Трудно, братец, на фабрике ткацкой

Перевод Ю. Хазанова

Жаден, как дьявол, наш босс — ни на миг

Остановиться не даст нам старик:

Рад за полцента всех со свету сжить,

Лишь бы побольше в мошну положить!

Трудно, братцы,

На фабрике ткацкой:

Не работа — ад настоящий,

Так недолго сыграть и в ящик!

Трудно, братцы,

На фабрике ткацкой!

Гроба не нужно, когда я умру,

Шпульку мне суньте в одну из рук:

Чтобы убытка наш босс не понес,

Буду я ткать по дороге до звезд!

Не закрывайте могильной доской,

А положите меня в мастерской;

Рядом пусть будет мой ткацкий челнок —

К самому раю доплыть чтоб я мог!

Трудно, братцы,

На фабрике ткацкой:

Не работа — ад настоящий,

Так недолго сыграть и в ящик!

Трудно, братцы,

На фабрике ткацкой!

Песня ткачихи

Перевод Ю. Хазанова

Каждый день, ровно в пять утра,

Встать должна я, жива иль мертва.

Ох, тяжко здесь, милый, у нас,

Тяжко здесь у нас!

Каждый день ровно в шесть гудок

Вырывает сердца кусок.

Ох, тяжко здесь, милый, у нас,

Тяжко здесь у нас!

Шкив нагрелся, лопнул ремень —

Мастер шляпу надел набекрень,

От него ты подмоги не жди,

Просто так — не жди!

К нашим бедам хозяин глух,

От обжорства совсем распух.

От него ты подмоги не жди,

Просто так — не жди!

Каждый день, приходя домой,

Я питаюсь лепешкой одной.

Ох, тяжко здесь, милый, у нас,

Тяжко здесь у нас!

Так я скоро сойду с ума:

Днем работа, а ночью тьма.

Ох, тяжко здесь, милый, у нас,

Тяжко здесь у нас!

Ралф Чаплин ЕДИНЕНЬЕ — НАШЕ ЗНАМЯ

Перевод В. Рогова

Спайка дружная союза предвещает торжество,

На земном огромном шаре нет сильнее ничего.

Что ничтожнее на свете жалкой силы одного?

Силу нам дает союз.

Припев:

Единенье — наше знамя!

Единенье — наше знамя!

Единенье — наше знамя!

Силу нам дает союз.

Те, что часа не трудились, миллионы загребли,

Но без нас не станет жизни на просторах всей земли.

Победили мы давно бы, лишь бы все понять могли:

Силу нам дает союз.

Мощью нашей силе денег грозный мы отпор дадим,

Мы стотысячные рати единеньем победим,

На развалинах былого новый мир мы создадим:

Силу нам дает союз.

ПЕСНИ ПРОТЕСТА

Т. Голенпольский Песни протеста

Окончилась первая мировая война. На одной шестой территории земного шара победила социалистическая революция. В капиталистическом мире шел на спад период острейших классовых боев (1917–1923 гг.), и наступила полоса некоторого затишья, что позволило говорить о периоде относительной стабилизации. Но в то время, как в 1929 году объем промышленного производства достиг наивысшего по сравнению с предыдущими годами уровня, армия безработных американцев выросла до 4 миллионов. И это несмотря на постоянное расширение производства.

Наступление буржуазии на уровень жизни трудящихся Америки было встречено забастовками рабочего класса. Январь 1926 года. Забастовка 16 тысяч текстильщиков в штате Нью-Джерси длится 13 месяцев и завершается частичной победой рабочих.

Апрель 1927 года. Бастуют 200 тысяч рабочих-шахтеров. Реформистское крыло профсоюзов предательски срывает стачку. Горняки терпят жестокое поражение.

В ответ на размах забастовочного движения буржуазия США усиливает террор против активных борцов американского пролетариата. 23 августа 1927 года после длительного позорного судилища по заведомо сфабрикованному делу против двух американских рабочих-революционеров итальянского происхождения — Сакко и Ванцетти — их казнят на электрическом стуле.

Реакционная политика США в отношении трудящихся, бедноты, и в первую очередь бедноты из национальных меньшинств внутри страны, осуществляется параллельно с экспансионистской политикой за границей, и в первую очередь в Восточной Азии и Латинской Америке.

Победив на президентских выборах в 1928 году, Герберт Гувер заявил: «Мы, американцы, подошли ближе к окончательной победе над бедностью, чем какая-либо другая страна в истории… Мир вступает в эпоху величайшего экономического процветания…»

А в октябре 1929 года в США произошел крах, возвестивший о наступлении мирового экономического кризиса. 32 процента трудящихся Америки оказались безработными.

В ответ на призыв Компартии США 6 марта 1930 года 1 миллион 250 тысяч безработных вышли на митинги и демонстрации в нескольких крупнейших городах страны. В декабре 1931 года начался национальный голодный поход на Вашингтон представителей миллионов оказавшихся без работы трудящихся.

Летом следующего года состоялся поход 23 тысяч ветеранов мировой войны, организованный с целью добиться обещанных им пособий. Против участников похода были брошены регулярные войска, танки, слезоточивый газ.

Ничуть не легче в эти годы положение фермеров: принудительная продажа ферм за долги, за задержку в уплате налогов и все тот же слезоточивый газ в ответ на попытки организованного протеста.

В 1933 году в результате очередных выборов президентом страны стал Франклин Делано Рузвельт. Политика, проводимая его правительством, несколько укрепила сильно пошатнувшееся внутреннее и внешнее положение страны. Однако минувший кризис не прошел бесследно. В 1935–1937 годах в США бастовало 3 миллиона 766 тысяч текстильщиков, швейников, грузчиков Тихоокеанского побережья. Период этот известен в истории как «грозные», «красные», «пролетарские» 30-е годы.

Все эти обстоятельства резко обострили элементы социальной критики и протеста, всегда отмечавшие американский фольклор и нашедшие яркое воплощение в прогрессивной литературе Америки.

Но рядом с произведениями, созданными выдающимися прозаиками и поэтами страны, занявшими достойное место в истории американской культуры, по-прежнему продолжали жить народная баллада, песня, пародия. В силу своей относительной простоты, демократичности и общедоступности эти «малые формы» могли гораздо быстрей и оперативней откликаться на события действительности. Возможно, поэтому песня вообще и особенно песня лирико-публицистическая, получившая в тот период название «песня протеста», обрела особую популярность.

Американский фольклор, дотоле, как правило, безымянный, начал обретать своих авторов и в первую очередь находить свое выражение в песнях. Эти песни тут же подхватывались слушателями, которые не слишком заботились о строгом соблюдении первоначального текста и мелодии. Они добавляли новые фразы и целые строфы, видоизменяя содержание песен соответственно требованиям момента и часто совершенно забывая о существовании авторского оригинала.

Именно в эту пору страну облетели песни Джо Хилла. Пройдя трудную жизнь иммигранта, моряка, бродячего рабочего, Джо Хилл связал свою жизнь с союзом «Индустриальные рабочие мира», за что был арестован и расстрелян в штате Юта 19 ноября 1915 года под предлогом подложного обвинения в убийстве. Смерть героя сделала его имя еще более популярным среди рабочих.

Из тюрьмы дошло до трудящихся мира завещание Джо Хилла, написанное им накануне казни в тюрьме:

О завещаньи ль думать мне?

Ведь нечего делить родне.

К чему ее притворный вздох:

«К камням лавин не липнет мох».

А тело? Был бы выбор мой,

Я спал бы в тени огневой.

Чтоб ветры весело в полях

Развеяли цветам мой прах,

Чтоб увядающий цветок

Опять воскреснуть к жизни мог.

Вот все, о чем бы я просил.

Желаю счастья вам…

Джо Хилл

Начав как певец «хобо» и люмпен-пролетариата, он в своем творчестве с годами поднимается до мотивов социального протеста. В его стихах, которые рабочие тут же перекладывали на музыку, звучат призывы к организованной классовой борьбе трудящихся. По форме они агитационные, но написаны с большим юмором. Прошло почти 70 лет со дня его смерти, но написанное им звучит, как будто речь идет о сегодняшнем дне:

Мы тратим миллиарды в год

На пушки и снаряды.

И «нашу армию», «наш флот»

Поддерживать все рады.

А миллионы нас в борьбе

Берет нужда измором.

В этом же разделе вы встретите стихи Флоренс Риз «На чьей ты стороне». В 1931 году доведенные до отчаяния шахтеры графства Харлен объявили забастовку. Муж Флоренс был одним из руководителей; союза и жестоко преследовался людьми шерифа Блэра. Мужественно держались шахтеры, и только террором и насилием удалось эту забастовку подавить. Положенную на мотив старого баптистского гимна, эту песню и сегодня поют сознательные рабочие в Америке, которые понимают, что в классовой борьбе нейтральных нету.

Женщине, которая самоотверженно сражалась вместе с мужчинами-шахтерами и стала символом борьбы, — матушке Джонс посвятил неизвестный поэт свой некролог, который мы тоже приводим здесь.

Армия поэтов с гитарой, посвятивших себя делу борьбы за права трудящихся Америки, росла. Вначале пел свои песни легендарный Вуди Гатри. Потом Пит Сигер. К нему присоединился Питер ла Фарж — индеец по происхождению, Дэвид Аркин. В период подъема негритянского движения за гражданские права и антивоенного, антимилитаристского движения 60-х годов традиции американской песни протеста подхватила молодежь. Конечно, это уже был не фольклор в том смысле, как мы понимаем его, когда говорим о народном творчестве американцев XVIII–XIX веков. Многие из молодых авторов были или стали профессиональными композиторами, певцами.

Не все остались верны теме. Но так или иначе в их творчестве были явно слышны идеи, мотивы, темы, мелодии, присущие лучшим, подлинно демократическим традициям американского народа. Их стихами и песнями мы и завершаем заключительный раздел нашего сборника.

Смерть матушки Джонс

Перевод В. Рогова

Весь мир облачился в траур, землю покрыла тьма,

Окутаны черной печалью шахтерские дома,

И повод есть для печали — ведь Матушка Джонс умерла,

Та, что шахтеров на битвы за их права вела.

Все горы и все долины память о ней хранят,

Она возглавляла шахтеров, не страшась никаких преград.

Всегда во главе бастующих мог ты ее найти,

Справедливость она защищала, не свернув ни разу с пути.

Она сражалась бесстрашно, разя угнетенье и зло,

Пока последний вздох испустить ей время не подошло.

Спешите, рабочие, выполнить ее боевой завет

И лучшей жизни добейтесь для ваших грядущих лет.

Флоренс Риз

НА ЧЬЕЙ ТЫ СТОРОНЕ?

Перевод В. Рогова

Рабочие ребята,

Давай со мной споем,

Как наш союз могучий

Поставит на своем.

Припев:

На чьей ты стороне?

На чьей ты стороне?

На чьей ты стороне?

На чьей ты стороне?

Отец мой был шахтером,

А я — шахтерский сын,

И до победы буду

С союзом я един.

У нас нейтральных нету,

здесь так стоит вопрос:

Ты или член союза,

Или шерифский пес.

И разве так не ясно,

Что вам предпочитать —

Штрейкбрехером паршивым

Иль человеком стать?

Не будь подлизой боссам,

Не слушай их вранье,

Ведь лишь объединившись,

Мы сможем взять свое!

В ПОНЕДЕЛЬНИК МЕНЯ СХВАТИЛИ

Перевод Л. Переверзева

В понедельник меня схватили…

Хо!

Во вторник меня судили…

Хо!

В среду вынесли приговор…

Хо!

В четверг в кандалы заковали…

Хо!

В пятницу выгнали на работу…

Хо!

В субботу до вечера камни дробил…

Хо!

И так десять лет

Хо!

И так десять лет ждать до воскресенья…

 

ПРОКЛАДЫВАЕМ ПУТЬ

Перевод Л. Переверзева

Если б только я мог,

Я уж дал бы зарок

Постоять на скале, где стоял наш пророк.

О! Друзья! Ранним утром,

Хай, хай! Целый день.

Хай! Друзья, и весь вечер

Я стоял бы на ней всю жизнь.

О! У ангелов есть работа,

Там, вдали, на полях света,

У колес небесной кареты.

О! Друзья, проложим же путь,

О! Друзья, проложим же путь,

О! Друзья, проложим же путь,

Посмотрите, как я кладу путь…

Был бы наш кэптен слепой,

Не вставали б так рано с тобой,

Только наш кэптен совсем не слеп,

Он не даром ест свой хлеб.

Время он точно знает,

У него часы «Уотербери»,

Хай! Хай! Кто там из вас засыпает?!

 

НЕ ХОЧУ МИЛЬОНОВ, МИСТЕР

Перевод В. Рогова

Не хочу мильонов, мистер,

На брильянты мне плевать!

Я хочу работать, мистер,

Я хочу существовать!

Ни к чему «роллс-ройс» мне, мистер,

Да и яхта ни к чему.

Дайте место — надо, мистер,

Есть семейству моему.

Чтоб вам дать богатство, мистер,

Как любой из нас корпел!

Вы же все забрали, мистер,

Голод, холод — наш удел.

Оскорбите меня, мистер,

Мне одно всего важней,

Об одном пекусь я, мистер:

Надо мне кормить детей.

 

ПЕСНЯ ЗАКЛЮЧЕННОГО НЕГРА

Перевод Ю. Хазанова

Лепешка, вода —

Вот и вся еда…

Лучше, лучше,

Чем у меня дома.

Намного лучше,

Чем дома.

Полосатый халат,

Носки из заплат…

Теплей, теплей,

Чем у меня дома.

Намного теплей,

Чем дома.

Железный каркас,

Из соломы матрас…

Мягче, мягче,

Чем у меня дома.

Намного мягче,

Чем дома.

На ногах туги

Кандалов замки…

Туже, туже,

Чем у меня дома.

Намного туже,

Чем дома.

 

Мерл Трэвис

ШЕСТНАДЦАТЬ ТОНН

Перевод В. Викторова

Нас из грязи слепили — считается так,

Но из крови и мышц все же сделан бедняк.

Кожа, кости еще, словом, хитрого нет.

Правда, мозг слабоват, но хребет — так хребет!

По шестнадцать тонн грузишь, а толк-то каков?

На день к смерти поближе — и больше долгов.

Не пойду — пусть бы Петр меня в рай пригласил,

Душу в лавке компании я заложил.

Я родился туманной и мрачной порой,

На плечо взял лопату — и прямо в забой.

По шестнадцать тонн угля — с зари до зари,

И десятник ругается: «Черт побери!»

Я иду — шаг в стороночку, молодцы.

Стал один на пути мне — и отдал концы.

Как железо, как сталь, кулаки мои прочны.

Если правый не свалит, то левый уж точно.

 

Вуди Гатри

ПРОЩАЙ, ХОРОШО ЗДЕСЬ БЫЛО

Перевод В. Рогова

Я пел эту песню и снова спою,

Как жил я в продутом ветрами краю,

В апреле месяце, в округе Грэй,

И там я услышал от всех людей:

Припев:

Прощай, хорошо здесь было,

Прощай, хорошо здесь было,

Прощай, хорошо здесь было,

Но пылью мой дом засыпают ветра,

И в путь собираться пора.

Пыльная буря ударила в нас,

Засыпала все сверху донизу враз,

Не видно ни зги при напасти такой,

И все стремглав побежали домой, говоря:

(Припев.)

Влюбленные жались друг к другу во тьме,

Не любовь, а разлука у них на уме!

Они целовались, сокрыты в пыли,

И речь теперь не о свадьбе вели,

а такую:

(Припев.)

От звона скакал на стене телефон,

Наш пастырь послушал, и вымолвил он:

«Может, гибель близка, так, друг мой, спеши

И пекись о спасении грешной души».

(Припев.)

Церковь была набита битком,

Кромешная тьма царила кругом.

Не прочесть псалтырь — пыль застлала взор!

Пастырь снял очки и устроил сбор,

говоря:

(Припев.)

 

Дядюшка Дэйв Мэйкон

ПЧЕЛА

Перевод Т. Сикорской

Рабочая пчела

садится на цветок,

садится на цветок,

берет душистый сок.

Рабочая пчела

берет душистый сок,

а мед из него делает

другая.

Рабочий человек

и сеет хлеб, и жнет,

и сеет хлеб, и жнет,

прядет, и ткет, и шьет.

Рабочий человек

все вещи создает,

а деньги из них делает

хозяин.

Зачем же сок берет

рабочая пчела,

зачем она скромна,

зачем она мала?

Зачем молчит весь век

рабочий человек,

богатым наживаться

помогая?

 

Билли Тэйлор и Дик Даллас

ХОТЕЛ БЫ Я ЗНАТЬ

Перевод А. Буравского

Хотел бы я знать, что почувствую я,

Как станет свободною доля моя.

Сказать бы я мог, что хотел бы сказать,

И громко, чтоб каждый сумел услыхать.

Любовь я со всеми б хотел разделить,

И все между нами преграды свалить.

И ты бы узнала: каков он, твой друг.

Мы всем бы свободы желали вокруг!

Хотел бы дарить все, что я захочу,

И делать работу, что мне по плечу.

Хоть поздно, а все ж я решил поспешить

Жизнь снова начать и получше прожить.

Я птицею в небе лететь бы хотел.

Летел бы себе и на море глядел,

И к солнцу бы взмыл, и пропел, не тая,

О том, как свободу почувствовал я!

Хотел бы я знать, что почувствую я,

Как станет свободною доля моя.

Сказать бы я мог, что хотел бы сказать,

И громко, чтоб каждый сумел услыхать!

 

Пол Саймон

МОСТ ЧЕРЕЗ ПРОПАСТЬ ГОРЯ

Перевод А. Буравского

Если тяжко стало вдруг,

Слеза пришла волной —

Утри слезу.

Я здесь, с тобой.

Если страх вокруг и не сыскать друзей,

Словно мост через пропасть лягу под ногой твоей,

Словно мост через пропасть страха под ногой твоей.

Если жизнь страшна, и бездомна жизнь,

Если горек мрак ночной,

Уйми печаль.

Я здесь, с тобой.

Если боль вокруг — изо всех щелей,

Словно мост через пропасть лягу под ногой твоей,

Словно мост через пропасть боли под ногой твоей.

Иди, золотая, скорей.

Твой час настал — иди!

Все надежды — там, впереди,

Там, погляди!

Друга ищешь ты?

Я друг твой, всех верней,

Словно мост через пропасть лягу

Под ногой твоей,

Словно мост через пропасть горя

Под ногой твоей.

 

Боб Дилан

НА КРЫЛЬЯХ ВЕТРА

Перевод Т. Сикорской

Сколько дорог должен каждый пройти,

чтоб стать человеком он смог?

Сколько морей облетит на пути

к родным берегам голубок?

Сколько снарядов на воздух взлетит,

пока войнам кончится срок?

Ответ на вопрос

мне ветер принес,

мне ветер на крыльях принес.

Сколько веков могут скалы стоять,

пока не обрушатся вдруг?

Сколько мы в силах терпеть и молчать,

пока несвободны мы, друг?

Сколько мы можем глаза закрывать

на то, что творится вокруг?

Ответ на вопрос

мне ветер принес,

мне ветер на крыльях принес.

Сколько раз мы, обратясь к небесам,

не видели звездных путей?

Сколько раз, мимо спеша по делам,

не слышали плача детей?

Сколько смертей увидать надо нам,

чтоб крикнуть: «Довольно смертей!»

Ответ на вопрос

мне ветер принес,

мне ветер на крыльях принес.

ВРЕМЕНА-ТО МЕНЯЮТСЯ

Перевод А. Буравского

Люди, сходитесь, куда б ни брели!

Вы видите: воды растут из земли.

Промокнуть до нитки нам всем суждено —

вода надвигается!

Так лучше — поплыли, чем камнем на дно.

Времена-то меняются!

1. Сходитесь, писатели,

те, кто пером

«завтра» цепляет,

как будто багром.

Следите серьезно

за нынешним днем,

ведь не повторится

такое потом.

Вращается быстро

Судьбы Колесо,

все время вращается…

А кто победитель? Неясно лицо.

Времена-то меняются!

2. Сенатор-политик,

смотри не забудь:

кто сбился с ноги,

преграждая нам путь,

тот будет раздавлен

в пути где-нибудь —

ведь бой продолжается!

И скоро дома задрожат, словно ртуть.

Времена-то меняются!

3. Отцы, приводите

с собой матерей,

но лишь не ругайте

своих сыновей,

коль вам непонятна

дорога детей.

Ведь ваша тропа обрывается…

А с новой дороги сверните скорей.

Времена-то меняются!

Мы сделали выбор,

никто не тужит.

А тот, кто плетется,

потом побежит.

И в прошлое канет

теперешний год.

Весь строй расползается!

Кто первый сегодня, последним пойдет.

Времена-то меняются!

Т. Голенпольский Послесловие

Выход каждой новой книги переводов в стране, в любой стране, явление само по себе знаменательное. Это значит, сделан еще один шаг к взаимному обогащению культур, к взаимопониманию между странами и народами.

У нас в стране всегда придавалось особое значение тому, чтобы советские люди знали больше о прошлом и настоящем других народов, глубже знали их культуру, с уважением относились к историческому опыту и достижениям других стран.

Знают в СССР и любят американскую книгу. Советские издатели ежегодно выпускают около 300 работ, написанных авторами из США. Достойное место среди них занимают произведения художественной литературы. Это и американские классики, такие, как Т. Драйзер, Ф. Скотт Фицджеральд, Т. Вулф, Дж. Дос Пассос, Дж. Фолкнер, это и наши современники — Р.П.Уоррен, У. Стайрон, Дж. Болдуин, Гор Видал, Дж. Гарднер, Дж. Хеллер. Этот список можно было бы еще долго продолжать, но даже перечисленное здесь свидетельствует о весомом вкладе Советского Союза в культурный обмен с Соединенными Штатами. Но и не только об этом. Список опубликованных у нас произведений литературы США — доказательство нашего искреннего стремления дать нашему народу объективную и доброжелательную панораму американской жизни.

Нисколько не приглушая идеологических и общественно-политических различий, существующих между нашими странами, СССР всемерно способствует тому, чтобы советские люди знали правду о трудолюбивом и жизнелюбивом американском народе, его глубоких демократических корнях и традициях.

Сохраняя верность традициям культурного сотрудничества, мы посвящаем эту книгу пятидесятилетию установления дипломатических отношений между СССР и США, которое отмечаем в этом году.