Стойкие состояния психической слабости

Психическая слабость, наблюдаемая после инфекций, в большей части зависит от истощения нервной системы и от ее отравления. Но в известной мере в происхождении этой слабости играют роль и анатомические изменения.

Последние эпидемии дали возможность ближе познакомиться с патологической анатомией нервной системы при инфекциях, причем здесь можно констатировать целый ряд изменений, имеющих прямое отношение к генезу клинических симптомов. Особенно резкие изменения констатированы при сыпном тифе.

Проф. И. В. Давыдовский в обстоятельной монографии дал сводку своих исследований, результаты которых подтверждаются и другими авторами. Помимо явлений гиперемии, преимущественно мелких сосудов коры, застоя крови и даже полного стаза нередко констатируются кровоизлияния, большей частью милиарные, иногда покрупнее, ведущие к размягчению более или менее значительных участков нервной паренхимы. Со стороны сосудов выступает еще одно изменение, которому проф. Давыдовский, дал название тромбоваскулита. При этом происходит набухание, разрастание, слущивание эндотелия самых мелких сосудистых ветвей и капилляров, ведущее к полному закрытию просвета. Это изменение является как бы вступлением к другому, не менее важному, именно образованию периадвентициальыо в веществе мозга особых микроскопических узелков, состоящих главным образом из глиозных клеток. Такие узелки представляют очень постоянное явление, хотя количество их не всегда одинаково,—их больше в сером веществе и особенно много в продолговатом мозгу, который по Давыдовскому является центром всех изменений при сыпном тифе. Помимо этого наблюдается диффузная инфильтрация периваскулярных пространств плазматическими клетками. Констатированы также явления перерождения нервных клеток и миелиновых волокон. Аналогичные изменения отмечаются в центрах вегетативной нервной системы, в частности в узлах симпатического нерва, особенно в верхних шейных, с чем проф. Давыдовский связывает наличность расстройств внутримозгового кровообращения. Все эти изменения в главной своей массе оказываются временными и через 6—8 недель подвергаются обратному развитию. Это не исключает однако возможности гибели отдельных нервных элементов в области узелков или точечных кровоизлияний. Нужно считаться также с возможностью полной облитерации отдельных мельчайших сосудов. Однако ввиду микроскопичности таких очагов, разрозненности их в громадном большинстве случаев они не ведут к каким-нибудь стойким явлениям выпадений. Интенсивность всех перечисленных изменений как сосудистого характера, так и собственно паренхимы, в некоторых случаях такова, что они не могут оставаться без влияния на течение психических процессов. Все это делает вполне понятной картину временного ослабления психической деятельности, о которой мы говорили в главе о посттифозной астении. Ввиду очень частого и особенно значительного поражения центров продолговатого мозга и вообще стволовой части легко представить себе возможность такого сочетания явлений, что получается значительное сходство с прогрессивным параличом помешанных. Вялость мимики, иногда парезы лицевого нерва, расстройство фонации и артикуляции очень обычны при сыпном тифе; в особенности характерно изменение речи, объясняемое расстройством движения языка («симптом языка»).

К этому нужно прибавить возможность тех или других бредовых идей, отсавшихся от острого периода болезни и не устраненных благодаря психической слабости и не вполне критическому отношению. Сверх того иногда наблюдается своеобразное изменение самочувствия с элементами благодушия, иногда эйфоричности и повышенной самооценки. Э. Крепелин считал более или менее типичным для постинфекционных состояний своеобразную «манию величия», возникающую из чувств силы и хорошего самочувствия выздоравливающих при недостаточной коррекции и слабости интеллекта вследствие истощения.

С своей стороны, мы могли бы подтвердить верность наблюдений Крепелина и естественность его объяснения по отношению к малярии, привитой с терапевтической целью паралитикам. После падения температуры у них иногда наблюдается картина гипоманиакального состояния; больные заявляют при этом вопреки очевидности о своем полном здоровьи, которое будто бы так хорошо, как никогда не было раньше. То, что такие явления развиваются после малярии именно у паралитиков, т. е. при наличии интеллектуальной слабости хотя иного, но тоже инфекционного происхождения, особенно подчеркивает важность указания Крепелина на роль интеллектуальных моментов.

В громадном большинстве случаев явления психической слабости, равно как и неврологические симптомы, сглаживаются без остатка через несколько недоль после падения температуры. Некоторое ослабление памяти и повышенная утомляемость при интеллектуальной работе могут остаться на долгое время.

Мало известны, но представляют известный интерес психические расстройства при бруцеллезе.

Обычно авторы не проводят строгого различия между болезнью Банга, т. е. инфекционным абортом, вызываемым палочкой Банга у крупного рогатого скота, и микрококком мальтийской лихорадки, поражающей мелкий скот. Люди более подвержены по-видимому инфекции микрококком.

В некоторых случаях больные обращают на себя внимание апатией, эмоциональной ранимостью, обидчивостью. Нередко больные жалуются на преходящие парестезии, головокружения, потемнения в глазах, звон в ушах (спазмы сосудов). Возможны бредовые концепции, нестойкие и ограничивающиеся отдельными мыслями о том, что к ним плохо относятся окружающие.

Особого рода приступы отмечаются у больных: короткое, типа absensa затемнение сознания, онемение языка, рук. Больной не может говорить ответить на вопросы. Через несколько минут приступ проходит.

28. ОТРАВЛЕНИЕ АЛКАЛОИДАМИ, ЯДАМИ, ВВОДИМЫМИ С ПИЩЕЙ, И ХИМИЧЕСКИМИ ЯДАМИ

Группа отравлений вообще очень велика и разнообразна по характеру входящих в нее случаев. С точки зрения психиатра интерес представляют главным образом те, при которых особенно интенсивно поражается нервная система и соответственно этому наблюдаются более или менее резкие изменения в нервно-психической сфере. Сюда относятся прежде всего так называемые nervina—вещества, обнаруживающие определенное сродство с нервной системой и потому проявляющие свое действие главным образом именно па ней. Но нервная система—очень чувствительный реагент на все изменения, происходящие в организме, и потому круг отравлений, которые не могут не интересовать психиатра, очень велик. В смысле научного изучения эта группа представляет особенно большое значение еще и потому, что здесь более отчетливо, чем где бы то ни было, можно наблюдать роль экзогении в чистом виде. Нечто аналогичное можно видеть еще в группе инфекций, но там изменения во всем организме более сложны, и кроме того сам по себе внешний агент—инфекция,— если и может считаться в большинстве случаев в достаточной степени определенным, слишком сложен сравнительно с действием какого-нибудь химического вещества. Область отравлений потому еще привлекает внимание психопатологов, что здесь не приходится в такой мере, как это вообще имеет место в психиатрии, считаться с комбинированным действием эндо- и экзогении, и последняя таким образом может изучаться более или менее изолированно. Хотя для того, как сложится клиническая картина отравления, имеют значение врожденные особенности отдельных органов или тех или других отделов нервной системы, все же отравления по самому своему существу большей частью совершенно случайны и потому часто наблюдаются у людей совершенно здоровых и не обнаруживающих каких-либо изменений со стороны нервной системы. Естественно, что в этой области делалось особенно много экспериментов конечно с теми веществами, которые не обнаруживают особенно сильного ядовитого действия. Как известно, очень много экспериментальных работ было проделано с алкоголем, но за последнее время вместе с усилением интереса к экзогенным факторам вообще стали очень много внимания уделять и другим экспериментальным отравлениям. Можно говорить даже до известной степени как об особом направлении в изучении психопатологии о стремлении изучать нервно-психические комплексы, соответствующие действию того или другого нервного яда. Неудивительно, что этот вопрос был сделан программным и на съезде немецких психиатров и невропатологов в 1926 г. Естественно, что чрезвычайно большое внимание уделяется действию на психику недавно открытого алкалоида мескалина. Особенно тщательно изучаются своеобразные картины галлюцинаторных переживаний, возникающих при этом отравлении, в Гейдельбергской клинике, откуда вышла целая книга по этому вопросу Берингера (Beringer) под названием Meskalinrausch. Нужно добавить к этому, что очень многие отравления относятся к числу профессиональных, почему на борьбу с ними должно быть обращено особое внимание. Полное изложение всех явлений, представляющих интерес в этом отношении, потребовало бы целой монографии, и мы здесь можем дать только самый краткий очерк отравлений, имеющих наиболее важное значение.

При отравлениях атропином после вступительных явлений в виде ГОЛОЕНЫХ болей, тошноты наступает состояние возбуждения со спутанностью, со зрительными галлюцинациями и неприятными ощущениями в коже, с повышенным или боязливым настроением; отмечаются подергивания в отдельных мышцах, дрожание всего тела, сухость в горле и затрудненное дыхание, коленные рефлексы обычно повышены, зрачки расширены ad maximum. Через несколько часов, если не наступает смертельного исхода, проясняется сознание, причем совершенно утрачивается воспоминание о том, что было за этот период. Аналогичную картину дает отравление дурманом; в этих случаях с психической стороны наблюдается главным образом затемнение сознания и делириозные явления, с соматической—учащение пульса и чейн-стоксовское дыхание. При отравлениях настойкой индийской конопли наблюдается картина делириозного состояния с наплывом зрительных и слуховых галлюцинаций, причем особенно характерно, что окружающие предметы, например столы, стулья, кажутся находящимися в движении.

Своеобразные расстройства наблюдаются при отравлении особым алкалоидом мескалином, получаемым из мексиканского растения anhalonium. Отравления этого рода известны главным образом из экспериментальных работ. Через ¹/₄—³/₄ часа после введения 0,15—0,2 алкалоида после некоторой предварительной стадии дурного самочувствия с тошнотой, расширением зрачков и замедлением пульса развивается состояние легкого возбуждения с повышенным, иногда боязливым настроением, с говорливостью и стремлением к деятельности. Самое характерное заключается в особой обостренности восприятия красок и в появлении особых иллюзий и галлюцинаций. Реальные объекты также воспринимаются окрашенными, причем перед глазами больного проходит целый калейдоскоп окрашенных пятен, точек, сетей, различных причудливых фигур в форме решеток, ковров, меняющихся ландшафтов, зданий, лиц. Восприятие реальных предметов и усвоение заметно расстроены. В особенности страдает оценка протекающего времени. Заслуживает внимания также, что если, предложив экспериментируемому закрыть глаза, прикоснуться к его голове, то самому ему его тело и в частности голова, до которой дотрагиваются, кажутся принадлежащими кому-то другому.

Ряд отравлений имеет место при введении ядовитых веществ вместе с пищей. Своеобразные картины наблюдаются при отравлении спорыньей, имеющем место при употреблении в пищу хлеба с примесью так называемых маточных рожков. Это отравление особенно часто имело место в неурожайные годы и иногда принимало характер эпидемий. Такого рода эпидемии были описаны Н. Н. Реформатским, С. Д. Колотинским и М. О. Гуревичем. Различают, как известно, гангренозную и судорожную форму эрготизма. В первом случае вместе с общими явлениями отравления наблюдается омертвение периферических частей конечностей, например пальцев, иногда кончика носа или ушных раковин. Во втором случае наблюдают как отдельные подергивания в мышцах языка, лица, так и припадки общих судорог с затемнением сознания, со световой неподвижностью зрачков. Всегда имеют место явления общего поражения нервной системы с оглушением, подавленностью настроения, ослаблением памяти и общим затруднением интеллектуального функционирования, большей частью с ясным сознанием каких-то болезненных изменений. Помимо этого наблюдается затемнение сознания, галлюцинации, преимущественно зрительные, бредовые идеи и общее возбуждение. Наблюдаются также тетаноидные приступы и симптомы так называемого эрготинного табеса, зависящего от перерождения соответствующих путей спинного мозга. Иногда картина довольно близко напоминает эпидемический энцефалит.

Пеллагра, нередко встречаемая в Италии, на ближнем Востоке и у нас главным образом на юге, представляет своего рода авитаминоз. В начале заболевания наблюдаются сухость в горле, тошнота и рвота, кишечные расстройства, характерные воспалительные явления с последующим шелушением и пигментацией на открытых местах кожи. В тяжелых случаях наблюдается вполне выраженное душевное расстройство. А. Д. Коцовский, много наблюдавший пеллагрозные психозы, отмечает, что в 70 % это—аментивные состояния, в 8,7 %—меланхолические и в 1,3 %—кататонические. Течение хроническое с частыми улучшениями и ухудшениями.

Наблюдения последних лет показали, что вместе с дементностью нередко встречаются делириозные картины, напоминающие алкогольные.

При ботулизме, хотя налицо отравление токсинами, вырабатываемыми особым микробом bacillus botulinus, все же приходится говорить об интоксикации, а не инфекции, так как введение самого микроба не обязательно. Отравление этого рода происходит вследствие введения токсинов вместе с пищей—колбасой, свининой, вообще мясом или рыбой, различными консервами. Через 12—14 часов после отравления появляются головные боли, боли в животе, поносы с последующими запорами. К этому присоединяются различные явления со стороны черепных нервов и вообще головного мозга— паралич аккомодации, расширение зрачков и отсутствие световой реакции, иногда расстройство глотания, паралич диафрагмы. Наблюдается также понижение отделения слез, сухость кожи и слизистых оболочек, сердцебиение, двигательное возбуждение, делириозные состояния. В 30 % дело заканчивается смертью. Лечение прежде всего должно иметь в виду опорожнение желудка и кишечника, кровопускание и введение соляного раствора. В диагностическом отношении следует иметь в виду возможность смешения с отравлением атропином и метиловым спиртом. Отравления испорченным мясом и рыбой, относящиеся к группе паратифа, выражаются главным образом кишечным расстройством, иногда сопровождаются полиневритами.

Отравление грибами может иногда дать очень тяжелую картину. Отравление сморчками вызывает рвоту, понос, в тяжелых случаях возбуждение, судороги и коматозные состояния. Очень характерны картины при отравлении мухомором.

После продромальной стадии—общего недомогания и головных болей—наступает состояние опьянения с возбуждением: сознание затушевывается, и развивается сновидный делирий с отдельными галлюцинациями: настроение сначала бывает повышенным, после тоскливым и боязливым. Временами при этом развиваются состояния бурного возбуждения. Отделение слюны усилено. Зрачки то расширены, то сужены. Исход обычно благоприятен, лишь изредка дело оканчивается смертью. Интересно отметить, что благодаря своей способности давать состояние, похожее на опьянение, мухомор нередко служит для приготовления особого напитка у некоторых народов в Сибири.

Сравнительно хорошо изучено отравление солями тяжелых металлов и химическими ядами.

В качестве профессионального ртутное отравление нередко имеет место у работников, принимающих участие в изготовлении зеркал, ртутных термометров и в аналогичных производствах. Как показало недавнее исследование Штокка (Stock), токсическими оказываются такие маленькие дозы, которые раньше считались совершенно безвредными; именно от поступления в организм уже тысячных долей миллиграмма может наступить ясная картина отравления. В связи с этим значительно должен быть расширен круг профессий, которые нужно считать опасными в смысле возможности ртутного отравления. Так, не безразличным нужно считать приготовление ртутных амальгам, употребляемых в зубной технике. Наличие пломбы с такой амальгамой несомненно может привести к отравлению ее носителя. Опасной приходится считать также профессию дезинфектора, имеющего дело с сулемой, так как по исследованию д-ра Р. Войновской у 13 дезинфекторов в 38 случаях в моче оказались довольно легко определимые количества ртути. К отравлению может привести, как наблюдалось неоднократно, неумеренное применение серой ртутной мази. Наконец явления ртутного отравления приходится иногда наблюдать после попытки к самоубийству. В случае острых отравлений значительным количеством ртутных препаратов наблюдаются явления тяжелого стоматита и гастроэнтерита с образованием язв, главным образом в толстых кишках, картина нефрита и общая адинамия вследствие разрушения большого количества красных кровяных шариков. Психические изменения наблюдаются в позднейшие периоды, если отравившиеся остаются в живых, или при хронических интоксикациях. В первом случае развивается картина тяжелого мозгового заболевания с симптомами местного поражения и изменения со стороны психики. Летом 1926 г. московские врачи могли наблюдать целый ряд тяжелых ртутных отравлений в семьях двух кустарей, занимавшихся приготовлением ртутных термометров. Работа их заключалась в том, что они приделывали стеклянные трубочки с ртутью к деревянным рамкам; при этом известное количество термометров разбивалось, и ртуть в большом количестве попадала на пол, и хотя последний заметался, все же она в большом количестве оставалась в помещении. Отравленными в большей или меньшей степени оказались все члены обеих семей, в общем более 10, но у детей картина отравления была особенно значительна. Помимо симптомов чисто соматического порядка, о которых упоминалось выше, наблюдалась повышенная температура, головные боли, расстройство речи, парезы глазных мышц, лицевой мускулатуры, отечность всего туловища. В общем болезненные явления напоминали эпидемический энцефалит, тем более, что наблюдалась саливация и расстройство сна. Большая часть этих случаев была обследована в психиатрической клинике II ММИ. С психической стороны наблюдалась повышенная возбудимость, плаксивость и особенная пугливость; детей пугало все новое, незнакомые лица, громкий голос, необычное положение, которое придавали телу; боязливость резко выступала, когда ребенка брали на руки, если это даже была мать или вообще кто-либо из близких. Для объяснения генеза явлений большой интерес представляют данные анатомического исследования в одном случае, закончившемся аутопсией. Помимо обычных изменений внутренних органов было констатировано утолщение стенок артерий, особенно в мелких сосудах, во всех органах, в частности в головном мозгу. Заслуживают внимания также резко выраженные изменения узлов шейного симпатического нерва, которым приходится придавать значение потому, что аналогичные изменения констатируются и в случаях инфекции, причем ими объясняют расстройство кровообращения в мозгу. Изменения симпатической системы, равно как и связанные с ними вегетативные расстройства, как нужно думать, имеют отношение к состоянию страха. Что касается своеобразной локализации процесса, то ртутное отравление в этом отношении может считаться типичным не только для отравления солями тяжелых металлов, но и для других. Узость капилляров и сравнительная бедность венами подкорковой области являются причиной, почему именно там больше всего наблюдается изменений в случаях этого рода. Особая ранимость этой области по отношению к различным экзогенным вредностям доказана и экспериментами, например Ф. Леви и Тифенбах. Такой же генез естественно имеют и аналогичные изменения в психике при хронических отравлениях— нервность, раздражительность (меркуриальный эретизм), боязливость. В более или менее легкой форме эти изменения были найдены д-ром Войновской у обследованных ею дезинфекторов. При лечении острых отравлений рекомендуется молочная диета, известковое молоко, в хронических—ванны, серные ванны, йодистый калий.

Аналогичные до известной степени явления можно видеть при отравлении свинцом. Оно наблюдается у работающих на свинцовых рудниках, на фабриках свинцовых красок, у маляров, лакировщиков, шлифовальщиков мрамора, наборщиков и вообще работающих в типографии, у работающих с аккумуляторами. Источником отравления могут быть свинцовые краски, употребляемые при обработке мехов, а также белила и пудра, содержащие свинцовые соединения. В одном случае картина отравления получилась у грудного ребенка 11 месяцев, мать которого страдала экземой грудной железы и лечилась свинцовой мазью. Описаны случаи отравления свинцом вследствие того, что последний примешивался к муке при размоле зерна, если трещины в жернове были залиты свинцом. Величина токсической дозы свинца индивидуально различна, но в общем она колеблется от 0,3 до 1,0 на день; у женщин и детей явления отравления протекают более тяжело. То же относится к алкоголикам и страдающим туберкулезом. Поступающий в организм свинец задерживается преимущественно в костях и печени, где образуется как бы депо свинца. При оценке клинических явлений прежде всего нужно иметь в виду, что свинец является клеточным ядом и вызывает резкие изменения в крови: довольно характерным в этом отношении является зернистость эритроцитов и гематопорфиринурия. Обычно более или менее значительна картина анемии (свинцовая анемия). Постоянны также расстройства желудочной секреции, особые колики и запоры. В картину отравления входят также головные боли, головокружения, рвота, печальное, боязливое настроение. Во всех случаях более или менее тяжелого отравления наблюдаются периферические параличи главным образом лучевых, отчасти глазодвигательных нервов. Поражается также и головной мозг, причем получается особая картина, названная еще Танкерелем (Tanquerel des Planches) в 1834 г. encephalopathia saturnina. В картину отравления помимо перечисленных явлений входят расстройство речи, эпилептиформные припадки и более или менее выраженная картина слабоумия. Вследствие сходства с параличом помешанных такие случаи иногда называют свинцовым псевдопараличом. В основе анатомических изменений лежат главным образом размягчения и атрофические изменения на почве поражения сосудов, стенки которых, как нашел Шпильмейер, представляют картину резкого утолщения. В прежнее время нередко описывали особые психозы с галлюцинациями, приступами страха и возбуждения. Может быть в связи с тем, что благодаря принятию в соответствующих производствах тех или других предохранительных мер случаи тяжелых отравлений стали реже, не приходится наблюдать и таких резко выраженных психозов. При диагнозе нужно всегда обращать внимание помимо изучения условий работы на довольно характерную клиническую картину, в особенности на свинцовые колики и особую свинцовую кайму—темную полоску на деснах в той части, которая непосредственно прилегает к зубам. При лечении в остром состоянии дается молочно-кислый кальций, сода в количестве 20,0, в дальнейшем—йодистый калий и ванны.

Отравление марганцем носит обычно хронический характер. Оно наблюдается у рабочих, разламывающих марганцовую руду, а также на фабриках марганцовых соединений. Симптомы отравления сводятся к болям в крестце и нижних конечностях, отекам ног, слабости potentiae; в тяжело выраженных случаях наблюдается картина паркинсонизма с согнутым вперед туловищем, маскообразным лицом, повышением мышечного тонуса, иногда слюнотечением; походка атактическая, причем нередко наблюдается про- и ретропульзио, насильственный смех и плач; со стороны психики— изменения настроения и характера.

Острое отравление мышьяком обычно имеет место при покушении на самоубийство и убийство. Могут быть случайные отравления медицинскими препаратами, содержащими мышьяк, а также мышьяковистым водородом. Хроническое отравление может иметь место вследствие поступления пыли из ковров, птичьих чучел, а также у рабочих в никелевых, кобальтовых и медных рудниках, так как перечисленные руды содержат также и мышьяк. При остром отравлении развивается тяжелая картина с кровавой рвотой и кишечными расстройствами, желтухой, увеличением печени и селезенки, нередко кончающаяся смертью. В хронических случаях наблюдаются желтуха, бессонница, ослабление работоспособности, дурное самочувствие, страхи.

Очень часто встречается и имеет большое значение отравление окисью углерода. Оно имеет место вследствие вдыхания воздуха, к которому примешивается окись углерода. Уже примесь его в количестве 0,15 % может быть опасной для жизни. Чаще всего отравление случается с истопниками и кочегарами, гладильщиками белья, с живущими в помещениях, отапливаемых железными печками. В одном случае, бывшем под наблюдением в психиатрической клинике II ММИ, отравление, давшее тяжелую картину нервного расстройства, имело место у артистки, угоревшей в помещении театра, которое было только что натоплено. Чаще всего угорание случается при преждевременном закрывании труб голландского отопления. Отравление может иметь место через посредство дыма, в котором всегда содержится значительное количество окиси углерода. Поэтому нередко угорает поездная прислуга. В одном нашем случае тяжелое отравление наступило у молодой женщины после того, как она, раздувая самовар, вдохнула в себя дым. К угоранию может привести даже пребывание около керосиновой лампы или примуса вследствие неполного сгорания керосина и бензина.

Отравление светильным газом сводится главным образом к действию окиси углерода, которая содержится в нем в количестве от 8 до 12 %. Отравляющее действие гранат на войне сводится в значительной степени к тому, что при взрывах их образуется большое количество окиси углерода. Острое отравление сопровождается: тошнотой, сухостью в горле, шумом в ушах, усиленной позевотой. При продолжающемся действии отравления дыхание становится поверхностным, зрачки расширяются, появляются отдельные подергивания, и, как при инсульте, сразу теряется сознание, и нередко наступает смерть от паралича дыхания. Если больные не погибают и приходят в себя и вообще в менее тяжелых случаях наблюдается состояние, похожее на опьянение, или делириозное состояние, иногда с большим возбуждением или насильственными действиями. С соматической стороны во всех более тяжелых случаях наблюдается гнойный: плеврит или пневмония, обычны также точечные кровоизлияния на слизистых и серозных оболочках. Течение болезненных явлений характеризуется большими колебаниями, причем после нескольких дней или даже недель хорошего состояния может вновь появиться возбуждение и спутанность сознания. По миновании острых явлений наблюдается по отношению к перенесенному ретроградная амнезия. Во всех более тяжелых случаях развивается стойкое ослабление интеллекта и прежде всего расстройство памяти, иногда представляющее все признаки амнестического симптомокомплекса; типичная для.

таких случаев вялость, ослабление инициативы и сознательное отношение к своим болезненным явлениям. Генез явлений сводится к органическим изменениям, в частности размягчениям вследствие спазма сосудов, и картине стаза. Особенно часты размягчения в подкорковой зоне, и именно в области pallidi. Интересно отметить, что карбоксигемоглобин при спектроскопическом исследовании легко открывается в крови, взятой из трупа, тогда как если отравленные остаются живы, из крови он быстро исчезает. При хронических отравлениях больше всего на себя обращают внимание слабость, малокровие, мышечная слабость, головные боли, бессонница и различные нервные явления. При лечении рекомендуется свежий воздух, вдыхание кислорода.

Отравление бензином дает головные боли, тошноту, рвоту, делириозное состояние, затемнение сознания, параличи, судороги и нередко оканчивается смертью. В менее тяжелых случаях наблюдается состояние, похожее на опьянение. Массовое отравление на фабриках нередко сопровождается также истерическими припадками. Как показало обследование этих случаев, иногда припадки появлялись впервые при отравлении, чаще же они наблюдались и раньше. Отравления, производимые бензолом, нитробензолом и анилином, чаще всего имеют место на фабриках. Они дают дурное самочувствие, головные боли, рвоту, судорожные подергивания, затемнение сознания.

Как и при отравлении окисью углерода, вслед за более или менее значительным улучшением могут наступить очень тяжелые явления, иногда делириозное состояние. Характерен для этого отравления синевато-серый или даже синевато-черный цвет лица и особенно губ.

При отравлении нитробензолом выдыхаемый воздух пахнет горьким миндалем. Довольно характерное явление для отравлений этой группы—лимфоцитоз.

Отравление сероуглеродом нередко имеет место на химических фабриках, а также на фабриках калош и искусственного шелка. При острых отравлениях появляется головная боль, головокружение, тошнота, иногда развивается картина своеобразного опьянения со скачкой мыслей, наклонностью к импульсивным актам, иногда состояния, похожие на маниакальные. Наблюдаются также расстройство дыхания, отрыжка гнилыми яйцами, рвота, синюха. Несмотря на тяжелую как будто картину все болезненные явления проходят обыкновенно без следа. Иногда отравление сопровождается появлением истерических припадков; при наличии соответствующей эндогении могут развиться те или другие психозы. При хроническом отравлении могут наблюдаться невриты зрительного (ретробульбарный неврит) и слухового нервов, а также шизофреноподобный симптомокомплекс.

Большого внимания заслуживают отравления боевыми веществами. Большинство их при достаточной силе отравления быстро ведет к смерти, не давая каких-либо специальных симптомов со стороны нервной системы. Всегда однако нужно учитывать тяжелое травматизирующее действие на психику с возможностью реактивных изменений в случаях, более легких и вообще не кончающихся смертью непосредственно после отравления. По своему действию боевые OB разделяются на следующие группы:

1. Удушающие (хлор, фосген, дифосген). Они дают конъюнктивит, жжение в носу и горле, спазм голосовой щели, чувство стеснения в груди, головокружение, шум в голове, в тяжелых случаях—кашель с кровью, головные боли, цианоз, отек легких.

2. Нарывные (иприт, люизит). После скрытого периода (до 12 часов и более) покраснение кожи, зуд, образование пузырей и язв, гнойное воспаление легких, инфаркты легких с омертвением отдельных долей.

3. Раздражающие (дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин, адамсит) вызывают раздражение носа, глотки, трахеи, ощущение жажды, головную боль, ноющие боли в нижней челюсти, рвоту, невриты.

4. Отравляющие общего действия—о кись углерода, синильная кислота.

5. Слезоточивые (хлор, пикрин, бромбензи л цианид, бромистый бензил, бромистый ацетон, хлорацетофенил). Картина отравления: жжение и резь в глазах, слезотечение, покраснение и опухание век с их судорожным сжатием. Лечение всех этих отравлений ведется в строгом соответствии с характером отравляющего вещества и с особенностями его действия.

29. АЛКОГОЛЬНЫЕ ПСИХОЗЫ

Алкогольные душевные расстройства принадлежат к числу частых заболеваний, имеющих большое значение по тяжести вызываемых изменений, в очень многих случаях приводящих к картине полной инвалидности личности. Особое положение алкогольных расстройств в ряду других психозов как в клиническом отношении, так и по серьезности последствий для нервно-психической сферы больных, подпавших под губительное действие алкоголя, определяется прежде всего тем, что в данном случае вредитель испокон веков вошел в обиход человечества под обманным обликом утешителя и друга, роль которого в действительности сводится к постепенному разрушению нервной системы и всего организма. Чтобы понять все трудности, которые стоят здесь перед врачом при лечении, нужно учесть особенности, характеризующие действие алкоголя вообще и влияние его на нервно-психическую сферу. Нужно учесть прежде всего тот факт, что здесь труднее, чем где бы то ни было, указать момент, с которого начинается психоз в собственном смысле. От легких изменений в психике при первом случайном и незначительном опьянении до картины неизлечимого слабоумия существуют все периоды, мало заметные в течение небольшого промежутка времени не только больному, но даже окружающим. Затем нужно принять во внимание, что в качестве экзогенного фактора алкоголь по существу должен считаться устранимым, но эта устранимость имеет место лишь в самой небольшой мере. По отношению к другим экзогенным причинам, инфекциям, профессиональным интоксикациям, перегрузке в работе, психической травматизации врач находится совершенно в иных условиях, так как в своей работе он может привлечь на помощь сознание и волю пациента. Если борьба по устранению из жизни перечисленных моментов и не всегда увенчивается полным успехом, то причина этого заключается в трудности изменения внешних условий, а не потому, что на пути к этому стоят какие-либо непреодолимые препятствия в личности больного. Между тем при алкоголизме дело обстоит совершенно иначе. Под влиянием алкоголя возникают в организме такие изменения, которые совершенно меняют установку на окружающее и уменьшают для человека возможность владеть положением и обстоятельствами. Роль алкоголя в этом отношении легко уяснить, если проанализировать, к каким последствиям ведет отравление им в сложном комплексе процессов возбуждения и торможения, протекающих в нервной системе, причем алкоголь в смысле действия на нервную систему можно приравнять к другим наркотическим средствам. Первым и непосредственным результатом интоксикации является торможение тех мозговых функций, которые являются наиболее сложными и которые по общему правилу всегда страдают в первую очередь. Тормозящему действию прежде всего подвергаются задерживающие влияния, благодаря чему происходит облегченный переход возникающих в рефлекторной дуге возбуждений в сторону движения. Отсюда очень большая говорливость, свойственная состоянию опьянения, будет ли оно вызвано алкоголем или другими наркотиками. Так как торможению подвергаются более всего высшие психические процессы, то особенно страдает координирование отдельных действий с точки зрения ближайших и более отдаленных целей, чувство меры и такта; преобладающее значение получают низшие влечения, соответственно чему в разговоре и поведении на первый план выступает тенденция к подчеркиванию и отстаиванию своих интересов и желаний в ущерб другим, к получению возможно большего количества удовольствий, и притом преимущественно в смысле удовлетворения грубых инстинктов, среди которых половой занимает очень видное место. При таких условиях естественно, что речевое возбуждение весьма мало продуктивно и носит характер балагурства с стремлением к юмору, к неуместным и грубым шуткам. Такими же чертами окрашено и поведение больного, в котором очень много легкомыслия, цинизма и эротизма при общем увеличении импульсов к действию. Одновременно происходит торможение анализаторных функций с расстройством восприятия и усвоения в смысле замедления и затруднения, с понижением точности и неспособности усвоения сложного комплекса впечатлений. Притупление общей чувствительности в связи с вышеизложенными моментами лежит в основе ничем не мотивированной веселости, эйфории. К числу явлений, зависящих в основе от торможения известных центров, нужно отнести и ускорение пульса и расширение кожных сосудов, дающие гиперемию, и субъективное чувство согревания при общем точно установленном понижении температуры тела. Интенсив<