Эта история произошла во Франции в начале суровой зимы 1900 года.

В старом парижском доме жила Мари, девочка одиннадцати лет. С началом холодов она стала жаловаться на острую боль в спине, которая становилась просто невыносимой при кашле. Осмотревший ее доктор сообщил матери диагноз: туберкулез.

В то время, когда еще не было антибиотиков, эта болезнь означала верную смерть. Единственное, что могли сделать врачи, — прописать частично снимающие боль лекарства, хороший уход, постельный режим и... веру.

— Любые пациенты — сказал доктор, — выздоравливают, если сражаются с болезнью. Если Мари перестанет бороться за жизнь, она умрет к концу зимы.

— Но я уверен, — добавил он скорее в качестве утешения, — что если девочка будет находиться в тепле, хорошо питаться и стремиться выжить, к весне от туберкулеза останутся лишь неприятные воспоминания.

Когда доктор ушел, мать Мари посмотрела на календарь. Весна должна была наступить еще через три долгих месяца...

Зная, что никто из одноклассников не придет навестить дочь из-за вполне объяснимой, хотя и неоправданной боязни заразиться, женщина пошла в школу и попросила учительницу заниматься с Мари на дому, чтобы скрасить девочке тоскливые дни одиночества. Учительница с сожалением отказалась: в классе было четыре ребенка в таком же положении, и она не могла заниматься с каждым из них, учительнице нужно было заботиться о тех, кто посещал занятия.

На следующий день, развешивая в доме гирлянды, чтобы создать праздничное настроение, которого она совсем не чувствовала, мать увидела бледное и грустное лицо дочери... И тут женщину осенило. С помощью домохозяйки она передвинула всю мебель в квартире так, чтобы кровать Мари оказалась возле окна гостиной, выходившего на маленький внутренний дворик. Женщина решила, что девочка немного отвлечется, наблюдая за кипарисом в центре садика и плющом на стенах, за окнами других домов и людьми, которые сновали по двору туда-сюда.

В январе похолодало, и состояние Мари ухудшилось. Не раз ночные приступы кашля заканчивались кровавыми следами на платке, приводившими в отчаяние бедную малышку и ее мать.

Однажды утром, вернувшись из магазина, женщина застала Мари потерянно глядящей в окно. Девочка была совсем непохожа на ту, какой она была всего несколько недель назад. Мать подошла поинтересоваться, как Мари себя чувствует, и девочка призналась, что очень боится смерти. Мать крепко обняла Мари и прижала к своей груди, чтобы дочка не заметила ее слез. Девочка показала на двор и сказала:

— Посмотри, мамочка, видишь этот плющ на стене дома напротив? Несколько недель назад на нем было много зеленых и желтых листьев. Видишь, как мало их осталось. Я подумала, что когда опадет последний лист плюща, моя жизнь тоже подойдет к концу.

— Выбрось эти мысли из головы, — сказала ей мать, поправляя подушки и утирая тайком от дочери слезы. — Весной на всех плющах распустятся новые листья, начнется новая, молодая жизнь...

«Но это будут уже другие листья...» — подумала девочка, но вслух этого не произнесла.

Болезнь текла своим чередом, Мари становилось то лучше, то хуже, но регулярно заходивший доктор видел, что девочка все больше падает духом.

Однажды утром мать увидела, что Мари заинтересованно разглядывает что-то в окне. Женщина тихонько подошла поближе, чтобы узнать, что привлекло внимание ее дочери. Она увидела молодого художника, который у окна своей квартиры на третьем этаже дома напротив рисовал яркими красками виды Парижа: Нотр-Дам, Монмартр, «Мулен Руж»...

Впервые за время болезни мать увидела Мари окрыленной и радостной. Женщина обрадовалась интересу дочери и решила попросить художника помочь им.

В тот же день мать пошла в дом напротив и постучала в дверь живописца. Когда чудаковатый молодой человек открыл дверь, женщина рассказала ему, что у нее есть дочь, что они живут на нижнем этаже дома напротив, что у девочки очень серьезная болезнь, а затем передала ему все слова доктора.

— Я очень вам сочувствую, — сказал художник, — но не понимаю, зачем вы все это мне рассказали.

— Я пришла попросить вас дать несколько уроков рисунка или живописи Мари. Знаете, она всегда интересовалась искусством. Если бы вы могли заходить иногда поболтать с ней... Я, разумеется, вам заплачу, сколько вы попросите... — и с мольбой в голосе добавила: — Может быть, от вашего согласия зависит ее жизнь.

Не из-за денег, а из жалости к девочке, которую он уже видел в окне, молодой художник стал каждый день заглядывать к Мари. Он приносил холсты, карандаши, угольки и краски, разговаривал с ней о живописи, стремясь убедить девочку писать картины.

За несколько недель они подружились.

Однажды, заглянув к Мари, юноша застал ее в слезах.

— Что случилось? — спросил художник.

Мари рассказала о своих мыслях по поводу листьев на плюще и призналась:

— Вчера после твоего ухода был сильный ветер, который сбросил на землю множество листьев. После бури я подсчитала оставшиеся. Их уже всего двадцать восемь. Я чувствую, что если они все опадут сегодня, завтра для меня не наступит.

Художник попытался убедить девочку, что придуманная ею взаимосвязь между листьями и жизнью — полная чушь:

— Жизнь на этом все равно не заканчивается, — сказал он ей, — ты не должна так думать. Тебе нужно упражняться с цветовой гаммой и рисовать яблоки, как я тебя просил. Иначе твои работы никогда не будут участвовать в выставках. Кстати, благодаря тому, что я много работал всю свою жизнь, мне предложили привезти свои картины на выставку в Америку.

— Ты уезжаешь? — спросила Мари, не желая услышать ответ.

— Я вернусь, самое позднее, в мае, — сказал ей художник. — И тогда, если ты будешь заниматься, мы поедем на пленер, и я научу тебя писать маслом.

Не знаю, застанешь ли ты меня, когда вернешься, — ответила Мари. — Все зависит от плюща.

Молодой человек, успевший привязаться к девочке, обнял ее, предпочитая не продолжать разговор об этих фантазиях. Он просто поцеловал ее в лоб и дал ей указания, что делать вплоть до его возвращения.

Когда он ушел, Мари почувствовала, что мир рушится. И, пока художник пересекал двор, она увидела еще один роковой знак: ветер сорвал сразу три листа с плюща и с силой бросил их на землю.

Начиная с этого дня девочка каждое утро смотрела в окно, пересчитывала листья, оставшиеся на плюще, и чувствовала острую боль в груди, убедившись, что за ночь ушел навсегда еще один ее спутник.

— Что с тобой, дочка? — спросила ее мать после беспокойной ночи, когда дочь металась в жару.

— Посмотри, мама, — сказала Мари, показывая в окно. — Осталось всего три листочка. Один — внизу, рядом с карнизом, другой — посереди стены и последний, одинокий, — на самом верху, возле окна художника. Мне страшно, мама.

— Не бойся, — успокоила ее мать тоном, полным уверенности, которой у нее как раз и не было. — Эти листики выдержат: они самые сильные. Ты же знаешь, что всего через две недели наступит весна.

Такой веселый прежде взгляд Мари сменился мрачной сосредоточенностью, с которой она следила за тремя несчастными Листочками. И как-то ночью в феврале, во время сильнейшей грозы, ветер оторвал средний лист от ветки и унес его далеко. Мари ничего не сказала, но с двойным усердием стала молить Бога защитить ее листочки.

— Мама, — громко позвала она однажды утром, — мама, иди скорей.

— Что случилось, дочка?

— Остался только один, мамочка, только один. Нижний упал вчера вечером. Я умру, мамочка, я скоро умру. Обними меня, пожалуйста, мне страшно. Мне очень страшно.

— Нужно верить, дочка, — сказала мать, проглотив ком в горле и едва сдерживая собственный страх. — До прихода весны осталось всего несколько дней, и у нас еще есть последний листок. Знаешь, он просто чемпион.

— Да, но недавно я видела, как он дрожит... Укрой меня, мама, мне холодно.

Мать укутала ее в одеяла и пошла намочить тряпки, потому что у дочери был сильный жар.

Когда Мари не спала, она не отрываясь смотрела сквозь стекло на единственный лист, который не хотел сдаваться. На самом верху плюща маленький коричнево - зеленый листок изо всех сил держался за ветку, и девочка при виде его скрещивала на счастье пальцы, чтобы ему хватило сил устоять.

И лист не сдавался.

Под снегом, дождем и ветром.

Прошло много дней, но лист устоял.