Лекция 9. Психологический профиль

 

Знакомство с тревожным радикалом завершило теоретическую часть нашего исследования стилистики поведения человека в социальной среде. Пришла пора заняться собственно технологией диагностики реального характера.

Для этого потребуется ввести понятие психологического профиля – схематического изображения характера как иерархической последовательности входящих в него радикалов (на первом месте – основной, доминирующий радикал, определяющий ведущую поведенческую тенденцию, затем – остальные, вплоть до самого малозначительного).

Психологический профиль может представлять собой диаграмму, в которой столбиками различной высоты, расположенными «по убывающей» – от большего к меньшему, обозначены радикалы. Например:

 

Истероидный

* Гипертимный

* * Эмотивный

* * * Эпилептоидный

* * * * Паранояльный

* * * * *

* * * * *

* * * * *

* * * * *

 

Этот профиль означает, что в реальном характере наиболее выражен (доминирует) истероидный радикал, на втором месте (субдоминирует) гипертимный радикал, третьим по степени выраженности является эмотивный, четвёртым – эпилептоидный, пятым – паранояльный.

Для большей простоты и удобства профиль может быть обозначен не столбиками (хотя тем, кто делает в психодиагностике первые шаги, я рекомендую использовать именно столбики – они заставляют как-то по-особенному задуматься), а последовательностью сокращённых наименований радикалов. В этом случае наш примерный профиль будет выглядеть так: ист-гип-эмо-эпи-пар.

Если кому-то придётся по душе цифровой код, то, условившись использовать для обозначения радикалов цифры от 1 до 7 (в порядке их изучения: истероидный – 1, эпилептоидный – 2, паранояльный – 3, эмотивный – 4, шизоидный – 5, гипертимный – 6, тревожный – 7), мы получим такую последовательность: 1, 6, 4, 2, 3.

Уверен, уважаемые коллеги, у вас сразу же возникло несколько вопросов. Сколько радикалов целесообразно (достаточно) включать в психологический профиль? Сколько радикалов вообще может входить в реальный характер? Как определить эту самую «иерархию» радикалов?

Отвечаю. В психологический профиль желательно включать все обнаруженные (определённые в процессе психодиагностики) радикалы. У одного моего знакомого – хорошего психолога-практика – существует правило: завершать диагностику характера нужно тогда, когда понимаешь, что ничего нового к уже сказанному тобой об этом человеке добавить не сможешь.

Конечно, многое в психодиагностике (как и в любой другой области профессиональной деятельности) зависит от опыта. От начинающего диагноста сложно требовать получения исчерпывающей информации об изучаемом характере. С этой точки зрения психологический профиль, состоящий из трёх достоверно определённых радикалов, – это неплохой результат психодиагностических усилий. С его помощью можно решить основные задачи психологического прогнозирования и управления поведением.

В реальный характер могут входить, теоретически, все семь радикалов, описанных нами в рамках изучаемой методики. Принцип таков: чем большим числом радикалов наделён человек, тем более широким спектром адаптационных возможностей он обладает. При этом, однако (от диалектики не уйдёшь!), нарушается «монолитность», цельность характера, возрастает его внутренняя противоречивость, конфликтность. И не только.

Весь мир живых существ (не исключая и человека) делится в зависимости от стиля адаптации к окружающей среде на две большие группы: «специалистов» и «универсалов».

Несколько огрубляя ситуацию, можно сказать, что «специалисты» нацелены эволюцией на совершенствование одного-единственного способа адаптации. Их пищевой рацион, область обитания и т.д. строго определены и неизменны. Преимущество «специалистов» заключается в том, что они лучше всех приспособлены к жизни в данных условиях. Если среда требует быстроты и ловкости, они наиболее быстры и ловки, если выносливости и терпения – выносливы и терпеливы, как никто другой…

«Универсалы» идут другим путём. Они приобретают в процессе развития вида всё новые и новые способности, пополняя и расширяя арсенал адаптационных инструментов. Их преимущество – в умении выживать в различных условиях. Да, разумеется, в эффективности освоения тех или иных – конкретных – сфер обитания «универсалы» уступают «специалистам». Но, зато, они смело преодолевают границу между разными средами, перед которой «специалисты» беспомощно останавливаются.

Сравним, к примеру, гепарда и медведя (да простят нас зоологи, если что не так). Гепард приспособлен питаться мясом копытных животных, населяющих полупустыню (саванну и т.п.). В погоне за добычей он может развивать умопомрачительную скорость, недоступную медведю.

Попытайся медведь побегать наперегонки с гепардом, он умер бы от разрыва сердца… Но, если в результате каких-либо внешних причин популяция копытных резко уменьшится, гепарды будут обречены на голодную смерть. Они не смогут, как медведи (которые, кстати, тоже не прочь полакомиться козочкой или лосёнком), ловить рыбу в реке, находить в земле съедобные коренья, залезать на деревья в поисках дикого мёда.

Приспособление людей к социальной среде происходит аналогично. Чем больше в характере радикалов, тем ближе его обладатель к «универсалам». Эдакий «человек – социальная амфибия». Он вполне успешен и в тиши научного кабинета, в кропотливом труде исследователя, и в переполненном актовом зале университета, где выступает с публичными лекциями, и на спортивной площадке, в сражении за личное первенство по «городкам», и на дачном участке, где возделывает морковные грядки…

«Специалисты» социальной адаптации с лёгкой руки профессора психиатрии К.Леонгарда получили наименование акцентуантов. В характере этих людей отчётливо доминирует, заглушая проявления иных тенденции, один радикал. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Леонгард писал об акцентуантах, что они, проигрывая остальным в обыденной жизни (разнообразной, требующей универсальности), опережают в деятельности, для которой присущие им качества характера являются профессионально значимыми. (Мы с вами, коллеги, посвятили немало времени обсуждению профессиональных задач, решение которых существенно облегчается или, наоборот, затрудняется при наличии в характере того или иного радикала, поэтому повторяться не станем).

Таким образом, в реальный характер может входить различное число радикалов, и чем их больше, тем дальше человек, ими наделённый, уходит в стилистике поведения от «специалиста» к «универсалу».

Что лучше? Невозможно ответить однозначно. Чтобы забить гвоздь, лучше иметь молоток. Чтобы отрезать кусок хлеба – хлебный нож. Чтобы подстричь ногти – маникюрные ножницы… Но зачем-то ведь делают ножи со многими десятками лезвий и иных приспособлений. Значит, они нужны, пользуются спросом в нашей многоплановой жизни.

Теперь поговорим о наиболее сложном. Как определить иерархию радикалов в психологическом профиле.

Увы, коллеги, ничего нового по отношению к тому, что я вам уже сказал по этому поводу, я не скажу. (Обнадёживающее заявление, не правда ли?) На первое место в психологическом профиле следует ставить тот радикал, признаков которого в поведении изучаемого человека наблюдается больше всего. И здесь, и далее не обойтись без двух вещей: а) глубокого понимания сущности каждого радикала (что даст возможность учитывать не только те его признаки, которые были описаны в лекциях, но и иные, индивидуальные, описать которые из-за их многообразия просто немыслимо. Другими словами, это даст возможность соотносить любое поведенческое проявление с тем или иным радикалом); б) постоянно тренируемой наблюдательности.

(Подумав, добавлю ещё и «в»: не мудрите, наступите на горло собственной шизоидности при трактовке поведенческих проявлений. Не наделяйте поведенческий феномен псевдо-многозначительностью).

В условной «середине профиля» – на втором-третьем местах – следует располагать радикалы, количество наблюдаемых признаков которых меньше, чем у доминирующего радикала, но всё же они вполне очевидны, их выявление не требует особо заострённой наблюдательности и умственных усилий.

Например, перед нами человек, одетый в неброскую, чёрного цвета одежду, настолько невыразительный внешне и поведенчески пассивный, что мы не сразу замечаем его присутствие. При этом его причёска, ногти и т.д. явно ухожены, на пальце перстенёк (небольшой, не слишком яркий, но, тем не менее). Одежда, в крое которой преобладают плавные линии, хорошо на нём сидит, удобна ему, выдержана в едином стиле (без признаков эклектики) и соответствует требованиям обстановки. Как мы расставим радикалы в его психологическом профиле?

На первое место следует, я думаю, поставить тревожность, поскольку внешние признаки, описанные выше, более всего соответствуют именно этому радикалу. На втором-третьем местах (пока так) расположатся истероидный и эмотивный радикалы.

Для более точного распределения радикалов по местам потребуется дополнительная информация. Скажем, об оформлении индивидуального пространства, профессиональных достижениях этого человека и т.д. (Разумеется, чем больше такого рода информации, тем корректнее психологический диагноз).

Рассмотрим ещё один пример. Человек, одетый ярко (даже слишком, на взыскательный взгляд), претенциозно, с множеством украшений, старающийся во что бы то ни стало выдвинуться на первый план, в центр внимания, говорящий только о себе с явным преувеличением собственных возможностей и заслуг. При этом его телосложение ближе всего к астеническому, и он носит длинные волосы. Полагаю, что первые две позиции его психологического профиля могут быть названы вполне уверенно. Конечно, это истероидный и шизоидный радикалы. Для определения радикала, занимающего третью позицию в профиле, информации, как будто, недостаточно. Или всё-таки кое-что есть?

Мы упоминали о том, что сочетание истероидного и шизоидного радикалов (в цифровом коде – 1, 5), за счёт одновременной яркости и эклектичности, приближает внешность их обладателя к т.н. «клоунской». В выше приведённом примере ни о чём подобном сказано не было (а упустить из виду этот характерный образ, как вы понимаете, невозможно). Говорилось лишь о чрезмерной яркости оформления внешности. Это наталкивает на мысль о присутствии в данном характере тенденции, которая гармонизирует шизоидную, противодействует сопряжённой с ней эклектике, т.е. об эмотивности.

Где же располагается эмотивный радикал в психологическом профиле – до или после шизоидного?

С моей точки зрения – после. Поскольку истеро-эмотивное сочетание (1,4) является наиболее выигрышным внешне, привлекательным для подавляющего большинства наблюдателей. При взгляде на человека, им наделённого, не возникает мыслей о чём-то «слишком» или «чересчур».

Профиль 1,4,5 – это броская, художественно оформленная внешность, которую трудно не заметить и не оценить по достоинству, это представительная, учтивая манера держать себя в обществе, сочетающая желание нравится с искренним вниманием к окружающим. На наличие шизоидности будут указывать лишь удлинённые холёные волосы, ногти. Возможно, какие-то экзотические безделушки в руках (чётки, веер и т.п.), украшения, имеющие некую символику (масонский перстень, например). И, безусловно, признаки астенического телосложения.

Сравните это описание с обсуждаемым примером, и вы поймёте, что между ними существует разница. В примере обнаруживается отчётливый эгоцентризм, назойливость в стремлении обратить на себя всеобщее внимание. Следовательно, гармонизирующего влияния эмотивности недостаточно, чтобы нивелировать грубовато-инфантильное желание истеро-шизоида завладеть аудиторией, понравиться всем без разбора (на самом деле добиваясь обратного эффекта – вызывая раздражение у многих). Так что психологический профиль данного персонажа, вероятнее всего, таков:

 

 

* 5

*

* * 4

* *

* * *

* * *

* * *

 

Существует правило – чем больше умственных усилий, напряжения требует поиск поведенческих признаков радикала, тем ближе к концу профиля его следует располагать.

В нашем примере истероидность мы увидели сразу. Тут же, практически без размышлений – шизоидность. Определение эмотивности потребовало рассуждений (что более затратно, не правда ли?). Если ещё поднатужиться, то можно задаться вопросом: чем обусловлено настойчивое желание изучаемого нами персонажа так много говорить о себе, о своих возможностях и заслугах? Не кроется ли за этим намерение обратить присутствующих «в свою веру», а, стало быть, паранояльность? Во всяком случае, исключить этого нельзя. Как психодиагностическая гипотеза принимается.

Таким вот образом, уважаемые коллеги, и выстраивается цепочка рассуждений при разработке психологического профиля. Ничего сложного, как видите.

Не нужно пасовать перед ситуациями, когда проявления нескольких радикалов присутствуют, кажется, в равных пропорциях. Это, всего-навсего, означает, что поведенческие тенденции, обусловленные этими радикалами, равно представлены в реальном характере. Как правило, в таких случаях их иерархия динамично меняется, подчиняясь принципу «камертона»: наибольшую выраженность в поведении получает тот радикал, который обеспечивает наилучшую адаптацию к конкретной обстановке (вот они, преимущества «универсалов»!).

Итак, основные инструкции получены, теперь – в бой. К сожалению (с позиции лектора) и к счастью (с точки зрения психодиагностической этики) у нас с вами, коллеги, нет возможности проанализировать поведение какого-либо конкретного, реально существующего человека с целью построения его психологического профиля. (Во-первых, у нас пока нет общих близких знакомых, а даже если есть, то они не давали нам никакого права обсуждать их публично). Поэтому тренироваться придётся, что называется, «на кошках», т.е., главным образом, на литературных персонажах. (Не возбраняется также исследовать профили популярных исторических деятелей – прошлого, разумеется!). Давайте вместе, попутно, решим одну из задач, поставленных в предыдущих лекциях (заодно, сравним наши мнения).

Рассмотрим, коллеги, характеры сестёр Булавиных – Екатерину Дмитриевну и Дарью Дмитриевну (А.Н.Толстой «Хождение по мукам»).

Любопытно, что сформулированные нами правила построения психологического портрета «работают» и в отношении литературных персонажей. По-видимому, писатель, создавая силой воображения личность своего героя, идёт тем же, абсолютно, с моей точки зрения, логичным, путём.

С Дарьей Дмитриевной Булавиной – Дашей читатель знакомится с первых же страниц романа, однако, яркого впечатления эта героиня не производит. Понять и определить её характер сложно. В ней чувствуется какая-то недоговорённость, сдержанность, самоконтроль, обуздывающий душевные проявления.

«В третьем ряду кресел, у среднего прохода, подперев кулачком подбородок, сидела молодая девушка в суконном чёрном платье, закрытом до шеи ( не будем приписывать особенности Дашиного наряда тогдашней моде, другой персонаж романа – почти ровесница Даши, Елизавета Киевна – одета совершенно иначе – В.П. ). Её пепельные тонкие волосы были подняты над ушами, завёрнуты в большой узел и сколоты гребнем. Не шевелясь и не улыбаясь, она разглядывала сидящих за … столом, иногда глаза её подолгу останавливались на огоньках свечей… Во время перерыва девушка пошла в буфетную и стояла у дверей, нахмуренная и независимая…».

Отсутствие определённости в поведении, неяркость, какая-то «размытость» образа наводят психодиагноста на единственно верную мысль – о наличии в психологическом профиле изучаемого лица выраженного тревожного радикала.

Тревожность сдерживает, «гасит» другие радикалы, позволяя им проявиться только в привычной обстановке.

Эта психодиагностическая гипотеза подтверждается следующей сценой:

«Даша… стала протискиваться к вешалке. Сердитый швейцар…, таская вороха шуб и калош, не обращал внимания на Дашин протянутый номерок. Ждать пришлось долго…».

Для того чтобы на внешне привлекательную молодую девушку, к тому же, самолюбивую, с высокой самооценкой (как выясняется в дальнейшем), не обратили внимания (и она не создала для этого адекватного повода) – нужна, согласитесь, веская причина. И причина эта – тревожность в её характере.

Помимо тревожности, представляется важной склонность Даши усложнять собственное отношение к окружающим, к себе самой, к своим душевным состояниям и настроениям, к явлениям и процессам, привычным и естественным для подавляющего большинства людей. Она многое понимает по-своему, во многом видит неоднозначность, поливалентность, иносказание.

«Девушка в чёрном суконном платье не была расположена вдумываться в то, что говорилось с дубовой кафедры. Ей казалось, что все эти слова и споры, конечно, очень важны и многозначительны, но самое важное было иное, о чём эти люди не говорили…

…Нарушилось тонкое равновесие, точно во всём Дашином теле… зачался какой-то второй человек, душный, мечтательный, бесформенный и противный. Даша чувствовала его всей своей кожей и мучилась…».

Оцените, коллеги, появление «второго человека». (Напомню, что по сюжету романа это чувство возникло у Даши, как реакция на пробуждающийся интерес к сексуальным отношениям. Для людей, мыслящих ортодоксально, подобное раздвоение личности в любой жизненный период, в том числе – в период полового созревания, нехарактерно).

То есть, мы обнаружили у нашей героини шизоидность. Эту гипотезу подтверждает целый ряд содержательных деталей.

Во-первых, несмотря на уже вполне зрелый, девятнадцатилетний возраст, Дашины вкусы не определены. В частности, одежду (а для женщины одежда – это реализация целого комплекса важных конвенциональных поведенческих установок) ей выбирает старшая сестра – Катя.

Во-вторых, Даша, как мы уже отмечали, склонна к усложнённым размышлениям, она пытается каждый эпизод своей жизни непременно осмыслить, для того, чтобы затем включить его в создаваемую в собственном внутреннем пространстве – несколько своеобразную – систему мировоззрения, миропонимания. Даша не может жить и действовать интуитивно. У неё существенно снижена способность к эмоциональной рефлексии, в результате чего она часто допускает невольную и неосознаваемую ею самой бестактность во взаимоотношениях с людьми.

Желая получить ясное представление о той или иной щекотливой ситуации, существующей за рамками её индивидуального опыта, она буквально выпытывает «правду» о происходящем у окружающих, прежде всего – у близких, не понимая, что тем самым наносит подчас непоправимый вред их взаимоотношениям:

«Семейное несчастье (по требованию Даши Екатерина Дмитриевна призналась мужу в своей неверности – В.П.) произошло так внезапно, и домашний мир развалился до того легко и окончательно, что Даша была оглушена…».

В-третьих (и это тоже нельзя сбрасывать со счёта, учитывая генетическое, во многом, происхождение радикалов), отец сестёр Булавиных – доктор Дмитрий Степанович Булавин – в поведении обнаруживает отчётливые черты шизоидности:

«Доктор… кашлял… и почёсывал под раскрытой рубашкой волосатую грудь. Читая, он прихлёбывал с блюдца жидкий чай, сыпал пепел на газету, на рубаху, на скатерть… Дмитрий Степанович посмотрел на дочь поверх треснувшего пенсне… и сломанным гребешком начал начёсывать на лоб седые кудрявые волосы…».

Сломанный гребешок, треснувшее пенсне… Эти предметы в обиходе далеко не бедного, известного в большом губернском городе врача могли появиться лишь при условии наличия в его характере шизоидности.

Итак, в психологическом профиле Даши первые две позиции принадлежат тревожному (7) и шизоидному (5) радикалам.

Но этим её профиль явно не исчерпывается. Дарья Дмитриевна любит музицировать, интересуется живописью, влюбляется, искренне радуется, испытывает угрызения совести (эмотивность – 4); у неё стройное, атлетически сложенное тело, она довольно сильна физически, неплохо, с азартом играет в теннис, поддерживает, наперекор шизоидности, порядок в своей комнате, соблюдает, хотя и не всегда, режим дня (эпилептоидность – 2):

«Даша вставала рано, садилась за книги и сдавала экзамены, почти все – «отлично»… Целые вечера Даша играла на рояле… Часов в одиннадцать Даша закрывала рояль, задувала свечи и шла спать, - всё это делалось без колебаний, деловито…».

Она относительно неплохо справляется с необходимостью вживаться в разные роли, из психологически сложных ситуаций она перемещается душой в мир оптимистических, позитивных иллюзий (истероидность – 1):

«Что ни говори о Дашиных сложных переживаниях, – прежде всего она была женщиной… Неделю тому назад, когда она увядала, как ландыш, у окна, и казалось, что жизнь кончена, и ждать нечего, – её не прельстили бы, пожалуй, никакие сокровища. Теперь всё вокруг раздвинулось, – то, что она считала в себе оконченным и неподвижным, пришло в движение. Наступило то удивительное состояние, когда желания, проснувшиеся надежды устремляются в тревожный туман завтрашнего дня… Среди паутины трещин в туманном стекле Даша увидела какую-то другую женщину, медленно натягивающую шёлковые чулки. Вот она опустила на себя тончайшую рубашку, надела бельё в кружевах. Переступая туфельками, отбросила в сторону штопаное. Накинула на голые худые плечи мех… Ты кто же, душа моя? Кокоточка? Налётчица? Воровка?.. Но до чего хороша… Так, значит, всё впереди? Ну, что ж, – потом как-нибудь разберёмся…».

В несколько меньшей степени Даша наделена гипертимностью (она не стремится, но и не чурается увеселений) и паранояльностью (у неё нет целенаправленности, т.е. нет какой-либо определённой жизненной стратегии, но настойчивости она не лишена, что обнаруживается при решении бытовых, житейских задач, а также при выполнении поручений).

Таким образом, поведение Дарьи Дмитриевны Булавиной, каким его описал прекрасный психолог и мастер слова А.Н.Толстой, обусловлено характером, в который входят тревожный, шизоидный, эпилептоидный, эмотивный, истероидный, гипертимный и паранояльный радикалы. При этом, на мой взгляд, наиболее выражены первые четыре радикала, которые вступают между собой в конкурентные взаимоотношения по принципу «камертона» (см. выше), остальные три присутствуют в характере, модифицируя его по-своему, формируя индивидуальные нюансы стилистики поведения, но не более:

 

7 5 2 4

 

* * * * 1

* * * * 6 3

* * * * *

* * * * * * *

* * * * * * *

* * * * * * *

* * * * * * *

 

Очевидно, что по типу социальной адаптации Дарья Дмитриевна приближается к «универсалам».

В описании характера Екатерины Дмитриевны Булавиной – Кати – явно преобладают истероидные «мотивы»:

«Екатерина Дмитриевна старалась, чтобы дом её был всегда образцом вкуса и новизны, ещё не ставшей достоянием улицы; она не пропускала ни одной выставки и покупала футуристические картины. В последний год из-за этого у неё происходили бурные разговоры с мужем, потому что Николай Иванович любил живопись идейную, а Екатерина Дмитриевна… решила лучше пострадать за новое искусство, чем прослыть отсталой…

В комнате… можно было, как по книге, прочитать всё, чем жила Екатерина Дмитриевна. Вот в углу маленький мольбертик с начатой картиночкой… Вот старинный рабочий столик, в беспорядке набитый начатыми рукоделиями, пёстрыми лоскутками, всё не окончено и заброшено… Такой же беспорядок в книжном шкафу, - видно, что начали прибирать и бросили. И повсюду брошены, засунуты наполовину разрезанные (т.е. прочитанные только до половины – В.П.) книги. Йоги, популярные лекции по антропософии, стишки, романы… На туалетном столике… серебряный блокнотик, где было записано… крупным детским почерком: «Даше купить яблочный торт»… Яблочный торт так никогда и не был куплен».

Вместе с тем, сквозь истероидные «образцы вкуса и новизны», старания «не прослыть отсталой», «начатые, но не оконченные» вещицы довольно отчётливо проступает шизоидная склонность к беспорядку. Шизоидность проявляется также в свойственной Кате тяге к вычурному искусству, философии, в её определённой поведенческой негибкости (несколько лет прожив в браке с первым мужем, она, не вполне довольная психологической стороной этого союза, разрушает его более активно и грубо, чем следовало, исходя из личностного контекста взаимоотношений).

Точно такую же ситуацию – сочетание в психологическом профиле 1 и 5 – мы уже обсуждали в данной лекции и помним, что здесь следует ожидать «клоунской», гротескно яркой, эклектичной внешности (или чего-то подобного).

Однако, в романе Катя, напротив, представлена женщиной, обладающей изяществом, вкусом, который позволяет ей красиво выглядеть самой и формировать привлекательный стиль одежды её младшей сестры – Даши. Она наделена также (несмотря на по сути эгоцентрические истероидный и шизоидный радикалы) способностью быть внимательной к людям, сочувствовать, сопереживать (с моей точки зрения, у Кати эта способность выражена больше, чем у Даши).

Следовательно, в данном случае мы имеем дело с истеро-эмотивно-шизоидным сочетанием (1, 4, 5).

Какие ещё радикалы входят в профиль Кати?

Вероятно, гипертимность (она легка на подъём, много путешествует); эпилептоидность (она знает себе цену, не раз проявляла решительность в поведении). Чего в Кате почти нет, так это тревожности (она не пугается таких ситуаций, таких поворотов судьбы, которые у тревожного человека вызвали бы паралич от страха) и паранояльности (вот уж кто, действительно, не знает, чего хочет, к чему стремится, целиком полагаясь на судьбу).

Резюмируя сказанное, изобразим психологический профиль Екатерины Дмитриевны Булавиной:

 

* 5

* * 6 2

* * *

* * * * *

* * * * *

* * * * *

* * * * *

 

Глядя на психологические профили сестёр, мы понимаем, коллеги, насколько они не похожи друг на друга, насколько по-разному они приспосабливаются к существованию в социуме.

В то же время, в них есть кое-что общее. Прежде всего – достаточно выраженная тенденция, несущая в себе взаимовлияющие качества шизоидного и эмотивного радикалов.

Они обе чувствительны, эмоциональны, но, в то же время, наделены своеобразием, направляющим эту чувствительность на не всегда и не вполне адекватные объекты (не отсюда ли хождение не «по приключениям», а «по мукам». Вдумайтесь, сколько сложностей они создали в жизни сами себе, на пустом месте, особенно Даша)…

Вот, уважаемые коллеги, мы и познакомились с технологией построения психологического профиля, т.е. с кодированным обозначением реального характера. Следующая задача – научиться читать (и пересказывать доступным для окружающих языком) этот код, как единое, целостное явление.

Но, вначале, вопросы и задания:

1. Что представляет собой психологический профиль?

2. Постройте, пожалуйста, психологические профили известных литературных персонажей: Собакевича («Мёртвые души» Н.В.Гоголя); Наташи Ростовой, Пьера Безухова («Война и мир» Л.Н.Толстого); Константина Левина, Анны Карениной, Алексея Александровича Каренина («Анна Каренина» Л.Н.Толстого). Сделайте это доказательно.

3. Попробуйте построить психологический профиль одного из ваших знакомых (уверен, что вы сделаете это деликатно).