Ораниенбаумский историко-ландшафтный комплекс

С.-Петербург 2001

Введение

Употребляя понятие «Петергофская дорога» мы имеем в виду не только коммуникацию, протянувшуюся вдоль побережья Финского залива от Петербурга в сторону Красной Горки. В первую очередь, это сорокакилометровая система приморских императорских резиденций и частных усадеб, цепь дворцов, садов и парков, художественно организованная линейная градостроительная структура, равной которой нет, возможно, в мире.

В истории отечественной культуры Петергофская дорога занимает совершенно особое место, прежде всего, потому, что все множество составляющих ее имений возникло практически одновременно, в результате царского указа. Здесь мы имеем дело с целенаправленно сформированной системой больших и малых ансамблей, связующим стержнем которых стала приморская трасса. Она обеспечила их восприятие в движении, во всем разнообразии сменяемых картин и богатстве впечатлений…

 

…Последним звеном воплощенной согласно замыслу Петра системы усадеб по Петергофской дороге была мыза Лебяжья графов Шереметевых. В допетровский период здесь, у впадения в речку Лебяжью текущего из южных болот ручья, находились две деревни – Кургула и Соковиц; выше по течению Лебяжьей располагалась деревня Рикола (нынешнее Риголово). На картине 1667 г. дальше к западу, в районе современной Флотской улицы, показана деревня Ассикала из семи дворов, а западнее, на месте нынешней Старой Красной Горки – Юкемяки из одиннадцати. Рядом с этим селением находилась небольшая лютеранская часовня. Примерно 10 лет спустя деревню Ассикалу ликвидировали, и на ее месте была основана одноименная усадьба управляющего – крайний западный административно-хозяйственный центр Дудергофского погоста, наряду с Пронсмойсио один из двух в «Береговой четверти». После отвоевания Ингерманландии у шведов эта мыза стала дворцовой и именовалась «Азикеевой».

В 1712 г. приморская территория у впадения р.Лебяжьей в залив была пожалована ближайшему сподвижнику Петра, главнокомандующему русскими войсками фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву. Можно предполагать, что это был свадебный подарок царя: именно он сосватал Шереметеву молодую вдову Анну Петровну Нарышкину, урожденную Салтыкову. Свадьба состоялась 18 мая, а 27 мая 1712 г. Ю.Ф.Шаховским была подписана «данная» на имение. Оно передавалось «графу Борису Петровичу Шереметеву и жене его и детям во владение, в урочище едучи от Санкт-Петербурга по морскому берегу к Красной Горке проехав Петергоф и кирпичные заводы не доезжая столба, который поставлен на самой Красной Горке, подле речки Лебяжьей по сю сторону к Петергофу место, а по другую сторону той речки Лебяжьей к помянутому столбу шесть, итого семь мест рядом, а мерою всякое место подле приморской дороги поперечнику по сту сажен и от той приморской длиннику в гору по тысяче сажен…»

Таким образом, Шереметеву царь пожаловал самую большую, после своих собственных, дачу по Петергофской дороге (даже у А.Д.Меншикова в Ораниенбауме первоначально было только 5 «мест»). К 1719 г. графом здесь был построен небольшой деревянный дом, две «людские» избы, скотные и птичьи «покои», а на реке возводилась мельница. В 1721 г. она была уже построена, доделывались рига и еще ряд хозяйственных сооружений.

Согласно описи 1745 г., когда мыза принадлежала детям покойного фельдмаршала – действительному камергеру Петру и корнету л.-гв. Конного полка Сергею Шереметеву, здесь существовало обширное хозяйство: «…на одной даче к морю строения никакого нет, токмо построен скотный двор, на нем мызницкого жилья светлицы… людские 2 избы, скотная 1 изба, 2 амбара, 5 сараев скотных, сенной 1, погреб, птичная изба, баня, да по приморской дороге 3 избы… 3 амбара, 2 риги, 2 хлева, баня… да новый сруб срублен, токмо не отделан, ад при речке Лебяжьей весьма ветхая мельница, саду нет. На пахотной земле высевается хлеба во все 3 поля шесть четвертей, пашется дворовыми людьми, а поселенных крестьян нет…»

Из приведенной цитаты можно предположить, что Лебяжье для Шереметевых было в первую очередь хозяйственным имением, а не «увеселительным домом» - прежде всего по причине удаленности от города и от императорских резиденций. По Ингерманландскому межеванию 1747 г. мыза числилась за графом Петром Борисовичем. Ему же она принадлежала в 1787 г., когда было произведено Генеральное межевание имения и составлен его подробный план. Он свидетельствует, что мыза располагалась у слияния р. Лебяжьей с впадающим в нее ручьем и представляла в плане каре (возможно, это упоминавшийся ранее скотный двор) с расположенными к юго-западу отдельными постройками. Ее южная граница проходила примерно по линии современной Восточной улицы. Усадьбу окружали пашни.

После смерти П.Б.Шереметева Лебяжье перешло к его сыну Николаю Петровичу, обер-камергеру, известному благотворителю, основателю московского Странноприимного дома. По имеющимся сведениям, в 1837 г. имение было продано полковнику А.И.Зейферту. Если это так, то последним владельцем Лебяжьего из рода Шереметевых следует считать флигель-адъютанта, камергера Дмитрия Николаевича.

На плане Шуберта 1830-х гг. мы уже не находим вышеупомянутого каре – лишь несколько небольших построек беспорядочно разбросаны на месте прежней мызы. Зато внизу, у приморской дороги, показана деревня Новая Лебяжья с 11 дворами. План 1844 г. уже показывает имение разделенным между несколькими владельцами: земли к западу от ручья, на картах второй половины ХIХ века называвшегося Глубоким, теперь принадлежали генерал майорше Амосовой, к востоку – купцу Байкову и надворному советнику Римкевичу.

На плане обозначена новая усадьба, расположенная между Приморской дорогой и руслом р. Лебяжьей, примерно между современной Южной улицей и стадионом. Ее построил инженер генерал-майор Н.А.Аммосов, известный изобретатель «аммосовских» печей (за его женой усадьба только числилась). Здесь был возведен дом со службами и скотным двором, ряд хозяйственных строений, разбит парк и фруктовый сад. В 1846 г. на р. Лебяжьей Амосовым была возведена мельница. Впоследствии у имения сменилось несколько хозяев, одним из которых был знаменитый писатель М.Е.Салтыков-Щедрин.

Во второй половине ХIХ - начале ХХ в. формируется Лебяжье. Толчком к этому послужило основание в 1864 г. кронштадтского Лоцманского цеха, после чего в Лебяжьем, у моря, было построено особое Лоцманское селение. В 1902 г. в нем была сооружена деревянная церковь. Десять лет спустя в Лебяжьем возвели каменную церковь св. Николая. Строились дачные дома, часто специально для сдачи на лето. В поселке имелось две школы, несколько постоялых дворов, амбулатория. О его жизни и быте на протяжении последней четверти ХIХ – первой половины ХХ в. рассказывается в цикле статей А.И.Карху, к которым мы и отсылаем читателей. В завершение приведем цитату из воспоминаний краеведов Д.А.Засосова и В.И.Пызина: «Очень хорошее место – Лебяжье. На самом берегу залива, лес подходил к морю, чудный пляж. Местные крестьяне сдавали избы дачникам, строили и дачки, можно было устроиться в Лоцманском селении. Житье было дешевое, но скучное. В своем клубе лоцманы устраивали вечера с танцами. Черники, малины, брусники было сколько угодно, охота на боровую и водоплавающую дичь, на зайцев, лисиц и других зверей. Про рыбу и говорить не стоит, ее или сами ловили, или вам просто давали без денег».

 

В.А. Суранов. Лебяжье

Электричка спешит на Калище. Сосед дремлет, но надо будить. "Нам в Лебяжье, вставай-ка, дружище. Вот уж "Чайка" - пора выходить".

На платформе привольно вздыхаем. После города воздуху рад. Ароматы цветов ощущаем, Черной речки журчанья каскад.

Я опять после долгой разлуки возвращаюсь в родные края, ждут, волнуются дети и внуки. Только нет тебя "муза" моя.

Вновь я вижу родные мне лики, Красну Горку, Борки, лебедей. Вновь пойду за грибами, черникой. Повстречаю знакомых, друзей.

У часовни, где спишь ты, родная, поправляю цветы и венок. Сердце скачет рывками, рыдая. Ты прости, что тебя не сберег.

Мчатся года, в века укатили. Здесь "бригаду" решили создать, а ведь было призванье: учили Авиаторов в небе летать.

Ветеранов в посёлке не мало. Всё смогли, защищая страну. Но участников многих не стало. Тех, кто бился с фашизмом в войну.

Слава им, беззаветным героям, кто в заливе плацдарм отстоял!!! Вспомним всех, кто не вышел из боя. За свободу, за Родину пал.

Как живется в Лебяжье сегодня? И какие проблемы стоят? Знаем, жизнь без "мобилы" не модна. Без землицы - детей не поднять.

Рулят те, кто преграды не знает, волчий рынок сумели понять. Мэром тот, кто Рамбов "уважает". Правят те, кто у "бак$ов" сидят.

Результат: клин угодьев урыли, лес в округе безбожно свели, экологию всю запустили. Нищета, воровство расцвели.

Устаканилось племя младое, hо, практичны, умеют считать. Любят видик, шмотьё дорогое. И с родителей "бабки" собрать.

Что ж народ? Выживает, как может. В бога верит, а с чертом живет, все надеется "Запад" поможет?! Нет! Спасенье - в работе придёт.

Не всё плохо, стенать нам не стоит. Станет лучше всё в наших делах. Верим, скоро дороги достроят. Свет и газ не погаснут в домах.

Посмотри, сколько сделали предки! Как прекрасны родные места! Что ни житель: сосед иль соседка. Жить нам, жить, как поётся "до ста"!

Поработав, бродить по заливу. Бросать гальку, любуясь волной, видеть чаек, Лебяжьи заплывы, кораблей и судов длинный строй.

А потом пробежать, с ветром споря. Окунуться в прибрежной воде. Вот уж солнце прощается с морем, опустилось, не видно нигде.

Далеки вы и Ялта и Сочи, на Канары не хватит рублей. Нам доступнее "белые ночи", огоньки маяка, кораблей.

Просоленный здесь запах прибоя, лес, болотца, рыбалка в тиши. Школа, церковь - все наше, родное, ты, ЛЕБЯЖЬЕ, как пристань души!

С. Буданов.