День третий. Чертовщина или благая весть?

 

Наутро уже не только журналистка Илона проснулась с вопросом: что со мной происходит? Ответ на него пытался найти и старший научный сотрудник Милогубов. По дороге на работу он разрабатывал план, как эффективно отслеживать перемещения божественной субстанции в пространстве и блокировать ей доступ к своим мыслям.

Войдя в лабораторию, учёный намеревался немедленно доложить о случившемся руководителю, однако нос к носу столкнулся с ним тут же, в дверях.

- Я всё знаю, - холодно встретил Милогубова начальник.

«О Господи! - пронеслось в голове у Милогубова. - Неужели это на самом деле был сеанс телепатической связи?»

- Не надо оправданий – я уже всё знаю, - опять повторил руководитель НИИ.

«Ну конечно! – с ужасом продолжал строить догадки Милогубов. - Он злится, что я назвал его тупым ослом… Что же теперь делать?»

- Первым делом необходимо признать свою ошибку! – как бы отвечая на его вопрос, сквозь зубы процедил руководитель.

- Ну, откуда же я мог подозревать, что вы слышите мои мысли? Конечно, я признаю свою ошибку, - суетливо запричитал Милогубов. - Я вообще никогда не думал о вас так… И не называл вас так…

Руководитель с недоумением выслушал эту тираду:

- Как - так? Вы о чём, коллега?.. Но всё-таки, надо признать, я - тупой осёл…

На лбу у Милогубова выступила испарина.

- Владимиронардыч, вы совсем не тупой! И ни в коем случае не осёл!

Шеф с недоумением взглянул на своего подчинённого:

- Да что с вами, голубчик!?

У того по лицу пошли некрасивые багровые пятна, а лоб сделался скользким от пота. Милогубов готов был провалиться на месте от стыда за свои вчерашние слова в адрес руководителя. Хоть и произнесены они были всего лишь в воображаемом споре, но вот-вот могли послужить причиной вполне реального физического инфаркта.

- Да-да! Я признаю свою ошибку! – продолжил Владимир Леонардович. – И виню в этом, прежде всего, себя! Я действительно недооценил эту божественную субстанцию.

«Неужели пронесло!?» – с надеждой подумал Милогубов и устало опустился на стул.

- Ну, полноте, коллега! Что вы так разволновались? Беглец нашёлся – это главное!

Милогубов кинул взгляд на экран монитора и не поверил своим глазам: сгусток был на месте!!!

Исчезнувший вчера невесть куда серебристо-прозрачный шарик сегодня, как ни в чём не бывало, продолжал биться ровными многоцветными импульсами на экране монитора.

- Вот это номер! – выдохнул старший научный сотрудник.

- Только не говорите мне, что это не вы переключили регистр, чтобы поискать беглеца на другой волне! – улыбнулся руководитель.

И тут старший научный сотрудник смекнул: руководитель был убеждён в том, что именно Милогубов ещё вчера вечером нечаянно обнаружил пропажу. Так вот, что он знает!!! Оказывается, начальник совершенно не имел представления о том, что подчинённый называл его ослом. «Но откуда же столько совпадений? Вот хитрый лис! Может, он всё-таки что-то знает? - размышлял Милогубов. – И как же сгусток оказался в лаборатории?»

По правде сказать, регистры он вчера на самом деле переключал. И не раз. Но никакой субстанции ни вечером, ни поздно вечером там не было. Однако спорить с начальником было себе дороже, поэтому Милогубову ничего не оставалось сделать, как согласиться:

– Да, субстанция настолько самостоятельна, что следует срочно предпринять самые серьёзные меры безопасности.

И он доложил руководителю обо всем, что пытался донести своему мысленному собеседнику ещё вчера вечером. Диалог повторился практически один в один. Но без всяческих оскорблений. Разумеется.

 

***

 

Илона принимала утренний душ и никак не могла убедить себя том, что все эти чудеса происходят с ней наяву. Подумать только – какая-то оживающая фотография заставила её переворошить всю свою жизнь. Каких только глупостей она вчера не наобещала сама себе с испугу – готова была поверить в существование нематериального мира и даже в самого Бога!

В это субботнее утро она проснулась с абсолютно свежей головой – давненько так не высыпалась. И никакого странного ощущения, что кто-то подслушивает её мысли, не было. Она даже нарочно несколько раз про себя спрашивала:

- Кто здесь? Эй!

И прислушивалась, будто бы ожидала услышать хотя бы эхо.

- Ой, не доведёт меня до добра это дурацкое притяжение к женщинам… Хотя… Ну, что со мной может случиться? Не сойду же я с ума из-за какой-то фотографии? Да мне просто самой хочется пообщаться с ней – вот и почудилось, что фотография ожила, – заключила журналистка и принялась за уборку.

Она протёрла пыль с мебели, всё ещё размышляя о событиях этих двух странных вечеров, и подошла к окну:

- А рамы-то не заклеены. Декабрь сквозит со всех щелей… Вот меня вчера и колотило – холод-то какой!... Да, но…

Илона вспомнила про тёмное пятно на фотографии, и как оно увеличивалось в размерах прямо на её глазах, и запах тлеющей бумаги – всё это было доказательством того, что события происходили с ней наяву. Тут уж никаким обманом зрения не отмахнёшься!

- Да ну! Бред какой-то. Не может такого быть. Всё это я сама себе нафантазировала.

Она открыла форточку и закурила сигарету. И вдруг…

В первую минуту девушка даже не поняла – в чём дело? Но что-то с ней было явно не так, как обычно!

Сделав первую затяжку, вместо табачного дыма она почувствовала запах благовоний. И это был не сон! Сизое табачное облако и то, что она вдыхала, ничуть не пахло сигаретой! Как будто она раскурила не табак, а ароматную палочку восточных благовоний.

Это был ещё один шок. И ещё одно доказательство того, что чудеса происходят с ней наяву! Дофантазироваться до такого Илона не смогла бы при всём своём богатом творческом воображении.

Но она снова и снова категорически отказывалась верить в чудо! Ей, как и прежде казалось, что всему можно найти логическое объяснение. Всему!

Девушка решительно отправилась на кухню и разыскала в шкафчике давно забытую другом пачку крепких папирос.

- Сейчас, сейчас, - думала она, - если уж экспериментировать, то по полной программе.

Илона закурила папиросу – обалдеть! И она тоже пахла благовониями!

- Всё равно это бред. Такого не может быть! – не сдавалась журналистка.

- Бросай курить! – вдруг впервые за это утро подало голос «радио».

- О, здрасте! – поприветствовала его Илона, даже не успев удивиться.

- Доброе утро! – молниеносно отозвалось оно.

- Ну, вот – опять началось…

- Так ты веришь в Бога? – поинтересовался кто-то в её голове.

- Вам не кажется, что шутка уже затянулась? – мысленно возмутилась в ответ Илона.

- Ни в Бога, ни в чёрта? – не унималось «радио».

- Чудес не бывает! Всё это игра воображения, - упиралась журналистка.

- А что же такое совесть? И с кем ты разговаривала вчера «по душам»? – продолжило подначивать то ли «радио», то ли женщина с фотографии, то ли какой-то загадочный внешний наблюдатель. Илона уже и сама запуталась в объяснениях для самой себя – с кем она в данную минуту ведёт беседу.

- Ну, довольно! – не выдержала девушка. - Кто со мной разговаривает? Кто?

- Твоя душа! – вдруг рубануло «радио» и замолкло.

У Илоны на секунду перехватило дыхание.

- О! Души умеют разговаривать? – по инерции съязвила она, но призадумалась.

Неужели и в самом деле все эти рассказы целительницы об окнах души – не выдумка? Неужели она сейчас разговаривает не с каким-то инопланетным разумом и даже не с Люсей, а… со своей собственной душой???

Вот так да! Ничего себе – протёрла Люся окна… Вот тебе и чудеса!

Примерно такие мысли проносились у неё в голове. И в то же самое время, будто кто-то ещё включился в её мыслительный процесс:

- Со мной разговаривает моя душа!? Но почему же она до сих пор молчала? Все 27 лет! И что – она всегда знает, о чём я думаю? Всегда, каждую долю секунды? А сейчас она «слышит» мои размышления?.. Но разве моя собственная душа – это что-то отдельное от меня? Разве моя душа – это не я сама?!

Может быть, кому-нибудь покажется странным, но Илона никогда ранее не задумывалась о том, что такое душа. У неё вообще не возникало сомнений по поводу того, что она, как личность, всегда думает самостоятельно. И ей даже в голову не приходило размышлять о том, как именно она это делает.

А сейчас, когда ей волей-неволей пришлось анализировать свой мыслительный процесс, сам собой напросился вывод о том, что некогда однородное её сознание теперь будто расслоилось и размышляет о себе, но как бы стороны.

Если раньше она безо всяких условностей просто чувствовала, что ей, например, стыдно – это было просто ощущение. Теперь же она непременно задалась бы вопросом: «А откуда ко мне пришла такая мысль?». И она тут же начала бы отслеживать, на какие уловки идёт её сознание, чтобы оправдаться перед собой. Но перед собой ли? Стоп…

С какой это стати ей приходится мысленно объясняться перед собственной совестью? Ведь совесть – это часть её личности… или нет? Часть Бога??? Неужели совесть – это и есть так называемая божественная частичка?

Вспомнился афоризм: почему когда мы разговариваем с Богом - это называется молитвой, а когда Бог разговаривает с нами – шизофренией?…

Илона взяла с полки толстую чистую тетрадь, присела на диван и, подумав с минуту, написала на обложке: «История моей болезни». Затем открыла её и вывела аккуратным почерком на первой странице: «Диагноз – шизофрения».

«Радио» в её голове вновь заразительно и раскатисто рассмеялось.

- Ну, что вы смеётесь, Людмила Васильевна? – обиженно спросила Илона. - Посмотрел бы на меня кто-нибудь со стороны. Это же верх слабоумия – мысленно разговаривать то с фотографией, то со своей душой... Тьфу! Что за чёрт! Уже и галлюцинации начались…

 

Да, такого с ней ещё не было. Мысленно общаться на расстоянии с другим человеком? Бред какой-то. Но ведь она её слышит! Она слышит именно ЕЁ смех! А может, Людмила Васильевна и правда – колдунья? Сидит сейчас дома и разговаривает с ней. Но как? Каким образом?

Илоне представилось, как целительница концентрируется, начинает водить руками туда-сюда и мысленно диктует ей свою волю.

- Да что за бред! – беззвучно хмыкнула Илона. – Неужели в это всерьёз может кто-либо поверить?

Она вновь поставила перед собой фотографию целительницы и, усевшись напротив, принялась вглядываться в её глаза. Со снимком начали происходить такие же точно метаморфозы, как и в прошлый раз – изображение ожило.

- Ну же! Людмила Васильевна, объясните мне – что со мной происходит? – мысленно вопрошала Илона, не отводя взгляда.

- А ты обещаешь быть прилежной ученицей? – поинтересовалась целительница.

- Да, я обещаю! – тут же поклялась девушка, но вслед за этим подумала: «А кому я, собственно, обещаю – я же ещё ничего не выяснила - с кем разговариваю??? Вдруг это всё же не Люся, а какой-нибудь инопланетный разум? Или, не дай Бог, злой дух, который вселился в меня. А впрочем… что за чушь? Какие злые духи?»

 

Илону терзали сомнения. То ей казалось, что «чужим мыслям» в её голове можно доверять, так как они исходят от Люси, а та не станет причинять ей какого-либо вреда. То вдруг впечатление менялось на прямо противоположное, и ей чудилось, что голос внутреннего собеседника – это имитация, подделка, которой пользуется невидимый и непременно враждебно настроенный по отношению к ней дух. То она приходила к мнению, что внутренний голос всё-таки принадлежит ей самой и является голосом проснувшейся совести.

Девушка снова достала заброшенную за ненадобностью книгу, которой её снабдила во время интервью Допекаева Л.В.

- Надо же, какая у вас фамилия говорящая, - мысленно обратилась к целительнице Илона. – Так и будете меня допекать, пока я в ваши чудеса не поверю?

Внутреннее «радио» молчало, но девушка чувствовала на себе чей-то невидимый взгляд. И подсознательно понимала, что любое шевеление её сознания в сию же секунду становится ведомо какому-то стороннему наблюдателю. «Пусть это будет Люся», - решила журналистка, потому что так было куда спокойнее, чем думать, что за её переживаниями подглядывает какой-нибудь злой дух или НЛО.

И вот так, «под наблюдением Люси» она принялась вслушиваться в свои мысли, пытаясь выяснить для себя – откуда они приходят.

Она мысленно задавала в пространство вопрос. И прислушивалась к себе. Незамедлительно начинался мыслительный процесс. Разум сразу же хватался за крайнее подуманное слово и начинал подбирать к нему ассоциации или выстраивать логическую цепочку. Её мысли уходили в сторону. Тут же к ним цеплялась какая-нибудь навязчивая мелодия и вертелась в голове, как заезженная пластинка... А колесо сознания крутилось всё быстрее - так, что Илона уже едва улавливала его ход... До её разума доносились лишь обрывки... кусочки... хвосты молниеносно возникающих в сознании или всплывающих из памяти мыслей и мыслишек...

Илона немало удивилась, когда пришла к выводу, что её сознание постоянно что-то «бормочет», цепочка мыслей не прекращается ни на секунду. Оно представилось ей сложным многоплановым механизмом, работа которого была кем-то досконально продумана и отлажена. Всё это было похоже на какой-то беспрерывный конвейер по производству мыслей.

Илона взяла чистый лист и схематично нарисовала двух человечков.

- Так, допустим, это я и Люся. Мы транслируем друг другу мысли. Но как же ей удаётся одновременно внушать мне свои мысли и общаться со своими родственниками?

И она снова представила, как целительница, сидя дома, время от времени разражается диким хохотом или с отрешённым видом впадает в транс, чтобы ответить ей на вопрос. А вокруг неё спокойно снуют туда-сюда муж, дети, внучка, не обращая ровным счетом никакого внимания на такое странное поведение одного из домочадцев.

- Конечно, всё это не так, - наконец-то подытожило её размышления «радио».

- А как?

- Души общаются мыслями.

- То есть… что ж это получается - любая другая душа может прочесть мои мысли? И тот, кто умеет общаться со своей душой, может узнать, о чём думают другие люди?

- Да.

- Ни фига себе!

- Что?

- Но есть же закрытая информация? Существует же личное пространство, где я могу побыть наедине с собой, чтобы никто не мог добраться до моих помыслов?

- Да. Но от меня ты не сможешь скрыть ничего.

- Почему?

- Потому что я - твоя душа!

- Ну что за абсурд? – снова занервничала Илона. - То ты Люся, то моя душа… Подождите! Но если я разговариваю, к примеру, с душой Людмилы Васильевны при помощи своей души, то сама-то Людмила Васильевна об этом знает?

Последовал ответ, но он был настолько неразборчив, что Илона ничего не поняла.

Временами, когда Илона была увлечена своими размышлениями, ей казалось, что внутреннее «радио» разговаривало с ней слишком тихо, почти беззвучно. И тогда она готова была поверить, что всё это – лишь плод её воображения, что нет никаких посторонних мыслей. И когда это случалось, будь она из пугливых или нелюбопытных людей, можно было бы запросто забросить эту затею - копаться в своих собственных мыслях.

Но у Илоны был слишком пытливый ум. Она не могла оставить на полпути начатое дело, не выяснив для себя все нерешённые вопросы. К тому же её как магнитом тянуло к фотографии целительницы. Она снова и снова всматривалась в её глаза и наперекор своему инстинкту самосохранения, стремилась увидеть в них что-то необычное.

Вот и сейчас, когда Илона практически перестала различать: где же её собственные мысли, а где - чужие, она опять взглянула на фотографию.

«Если это всё-таки ОНА со мной разговаривает, то пусть пошевелит глазом», - мысленно загадала девушка.

Глаз оставался недвижимым. А собственная логика тут же начала «высказывать» свои предположения:

- Может, это действительно какие-то сверхмогучие силы? Тогда они сейчас запросто могут пошевелить её глазом на фото, чтобы выдать себя за Людмилу Васильевну. А я - поверю? Нет уж! Но каких же тогда доказательств мне от неё потребовать?

В этот момент глаз целительницы опять начал «оживать», немного пошевелился и…

- Уф! – неожиданно громко прикрикнула на девушку Людмила Васильевна, словно нарочно, чтобы напугать, и расхохоталась.

Илона отпрянула от фотографии и взмахнула руками:

- Людмила Васильевна, вы так не шутите, а то я умру от разрыва сердца.

- Не умрёшь. Ты сильная.

- Ну, знаете ли… не стоит испытывать меня на прочность.

- Боишься?

- Нет, - соврала Илона, но вспомнила, что лукавить в своих ответах бессмысленно.

- Не бойся.

- Да я и не боюсь, - уверенно заявила Илона и, чтобы на этот раз не соврать, попыталась действительно ничего не бояться.

«Ну, никакие это не инопланетяне! В них я никогда не поверю. А вот Допекаева – она и сама не скрывает, что у неё есть сверхспособности. Иначе – как бы она лечила людей? Я же сама разговаривала с теми, кому она реально помогла! В кабинете стояла икона. Вот! Вспоминай, вспоминай… Что ещё? Что она говорила про мыслеобразы? Может, она создала что-то подобное рядом со мной? Свой образ? И теперь он мысленно преследует меня?

Всё началось после визита к ней. Всё началось с фотографии – именно с её фотографии. Значит, все чудеса напрямую связаны с ней. Сначала она приворожила меня. И я влюбилась в неё с первого взгляда, хотя давно уже запретила себе даже думать о чём-то подобном... Да, в этих странностях замешана Люся – однозначно! Приду к ней и расскажу обо всём, а она хитро улыбнётся и спросит: ну что, теперь ты веришь в чудеса?

- Закрой глаза, - внезапно скомандовала целительница.

Илона подчинилась. И тут же увидела перед собой яркую картинку, словно нарисованную насыщенными красками каких-то нереальных оттенков. На млечном фоне перед её мысленным взором крутилось огромное разноцветное колесо, разукрашенное наподобие волшебного восточного амулета. Его радужные, как бы светящиеся изнутри жилы, уходили спиралями к центру, а колесо вращалось и возвращало их на свои места.

- Фантастика! – мысленно восторгалась Илона. – Как это у вас получается? Я тоже так хочу!

- Что хочешь?

- Рисовать такие картинки.

- Зачем?

- Не знаю, - подумала в ответ Илона. - Действительно, какой толк в этих картинках? Ну, порисую их денёк-другой, да и наскучит.

Впрочем, чего же ей хотелось? Зачем она позволила этой женщине вторгнуться на территорию её личных переживаний? Почему она впустила её в свой внутренний мир? Что она хотела и чего ожидала?

- Людмила Васильевна, это действительно вы?

Целительница молчала. А логика, опять уловив отсутствие реакции извне, как всегда стала предлагать свои варианты ответов:

- Да. Нет.

Ответы эти были настолько близкими друг другу, как бы неотъемлемой частью друг друга. Они как бы подразумевали противоположную свою сторону и моментально влекли её за собой.

«С тех пор как создан белый свет, живут на свете Да и Нет. И, что бы ни было, всегда за словом Нет возникнет Да».

Илона вспомнила этот стишок, выученный когда-то в школе и улыбнулась:

- Не ответите?

Целительница продолжала безмолвствовать, а логика снова решила «разрядить» обстановку:

- Да. Нет. Или да.

- Да хватит уже гадать! – разозлилась на себя Илона. – Всё ясно – она не даст мне однозначного ответа. Тут нужно либо полностью поверить и довериться, либо поставить точку и прекратить все эти дурацкие эксперименты.

- Фома неверующий, - рассмеялась целительница.

- Да, я верю только себе. Для меня нет других авторитетов.

- Веришь себе? – усомнилась Люся.

- Да, - подтвердила Илона, но в памяти моментально всплыла почти забытая фраза, которая когда-то была её жизненным кредо: «Верить нельзя никому – даже себе. Потому что вчера я могла думать так, а сегодня - иначе!»

- Но это же было давно – теперь я так не думаю! – возмутилась Илона.

- И когда же ты говорила правду: тогда или сейчас?

- Ну, вы же волшебница. Ведьма. Загляните в моё прошлое.

- Копошиться в твоём прошлом? Там же столько информации!

Илона и сама не заметила, как случилось, что она стала отвечать на вопросы целительницы не полными предложениями, до конца формулируя каждую фразу, а какими-то отрывочными, зачаточными мыслями. Казалось, что Люся перехватывает ответы на лету. Это было похоже на игру в пинг-понг:

- Замужем?

- Да. Но не любила.

- И?

- Только её.

- Секс?

- Платонически.

- А она?

- Нет – муж, дети…

- Потом?

- Мой муж. Развод. Всё есть, а любви нет.

- Сейчас?

- Надоело врать. Хочу быть самой собой…

- А кто запрещает?

- Общество.

- Это же твоя жизнь.

- Стыдно.

- А врать?

- Тогда буду одна.

- А любовь?

- Нет любви.

- Тогда зачем?

Илона подумала, что она и сама не раз задавалась таким вопросом: Зачем? Да, было время, когда смысл жизни оказался ею полностью потерян. К тому же, она никак не могла заставить себя влюбиться в мужчину. Одна проблема плавно перетекала в другую и наоборот. Этот замкнутый круг удавкой повис на шее и чуть было не затянулся в узел.

- Тому, кто тебя создал, ты нужна именно такая. Ты не думала об этом?

- Моим родителям я такая не нужна.

- Я не о родителях.

- В Бога - не верю. А если он есть, то это не мне, а ему должно быть стыдно за то, что он создал меня такой…

- Ну-ну.

- А вы мне можете сказать – в чём смысл жизни? Моей жизни.

- Нет.

- Ну, хотя бы подсказать?

- Ты же никому не веришь?

- Тогда зачем вы проводите со мной этот эксперимент?

- Ты сама этого хочешь.

- Я ничего такого не хотела. Это вы влюбили меня в себя. Приворожили своими… ведьминскими штучками.

- Ты же мечтала, чтобы я всегда была рядом с тобой – в твоих мыслях?

- Ну и что?.. А всё-таки, как это у вас получается?

- Научить?

- Зачем?

- Будешь моей ученицей.

- Слушайте, вы что меня – вербуете, а? – разволновалась Илона. - Кто вы? Что вам нужно? Контракт, подписанный моей кровью? Может, вы меня и душу попросите продать?

- Не бойся.

- Чёрт, мне на самом деле страшно. Что же делать? Позвонить Люсе и спросить её напрямик? Блин, какой же дурой я буду выглядеть в её глазах, если она сейчас даже не подозревает о том, что я веду с ней мысленные беседы. Но как же всё прояснить?

 

***