Основные тенденции в области ядерного сдерживания и нераспространения в конце хх – начале XXI вв.

1. В итоге окончания холодной войны, в течение 1990-х гг. в деле нераспространения ядерного оружия (ЯО) достигнуты значительные успехи. Около 40 новых стран вступило в Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая Францию и КНР. В 1995 г. Договор получил бессрочное продление. Четыре государства отказались от военных ядерных программ и даже от созданного или полученного ранее ЯО или были лишены их применением силы извне (ЮАР, Бразилия, Аргентина, Ирак).

Три государства, имевшие на своей территории ядерное оружие, оставшееся после распада Советского Союза, в итоге двухлетних переговоров не стали присваивать его и подписали Лиссабонский протокол в качестве неядерных государств (Украина, Белоруссия, Казахстан).

ДНЯО стал самым универсальным договором, его членами являются теперь 189 государств ООН и только 4 стоят за его пределами (Израиль, Индия, Пакистан и КНДР, которая вышла из Договора о нераспространении в 2003 г.)

2. Тем не менее, перспективы нераспространения внушают мировой общественности и политикам многих государств растущую тревогу. Причины такого тревожного положения можно классифицировать следующим образом:

Во-первых, неприсоединившиеся к ДНЯО страны расположены в самых нестабильных регионах мира. Они вовлечены в конфликты, чреватые войнами, в ходе которых вероятность боевого применения ЯО весьма велика – впервые после августа 1945 года и с неизмеримыми и непредсказуемыми последствиями для всей мировой политики.

Во-вторых, примеры Ирака, КНДР, Ливии и ряда других стран продемонстрировали недостаточную эффективность международного контроля над оборотом ядерных материалов.

Нельзя признать эффективным и результаты международного контроля над передачей технологий в рамках ДНЯО (по Статье III), прежде всего гарантий Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Как ни удивительно, после более чем 30-летнего действия ДНЯО из 189 государств-участников 42 все еще не заключили с МАГАТЭ соглашений о всеобъемлющем или полномасштабном контроле.Дополнительный Протокол МАГАТЭ от 1997 г. не подписали или не ратифицировали более 90 государств, 16 из которых имеют серьезные ядерные программы. Ядерные державы-члены ДНЯО и тройка за его пределами имеют соглашения с МАГАТЭ лишь о выборочном контроле на отдельных объектах.

В-третьих, стало известно о развитии «черного рынка» ядерных материалов, технологий и экспертизы, охватившего деятельность ряда государств-членов ДНЯО (в частности, Ливии, Ирана, Ирака, КНДР, Саудовской Аравии, Алжира, Египта, Индонезии) и лиц и организаций стран, не связанных ни Договором ни сопряженными с ним экспортными ограничениями и контрольными механизмами (Пакистан).

В-четвертых, мировой рынок ядерных материалов и технологий, сулящий миллиардные прибыли, стал ареной жестокой конкуренции не импортеров, а экспортеров. В борьбе за рынки сбыта государства-поставщики (прежде всего, США, СССР / Россия, Канада, Франция, КНР, Бразилия, Аргентина, Португалия, ФРГ, Италия, Бельгия, Норвегия и др.) оказались не склонны слишком придирчиво подходить к соблюдению гарантий МАГАТЭ, к недостаточности ее гарантий и даже к факту неучастия стран-импортеров в ДНЯО (Израиля, Индии, Пакистана). Даже сведения о ведущихся военных разработках и наличие у отдельных государств огромных природных энергетических ресурсов, избавляющих их в обозримой перспективе от нужды в ядерной энергетике, не останавливали экспортеров от сделок (как, скажем, в случае с Ираком, Ираном, Ливией). Имеющиеся механизмы экспортного контроля в этой и смежных областях далеко не достаточны для устранения этой проблемы.

В-пятых, выход на передний план проблематики безопасности фактора международного терроризма, серия совершенных им террористических актов с массовым уничтожением мирных жителей, начиная с американской трагедии 11.09.2001 и до Беслана в сентябре 2004, открытое стремление международного терроризма получить доступ к ЯО и другим видам оружия массового уничтожения. При этом нет уверенности в достаточной сохранности накопленных многими странами запасов ядерных материалов и, в отдельных случаях, даже ядерных боеприпасов, которые могут попасть в руки террористов путем хищения, подкупа или как следствие политической дестабилизации или гражданской войны. Особую опасность как источник ядерных материалов, технологий и экспертизы для террористов имеет расширяющийся «черный рынок», по определению нелегальный и не подконтрольный МАГАТЭ и внутренним механизмам и законам государств.

В-шестых, как показал опыт Северной Кореи, почти полная универсальность ДНЯО отнюдь не гарантирует от дальнейшего ядерного распространения. Выявилась новая угроза по прецеденту КНДР, который способен послужить примером для других государств, а именно: воспользоваться в качестве членов ДНЯО плодами международного сотрудничества в области мирной ядерной энергетики и науки, а затем открыто выйти из Договора и создать свое ядерное оружие с положенным уведомлением за три месяца. В связи с этим Иран, Алжир, Египет, Бразилия, Турция, Южная Корея и даже Япония оказались под подозрением как потенциальные «отказники» от ДНЯО.

В-седьмых, это нынешняя политика ядерных держав – членов ДНЯО, прежде всего США и России. Речь идет как об их курсе в области ядерного оружия, к отношениям в этой сфере между собой, так и об их линии в вопросах нераспространения применительно к странам вне «большой пятерки» (БП) и вопросам ядерного экспорта.

Сокращая огромные «излишки» ЯО, оставшиеся в наследство от холодной войны, державы БП продолжают развивать свои ядерные вооружения с видом на всю обозримую перспективу, закрепляют стратегию ядерного сдерживания и тем самым по существу нарушают ДНЯО (Статья VI), обязывающего ядерные державы идти путем ядерного разоружения – в обмен на отказ других стран от ЯО.

3. Последний фактор является очень значимым. В известном смысле, если рассматривать державы БП в качестве субъектов, то есть инициаторов политики нераспространения, наиболее заинтересованных в ее успехе, то неприсоединившиеся к ДНЯО ядерные государства, «пороговые» страны и остальные участники Договора, а также негосударственные фигуранты проблематики – все они являются в той или иной мере объектами воздействия режимов и политики нераспространения. Учитывая это обстоятельство, а также огромную военную мощь, научно-технический и экономический потенциал, политическое влияние пятерки ядерных держав – перспективы нераспространения ЯО в решающей мере зависят от них.

Поэтому ошибки и недостатки политики этих держав можно с полным основанием отнести к главной, хотя и не единственной причине всеобщей нынешней обеспокоенности по поводу перспектив ядерного нераспространения, хотя на поверхности общественного внимания зачастую лежат события и акции других стран и негосударственных организаций.

Коррекция, в ряде случаев весьма существенная, курса ведущих государств в названной области явилась бы решающей предпосылкой укрепления режимов и системы нераспространения. Разумеется, при этом немало зависело бы и от других стран, их восприимчивости к позитивным и негативным стимулам со стороны держав БП. И наоборот, продолжение нынешней политики главных держав и тем более совершение ими новых промахов, по сути, гарантирует крах ядерного нераспространения тем или иным образом, причем в недалеком будущем.

4. Ядерное сдерживание не сможет обеспечить в будущем безопасность ведущих держав ни как единственное, ни даже как одно из главных средств ее поддержания. С окончанием холодной войны возник еще один парадокс ядерного сдерживания: оно осталось наиболее эффективным против тех, кого в военно-политическом смысле отпала нужда сдерживать, и наименее – в отношении тех, кого сдерживать в возрастающей степени необходимо.

При этом преждевременно ставить вопрос о полном упразднении сдерживания как и о полном ядерном разоружении. Но в то же время отношение к ядерному сдерживанию как к «священной корове» тоже совершенно не оправданно. Оно никогда не было идеальным средством обеспечения безопасности, а в будущем станет все менее способно выполнить свою задачу. Более того, увековечивание сдерживания в качестве основы военно-стратегических отношений великих держав может превратиться в серьезнейшее препятствие для решения новых проблем безопасности, прежде всего связанных с распространением ядерного оружия среди «стран-изгоев», «несостоявшихся государств» и международных террористических организаций.

5. Выполнение обязательств великих держав по ДНЯО в продвижении к ядерному разоружению само по себе не гарантирует укрепления режима ядерного нераспространения. Для этого нужны многие другие меры. Однако невыполнение названных обязательств гарантирует дальнейшее распространение ЯО и потребует гораздо больших усилий для его пресечения, включая силовые акции.

Еще один важнейший аспект проблемы в том, что прорыв в укреплении режима нераспространения невозможен, если неядерные члены ДНЯО и «неприсоединившаяся» тройка не примут на себя ряд новых, относительно обременительных политических и экономических обязательств (незамедлительное заключение и ратификация соглашений с МАГАТЭ всеми странами ДНЯО, которые еще не сделали это, распространение системы контроля и инспекций МАГАТЭ на все важные ядерные объекты и материалы, универсализация Дополнительного Протокола 1997 г., возможный новый протокол к ДНЯО по полному ядерному циклу, заключение обязательной для выполнения конвенции по экспортному контролю и пр.)

6. Для того чтобы обеспечить себе сильные политические позиции великие державы должны принять на себя пакет обязательств и ограничений, связанных с их ядерной политикой и традиционной практикой поддержания ядерных комплексов.

7. Универсализация и укрепление режима и механизмов ДНЯО должны быть фундаментом для «адресного» подхода к проблемам нераспространения применительно к отдельным странам и регионам. Только избирательный подход к «подозреваемым» странам не способен заменить этот фундамент и может даже разрушить его и ухудшить ситуацию в целом. Упрочение такого фундамента есть необходимое, хотя и недостаточное условие успеха. При этом исключительную важность имеет легитимность любых «адресных» акций, особенно силовых, единство и взаимодействие великих держав и их региональных партнеров.

Из политических и военных рекомендаций следует выделить в качестве ключевых следующие меры:

1) Ратификация Соединенными Штатами и Китаем ДВЗЯИ как ключевого звена, соединяющего «вертикальное» и «горизонтальное» ядерное разоружение, что способствовало бы присоединению к ДВЗЯИ также Индии, Пакистана, Израиля и положило бы предел совершенствованию ядерных вооружений тех государств, которые его уже создали. Тем самым также была бы поставлена серьезная преграда для создания ЯО остальными явными и тайными «пороговыми» странами.

2) Подписание и ратификация США и Россией договора СНВ-3.

3) Переход к поэтапному прекращению состояния взаимного ядерного сдерживания между Россией и США. На первом этапе – контролируемый отказ от концепций ответно-встречных ударов, то есть от пусков ракет на основании информации от систем предупреждения о ракетном нападении.

4) Последовательное увеличение организационными и техническими мерами времени подготовки ракет к пускам, надежно контролируемыми инспекционными группами сторон, с охватом на первом этапе как минимум 50% стратегических сил, в том числе, но не исключительно, путем отстыковки и раздельного хранения боезарядов от носителей СЯС.

5) Концептуальное снижение приоритетности опоры на ядерное оружие и ядерное сдерживание в стратегии обеспечения национальной безопасности США, России, Великобритании, Франции и Китая, зафиксированное в основных доктринальных документах и программах. Принятие всеми, без исключения, ядерными государствами обязательства о неприменении ЯО первыми против любого государства-члена ДНЯО.

6) Расширение задач и технологии совместного реагирования на ракетные угрозы. «Размораживание» с этой целью Московского Центра обмена данными о пусках ракет и ракет-носителей и расширение его функций.

7) Заключение полномасштабного договора между Россией и США о сотрудничестве в разработке, развертывании и использовании информационных и огневых систем ПРО, разграничивающего совместные и односторонние работы в этой сфере и представляющего гарантии, что системы ПРО не будут направлены друг против друга.

8) Ратификация всеми членами ДНЯО Дополнительного Протокола 1997 г. как обязательное условие любого международного сотрудничества в сфере ядерной энергетики.

9) Заключение Договора о запрещении производства расщепляющихся материалов в военных целях (ДЗПРМ) и поэтапное расширение его охвата с соответствующими механизмами контроля для ядерных и неядерных членов ДНЯО, подключение к нему «неприсоединившейся» тройки (Израиль, Индия, Пакистан). Дополнительно к ДВЗЯИ это было бы еще одним «крепежным» звеном между вертикальным и горизонтальным ядерным разоружением.

10) Интеграция ныне действующих групп контроля ядерного экспорта (Комитет Цангера, ГЯП), постановка их деятельности на договорно-правовую основу с новым механизмом принятия решений (возможно, квалифицированным большинством), системой контроля и санкций за нарушение через МАГАТЭ и СБ ООН.

11) Запрещение любых новых поставок ядерных технологий и материалов государствам, не участвующим в ДНЯО и не принявшим всеобъемлющие гарантии МАГАТЭ. Запрет на поставки технологий полного ядерного цикла в неядерные страны-члены Договора, если они не присоединились к всеобъемлющим гарантиям и Дополнительному Протоколу МАГАТЭ 1997 г.

12) Обеспечение поставок готового ядерного топлива странам, отказавшимся от полного цикла, по самой низкой рыночной стоимости и последующего вывоза отработанного ядерного топлива со стороны специально созданных для этой цели международных консорциумов под эгидой МАГАТЭ.

13) Ужесточение Режима контроля над ракетными технологиями (РКРТ), особенно в части поставок технологий двойного назначения, оказание совместного давления великих держав в целях присоединения к режиму стран, не являющихся его участниками. Превращение РКРТ в международный договор с четкими определениями его объектов и субъектов, мерами проверки и транспарентности, обязательствами государств-участников скорректировать соответственно свое внутреннее законодательство и создать отвечающие общему стандарту механизмы экспортного контроля.

14) Расширение штата и финансирования МАГАТЭ, а также его прав по проведению расследований нарушений ДНЯО с передачей дела в СБ ООН для применения мер наказания и принуждения.

Литература

Кулагин В.М. Международная безопасность: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2007. 318 с.

Слипченко В.С. Договор о нераспространении ядерного оружия. Лекция, прочитанная 23.09.2004 г. в МФТИ. [Электронный ресурс]. URL: http://www.armscontrol.ru/course/lectures04b/vss040923.htm

Ядерное оружие после «холодной войны» / Под ред. А.Арбатова и В.Дворкина. М.: РОССПЭН, 2006. 560 с.