Соотношение морали и политики в сфере международных отношений

Особенно отчетливо такая ситуация проявляется в сфере международных отношений. Люди в большинстве своем, как правило, отрицательно или с презрением относятся к неспровоцированному убийству и насилию. Также они относятся и к войне. Однако во внешнеполитической сфере забота о собственной безопасности является определяющим мотивирующим фактором для всех членов международно-политической системы. Главными функциями каждого актора международной политики стали ликвидация или блокирование

опасности и стремление обезопасить себя от угроз, исходящих от других акторов. Центральное место в их усилиях занимает защита национально-государственных интересов, поэтому в определенных ситуациях использование силы для этой цели становится неизбежным и желательным.

При таком положении соблюдение норм морали становится весьма трудным делом. Поэтому не случайно, что многие исследователи характеризуют международную политику как аморальную или имморальную. Эта аморальность питается тем, что при анархии внимание каждого актора концентрируется на реализации собственных корыстных целей и интересов, а также осознанием того, что не все акторы играют по одним и тем же правилам игры. Правительства, призванные защищать интересы своих граждан от любой внешней угрозы, не тождественны отдельно взятым гражданам отдельно взятого государства. Поэтому моральные нормы, которыми руководствуются отдельные индивиды, не могут служить в качестве таких же руководящих норм для государства.

На международной арене главным приоритетом для государства как актора международной политики является защита своих граждан. Эта цель перевешивает любые требования относительно корректного поведения в отношении других акторов. Ситуация еще больше осложняется тем, что разные акторы руководствуются разными культурными и моральными системами.

Например, пацифизм, приверженцы которого ставят под сомнение правомерность с нравственной точки зрения испбльзования силы в решении как внутриполитических, так и внешнеполитических проблем, как нельзя лучше отвечает общепринятым морально-этическим императивам. Одним из важнейших принципов пацифизма является приверженность делу разоружения. И действительно, если убийство, насилие и соответственно война, которая ассоциируется с ними, аморальны, то, казалось бы, любой человек, приверженный принципам морали, должен был бы выступить против накопления орудий войны, за разоружение. Но на практике дело обстоит значительно сложнее. Приверженцы пацифизма по сути дела в должной мере не учитывают тот факт, что одной из главных целей правительства любого государства является обеспечение безопасности своих граждан от внешней угрозы.

Более того, действия правительства в направлении одностороннего ограничения вооружений или разоружения в мире, напичканном самыми современными вооружениями, именно с моральной точки зрения были бы весьма сомнительными. Как справедливо отмечал

А. Уольферс, «моральные увещевания не подчиняться императивам выживания... означали бы посоветовать совершить самоубийство». В сфере международной политической системы сила играет центральную роль, поскольку позволяет стране защищать и реализовывать свои интересы. Разумеется, и здесь при решении межгосударственных споров все больше используются невоенные и несиловые средства и методы. Однако, когда последние оказываются неэффективными, государство готово прибегнуть к силе. Иногда государство демонстрирует свою слабость в вооружении и неготовность дать достойный отпор возможному противнику, провоцируя тем самым последнего перейти Рубикон и начать войну.

Именно отсутствие такой воли во второй половине 30-х годов у правительств Великобритании и Франции, сделавших ставку на политику умиротворения Гитлера в условиях широкомасштабного наращивания Германией, Италией и Японией вооружения (при политике изоляционизма руководства США), во многом послужило для последних стимулом к развязыванию Второй мировой войны.

В данном конкретном случае аморальными можно считать позиции тех, кто именем морали и нравственности призывал к разоружению и миру, а не тех, кто перед лицом неумолимо надвигавшейся войны требовал наращивать вооружения, чтобы остановить Гитлера и его приспешников. Как говорил Н. Макиавелли, чтобы попасть в рай, нужно тщательно изучить дорогу в ад. В данной связи нельзя не отметить, что после 1945 г. мир не стал ареной очередной всемирной бойни именно потому, что каждая из главных противоборствующих сторон выказывала готовность дать отпор возможной агрессии противной стороны и неуклонно наращивала для этого материальную базу сдерживания.

Иными словами, взаимное сдерживание, примерный баланс сил способствовали сохранению мира в течение всего послевоенного периода. Причем необходимо подчеркнуть, что на первом этапе (в 1950-1960-е годы) этот баланс, давший возможность обеим сторонам осуществить политику гарантированного сдерживания, был достигнут в результате не разоружения, а наращивания вооружений.

В результате каждая из сторон была уверена, что после возможного первого удара противника у нее останется достаточно средств для нанесения ему ответного удара. Таким образом, очевидно, что гонка вооружений не всегда и не обязательно является фактором дестабилизации международных отношений и причиной развязывания войны. Именно гонка вооружений в течение нескольких послевоенных десятилетий

привела к стабилизации международных отношений, во всяком случае отношений между великими державами, прежде всего СССР и США.

В данном случае в тех конкретных обстоятельствах сокращение вооружений или разоружение можно было бы оценить как аморальную позицию, поскольку при отсутствии должного уровня доверия между заинтересованными сторонами они могли подвигнуть одну из сторон перейти роковую черту. Очевидно, что требования разоружения и зашиты мира нельзя автоматически всегда отождествлять с приверженностью принципам морали. Поэтому, выдвигая сколько-нибудь ответственные моральные оценки и суждения, нельзя не учитывать их контекст и возможные последствия.

Очевидно, что, с одной стороны, максима «политика есть искусство возможного» ставит определенные пределы морализации политики, а с другой стороны, этика определяет возможные пределы, за которые политик не может выйти без риска оказаться политическим трупом. С учетом изложенного, перефразируя известное высказывание классиков марксизма, можно сказать: «Политики должны ставить себе всегда только такие задачи, которые они могут разрешить, соблюдая при этом общепризнанные в обществе морально-этические нормы».

Но в любом случае действия настоящего политика должны проверять известное высказывание поэта П. Валери: «Политика — это искусство не давать людям заниматься тем, что для них является главным». Политика, оцениваемая в морально-этическом измерении, как раз и должна обеспечивать условия, позволяющие людям заниматься тем, что для них является главным.

Противоречие между преходящим и вечным, идеальными основаниями и земным несовершенством, идеальным и реальным составляет неискоренимый закон человеческого существования. Но суть проблемы в рассматриваемом плане заключается в том, что нельзя допускать метафизического противопоставления мира сущего и мира должного, проводить резко обозначенные границы между ними, между сферой морали и сферой политики. Нельзя не согласиться с теми авторами, которые не без оснований утверждают, что принципы справедливости имманентно присущи любой правовой системе.

Поэтому совершенно неправомерно проводить некую непроницаемую линию разграничения между понятиями «право», «государство», «политика», с одной стороны, и понятиями «нравственность» и «справедливость» — с другой. Необходимо стремиться к

достижению высшего синтеза между этими двумя началами, который мог бы послужить онтологической основой мира политического в целом.