София, - действительно, права Людмила Васильевна – уж слишком сильно она на меня давит… Я не могу быть самой собой… Стою, скованная, как мумия… Даже рассмотреть его толком не могу… А, ведь, я соскучилась… да… Не пропало чувство».

«Ну, пожалуй, зря я затеял эту беседу, - в это же самое время размышлял Райдуга, - она холодна… как вечная мерзлота… А была ли любовь?».

- Что ж, свой угол – это замечательно… - одобрил он и решительно сменил тему. – Кстати, ты случайно не в курсе, где здесь экстрасенс принимает?

Но, увидев, что пожилая дама опять как-то странно на него покосилась, поскорее добавил:

- Мне нужны консультации по поводу научных исследований.

София оживилась, немного удивившись столь странному стечению обстоятельств, и рассказала, как найти целительницу. Однако признаваться в том, что она сама только что побывала у неё на сеансе, не стала.

- А у меня подруга ходила к ней… - как бы оправдывая свою осведомлённость, уточнила Соня. – Володя, если хочешь, запиши мой новый телефон… Это домашний…

Владимир Леонардович закивал, вписал номер в телефонную книжку и откланялся. А спустя какое-то время он уже задавал свои вопросы Допекаевой Л.В..

 

***

 

Соне же пришлось держать ответ перед своей мамой.

- Это что за вроде Володи?

- Друг…

- Женатый?

- Да…

- Вот вечно к тебе цепляются какие-то второсортные… То женатик, то уголовник какой-нибудь… Ничего путного…

- Мам, я уже два раза была замужем… за путными… Но если я их не люблю?

- Ну и бестолочь! Другие девчонки повыскакивали замуж, нашли себе с квартирами, с машинами… А ты всё ищешь какую-то любовь…

- Опять ты за своё… Ну не могу я измерять любовь квартирами… Меня блевать от такой перспективки тянет… Жить с каким-нибудь уродом ради устроенного быта… - завелась София.

- А ты найди не урода…

- Вот, перед тобой был не урод…

- Женатый – это ещё хуже, чем урод!

- Мам, давай я сама буду свою жизнь строить. Ты же свою построила? Никто тебе не мешал… Я не хочу смотреть на всё твоими глазами. В конце концов, человек один в этот мир приходит – один из него и уходит… Я не хочу прожить, как белка в колесе, в погоне за призрачным счастьем, чтобы потом оглянуться назад и ужаснуться – ради чего, собственно? Не хочу выйти замуж и рожать детей ради получения от государства кредита на квартиру! Принести себя в жертву мужу, детям, обществу – не хочу! Эта жизнь дана лично мне, и мне за неё отвечать перед Богом!

- Та-а-ак! Что-то ты раздухарилась! – строго цыкнула на неё мама. – Какой ещё Бог? Это Допекаева тебя научила? Слушай, слушай… Чужая тётка, конечно, тебя хорошему научит… А мама – что? Зачем маму слушать? Мама только зла желает… Мама плохая…

- Мам, перестань передёргивать. Никто не говорил, что ты плохая…

- Я вообще тебя не узнаю… Как повзрослела, так ерепениться у кого-то научилась! Раньше – какая послушная девочка была… А тут – слова не скажи, голос на мать повышает! Это всё, чему тебя твои друзья в компаниях научили? На маму орать… Да водку хлестать…

- Мне уже не 10 лет… И даже не 20… - попыталась оправдаться София.

- Да хоть 50! Для меня ты всегда остаёшься ребёнком! И подумай, как маме стыдно перед людьми – кого она вырастила? В 30 лет ни семьи, ни детей! Мне стыдно перед людьми! Думаешь, у меня к отцу неземная любовь была? Стерпится - слюбится. И я всю жизнь положила на то, чтобы тебя вырастить, да этого… до ума довести! Думаешь, мне легко было его пьянки терпеть? Ради тебя терпела. Чтобы ты росла в нормальной семье! Чтобы люди не тыкали пальцем!

«И зачем создавать видимость нормальной семьи, если тебя ничего не устраивает! Ради меня ты не разводилась – да-да… А может, ради своей нормальности?... Что тебя не устраивает во мне? Я не проститутка, не наркоманка, меня на работе уважают… Что ещё надо?» - удручённо думала София, но знала наперёд, что спорить бессмысленно.

- Иди – живи, с кем хочешь! Хоть бомжа к себе приведи и живи! Я свой долг выполнила. На ноги поставила. Всё, что могла – дала. Раз тебе мама не нужна – нет у тебя больше мамы…- продолжала причитать пожилая дама. - А то как дура ношусь с ней – переживаю…

- Я люблю тебя, - одними губами сказала Соня. – Мне ничего не надо от тебя. Дай мне самостоятельности. Ох, мама, мама… как же ты мне дорога…

 

***

 

- Я исцеляю любовью, - продолжала рассказывать о себе Допекаева Л.В. загадочному посетителю. – Владимир, во-первых, дело в том, что нет чёткой границы между белой магией и чёрной… Во-вторых, отвечая на ваш вопрос, я берусь только за то, что не нарушает моей профессиональной этики. Я не привораживаю. Не делаю заговоры на смерть.

- Понятно, вы добрая фея, - хмыкнул Райдуга.