День четырнадцатый. Родительская любовь и оранжевый стакан.

- Фрэнк, доброе ут…
Мама, блин, нафига ко мне заходить-то с утра… Стоп. Глаза я ещё не открыл, но задницей чую, что что-то не так. Мама не договорила. Что-то я не понял.
Я медленно так приоткрыл глаза и…
Я попытаюсь изобразить удивление, хотя, общаясь с этим субъектом достаточно долго, я понял, что пора уже прекращать это дело. Напротив меня, нос к носу, спал Уэй. Именно спал, а не валялся там как в прошлый раз. Как это нас так угораздило... Вроде ничего же не было...
Блять, мама же в дверях стоит.
- Мам, это не то, что ты подумала, - начал оправдываться я, садясь на кровати и с ужасом осознавая, что я уснул, даже не раздевшись. Хотя, если бы мама застала нас не просто в одной постели, а еще и в "таком" виде, реакция ее была бы не такой однозначной.
- Иди кушать, там твоя вареная веревка с гарниром из мыла, - пробормотала она, все еще никак не в силах прийти в себя. Вот ведь черт.
- Мам, это правда не то, ну, то есть не совсем, как бы в общем вот, да, - бормотал я, пытаясь не смотреть ей в глаза.
- Фрэнки, мог бы мне хотя бы рассказать, что у тебя кто-то появился, а не сразу приводить в дом, - сказала мама, скрещивая руки на груди. Ну зашибись, она вышла из состояния "что за нахуй" и теперь меня ждут долгие и мучительные "давай поговорим, как мать с сыном". А Джерард будет просто дрыхнуть все это время.
- Мам, просто так получилось, - сказал я, понимая, что эта фраза вот только что вообще ничего не значила. Черт, а нам ведь еще в школу.
- А я ничего такого и не подумала. Просто если тебе, эмм, - мама слегка замялась, -нравятся мальчики, думаю, мы с отцом должны об этом знать.
- Я не гей! - возмущенно воскликнул я, этим своим воплем разбудив Джи. Упс. Уэй что-то пробормотал, зевнул, приподнял с подушки лохматую голову с гнездом вместо причёски.
- Доброе утро, миссис Айеро, - довольный, как кот, улыбнулся он маме, потом посмотрел на меня, осознал, что это я ("Это же Уэй"), и сказал: - Привет, Фрэнки.
Ну и правда, что тут такого, пфф, проснулся в постели лучшего друга на глазах у его мамы, а почему бы и да? Фраза "Это же Уэй" скоро станет объяснением всего, что происходит в моей жизни.
- Доброе утро, - мама улыбнулась ему в ответ. Охренеть, они нашли друг друга.
- Фрэнк, мы попозже поговорим, - сказала эта непонятная женщина, закрывая за собой дверь. Класс. Семейных разговоров "обжизни" мне не избежать.
- Ты чего такой заглюченный? - спросил Уэй, садясь на кровати и по-детски вытирая глаз кулаком.
- Мне вот тоже интересно, - пробормотал я, - что вчера было?
- Нууу, - Джи начал наматывать черную прядь на палец, - ты начал рассказывать о своей семье, ты лег, я лег рядом, потому что мне было неудобно, а потом, видимо, я уснул.
- То есть, ты меня не слушал?
- Слушал до тех пор, пока ты не засопел в две дырочки, - парировал Уэй, спуская ноги на пол и шаря ими под кроватью в поисках кедов.
- Это все ты виноват, - сказал я, встал и пошел искать в недрах шкафа свою "любимую" школьную форму, из-за которой я чувствую себя штампованным бройлерным цыпленком.
- Ну конечно же я, я бы обиделся, если бы ты во всем обвинил космос, - саркастично сказал Джи, презрительно хмыкнув.
Мне вот что интересно: неужели его родителям все равно, где он ночует? Он им даже не позвонил ни разу! Моя мама все морги бы уже обзвонила. Но, с другой стороны, это же моя мама. Это как "Это же Уэй", только это же моя мама.
Когда мы спустились вниз и зашли на кухню, мама что-то шаманила с упокоенным тостером. Неужели она даже ни о чём не спросит? Или это норма уже?
- Джерард, - (ну ни хрена себе, она запомнила его имя с первого раза, сегодняшний день нужно отметить на календаре как великий день неведомой хуйни в моей жизни) – а твои родители знают, где ты? – спросила мама у Уэя.
- Они слишком заняты, чтобы обращать внимание на меня или брата, - спокойной ответил он, садясь за стол рядом со мной.
- Прямо-таки не обращают? Слушай, малёк, что я тебе скажу, как бывалая мать, - мама обернулась, взглянула на Джи каким-то слишком уж добрым взглядом (для полного счастья осталось только ревновать собственную мать к лучшему другу, ага), - все родители любят своих детей. Даже алкаши и наркоманы. Конечно, какие у наркоманов могут быть дети, но всё же. Они просто не хотят на тебе срываться.
- Однако именно это они и делают, - перебил маму Уэй.
- Значит, это их равнодушие – просто страх сделать тебе ещё больнее. Я не против твоих ночёвок у нас, всё лучше чем пачка салфеток, да, Фрэнки? – мама мне подмигнула, и чувство «земля, разверзнись, пожалуйста, мне срочно вниз надо» внезапно напомнило о себе. И эта женщина только что говорила о любви. Джи бросил в мою сторону неоднозначный взгляд, и мне стало совсем не по себе. Они сговорились! Мама продолжала:
- Так вот, я не против, но всё-таки твои родители должны быть в курсе.
Уэй посмотрел на маму, подумал пару секунд, потом кивнул.
- Ладно, буду им об этом говорить, - пробормотал он. Класс, это типа намёк на то, что это не последняя ночёвка, да? Ну, я как бы не против.
… Столовая была полна народу. Стадо младшеклассников паслось возле стола со свежими булочками, «крутые пацаны» из параллели с суровым видом пили сок «Мир добра» и излучали свою крутость во все стороны; девочки-болельщицы кудахтали о чём-то за одним из столов, да так громко, что их квохтание было слышно, наверное, на три квартала вокруг. Мы с Уэем подцепили на коридоре Майки и теперь торжественно восседали на подоконнике со своими купленными в фургончике неподалёку хот-догами. Пускай все жиробасы школы нам завидуют, ибо сами до этого фургончика просто задницы свои не дотянут. Тем более, за окном дикий ливень, и кроме дебилов нас никто туда даже за едой не сунется.
- Итак, господа, да начнётся представление, - с алчным огоньком в глазах сказал Уэй, впиваясь зубами в ещё горячий хот-дог.
- Что-то я вот тут не понял, - буркнул я, глядя на Джерарда. Что он опять задумал и почему я об этом не знаю? Майки хмыкнул, не поднимая взгляда от экрана PSP.
- Одна ваша одноклассница имела неосторожность нашестерить на Джи вашей историце. Думаю, это страшная и ужасная Джероместь, - пояснил он, поправляя очки.
- Эта сученция Моррисон сдала меня историце за дополнительную оценку, - прошипел Уэй старший, - так что теперь она будет страдать.
- Что на этот раз? – спросил я.
- Сейчас увидишь.
Я проследил за взглядом Джи. Хельга Моррисон была эдакой отличницей-жополизкой, которая готова была душу продать за хорошие оценки. Одноклассники её не особо любили, но лицемерно общались с ней ради шанса списать на контрольной. Жалкое, в общем, зрелище.
Вернёмся к нашему перфомансу. Честно говоря, ничего особенного ни в поведении, ни в окружении Хельги я не заметил. Так в чём же прикол-то? Я вопросительно посмотрел на Майки, но только заметил, что он тоже внимательно следит за Хельгой. Видимо, Джерард не посвятил его в свои коварные планы. Только вот что за планы-то? Моррисон в окружении подружек садится за столик, берёт губами соломинку, торчащую из её стакана с коктейлем…Что такое-то?
- Уэй, может, объяснишь? – я толкнул Джерарда в бок.
- Да началось уже, ты смотри, смотри, - улыбнулся он, не сводя горящего взгляда с Хельги. Ну, смотрю. Моррисон всё пытается вытянуть из стакана хоть глоток… Но у неё почему-то не получается. Она тужится и тужится, лицо её покраснело… Нет, всё это конечно очень забавно, только вот я не понял, что такого сделал Уэй. И как он это сделал. Джи прочёл вопрос в моих глазах.
- Фрэнки, только не говори мне, что ты не понял! – сморщился он.
- Ну да, вот такой вот я недалёкий, давай объясняй, - обиженно буркнул я.
- Ладно. Короче, всё дело в…
- Джеромести и её разрушительной силе, - перебил Майки, хмыкнув. Они читают мысли друг друга? Хотя, даже если так, я не завидую младшенькому.
- Заткнись и иди играй в Май литл пони, - недовольно огрызнулся Джерард. Ну конечно, как же так, его высочество перебили. «Это же Уэй». – Короче, дело в соломинке. Если проделать несколько едва заметных дырочек снизу, то всё, что несчастная жертва пытается вытянуть из стакана, возвращается обратно, - довольно заключил Уэй, явно ожидая аплодисментов, требования автографов и парочку Оскаров.
- А как ты умудрился подобраться к её соломинке? – не понял я, всё ещё поглядывая на Хельгу. Но мой вопрос потерял актуальность, когда несчастная девушка совсем отчаялась и попыталась выпить коктейль без соломинки, открыв крышку, но в итоге каким-то удивительным образом весь напиток оказался в вырезе её рубашки. Началась паника и шум, все побежали смотреть на «весёлую молочницу», Уэй угорал, Майки изображал икающего пингвина (наверное, он так смеётся, но я не уверен), а я чувствовал себя каким-то Доктором Зло. Хотя, из меня скорее выйдет лысый кот Доктора Зло, ибо сам он сидит сейчас рядом и ржёт в голос.
- Уэй, выйди из состояния «ахаха я такой шутник» и расскажи мне, как ты это сделал, - ныл я, дёргая Джерарда за рукав. Тот, немного успокоясь, всё-таки собрался.
- Всё очень просто на самом деле, Фрэнки. Хельга – единственная дурочка, которая всегда просит оранжевый стакан и обязательно оранжевую соломинку. Собственно говоря, это её и подвело.
- Джероместь! – Майки скорчил грозную рожу, но долго её не продержал - сдержать в себе икающего пингвина было для него слишком сложно.
- И я всё равно не понял.
- Фрэнки, я уже сомневаюсь в том, что ты годишься мне в напарники, - скептически пробормотал Джерард, - ладно, специально для низкорослых лохов поясняю: приходим на уроке в пустующую столовку, заходим на кухню, выбрасываем к чертям все оранжевые стаканы кроме двух-трёх, то же самое делаем с соломинками. Остальные прокалываем: соломинки внизу, а стаканы – наоборот, возле горлышка. И – вуаля – доказать, что это моих рук дело, просто невозможно, - Уэй скрестил руки на груди.
Этот парень гениален. Нет, я не преувеличиваю. Он понимает, что он делает и зачем он это делает, он может устроить представление, а сам в это время в компании двух неудачников наблюдать и радоваться тому, что все лицемеры и засранцы будут наказаны им самим. Если раньше я ныл, что все надо мной издеваются, что я такой несчастный, то сейчас мне стыдно, потому что этот ненормальный превратил издевательства над собой в повод посмеяться над другими, в источник развлечений. Мне ещё многому стоит у него поучиться.
- Слушай, Джи, как думаешь, когда она догадается? – спросил Майки у брата. Тот усмехнулся.
- Да она сразу поняла. Только вот никому не скажет.
- Это ещё почему?
- Зачем лишний раз упоминать моё имя всуе? Зачем лишний раз повторять очевидное? – Уэй победоносно задрал подбородок.
Наверное, я начинаю им восхищаться.