Политика как искусство возможного

Как говорилось выше, гражданское общество представляет собой сферу сотрудничества и столкновения множества частных интересов. Возникает немаловажный вопрос: как достичь совместимости разнородных и противоречивых интересов всех членов общества, их общей воли и морально-этических воззрений? Способность обеспечивать такую совместимость и делает политику «искусством возможного». В жизни, особенно политической, нередки случаи, когда буквальная, бескомпромиссная приверженность принципу, диктующему всегда и всюду придерживаться его без учета возможных последствий, может привести к непредсказуемым и непоправимым последствиям. Для опытного политика из любого правила или принципа должны быть исключения.

Например, во все времена властители, да и политические мыслители отстаивали допустимость лжи во имя укрепления существующей системы, считая ложь во благо вполне допустимым средством политики. Канцлер Германии О. Бисмарк как-то заметил: «Политик может со спокойной совестью лгать в трех случаях — перед выборами, во время войны и после охоты». Было бы чистейшей воды лукавством

утверждать, что такой-то вполне респектабельный крупный политик или государственный деятель (скажем, У. Черчилль, Ф. Рузвельт, Ш. де Голль) никогда не прибегал к обману, передергиванию или искажению фактов, когда это диктовалось высшими интересами нации и государства.

Любые более или менее дееспособные политические программы в процессе своей разработки и осуществления должны приспосабливаться к изменяющимся реальностям: от чего-то отказываться, что-то заимствовать из программ других политических сил. Здесь как нельзя лучше подходит максима критического рационализма: «Кардинальная необходимость для политического деятеля — это представить самого себя на месте другого. Кто этого не может и не хочет делать, тот не подходит для мирной внешней политики, как и для демократической внутренней политики. Кто не желает всерьез принимать цели и интересы другого, тот не годится для компромисса. Кто не годен для компромисса, тот не в состоянии сохранить мир».

Иначе говоря, «искусство возможного» требует от всех сторон, вовлеченных в политику, способности и готовности идти на компромисс. Поэтому политику можно было бы охарактеризовать также как «искусство компромисса». Достижение приемлемого для всех сторон решения требует интуиции, воображения, дисциплины, опыта, умения.

Однако в морально-этическом контексте компромисс зачастую может рассматриваться как признак отступления от принципов. Исторический опыт показывает, что людям, как правило, импонируют не те государственные и политические деятели, которые славились своим умением достигать согласия, а те, которые твердо и бескомпромиссно реализовывали свои идеи и замыслы. «Искусство возможного» означает не отказ от морально-этического ценностного начала, а то, что сама политическая этика должна быть реалистичной в смысле учета реальных общественных структурных предпосылок политической деятельности и возможностей реализации того или иного политического курса. Учет этих предпосылок предполагает то, что К. Г. Баллестрем называет «моральным компромиссом».

Такой компромисс отнюдь «не означает отказ от собственных убеждений или их дискредитацию, он означает признание приоритетов того, что в конкретной ситуации является наиболее приемлемым для большинства; он оставляет право использования собственных убеждений для завоевания этого общества». Все то, что согласуется с такой

концепцией справедливости и готовности к компромиссу, представляет собой отрицание возможности определения истинности моральных убеждений, навязывание собственных суждений, стремление устранить, по выражению К.Г. Баллестрема, «скандальный плюрализм при помощи диктата добродетели и воспитания».

Здесь мораль как одно из сущностных проявлений человеческого измерения и абстрактное морализирование — совершенно разные вещи. Зачастую нельзя верить на слово тем политикам, которые строят свою карьеру, выдавая себя носителями высшей морали и нравственности, высказывая моралистические суждения и выражая негодование относительно других суждений. Нельзя верить тому, кто, уверенный в своей непогрешимости, претендует на исправление морали других.

В большинстве случаев проповедуемая ими мораль — ложная. Важно отличать практическую целесообразность, необходимость или неизбежность того или иного действия и его моральную оправданность и обоснованность. То, что химические исследования и разработки чреваты для людей и общества опасными последствиями, не значит, что они должны быть прекращены. Но действительно, опасен тот химик, который не сознает опасности. То же самое относится и к политику.

Разумеется, идеальным является такой политик, который стремится к достижению наибольшего блага для наибольшего числа людей. Но ни один политик не может гарантировать это, тем более предвидеть все возможные результаты своих действий. Политик часто оказывается перед дилеммой: либо принимать непопулярные и жесткие меры, которые не выдерживают критики с гуманистической и моральной точек зрения, либо, отказавшись от их принятия, оказаться перед перспективой еще более усугубить ситуацию.