Преданья старины глубокой о селе Княжеве.

Оглавление.
1. Источники преданий старины глубокой.
2. Легенда «Княжой колодец».
3. «Предания старины глубокой о князьях Андогских».
4. Легенда «О Золотом ручье»
5. Выводы.

Моя родная деревня расположена в живописном месте, в излучине при впадении ручья Амбуя в реку Шулму. В современных документах она числится под названием «Никоновская», которую до настоящего времени в народе чаще селом Княжевым зовут. Почему Княжевым? Меня этот вопрос заинтересовал.
В поисках ответа я обратился к книгам «Родословие наших деревень», «Кадуйские зори», номерам районной газеты «Заря коммунизма», к старожилам нашего села: Коровину Леониду Ивановичу и Шамшину Владимиру Ивановичу, Маскалевым Николаю Евгеньевичу и Ольге Николаевне. Неожиданно для себя открыл, что у села было и третье название – Авгино. Почему Авгино? Не удалось пока найти ответа. А почему – «село Княжево» и «Никановская» - ясно. С нашим селом связано несколько легенд, которые отражают историю села.

В стихотворении Юрия Ивановича Печорина, выпускника нашей школы 1956 года, «Реликтовые сосны» в селе Княжеве» есть такие строки:
«Как три сестры на древнем берегу
Стоят торжественно реликтовые сосны
И отзвуки легенд столетий грозных
И тайны дней ушедших берегут».
О том, какие «тайны дней ушедших берегут» http://www.proshkolu.ru/org/116-287/file/173455/, поведал мне Леонид Иванович Коровин, который когда-то от своих родителей услышал рассказ.

На месте, где стоит Никоновская, еще в 15 веке жили князья Андогские: Андрей, Иван и Николай. Здесь на берегу Шулмы, под густыми кронами стояли богатые княжеские хоромы. А вся прислуга жила подальше, у леса, в деревеньке, которая называлась Рублево.
Братья большие владения имели. В них входили и леса, которые позже отошли Филиппо – Ираппскому монастырю.
В1925 году Ксенией Коротковой была записана легенда со слов деревенского пастуха («Заря коммунизма», 2 декабря 1982, №142, Юков) «Княжой колодец».
В деревне Авгино, в княжеской усадьбе, осенью, когда крестьяне молотили в овинах, появился отряд поляков. Мужики, бабы и девки бросились на них с молотилами. Многих поляков поубивали в схватке, многих взяли в плен, связали. Немногим удалось бежать. О бесчинствах поляков было много известно, и ненависть к иноземцам была велика, потому к пленным не было пощады: их хватали, клали на настил в овине и хлестали молотилами.
Скоро в окрестностях появился новый большой отряд. Поляки жгли деревни. Народ разбегался, куда мог. Бежал и князь Андогский. Перед бегством он позвал мужиков и приказал спрятать в колодце на княжеском дворе золото и другие драгоценности, а колодец засыпать так, будто его и не было. Сделать какую - либо, заметную для себя, пометку не догадались. Сожгли поляки Авгино, а княжеских драгоценностей не нашли. Ушли поляки. Вернулся и князь. Деревня и усадьба были отстроены заново, но на другом месте.

Когда не стало княжеских хором, поселились на этом месте крестьяне, переехавшие из Рублева. Под соснами была выстроена часовня, красивая, с золоченым куполом. Наверно, не один век в той часовне молебны служили. Помнит Леонид Иванович, как в пятидесятые годы ее ломали, видно было, что дерево крепкое, устаревшее.
Новую деревню Никановской назвали по имени одного из князей (Никона). Совсем рядом с селом Княжевым расположена деревня Иваново: названа именем другого князя Ивана.
И так наше село три раза меняло свое название в таком хронологическом порядке: Авгино, село Княжево, Никановская.
Легенда о схватке крестьян с польскими отрядами сочетается с историческими фактами. Действительно, в начале 17 века наша страна подверглась нападению со стороны польско - литовского королевства и шведов. Отдельные польско-литовские отряды отправились мародерствовать на Север, некоторые пытались засесть, укрепиться в близи населенных пунктов и разбогатеть на грабеже или на сборе дани с местного населения.
Правдивость данного факта подтверждается существованием и в наше время так называемого панского кургана около деревни Лепилово, т.е. эта легенда основана на историческом материале. Что в ней правда, а что вымысел – трудно сказать, но и не верить вовсе – оснований, думаю, нет.

История села Княжева связана с историей памятника на нашей андогской земле – Филиппо-Ирапским монастырем.
Об этой связи узнаю также из легенды, сохранившейся в памяти народной в разных вариантах, но суть одна.
Местность, указанная Господом появившемуся в наших местах в начале 16века (1517 год) Филиппа Ирапского принадлежала Андогским князьям: Андрею и Ивану Шелешпанским. Филипп обратился к Андрею с просьбой уступить ему место около уединенной сосны. Благочестивый князь сам посохом своим очертил участок от реки Андоги к реке Малый Ирап. Его брат Иван воспротивился этому, сел на коня и погнал к месту обитания Филиппа. Но конь внезапно остановился, не пошел через речку. Хозяин со всего маху ударил его бичом, тот взьярился, понес его обратно. У церкви Святого Николы Чудотворца сбросил седока, который ударился о камень и умер. После погребения брата, князь Андрей приехал в пустынь к Филиппу и предложил денег на поминовение брата. Тот отказался, а попросил князя расширить участок. Князь Андрей всю землю между речками Большой и Малый Ирап закрепил за Филиппом безвозвратно.

С селом Княжовым связана и еще одна легенда о «Золотом ручье». Золотой ручей протекает между деревнями Пречистое и Вахонькино. Правда, в настоящее время он представляет из себя неглубокую канаву. А когда-то, видимо, он был настоящим, глубоким. Об этом свидетельствует такой текст; составленный неизвестным автором.
Весной он шумен, говорлив,
А летом тих и молчалив.
Лишь темной летней ночью
Он вам тихонечко расскажет
Легенду о золотом кольце
И злой красавице - княжне.
Эта легенда была записана учительницей Вахоньнинской школы Брониной Екатериной Александровной от 80-и летней старушки Мороцкой.
У одного из братьев-князей, живших в селе Княжеве, была красавица – дочь, капризная, своенравная и злая. Князь безумно любил свою дочь и исполнял все ее желания. У нее был жених (предположительно, по словам Леонида Ивановича из деревни Пелемень). Жених подарил княжне золотое кольцо с алмазом. Однажды летом князь с дочерью поехали к знакомым в гости. Пара сытых, красивых лошадей, запряженная в открытую коляску, быстро мчалась по дороге от Вахонькина к Пречистой.
И вот на пути ручей. Кучер, крепостной князя, не мог сдержать лошадей при переезде через ручей, коляска накренилась, и упала княжна в воду. Лошади остановились. Князь в испуге соскочил с коляски и помог дочери встать. Та стала отряхивать рукой роскошное платье. В это время у нее с руки соскочило кольцо, подаренное женихом, ударилось о камень и куда-то исчезло. Сама она, отец, кучер долго искали кольцо, но найти не могли. Княжна, рассердившись на кучера, сказала отцу: «Он не сдержал лошадей. Он виноват в том, что я потеряла кольцо. Пусть же он найдет его. А не найдет, строго накажи его».
Князь сказал кучеру: «Ты будешь ходить сюда и искать кольцо». Кучер заглядывал под каждый камень, под каждый лист, растущий на дне ручья, выползал на коленках оба берега, выщипал всю траву. Прошло лето, наступила холодная дождливая осень, а кольцо не было найдено. Кучер похудел, морщины покрыли его лицо, он стал молчалив, тяжелые думы лишили его сна и покоя. У него была большая семья: старуха мать, жена и трое детей. Он понимал, что ожидает его семью, если кольцо не будет найдено.
Однажды он так утомился, ползая по берегу ручья, что сел на камень и заснул. Сквозь сон услышал, что кто-то около него ходит тихо, осторожно. Он открыл глаза и увидел чертенка. На пальце его был перстень княжны. Ночь была лунная. Алмаз горел голубым огнем, рассыпая голубые искры. «Отдай!» – крикнул кучер – «Догонишь – возьми», -ответил чертенок, дразня кучера, ловко увертывался, прятался в кустах, за деревьями.
То тут, то там мелькал голубой огонек алмаза, искрясь и играя при свете луны. Долго гонялся кучер за чертенком, устал и прислонился к дереву около высокого пня. Вдруг пень ожил. Сухие сучья стали его корявыми руками. Появилась седая голова. Вытаращенные глаза смотрели на кучера. Это был дед чертенка.
«Отдай мне кольцо!»- строго сказал он внуку. Но чертенок кривлялся, прыгал, не хотел отдавать кольцо деду. Но вдруг споткнулся и упал. Дед взял у него кольцо, вынул из оправы алмаз, кольцо отдал кучеру, а алмаз бросил в кусты и сказал чертенку: «Ты не послушал меня, так за это будешь наказан: теперь ты должен будешь найти брошенный мною алмаз. Найдешь - прощу!»
И вот с тех пор в темные летние ночи то тут, то там вспыхивает у ручья голубой огонек. Это вспыхивает алмаз, дразня чертенка и прячась от него. Огоньки эти видели жители соседних деревень и боялись ходить ночами около ручья, поверив в то, что там водится нечистая сила. А что стало с кучером?
Его нашли утром на берегу ручья мертвым. Кулак правой руки у него был крепко сжат. Когда его разжали, то там оказалось золотое кольцо, но без алмаза.
С тех пор, народ прозвал этот ручей «Золотым».
Несколько в ином варианте прозвучала эта легенда из уст Леонида Ивановича Коровина, который записал ее со слов своей матери 70 лет тому назад. В его рассказе названо имя князя – Андрей. По его рассказу, кучер долго водил рукой по дну ручья и нащупал кольцо.
Только то ли от испуга, или от чего другого произошел у него разрыв сердца. Когда слуги князя вытащили мертвого кучера из воды, то обнаружили в зажатой руке перстень.
Что быль, а что небылица в этих легендах о селе Княжеве – трудно решить. Если первые две легенды основаны на историческом материале – в них больше веры, легенда же о «Золотом ручье» (особенно первый вариант) – сказка, в которой действуют сказочные образы: чертенок, его дед, внезапно возникший перед кучером из пня и голубые огоньки, которые местный народ принимал за нечистую силу. А голубые огоньки у «Золотого ручья» были не что иное, как жучки-светлячки. Но как во многих сказках, чаще всего богатые (князь, княжна) изображаются жестокими, властолюбивыми, злыми, а крестьяне – бесправными. То, что до нас отдаленным эхом донеслись эти легенды, приводят нас к выводу о том, что у села Княжево (Никоновская) богатая история.
Помнят старожилы: Леонид Иванович Коровин и Владимир Иванович Шамшин, что в селе до войны насчитывалось более 40 домов. Теперь осталось в селе, овеянном легендами, менее 10. а рощица реликтовых сосен, которых осталось всего три, напоминают о древних князьях, живших давным-давно на этой земле.

*************************

Деревня Ишкобой расположена на левом берегу Шулмы в 12 километрах от центрального села Никольского, за 36 километров от райцентра. По преда-нию, топоним деревни произошел от присутствия здесь татар. Все старожилы деревни охотно рассказывают - почему Ишкобой: будто бы приехали в старину ханские слуги – баскаки собирать дань, а в деревне их побили, местные мужики устроили настоящее побоище. Наблюдавшие за побоищем люди твердили: «Ишь, какой бой». Фраза трансформировалась в ишкобой. И с тех пор пошло из поколения в поколение это название. Впервые Ишкобой в документах упоминается в 17 веке(1)
В нашем школьном музее имеется уникальный экспонат «Именованная дос-ка», на которой значится: «Деревня Ишкобой Новгородской губернии участ-ка земского начальника Череповецкого уезда Андогской волости. Дворов 96, душ 156. До деревни Марковской 4 версты». Число жителей по X реви-зии(1858)- 362 (мужского пола – 181, женского пола – 181)(2). Судя по этим сведениям, деревня была одна из самых многолюдных в округе.
У деревни особенная планировка, сохранившаяся до наших дней – форма правильного креста. Улица «креста» (на север) упирается в Белый ручей, ко-торый впадает в реку Шулму. Поперечная крестовая улица (с запада на вос-ток) упирается в реку Шулму (левая часть), правая – в Белый ручей. Цен-тральная дорога ведет к бывшим хуторам: Троеречье, Ясная Поляна, Черный берег. Через ручей деревянный мост. Около моста на берегу ключ, воду жи-тели деревни считали святой. В деревне были 2 часовни, лавка, начальная школа на правом берегу, 4 мельницы: Целикова, Кирюшкина, Андрианова, Калачёва. Из истории материалов этапов реформы 1861 года землёй и тру-дом крестьян пользовались помещики Кравковы. Кравкову Алексею Ксено-фонтовичу в д. Ишкобой - 11 десятин помещичьей «всякого качества» зем-ли, не состоящей в пользовании крестьян, и 88 д.м.п. В пользовании кресть-ян находилось 760 десятин 1564 саженей земли. После реформ по уставной грамоте им предоставлялось 484 десятин 276 саженей земли. Оброк назна-чался по 9 рублей с души, и крестьяне обязываются платить его в мае и де-кабре за полгода вперед. Выкупная сумма определена в 2200 рублей. До реформы крестьяне, кроме денежного оброка, исполняли в пользу помещика натуральные повинности: «Со всего мира» 50 куб. сажень дров; «с тягла» 10 яиц и 5 подвод. На каждую женщину было положено прясть из одного фунта господского льна 2,5 тальки; во время жатвы 20 женщин в течение трех недель работали на господском поле: «мир» должен был нанять для помещика четырех плотников и четырех косцов на четыре недели. Крестьяне косили «миром» господский сенокос и доставляли сено в Череповец.
Кравкова Елизавета Петровна, жена брата Алексея Кравкова в деревне Ишкобой - 369д.м.п. В пользовании крестьян находилось 293 дес. 979 сажень земли. После реформ по уставной грамоте им предоставлялось 192 десятины. Оброк назначался по 9 рублей с души. Крестьяне обязывались платить его в мае и декабре. Выкупная сумма определена в 900 рублей. (3)
Ближайшая к деревне усадьба – урочище Дмитриевское, принадлежащее купцу Ивану Демидову, расположена в 5 км. от деревни. Рядом с деревней находятся лесные урочища: Коневье болото, Мошки (с южной стороны), с восточной стороны – Вересовое болото (по словам Манинцевой Марии Се-меновны, 1907г. р) в нем действительно рос один верес. Жители по осени собирали вересовые ягоды и готовили вересовое сусло. В 70е годы болото полностью выгорело. Илевная нива, Дорки, Бушманово. В Бушманове пасли скот. С севера расположена Вязовка и пространное болото Василища, на правом берегу Шулмы. На протяжении всей истории леса и болота кормили грибами и ягодами. Сенокосные угодья расположены на Горошком и Чер-ном ручьях, за 3-4км. от деревни. Поля, прилегающие к деревне: Чищеница, Дорки, Зеленое, Илевная Нива. Хутора: Казара, Троеречье, Ясноя Поляна, Черный берег, Калиниковская, Ефремов хутор. В доколхозный период здесь был развит кожевенный промысел и он продолжался вплоть до войны. Число дворов – 4, число лиц, занимающихся кожевенным промыслом – 6. Кожевники - братья Ганинцевы. Были здесь и деревенские умельцы, известные всей округе: кузнецы, плотники, катовалы, сапожники. Кознев Василий шил высокого качества хромовые сапоги, сапоги – вытяжки и даже туфли для жителей андогской округи. Кузнец Кирюшкин А.Н. ковал отличные косы-горбуши и сельскохозяйственный инвентарь, подковал лошадей, он же катал валенки. В своём хозяйстве имели пасеки Домаков Александр, Лобанов И.И. Охотники - Кознев Василий, Матюнин Иван. Женщины деревни занимались ткачеством, кружевоплетением, вышивкой. Кирюшкина Мария Егоровна шила одеяла – на кудели, на вате. Известностью в округе пользовалась травница Пахарева Вера. Были в Ишкобое мужики с чудинкой: Матюнин Иван Поликарпович, Лобанов Михаил Иванович, Яблочков Иосиф. На случай у них всегда была готова присказка, прибаутка, выдумка. Матюнин И.П. в стихотворной форме характеризовал односельчан. «Конанко – болонко, Степка – воронко, Олеша – лепетунко, Иван – голован, Анна – барма, Маня – чекота (часто говорила). Яблочков Иосиф в дореволюционное время ходил в числе паломников в Иерусалим.
У жителей Ишкобоя были свои духовные традиции. Деревенские престоль-ные (пивные) летние праздники: Пятница Троица (пятница перед Троицей) и Пятница Ильинская (перед Ильиным днем). В эти праздники почти в каждый дом приходили гости, родственники из соседних деревень. По вечерам в праздничные дни проходили уличные гуляния молодежи из окружных деревень. Осенний пивной праздник – Дмитриев день 8 ноября. В домах к этому дню варили пиво, готовили кисель с суслом, студень и принимали гостей. Мужчины переходили из дома в дом, угощались пивом. Женщины не принимали участие в этом ритуале.

Во второй половине 19 века (1878г) была открыта земская школа Станов-ского прихода, размещалась в деревянном доме на окраине деревни, за Бе-лым ручьём, рядом с кожевенным заводом, имела одну классную комнату, где размещались 24 ученика (19 мальчиков и 5 девочек). Помещение отап-ливалось голландской печью. Дрова заготовлялись и доставлялись из леса крестьянами. Первый учитель школы – Владимир Христофорович Туляков, 22-летний крестьянин Нелазской волости, окончивший Череповецкую учи-тельскую семинарию в 1881г. Содержание -240 рублей получал от уездного земства. Школу посещали дети с 8-9 лет. Учебный год длился с 10 сентября по 15 мая -162 учебных дня. Дети занимались по 5 часов в день и получали задание на дом. Срок обучения - 3 года, плата за обучение не взималась. В обучении использовались учебники Ушинского, Корфа, Евтушевского, Соколова. Библиотека насчитывала 46 изданий книг. Кроме основных предметов детей обучали пению.(4)
После революции школа стала 4-х летней. В деревенской школе были 3 классных комнаты, но учили детей 2 учителя в 2-х классах (1-3 классы и 2-4 классы). При школе была квартира для учителей. Школа была закрыта в конце 70-х годов, когда некого стало учить, в связи с оттоком молодых семей в Череповец и Кадуй. Учили детей учителя: Анна Ивановна Евстюхина, Дмитрий Петрович Запрудин, Тамара Захаровна Бойцева (из деревни Вахонькино), Анна Викторовна Баринцева, Нина Алексеевна Блохина, Надежда Титовна Чайковская. Последней учительницей была Пушкова Алина Михайловна. Здание школы перевезено в деревню Новое. После окончания 4 класса дети учились в Вахонькинской школе и в течение недели проживали в общежитии. Абсолютное большинство детей ишкобойских крестьян заканчивали 7 классов и определялись в ремесленные училища. Высшее образование получили немногие. Их имена с гордостью называли старожилы: Лобанов Виктор – капитан дальнего плавания, Цветков Леонид Иосифович окончил институт точной оптики и механики, работал в конструкторском бюро города Ленинграда. Полковник Калачев Александр Иванович, Юдин Павел Петрович имел 2 высших образования. Особой известностью пользовалась в районе Анна Ивановна Евстюхина, которая в течение 34 лет была директором Вахонькинской школы. Ее брат, Иван Иванович, тоже учитель, стал одним из организаторов комсомольской ячейки в Андоге. Всего 15 педагогов, работающих в разных школах района, уроженцы Ишкобоя.
В единоличном хозяйстве жители держали коров, телят, овец, кур. На участках сеяли рожь, ячмень, пшеницу, овес, выращивали овощи, обеспечи-вали себя полностью, кроме неурожайных годов.

Советская власть не всеми жителями была воспринята восторженно. В центре деревни была построена трибуна (деревянное возвышение). Здесь в годовщины Октября проводились митинги, устраивались по улицам деревни шествия с красными флагами, революционными песнями. Обязательно присутствовал уполномоченный из Кадуя. Сначала в школе, затем в клубе ставили концерты для населения самодеятельные артисты. Ишкобой был центром сельсовета, объединившим деревни Бильково, Бузыкино, Постниково, Спиренская, Старина, Калинниково, Тарасовская и хутора. В сельсовете были всего два работника: председатель и секретарь. Местные жители помнят председателей: Виноградова Ивана Филипповича, Лебедева Вадима Александровича, Контарева Н.А, секретарей – Лебедеву Анну, Лобанову Анну, Домакова Виталия, Цветкову Парасковью. В сельский совет часто приезжали уполномоченные из района, проводили сначала в школе, а потом в клубе встречи с населением.
Ишкобойский сельсовет существовал с 1 августа 1927 года по 1952 год. С 1952 года по 1959 год сельсовет стал Постниковским. С 1959 года ликвиди-рован Постниковский сельсовет и присоединён к Никольскому.
При советской власти был на берегу Шулмы скотный двор, при нём силосная башня, единственная в округе. Высота башни – 12 метров. Сырую траву подвозили на лошадях, подавали вилами в окна, с помощью пожарного насоса поливали из реки водой, утрамбовывали ногами дети, закупоривали окна. Получали калорийный корм для коров. Кроме коров держали телят, поросят, овец и лошадей. Работали по уходу за животными в основном женщины. Рабочий день начинался с 6-7 часов утра (с неболь-шими перерывами на обед и без выходных) до 8 вечера. Вся работа выполнялась вручную. Труд был тяжелым, добывали хлеб для семьи в поте лица. Коренная жительница деревни Манинцева Мария Семеновна помнит, как в 1931 году создали в Ишкобое колхоз так: «Согнали всех мужиков в школу и провели собрание. Волей – неволей под нажимом все проголосовали за колхоз». Зажиточные семьи, семьи настоящих тружеников, были раскулачены. Среди них Калачев Александр Степанович (1901 г) и Калачева Анна Александровна (1904 г) по решению Кадуйского РИК от 23-24.06.1931 г. раскулачены и высланы на спецпоселение в поселок Новострой Мурманской области. Раскулачены и увезены в неизвестном направлении семьи Степиных и Ганинцева Михаила.(5)
В списках лиц, лишавшихся права голоса Кадуйского района Ленинградской области (1931 -1936г) по Ишкобою значатся фамилии:
1. Гаранюшкин Егор Петрович.
2. Калачёв Александр Евстигнеевич.
3. Калачёва Фёкла Васильевна.
4. Калачёв Александр Степанович.
5. Мишугин Пётр Васильевич.
(Дела лишённых избирательных прав по индивидуальному обложению ку-лацких и зажиточных хозяйств).
Главным организатором колхоза в Ишкобое был Сироштан Михаил Захаро-вич, не местный, посланец партии. Здесь он создал семью, после войны не вернулся. Его дети, Сироштан Лев и Евстюхина Мария живут в Кадуе. При нем разрабатывались поля под зерновые. Одно из полей называется его именем – Сироштаново поле. К этому времени (30-40г.) в Ишкобое было 90 домов, проживало более 500 человек. Люди постепенно привыкли к колхозной жизни, работали сообща в полях, на сенокосе. Во время сенокоса объединялись в звенья по 8-10 человек (4-6 звеньев). Все сенокосы выкашивали, обеспечивали колхозный скот полностью и на государство сдавали. В личном пользовании у крестьян для возделывания огородов около дома находилось не более 10 соток. Работали в колхозе за трудодни. На трудодни выдавали зерно, горох, льняное масло. В основном от урожая до урожая хватало. В Ишкобое при советской власти на Шулме была построена мельница, тут же маслобойка. Мельники: Пучков Василий, Смелов Александр. Колхоз назывался «Шулма». Председатели колхоза – Сироштан М.З., Марушков А.П., Кирюшкин А.Н., Бойцев П.И., Бойцев М.И. Помощники председателей - бригадиры. Много лет бригадиром была Гаранюшкина Ефросинья Александровна. В обязанности бригадира входило по утрам давать наряды (кто, где и чем должен заниматься), запись трудодней. Выполнялись наряды беспрекословно. Общий учет по колхозу вели счетоводы: Гущин Иван, Ганинцев Василий. На животноводческой ферме организовывал все процессы работы животновод (Кознева Анна Григорьевна). Особенно тяжелый труд был у доярок (Гущина Фаина, Манинцева Мария, Калачева Клавдия, Кирюшкина Мария, Евстюхина Лидия). Абсолютно все трудовые процессы были на них, вплоть до заготовки и подкормки летом. В 60-е годы колхозы укрупнили (9 деревень), назывался колхоз «Знамя труда». А с 1960 года все деревни Никольского с/с объединили в один колхоз «Андога». Первым председателем был Вик-тор Игнатьевич Туриков, потом Ковыршин В И, Тришкин Н.В.

Особенно трудно было жителям Ишкобоя, как и всем гражданам страны, в годы войны. К 40-ым годам в деревне было 90 хозяйств. На фронт ушло, по нашим подсчетам, 147 мужчин, среди них 29 партизан (считаю и ишкобой-ские хутора, которые до войны существовали почти все), 94 человека не вернулись. Согласно спискам «Книги памяти» Кадуйского района почти все партизаны погибли в 1941-42 годах. Трое вернулись на костылях с ампути-рованными ногами (Цветков А.И., Ганинцев В.А., Гущин И.А.). В первый же год войны приезжали в деревню эвакуированные из Ленинграда и Ленин-градской области. В основном это были люди, у которых в деревне были родственники. Только одну семью, не имеющую родственников, помнят ста-рожилы. Это семья Криночкиных из Ленинграда: муж-инвалид, жена и двое детей, один скончался от голода. Благодаря поддержке со стороны местных жителей остальные выжили. После снятия блокады Ленинграда возврати-лись в родной город. Оставшиеся в деревне женщины, старики, дети стара-лись засеять и убрать урожай со всех полей, выкосить все сенокосы. Правда, урожаи были низкие. Низкими были и надои молока. В газете «Заря комму-низма» № 23 за 1944 год сказано: «Надои молока на Ишкобойской ферме 600 литров на корову». За деревней на берегу реки Шулмы было поле, пол-тора гектара, на котором подростки под руководством В.П.Китова выращи-вали овощи и табак для фронта. Выживали жители Ишкобоя за счет собст-венных участков, даров природы и взаимовыручки. Хлеб пекли из пужины, лесных трав. Лепешки по весне - из перезимовавшего картофеля. Медики предупреждали, что употребление такого картофеля опасно для жизни, но такое предупреждение игнорировалось.
В докладной записке Кадуйского райкома ВКП(б) Вологодскому обкому партии о ходе двухдекадника по оказанию помощи семьям военнослужащих от 21 декабря 1944 года названы в числе лучших сельсовет и парторганизация Ишкобоя (председатель – Виноградов, секретарь парторганизации Марушкова), которые сдали в инициативный фонд на склады сельпо 30 центнеров хлеба, 10 кг шерсти, 40 предметов одежды, 30 пар обуви.
Закончилась война, у людей появилась надежда на лучшее. В связи с поступлением сельскохозяйственных машин: молотилок, тракторов, бортовых машин - трудовые процессы несколько облегчились. Но в 70-е годы начинается отток молодых семей в Череповец и Кадуй. В настоящее время зимой проживают люди только в 3 домах, 7 человек. Оживают деревни с мая по сентябрь. Из них только двое рабочие колхоза «Андога».

Выводы.
1. Подводя итог исследования, невольно задаю себе вопрос: «Кто виноват в гибели наших деревень, которые всегда были национальной опорой Отече-ства. Нередко в средствах массовой информации однозначно, по-моему, толкуется коллективизация, как «преступление перед народом». Знаю, были перегибы, но старожилы деревни не клянут колхозную жизнь. Особенно с чувством ностальгии отзываются о послевоенной деревне конца 60-80 –х годов, когда в основном были ликвидированы последствия войны.
А какая государственная необходимость заставила подрубить под корень колхозы и совхозы - вопросы, вопросы, на которые следует поискать ответы.
2. Однозначно, в Ишкобое жили труженики, воины - патриоты, любящие свою необычную деревню.
3. Деревня никогда не жила зажиточно, но дружба, коллективизм, взаимо-выручка всегда были моральной поддержкой
4. Исторические периоды государства накладывали свой отпечаток на жизнь и быт народа и этой деревни.

Литература.
1. «Новгородская книга» № 196, таблица 4, стр. 82.
2. Статистический отчёт по Череповецкому уезду Новгородской губернии. Сборник. Выпуск №5 за 1866г.
3. Краеведческий альманах «Кадуй». Вологда: «Русь», 2005. Стр.148 – 149.
4. Там же, стр.168
5. Там же, стр. 83.
6. Краеведческая справочная книга под редакцией А.Н.Жемчугова, А.Н.Ефимова, Я.П.Богачёва. Издательство ОКРОНО. Череповец 1929 г.
7. И. Кадобнов «Краткий обзор административно деления», стр.5
8. И.Николаев «Кустарные и отхожие промыслы», стр. 231 – 245.
9. Итоги демографической переписи 1926г. Изд. ОКРОНО. Г. Череповец, 1926.

Автор: Neva 16.6.2011, 10:01

История деревни Новое

Испокон веков селились люди по берегам рек. Вот и на берегу реки Андоги расположилась одна из самых больших деревень (не менее 50 домов) – деревня Новое.

Нас заинтересовало название деревни. Оказывается, когда-то деревня почти вся выгорела, потом через некоторое время отстроилась и была названа Новое.

Во время экскурсии наше внимание привлёк старинный дом, выделяющийся на фоне остальных. Его историю нам рассказал Василий Борисович Нечаев. Этот дом был построен в начале 20 века и принадлежал богатому лесопромышленнику. Когда дом строился, по традиции под каждый угол была положена монета, а так как хозяин богатый, то монеты были золотые. Правда, когда дом ремонтировали теперешние хозяева, монет не нашли. Объяснение этому есть: крестьяне-строители рубили 9-ый ряд, когда лесопромышленник вынужден был уехать по делам, и они, выцепив дом, вынули монеты. Известно также, что дом достался теперешней хозяйке, потому что её тётка была кучером у лесопромышленника.

Как легенда звучит версия о том, что в деревне Новое была церковь. Об этом Василию Борисовичу давно рассказывал житель деревни Лукьяново Смелов Николай. По его словам, в их семье когда-то были церковные документы, потому что кто-то из его предков был служителем при церкви в деревне Новое. По преданию, церковь будто бы была сожжена поляками.

Также известно, что деревня принадлежала барону Таубе.

Представить, как выглядела деревня в 30-е годы 20 века, помогла нам единственная коренная жительница Осташова Жанна Ивановна.
Вспоминая своё детство, она рассказала, что тогда в деревне было всего 8 домов. Из жителей той поры, она назвала Куцентовых и братьев Кузнецовых (3 дома из 8 принадлежали им).

О периоде 60-х годов в истории деревни рассказала Цветкова Людмила Николаевна. Тогда в деревне было уже 13 домов. Новые жители переезжали из хуторов – Долгуши, Глухово, Озерков. Некоторые приехали из Поповского, где произошёл пожар.

А к концу 70-х годов в деревне появился целый посад новых типовых домов, построенных совхозом «Андога»

Мы продолжим работу над составлением истории деревни Новое, продолжим собирать сведения о жителях деревни.

Источник: Архив Андогской школы

Главная часть.

Слово «сенокос» произошло от слов сено и косить. В словаре С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведова нахожу такое толкование: «Сено» - скошенная и высушенная трава на корм скоту (1). Поскольку крестьяне извечно в деревне жили за счёт скота, то сенокос был обязательным, ответственным периодом их жизни. Обеспечил сеном скот – живи спокойно зиму. Трудна пора сенокосная потому, что успех в работе часто зависел от погодных условий. Если погода солнечная, то управлялись с сенокосом за три недели. И сено по качеству было высоким. В дождливое лето он затягивался до полутора месяцев. Дождливую пору крестьяне называли сеногноем. Мешал в работе крестьян гнус (оводы, слепни, мошкара).

1. Сенокосные угодья.

Сенокосные угодья были близкие и дальние. В наших андогских деревнях сенокосов, расположенных рядом с деревней, очень мало. В основном они находились за 3 -8 километров. Наиболее выгодно располагались сенокосные площади в деревнях: Ишкобой, Бильково, Томаша, Лепилово, Куликово, Терпеново. Сенокосные делянки крестьяне делили на удобье и неудобье.
Неудобьем считали заболоченные места, кочковатые, с убоистой травой: резуном, бакулой. Небольшие участки, обрамлённые лесом и кустарником, в народе называли шолыгами. Высушивать траву на шолыгах трудно: лес мешает проникновению солнца и ветра. Сенокосным угодьям крестьяне давали названия. Многие из них сохранились и до нашего времени, хотя не востребованы. Например, в Ишкобое они назывались так: Горошный ручей, Чёрный ручей, Дорки, Сероштаново поле, Зелёное, Чищеница, Илемная нива, Филина нива, Бушманово.
В Ципилёве – Лухтовка, Казарские покосы.
В Смешкове – Гари.
В Прягаеве, Терпенове – Солохоцкие покосы.
В Билькове – Конина, Паненкова, Сероштаново поле.
Топонимы сенокосных угодий произошли или от места их расположения, или от фамилии бывшего владельца.

2. Инструментарий для сенокошения.

Крестьяне к сенокосу готовились тщательно, заранее. Требовалось подготовить весь инструмент. В наших деревнях в большинстве использовалась для скашивания травы коса – горбуша, реже – литовка.
Косы ковали местные умельцы. В Ишкобое отлично ковал косы Александр Николаевич Кирюшкин (1907г р.). В Андогстрое – Иван Максимович Уткин, В Чёрном берегу – Феофан Григорьевич Хватов. До революции косы можно было купить и на ярмарке. Привозили их из Суды, Устюжны.
Грабли для гребли сена делали мужчины – умельцы почти в каждой Андогской деревне. Например, в Никоновской – Хилов Алексей, в Тарасовской – Белов Иван, в Постникове – Бурлаков Иван, в Пелемени – Землянкин Василий, в Томаше – Епарин Андрей.
В настоящее время на всю округу один умелец по изготовлению граблей – Коровин Михаил (1932 г.р) – д. Слобода. В 2007 году на ярмарке в селе Никольском продано 27 его граблей.
Для метания стогов использовались вилы: короткие троерогие и четверорогие, и длинные троерогие. В дореволюционный период пользовались длинными вилами, полностью деревянными. Для их изготовления вырубали крепкое деревце с тремя правильными отростками. Его обрабатывали – выстругивали, просушивали. Вилы готовы.
На ярмарке можно было купить и железные - троерожки. Их насаживали на деревянный черенок длиною в 1,5 – 2 метра и закрепляли гвоздём.
Косы нужно было систематически точить. С этой целью устанавливались в деревнях самодельные точильные станки с сиденьем для точильщика. Коса вставлялась в прижим и направлялась на точило. Точило, насаженное на крюк, вертели один – два человека, чаще подростки. Точильщик постепенно передвигал косу по точилу, наводил остриё. Чтобы наточить косу, требовалось примерно полчаса. Во время косьбы остриё косы постепенно сбивалось. Косить становилось тяжело. Коса требовала правки. Правили её специальной наждачной лопаткой, иногда бруском. Косу литовку отбивали молотком.

3. Трудовые процессы от косьбы до уборки сена.

Рабочий график во время сенокоса был очень напряжённый. Косить отправлялись чаще всего в час ночи. В деревнях ночные сторожа совершали побудку косцов. В некоторых деревнях к столбу прибивали железный лемех от плуга. В условленный час сторож бил по нему железным прутом. Звон разносился по всей деревне. Косцы собирались группами по 8 – 15 человек и отправлялись на покос. Косили до тех пор, пока не спадёт роса. Недаром возникла пословица: «Коси, коса, пока роса. Роса долой, и мы домой».
Случалось, что роса вообще не выпадала. Косцы говорили про такое утро: «Сегодня сухорос». Косить было очень тяжело. Во время косьбы косцы выстраивались в ряд, шли один за другим и косили от межи до межи. Захват скошенной травы одной косой называли прокосьем.
Если очень хорошая погода, трава превращалась в сено на второй или третий день. В народе говорили: «Перестоялась трава – ни сено, ни труха» (2).
В связи с сенокошением бытовали народные приметы: «Весной много воды – много травы», «Капусты не наполиваешься, так сена из воды навыгребаешься».
С ближних покосов косцы после косьбы шли домой. Надо было истопить печь, накормить детей и стариков. В 10 – 11 часов снова отправлялись на сенокос сушить и убирать сено.
Сначала сухую траву загребали в валки, затем граблями шевелили. Потом с помощью граблей прижимали сено к ноге, получалось беремя, затем делали копны длинные (в 2 беремя) и круглые (в 4 беремя). Копны подносили к месту будущего стога на носилках (2 жерди длиной по 2 метра) и расставляли равномерно вокруг остожья. Что оно из себя представляло? На сенокосном участке выбиралось место повыше, сухое. Ставился в углубление, сделанное с помощью лома, стожар. Вокруг него вколачивались пасынки в 1,5 – 2 метрах от стожара. Землю вокруг стожара покрывали ивовыми ветками, чтобы сено от земли не гнило. Эту работу выполняли в бригаде мужчины. Загребали сено в валки, делали копны женщины. Подростки 10 – 12 лет подгребали за ними остатки сена.
На стогу стоял умелец и принимал беремя с вил подавальщика граблями. Беремя укладывал в строгом порядке и плотно утаптывал. До половины стог постепенно расширялся, а после сужался и сходил на конус. На стожар поверх стога надевали вешала (ивовые ветки), чтобы сено не разнесло ветром. Высота стога – 2-3 метра. Метальщика спускали на землю с помощью приставленных к стогу носилок. Готовый стог очёсывали граблями, чтобы прилегла сенинка к сенинке. В дождливые лета для сушки сена устраивали вешала (рядами настилали жерди над которыми делали крышу). Сена надо было заготовить с расчетом 3 тонны на одну корову и 4 -5 тонн на лошадь. В единоличном хозяйстве и долгое время в колхозах старались обеспечить се