Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Движущие силы развития личности. Понятия: потребность, мотив, эмоции, личностный смысл.

Поиск

 

Первым, кто попытался объеденить эти две тенденции, был Зигмунд Фрейд. По образование (сугубо естественно-научное) помогло ему выйти на обозначение проблемы естественности и среды. Он попытался задуматься, сколько в человеке детермининровано наследственностью и какова при этом роль среды.

Фрейд считал, что наша биологическая природа находится в постоянном конфликте с природой социальной, т.к. драйвы (чистые, натуральные, неопосредованные потребности) находятся в глубоком противоречии по отношению ко всему социальному. В первую очередь этот конфликт просматривался в либидозных (сексуальных) влечениях.

У Фрейда лебидо -- это не просто сексуальное влечение, а потребность продолжения рода, "стремление к жизни". Человек, к-ый стремится избежать опасности, тоже стремится выжить (это тоже своего рода лебидо).

Первое, что ложится в основу конфликта между социальным и бологическим, это потребнсоти (лебидозные проявления), к-ые табуированы (подвергнуты запрету) со стороны общества. Человек вынужден подавлять свою животную природу и в угоду требованиям общ-ва пытаться найти социально приемлемое поведение.

До Фрейда биология, физеология, медицина занимались исключительно биологическим устройством ч-ка, а психология (также пытавшаяся дистанцироваться от естественных наук) занималась исключительно нематериальной стороной.

"Теория сценариев" Бёрна также пытается позднее рассмотреть эти вопросы.

 

В пику Фрейду выдвигается теория конвергенции (не конфронтации).

Среда и наследственность взаимнодополняют друг друга. Задача исследователя -- выявить, в каких именно долях.

 

Есть биологическое -- и оно управляется биологическими законами, а есть социальное -- управляется социальными законами. (Пример со струйками шоколада и сливок, наливаемых в один стакан).

 

Советская психология категорически не соглашается ни с одной из теорий.

В человеке выделяются (в процессе исследования) 3 начала: биологическое, социальное и... индивидуальное.

Индивидуальность -- это преламление биологических и социальных законов в каждом конкретном человеке.

 

В предыдущих двухфакторных теориях человек как бы сидит и джёт, когда на него какой-нибудь из фаторов окажет воздействие В этой же теории подчёркивается личность (индивидуальность).

Самый простой пример -- транс-сексуализм. Биологически особь принадлежит к вполне определённому полу, но ментально человек относит себя к противоположному. (Не путать гомосексуализм.)

Получается, что даже биологические факторы (к-ые как будто совсем не оставляют выбора ч-ку -- что может быть жёстче?) проявляется очень и очень по-разному, может строится по совсем другим принципам, отличным от биологических.

С другой стороны, если бы среда воздействовала на людей одинаково, то вопрос воспитания снимался бы: можно создать себе условия среды, родить ч-ка и получить -- абсолютную матрёшку или ч-ка с заданными параметрами.

 

Онаньев (Питерская школа) выделял в структуре ч-ка 4 структуры:

индивид, индивидуальность (определяется одинаково), личность и субъект деятельности.

! Личность -- совокупность общественных отношений, интериоризированных индивидом;

! Субъект деятельности -- это личность, принимающая решения. Собственная личность берётся под контроль и на основе внутреннего "Я", установок, убеждений принимается решение.

 

Теория деятельности утверждает, что сейчас уже невозможно говорить о чистой биологии и чистой наследственности.

Пример: Генетический код серьёзнейшим образом зависит от социальных факторов. В прошлые века, когда аборты как таковые не существовали, единтвенным механизмом естественного отбора была смертность в раннем возрасте.

Естественный отбор происходил так: выживала сильнейшая особь, к-ая не вступала в конфликт с матерью (и еется в виду плод).

Сейчас можно влиять на биологический код человечества (например, смешение национальностей; народы крайнего севера имели обычай оставлять жену хозяина на ночь гостю, чтобы популяция (народ) не вымерли, т.к. в такой общине все уже были братьями и сёстрами. Обычай горных Кавказских народов: если в горный аул приходил чужак, его встречали очень гостепреимно, т.к. это был единственный источник получения информации).

Что такое право первой ночи?

Доминантный самец в стае имеет преимущественное право оплодотворения самок стаи. Право первой ночи -- социально приемлемая в определённое время преламление этой биологической особенности.

 

Есть теория, к-ая утверждает, что географический ареал проживания (климатические условия, уровень дружелюбия среды и т.д.) определяют некие нациоанльные особенности национальной культуры в целом и характер каждого отдельного человека в частности.

 

Социум должен сформировать социальное отношение к биологическим проявлениям индивидуальности (детский возраст, старость и т.д.)

У ч-ческого ребёнка масса мозга составляет только1/3 от массы взрослого человека, а у обезьяны -- при рождении уже 2/3, через год у такой обезьяны объём мозга становится равно объёму мозга взрослой особи.

Такая незащищённость человеческого детёныша открывает ч-ку множество степенй свободы.

На разных этапах эволюции исторического развития существует разных набор правил, степень освоения природы и т.д. В зависимости от этого влияние на собственно биологические предпосылки развития ч-ка различаются.

На земле девственно дикой природы практически не осталось, т.к. ч-к оказал влияние на природу. (Пустыня Сахара раньше была цветущим оазисом. Раньше богатсво ч-ка измерялось в поголовье овец и баранов, это было своеобразной денежной единицей -- ими расплачивались, передавались в наследство и т.д. В итоге пустыня была вытоптана этими животными, т.к. скорость воспроизводства зелёной массы была гораздо ниже, чем скорость её уничтожения -- версия).

Ребёнок рождается сразу во "второй природе", к-ая изменяла влияние ч-ка.

 

Одна из теорий, согласно к-ой наш единый континент разделился на 6 отдельных, обхясняет это деятельностью человека.

Считается, что цивилизация Атландида дошла до таких высот, что они "выпустили джина из бутылки" (т.е. овладели другими видами энергии, но не смогли их контролировать).

Книги Мулдашева.

 

Человек рождается уже в человеческой природе. Молодым мамая говорят, чтобы они слушали классическую музыку, ходили в музеи и картинные галлереи и т.д.

Рождаясь, ребёнок 1-2 секунды пребывает в "природном состоянии", а потом происходит опредмечивание потребностей. У него стихийно формируется система знаков, через к-ые ребёнок даёт взрослым, чтобы они обеспечили его комфорное существование -- плач. Причём, один "вид плача" при голоде,другой -- при плохом самочувствии и т.д.

 

Согласно теории деятельности, есть инструментальное действие -- это единица жизнедеятельнсоти человека.

Выводы по генетической предрасположенности vs. благоприобретённые признаки.

Единых факторов наследственности, так же как и однозначного влияния среды нет.

Ч-к рождается с очень ограниченным набором натуральных ф-ций, к-ые через очень короткий промежуток времени превращаются в высшую деятельность ч-ка.

Личность может компенсировать (преодолеть) все морфо-физеологические ограничения организма. ("Преодолеть" не значить вырастить третью руку. Это означает развить способности органов, а также памяти, мышления и т.д.)

Люди мыслят в разных модальностях (визуально, аудиально, кинестетично и т.д.). Необходимо просто развивать функциональные органы -- механизмы и приспособления, к-ые компенсируют объективные физеологические ограничения.

К числу вечных вопросов относится и проблема соотношения биологического и социального в человеке.

Сторонники представлений о главенствующей роли «среды», «ситуации», «общества», «объективной» и «внешней» детерминации развития личности, как бы ни различались их позиции в интерпретации всех этих понятий, находят множество аргументов в пользу того, что человек представляет собой продукт воздействующих на него обстоятельств, из анализа которых можно вывести общие закономерности жизни личности.

Кто будет отрицать самые обычные факты о том, что поведение личности ребенка изменяется в саду, школе, на спортплощадке, в семье. У людей разных культур — разные обычаи, традиции и стереотипы поведения. В сфере этих фактов и черпают свои аргументы сторонники различных теорий «среды», начиная со старых позиций «эмпиризма», согласно которым пришедший в мир человек — «чистая доска», на которой «среда» выводит свои узоры, — до концепции современного «ситуационализма» {В.Мишель) в теориях личности. В этих появившихся в 70-х гг. XX века концепциях личности с упорством отстаивается мнение о том, что люди изначально не делятся на честных и бесчестных, агрессивных и альтруистичных, а становятся таковыми под давлением со стороны «ситуации».

Однако, по меткому замечанию известного психолога начала XX в. Вильяма Штерна, старые нативистские установки (native — врожденное) опираются на не менее достоверные факты, поддерживающие победоносное шествие концепции «наследственности», традиционно объясняющей развитие и поведение личности врожденными задатками, конституцией человека и, наконец, его генотипом. В более современной и не столь жестко привязанной к врожденным факторам форме теория «наследственности» выступает в различных «диспозиционных» подходах к личности, исходящих при объяснении поведения из «врожденных» или «приобретенных» черт личности, характерологических особенностей, то есть различных внутренних факторов, которые определяют прежде всего индивидуальные различия в поведении человека. Какой бы пагубной ни была «среда», настоящие таланты пробивают себе дорогу, их задатки могут прорасти в любых, даже неблагоприятных внешних условиях. Так утверждают представители теории «наследственности» в ее традиционном варианте. Но кто станет спорить, что человек, как и любое другое живое существо, обладает многими общими с животными формами поведения: ест, пьет, спит, размножается. Та же самая натура человека становится территорией для поиска индивидуальных различий в человеческих действиях, их отклонений от нормативного типичного поведения, предписанного обществом. Один из специалистов в области изучения мотивации поведения личности Х.Хеккаузен выделяет три параметра индивидуального действия личности, которые нелегко объяснить с помощью внешних «ситуационных» или «средовых» факторов.

Первый параметр — это степень соответствия действия человека действиям других людей. Чем больше действие человека отклоняется от типичных действий большинства людей, тем вернее, что за ним стоят «внутренние» личностные факторы — внутренние «диспозиции» (предрасположенности к действиям). Второй параметр — степень соответствия действия человека его же действиям в других происходящих в близкое время ситуациях. Третий параметр индивидуального действия— степень его соответствия действиям, которые имели место в прошлом в сходных ситуациях (стабильность во времени). Если при повторяющейся сходной ситуации человек ведет себя по-иному, то есть основания, чтобы объяснить подобную перемену его поведения «внутренними», «индивидуальными», а не «средовыми», «социальными» факторами. Чаша весов, на которые ложатся факты сторонников «среды» и «наследственности» в любых модификациях этих подходов, непрерывно колеблется. Как правило, эти факты дают простор для противоположных интерпретаций. Так, в родословной Бахов кроме И.С.Баха было еще несколько десятков музыкантов. Для сторонников концепции «наследственности» — это яркий пример передачи задатков музыкальных способностей из одного поколения в другое.

Представления о «наследственной» и «средовой» детерминации развития личности отличаются поразительной жизнестойкостью. Вместе с тем лежащий в их основе механистический «линейный» детерминизм уже вначале вызывал резкие возражения. В конце нашего века эти возражения в принципе сохранилась, а дискуссия о соотношении «средового» и «наследственного» факторов была переведена в плоскость экспериментальных исследований, в частности исследований проблемы устойчивости и изменчивости свойств человека в изменяющихся ситуациях. Раскрывая ограниченность этих противоборствующих подходов, А.М.Эткинд обращает внимание на весьма красноречивый результат, ставший итогом экспериментальных исследований в этой области: за реальную изменчивость поведения различия между ситуациями, взятые сами по себе, отвечают лишь в 10% случаев. Подобный итог исследований, за которыми стоит постановка проблемы «среда или диспозиция», лишний раз убеждает в том, что проблема исходно поставлена в некорректной форме. Но если ни ситуация сама по себе, ни личность сама по себе не определяют большинство человеческих поступков, то что же их определяет? Ответ на этот вопрос в самых разных подходах к исследованию причин поведения личности звучит следующим образом: взаимодействие между личностью и ситуацией, взаимодействие между средой и наследственностью.

Выход из положения был найден в различного рода двухфакторных теориях детерминации развития личности, которые до сих пор определяют постановку проблемы о соотношении биологического и социального в человеке, а также методы ее изучения.

Существует два наиболее распространенных варианта двухфакторных теорий, или, как их иногда называют, «концепций двойной детерминации развития» личности человека: теория конвергенции двух факторов {В.Штерн) и теория конфронтации двух факторов {З.Фрейд).

Теория конвергенции двух факторов. В.Штерн, предложивший эту теорию, с подкупающей откровенностью писал, что его концепция представляет компромиссный вариант между теориями «среды» и теориями «наследственности». В.Штерн считает, что личность выступает как продукт социальной среды, то есть социального фактора, так и наследственных диспозиций, которые достаются человеку от рождения, то есть биологического фактора. Социальный фактор (среда) и биологический фактор (диспозиция организма) приводят к возникновению нового состояния личности. Впоследствии Г.Олпорт специально подчеркнул, что предложенная В.Штерном схема или принцип «конвергенции» не является собственно психологическим принципом, а взаимодействие сил «среды» и «сил», исходящих из организма, является выражением диалектического взаимоотношения организма и среды.

Г.Олпорт прав, утверждая, что схема конвергенции, предложенная философом и психологом В.Штерном, является по своему характеру методологической схемой, выходящей за рамки психологии. Однако, от того, что к складыванию двух противоположных «факторов» прибавляется термин «диалектика», ни методологический анализ развития человека в природе и обществе, ни конкретно-психологическое исследование механизмов развития личности не продвигаются ни на шаг. Напротив, использование мнимой «диалектики» создает опасную видимость решения проблемы там, где нет ни методологически корректной постановки вопроса, ни конкретно-научных поисков путей его решения.

Теория конфронтации двух факторов. Эта теория выступила в психоанализе З.Фрейда, а затем в индивидуальной психологии А.Адлера, аналитической психологии К.Юнга, а также многих представителей неофрейдизма {Э.Фромм, К.Хорни и др.). В менее явной форме идея о конфликте между биологическим и социальным проявилась в большинстве направлений изучения личности в современной психологии.

З.Фрейд считал, что любая динамика и развитие жизни могут быть поняты, исходя из изучения двух принципов душевной деятельности — принципа стремления к удовольствию (избегания неудовольствия) и принципа реальности. В соответствии с принципом реальности «душевный аппарат» человека вынужден считаться с реальными отношениями мира, а также стремиться преобразовать их. Благодаря «воспитанию» удается временно примирить те силы, которые сталкиваются из-за противоборства принципа реальности и принципа удовольствия. Если человек, побуждаемый либидозной энергией, стремится к получению удовольствия, то реальная социальная среда накладывает свои нормы, свои запреты, препятствующие достижению той или иной потребности. С позиции внешнего наблюдателя конфронтация двух факторов предстает как конфликт между культурой, обществом и влечениями личности. Во внутреннем плане конфронтация биологического и социального обозначается З.Фрейдом через изначальный конфликт между различными инстанциями личности — «Сверх-Я» и «Оно». Сверх-Я представляет в организации личности социальные нормы, усвоенные в ходе развития субъекта под давлением принципа реальности, а Оно в основном отражает спрятанное в глубине организма природное начало.

Теория конфронтации двух факторов неоднократно подвергалась критическому анализу в психологии и философии. При этом подчеркивалось, что в мировоззренческом плане предложенные З.Фрейдом схемы влекут за собой резкое противопоставление: «личность» и «общество». Пансексуализм психоаналитической теории З.Фрейда, его настойчивое стремление видеть в метаморфозах либидонозных первичных порывов объяснительный принцип любых проявлений не только жизни личности, но и общественных движений в истории человечества, привел к появлению «отступников» в рядах сторонников психоанализа. Многочисленные попытки вначале К.Юнга и А.Адлера, а затем К.Хорни, Э.Фромма и многих других неофрейдистов ограничить сферу действия либидозных порывов как объяснительного принципа развития личности шли по пути «социологизации» психоанализа, а также поиска фактов, доказывающих ограниченное значение сексуальных влечений в жизни личности.

Известно, что З.Фрейд не принял ни этих попыток «социологизации» психоанализа, ни этих фактов, ни обвинений в биологизаторстве. Дело заключается в том, что З.Фрейд и его критики общались на разных уровнях методологии науки. Ни один из неофрейдистов, как, впрочем, и их противники в рядах гуманистической психологии, социального бихевиоризма, ролевых подходов к изучению личности, не вышел за рамки метапсихо-логии традиционного психоанализа, обоснованной З.Фрейдом в его исследовании «По ту сторону принципа удовольствия». Этими рамками являются выведение развития жизни, истории организмов из борьбы конструктивной тенденции к ассимиляции (поддержанию жизни и ее развитию) и разрушающей тенденции к диссимиляции (стремлению к распаду, к смерти), конечной целью которой является присущая любой органической жизни тяга к восстановлению прежнего состояния. Тягу к восстановлению прежнего состояния З.Фрейд и охарактеризовал понятием «либидо», или первичный порыв, за которым стоит, по его выражению, в разных формах дуализм двух тенденций, в частности в виде конфликта Оно и Сверх-Я. Невосприимчивость З.Фрейда к подобной критике имеет своим объективным основанием то, что на методологическом уровне большинство его противников критиковали частности, сами оставаясь в рамках схемы противоборства двух факторов, обеспечивающих в конечном итоге адаптацию индивида и вида, а также историю их эволюции.

В неофрейдизме к биологическому фактору прибавляется солидный социально-экономический фактор, а лежащие в основе развивающейся системы закономерности полностью остаются согласующимися с их пониманием в метапсихологии психоанализа.

Двухфакторные схемы детерминации развития личности в результате подобной критики уточняются, «переодеваются» в новые термины, но содержание их остается неизменным. В связи с этим особенно сложной становится задача их критического анализа, выделения тех реальных фактов, на которые опираются в современной психологии личности схемы двухфакторной детерминации развития личности, а также тех устойчивых стереотипов, схематизмов сознания в мышлении ученых, которые препятствуют продуктивной постановке проблемы биологического и социального в человекознании.

При всем различии подходов к изучению соотношения «среды» и «наследственности», «степени животности» и «степени человечности», «индивидуального» и «социального» в развитии человека эти подходы опираются на некоторые общие методологические установки.

Антропоцентристская парадигма мышления. Сущность человека ищется либо в самом человеке, либо в воздействующей на него среде (биологической, социальной или физической). Тем самым на уровне философской методологии разработка проблемы соотношения биологического и социального ведется в контексте биологизированной, со-циологизированной или психологизированной антропоцентрической парадигмы мышления о человеке, изучающей «человека вне мира», а «мир вне человека». Иными словами, из антропоцентрической парадигмы мышления вытекает дуалистический взгляд на человека, приводящий к изъятию человека из природы и общества, а затем с помощью схем двухфакторной детерминации развития человека превращающий его в кентавра из древнегреческих мифов — полуживотное, получеловека, полубиологическое, полусоциальное существо.

Абсолютизация филогенетических, социогенетических, онтогенетических закономерностей развития человека. Из антропоцентрической парадигмы мышления о человеке вытекает либо взгляд на человека вне истории его развития, либо абсолютизация закономерностей какого-либо этапа одного процесса эволюции человека.

Бушующие дискуссии о «степени животности» или «степени человечности» человека, как правило, начинают свое обсуждение «биосоциальной» природы человека с рассмотрения его в онтогенезе, либо совершают рекордный по временному интервалу прыжок из филогенеза в онтогенез. При этом изменения человека в ходе эволюции его образа жизни в антропогенезе и социогенезе полностью сбрасываются со счетов.

Человек — существо социально-генетическое не только потому, что он родился в обществе. За его появлением на свет стоит сложнейший процесс преобразования эволюционных закономерностей образа жизни в истории филогенеза, антропогенеза и социогенеза.

В связи с этим постановка вопроса о «степени животности» и «степени человечности» человека в обществе некорректна в самой своей основе. Она, во-первых, изолирует человека из системы общества, в которой он только и существует; во-вторых, абстрагируется от истории преобразования образа жизни человеческого вида в антропогенезе и социогенезе, игнорирует специфику истории человеческого вида в эволюции, смену закономерностей этой эволюции.

Поэтому, например, бихевиористы, изучающие человека как «стимульно-реактивное» существо, взаимодействующее с той же средой, что и животные, допускают не только неправомерную абстракцию от закономерностей развития человека в истории общества. Они допускают также и необоснованную абстракцию как биологи, отождествляя закономерности развития вида «человека» с закономерностями других видов. Аналогичную двойную абстракцию проделывает и социобиология, перенося закономерности развития «общественных» насекомых на закономерности человеческого вида и общества.

Своего рода образцом скачка из филогенеза и эмбриогенеза в область изучения типологии личности служит конституционная концепция личности Уильяма Шелдона. Беря за основание своей концепции понятие «соматотония» (тип телосложения), У.Шелдон выводит разные соматотипы, из них — типы темперамента, из них — характер личности, а затем и закономерности развития общества. Закономерности эмбриогенеза организма, присущие самым разным биологическим видам в филогенезе, абсолютизируются и возводятся в ранг закономерностей развития общества. На место закономерностей развития общества становятся закономерности филогенеза и эмбриогенеза, присущие разным биологическим видам. Концепция У.Шелдона опять же не только не учитывает социального происхождения личности. Она еще в большей степени, чем концепции бихевиористов, погружает процесс развития человека в самые глубокие пласты биологической эволюции, забывая о биологической специфике вида Homo sapiens.

Примером абсолютизации закономерностей социогенеза и их прямого переноса на онтогенез личности является концепция рекапитуляции Стенли Холла. Согласно С.Холлу, подобно тому как эмбриогенез в сжатом виде воспроизводит филогенез, онтогенез в сжатом виде проходит основные исторические этапы социогенеза. С.Холл устанавливает отношения изоморфизма между тремя разными периодами развития человеческого вида — эмбриогенезом, социогенезом и онтогенезом. Так, ребенок в индивидуальном развитии воспроизводит все фазы развития общества (животная фаза, фаза охоты и рыболовства, конец дикости и начало цивилизации и т.д.), как эмбрион проходит основные этапы филогенеза.

Развитие личности опосредствовано историей антропогенеза и социогенеза человеческого вида, а поэтому вопрос о существовании животного, «низшего» начала в человеке и т.п. как с точки зрения философской методологии, так и с позиций системной и конкрентно-научной методологии упускает из виду тот факт, что человек родится человеком в мире человека.

«Искусственные миры» вместо «мира человека в обществе». Парадоксальность различных представлений о «среде», «культуре» и т.п. заключается в том, что так называемые «среды», например «физическая среда» в понимании Ньютона, «геометрическое пространство» Эвклида, «система координат» Декарта, являются человеческим изобретением, как и любые другие системные проявления предметного мира.

В психологии предпринималось немало усилий, чтобы человек очутился в «мире необработанного опыта». Благодаря специальным процедурам предметы изымались из мира общественно-исторического опыта, освобождались от значений. Если, например, испытуемые после специальной тренировки входили в «мир необработанного опыта», то они обучались вместо «дороги» видеть «две прямые линии», вместо слова «мама» — слышать набор незнакомых звуков и т.п. Предполагалось, что человек наконец окажется в реальном «физическом мире», который вызывает «чистые ощущения». Логика подобных исследований неоднократно подвергалась критике в психологии за искусственность процедур анализа, помещение человека в неестественную обстановку. При этом, однако, упускалось из виду, что «мир необработанного опыта» — это совсем не физическая среда обитания человека, а та открытая наукой на данный момент их истории реальность, которая считается «физической средой».

В.И.Вернадский называл научную деятельность человечества тем геологическим фактором, который приводит к возникновению ноосферы. В ноосфере и обитают многочисленные «лабораторные миры», «искусственные среды», «абстрактное время и пространство», открытые наукой, а потом принятые за «реальность», подчиняющуюся универсальным законам.

За пределами мира человека открываются и конструируются в соответствии с представлениями науки и культуры конкретно-исторической эпохи «искусственные миры», в которых помещается человек, а затем начинает исследоваться.

«Искусственные миры», неявно выдаваемые за особенности образа жизни в данном обществе или оправдываемые действительно необходимой аналитической стратегией экспериментатора, приводят к возникновению не только «психологических миров», «физической среды», «биологической среды», но и в не меньшей степени к «искусственным мирам» культуры.

«Человеческое существо живет не в одном только объективном мире, не в одном только мире социальной деятельности, как это обычно считается. В значительной степени человек находится во власти конкретного языка, являющегося для данного общества средством выражения. Было бы заблуждением считать, что человек приспосабливается к действительности абсолютно без участия языка.

На самом же деле «реальный мир» в большей степени строится бессознательно на основе языковых норм данной группы. Мы видим, слышим и воспринимаем действительность так, а не иначе, в значительной мере потому, что языковые нормы нашего общества предрасполагают к определенному выбору интерпретации».

Эти строки известного лингвиста Э.Сепира представляют собой не только предельное выражение гипотезы «лингвистического детерминизма» в объяснении поведения и познания личности, но и символизируют помещение человека в новый «искусственный мир» — «мир языка». Основой образа жизни человека становится язык, который и представляет собой, по Сепиру, человеческую среду. С развитием современной семиотики культура начинает интерпретироваться как «текст», а человек как «знаковое» или «психосемантическое» существо. Из реального влияния языка на развитие познания и личности делаются выводы о том, что человек живет в «мире языка».

Гипертрофия культуры может привести и к тому, что «среда» обернется «миром безличных социальных норм», которые подчиняют социальным шаблонам антропологические характеристики разных индивидов, их природные мотивы и потребности.

Из реальных фактов существования социальных норм в «мире человека» исследователь, оказавшийся под влиянием схем двухфакторной детерминации развития личности, вынужден сделать выводы о существовании двух изолированных миров — «мира социальных норм», присущего некоей типичной личности в данной культуре («базовой личности»), и «психофизиологического мира» индивида, от индивидуальных естественных особенностей которого зависит в незначительной степени адаптация к этим социальным нормам.

При анализе «искусственных миров», подчиняющихся неизменным законам классической науки, складывается поразительное впечатление, что многие исследователи психологии личности во что бы то ни стало пытаются вместить изучение личности в рамки обезличенной рациональной науки, в то время как некоторые современные химики и математики, например И.Пригожий, Н.Н.Моисеев, восстали против дегуманизированного мира ньютоновской рациональности. Символом рациональности, мирового порядка часто служили часы. Мировые часы — метафора, наводящая на мысль о боге-часовщике, рациональном вседержателе, управляющем природой, послушно выполняющей его указания наподобие работа». И.Пригожий показывает, что взгляды, использующие идеал рациональности на мир как на мир-автомат и на мир, подчиненный богу, сходятся: автомату необходим бог. Именно принятие рациональной картины природы и общества, мира универсальных законов равновесия и порядка сближает характеристики «искусственных миров», в которых любые индивидуальные проявления жизни человека подчинены принципу гомеостаза.

Гомеостатическая модель развития психики человека. За схемами двухфакторной детерминации развития личности стоит гомеостатическая модель, выводящая любые проявления активности организма в ходе эволюции из стремления к достижению равновесия. Именно эта модель была исходной для психоанализа З.Фрейда, его метапси-хологических построений. Впоследствии на гомеостатическую модель опиралось большинство теорий психического развития человека, в том числе и теория швейцарской школы генетической психологии Ж.Пиаже.

По мнению Ж.Пиаже, могут быть выделены неэволюционистские и эволюционистские подходы к пониманию адаптации. К числу самых распространенных неэволюционистских подходов относится преформизм, сводящий адаптацию к актуализации изначально заложенных в организм наследственных структур и, по сути, нивелирующий роль внешней среды в процессе эволюции. Среди эволюционистских взглядов на взаимоотношение организма и среды Ж.Пиаже выделил три варианта: а) объяснение адаптивных изменений организма исключительно влиянием среды (ламаркизм); б) объяснение адаптации эндогенными внутренними мутациями с последующим отбором; в) объяснение адаптации прогрессирующим влиянием внешних и внутренних факторов. Свою теорию познавательного развития Ж.Пиаже относит к третьему варианту — к концепции двухфакторной детерминации познавательного развития ребенка.

При всем своеобразии теории генетической психологии Ж.Пиаже она в понимании адаптации процесса развития сходна с представлениями психоанализа об ассимиляции и диссимиляции, обеспечивающими стремление организма при взаимодействии со средой к состоянию равновесия. Тем самым идеи психоанализа о развитии, о двухфакторной детерминации личности ни в коей мере не следует считать только достоянием истории психологии.

Дать конструктивную критику психоанализа, а также схем двухфакторной детерминации развития личности на уровне системной и деятельностной методологии науки — это значит ответить на вопрос, правомерны ли представления о развитии организма в эволюции как адаптивном процессе. Из принципов анализа человека как активного «элемента» развивающейся системы следует, что обязательным условием развития является возникновение пре-адаптивных неутилитарных проявлений поведения человека, возникающих в системе и обеспечивающих ее историческую изменяемость, особенно в критических непредвиденных ситуациях. Подобное понимание развития систем в историко—эволюционном подходе к пониманию человека резко расходится с пониманием развития в психоанализе. Само ядро данного понимания может быть передано следующим образом: «Процесс жизни есть не уравновешивание с окружающей средой... а преодоление этой среды, направленной не на сохранение статуса или гомеос-таза, а на движение в направлении родовой программы развития и самообеспечения»^\

Из принципов гомеостатического понимания развития человека вытекает ряд прикладных направлений изучения динамики поведения организма. Встает вопрос, существуют ли конкретные факты, которые рассогласуются с гомеостатической моделью развития. Так, из схемы конфронтации двух факторов в частности следует, что организм, стремящийся к удовольствию, при встрече с неблагоприятными обстоятельствами или барьерами на пути достижения объекта, испытывает отрицательные эмоции, которые им подавляются или, если есть возможность, сводятся к минимуму. Эта схема З.Фрейда получила широкое распространение в психосоматике — направлении психологии и медицины, изучающей влияние психологических факторов, психотравмирующих ситуаций на многие соматические заболевания. В психосоматике как общепризнанный факт принимается положение о том, что неотреагированные отрицательные эмоции (тревога, страх, гнев) приводят к вредным соматическим последствиям.

Основываясь на идеях З.Фрейда, Ф.Александер предложил свою схему действия на организм отрицательных эмоций у человека. Адаптивное значение отрицательных эмоций в регуляции поведения организма заключается в том, чтобы оценить смысл для организма неблагоприятной ситуации. После эмоциональной оценки ситуации как неблагоприятной могут быть осуществлены два типа поведенческих реакций — бегство или борьба. У животных отрицательная эмоциональная оценка ситуации приводит к таким физиологическим изменениям организма, которые призваны обеспечить либо борьбу, либо избегание неблагоприятной ситуации (повышение мышечного тонуса, учащение пульса, повышение артериального давления и т.п.). Вслед за такой психофизиологической преднастройкой у животных разворачивается поведенческий акт. По-иному происходит адаптация у человека. В силу многих социальных запретов при эмоциональной оценке ситуации как опасной он далеко не всегда может отреагировать бегством или агрессией. Между тем механизмы физиологической мобилизации, выработанные в ходе эволюции, срабатывают, что и приводит вначале к стойкому вегетативному возбуждению, а затем и к органическому поражению внутренних органов, например к гипертонической или язвенной болезни.

Из схемы «разрядки» эмоции в поведении, предложенной Ф.Александером, следуют три вывода:

1) отрицательные эмоции вредны организму, причем если они подавлены, то их вред возрастает;

2) эмоционально-нейтральная ситуация предпочтительнее для адаптации организма, чем отрицательные эмоции;

3) позитивные эмоц



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-12-17; просмотров: 258; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.144.224.30 (0.015 с.)