Основные результаты проведения миротворческих операций с участием России

Операция в зоне конфликта Молдовы – Приднестровье

В политическом и практическом отношении механизм коллективного миротворчества СНГ, который на момент приднестровско-молдавского конфликта ещё только начал формироваться, задействовать не удалось. Операция проходила не под эгидой Содружества, а на основе двустороннего межгосударственного Соглашения. Несмотря на непризнанный статус лидера Приднестровья, он был привлечён к подписанию Соглашения и Меморандума, подтверждая тем самым, что обе конфликтующие стороны согласны на привлечение России к участию в урегулировании конфликта. Этим определяется правовая основа легитимного вмешательства Российской Федерации во внутренние дела Республики Молдова.

Решительные акции России по прекращению боевых действий сторон в приднестровско-молдавском конфликте в 1992г. можно рассматривать как элементы предупредительного развёртывания и демонстрации силы. Это в основном и стимулировало договорённость о проведении миротворческой операции.

С международно-правовой точки зрения развёртывание и деятельность трёхсторонних миротворческих сил (по одному батальону от БКС и России), обеспечивающие контроль над буферной зоной разделения враждующих сторон соответствует задачам и тактике международных операций по принуждению к миру и поддержанию мира.

Действия российских миротворцев в Приднестровье распадаются на два отличительных этапа. Первый этап (до заключения трехстороннего соглашения от 21 июня 1992г.) включал в себя действия воинских контингентов 14 армии по демонстрации силы и элементы принудительных действий.

Второй этап (после заключения политических соглашений о принципах урегулирования конфликта) по форме и способам действий миротворцев относится к типичной операции по поддержанию мира.

Совокупность этапов операции (наряду со структурно схожей операцией в Южной Осетии) может быть отнесена к особой разновидности международного миротворчества, что можно рассматривать как элемент развития практики операций по установлению и поддержанию мира в конфликтных регионах.

Организация процесса урегулирования в соответствии с международной практикой, с созданием независимых структур контроля (ОКК) и управления (ОВК) Совместными миротворческими силами и привлечение к процессу урегулирования ОБСЕ и военных наблюдателей от сторон-посредников, обеспечивают не только формальное, но и сущностное сходство операции с международным миротворчеством.

Включение в состав миротворцев контингентов, предоставленных враждовавшими сторонами, нарушает формальные принципы миротворчества, и не имело бы место, если она проводилась под эгидой СНГ или ОБСЕ. Однако при правовом статусе проводимой операции, такая структура оказалась приемлемой и весьма успешной. Лояльные к политическому примирению компоненты бывших конфликтовавших сторон нейтрализовали вооруженные или враждебные действия соотечественников, тем самым добиваясь стабилизации обстановки в регионе. Такой тактический приём (оправдавший себя в Южной Осетии и в Приднестровье) является вкладом в опыт международного миротворчества.

Учитывая, что вскоре вопрос о новом механизме по обеспечению выполнения будущих договоренностей между Республикой Молдова и Приднестровьем станет предметом дискуссий на переговорах по урегулированию в ОБСЕ, России, очевидно, следует выступить инициатором в разработке такого механизма и всей гарантийной операции в целом. Основу совместных воинских контингентов могли бы составить формирования России и Украины, а также Молдавии и Приднестровья в сокращенном варианте. Целесообразно также сохранить характер взаимоотношений РФ с ОБСЕ при проведении будущей операции.

Грузино-абхазский конфликт

В основе грузино-абхазского конфликта лежит стремление абхазских элит выйти из-под грузинского контроля, очевидная неприемлемость независимости Абхазии для грузинского руководства. Обе стороны не обладают достаточной силой или возможностями добиться своих политических целей. Грузия - чтобы подавить военной силой Абхазию и ликвидировать её автономию. Абхазия – чтобы добиться своего международного признания как независимого государства.

Стороны стоят на принципиально противоположных позициях по главному вопросу - о статусе Абхазии. Теоретически, грузинское руководство согласно предоставить Абхазии всю полноту суверенитета, кроме права иметь собственную армию, флот и вести внешнюю политику. Вместе с тем, Тбилиси крайне болезненно относится к самой идее государственности Абхазии, опасаясь, что предоставление ей даже федеративного статуса может повлечь за собой дезинтеграционные процессы и "расползание" других районов страны. Абхазская сторона согласна на некое "федеративное объединение" в рамках "союза Грузии и Абхазии".

В зоне конфликта проведением двух взаимосвязанных миротворческих операций (операции СНГ и операции военных наблюдателей ООН) в целом удалось прекратить продолжение кровопролития и существенно ограничить вооруженные столкновения между сторонами.

Особенности подготовки операции Содружества осложнили её подготовку и проведение. Это нашло своё выражение в следующем: из-за формальных задержек с подписанием Мандата операции и ратификацией решения об участии российского контингента в ней Советом Федерации ФС РФ мероприятия по введению войск в зону конфликта фактически начались раньше, чем произошло должное правовое оформление решения о проведении операции; коллегиального обсуждения на момент принятия формального решения об операции не было; операция так и не стала коллективной миротворческих операций Содружества. Миротворческий контингент был представлен только Россией. Это противоречит стандартам ООН, по которым контингент, представляемый одной страной, не должен превышать 1/3 от общего количества участников операции; не было создано международное военное командование операцией, которой фактически руководит ГШ ВС РФ.

Одобрение операции со стороны ООН проходило весьма сложно, миротворческие подразделения так и не получили статуса “голубых касок” ООН.

В ходе проведения операции произошло частичное возвращение беженцев в районы, покинутые ими в ходе конфликта. Вместе с тем, именно затруднения в дальнейшем возвращении беженцев и невозможность для миротворческого контингента гарантировать их безопасность являются одной из причин затягивания сроков операции, которая, несмотря на ряд положительных промежуточных итогов, является пока наименее успешной из всех операций, проводимых на постсоветском пространстве.

Это связано не со “слабостью” самой операции (военные аспекты самой операции вполне функциональны, контингент справляется с поставленными задачами), а с отсутствием политической воли сторон к мирному решению проблемных вопросов пост конфликтного урегулирования.

В настоящее время грузинская сторона все более решительно ставит вопрос об изменении мандата и придании миротворческим силам полицейских функций. Если этого не произойдет, то Тбилиси может отозвать свое согласие на миротворческую операцию, что ликвидирует юридическую основу пребывания там российского контингента, ходя для этого требуется и согласие абхазской стороны.

Грузинские требования не находят поддержки у российского руководства. Придание миротворческим силам полицейских функций и использование их для охраны беженцев, потребует серьезного увеличения численности российских войск в Абхазии. Для этого у России нет практических возможностей.

Вывод миротворческих сил из зоны конфликта стимулирует там рост напряженности и, возможно, приведет к войне. Её исход будет примерно таким же, как и войны 1992-93 годов, однако, с гораздо более тяжелыми последствиями. Возможное возобновление боевых действий станет катализатором продолжающейся децентрализации Грузии, а в клубок противоречий будет втянута Россия, которая будет обязана взять под защиту собственных граждан. Такое развитие событий не отвечает интересам России, и ведет к серьезной дестабилизации в районе, примыкающем непосредственно к нестабильному Северному Кавказу. Мирный процесс урегулирования конфликта находится в тупике и существует вероятность его вооруженной эскалации.

Операция в Южной Осетии

В отличие от операций в Таджикистане и в Абхазии, операция в Южной Осетии не имеет Мандата Глав государств СНГ и поэтому не может рассматриваться как миротворческая операция региональной организации в полном смысле слова. Её правовые основания иные – трёхстороннее соглашение между сторонами конфликта и Россией.

Хотя Дагомыские соглашения о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта от 14 июня 1992 года не были реализованы в полной мере, они заложили основы для стабилизации обстановки в зоне конфликта.

В соответствии с соглашением миротворческие силы состоят из трех батальонов. Один батальон из состава грузинских вооруженных сил, второй — из состава российских ВС, и третий из сил, подчиненных власти Южной Осетии. Каждый батальон приблизительно равен по численности.

Объединение задач по поддержанию мира и правопорядка, позволило достичь успеха в миротворческой деятельности войскам. Использование трехсторонних миротворческих сил, в которые были вовлечены участники прошедших боевых действий, позволило ограничить влияние других вооруженных формирований (в основном мародеров) на жизнь местного населения и создать условия для мирного урегулирования конфликта путем переговоров. Это также отличает операцию в Южной Осетии от других миротворческих операций, проводимых на постсоветском пространстве (кроме операции в Приднестровье). Контингенты, составившие Смешанные миротворческие силы, выполняют, по сути, типичные миротворческие функции.

К проблемам, препятствующим мирному урегулированию конфликта, следует отнести: конфликтная ситуация в Южной Осетии оказалась фактически "замороженной" из-за политических разногласий сторон, переговорный процесс между которыми продвигается медленно;

несовместимыми являются позиции сторон по вопросу о политическом и юридическом статусе Южной Осетии. Для Грузии неприемлемо любое нарушение ее территориальной целостности, тогда как для южноосетинской стороны крайне важно обеспечить себе фактическую не подконтрольность Грузии.

При этом возможности компромисса и политического маневрирования со стороны руководства Южной Осетии существенно ограничиваются настроениями масс населения; для подавляющей части осетин сама идея возвращения в состав Грузии остается пока неприемлемой ввиду тяжких преступлений грузинских формирований в 1990-92 годах;

Южная Осетия до сих пор находится в экономической и транспортной блокаде со стороны Грузии; особо сложной является проблема возвращения беженцев, проживавших в грузинских районах.

Операция в Таджикистане

Анализ документов и решений СНГ, относящихся к операции в Таджикистане, показывает, что они заложили правовую основу Коллективных миротворческих сил Содружества, а ряд практических действий миротворцев обогатили теорию и практику миротворчества.

СНГ успешно провела миротворческую операцию в Таджикистане и, во взаимодействии с ООН и ОБСЕ, сумело прекратить военное противостояние сторон, начать мирный процесс урегулирования конфликта. Основную роль в операции в Таджикистане сыграли миротворческие силы России. Это можно расценить как успех внешнеполитической деятельности РФ на постсоветском пространстве. Вместе с тем, ряд государств Содружества, наиболее заинтересованные в прекращении конфликта у своих границ, так и не выполнили решения Глав государств СНГ, касающихся миротворческой операции.

Исходя из критерия успешности в прекращении войны, миротворческая операция в Таджикистане, может послужить определённой моделью для проведения аналогичных операций не только в зонах нестабильности пост- советского пространства, но и в других частях мира.

Однако операцию в Таджикистане нельзя отнести к “традиционным” миротворческим операциям из-за специфических условий, присущих ситуации в стране. Учитывая, что она проводилась только по просьбе законного правительства Таджикистана, ее можно квалифицировать как законную интервенцию с элементами миротворчества – на начальном этапе урегулирования конфликта, в последующем – как миротворческая операция с применением типовых способов её проведения.

Можно выделить ряд факторов, которые снижали эффективность действий КМС в Таджикистане. К ним следует отнести: большинство принципиальных решений принималось узкой группой государств СНГ (Россия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан), хотя практический вклад этих государств, кроме России, в военную часть операции был незначителен; операция осуществлялась по просьбе лишь одной из сторон конфликта - руководства Республики Таджикистан; Мандат операции допускал весьма широкую интерпретацию действий войск, позволяя, КМС участвовать в боях, что не соответствует практике операций по поддержанию мира, но характерно для операций по принуждению к миру. В Мандате КМС не были оговорены правила применения силы;обстоятельства начала операции, и основные задачи КМС свидетельствовали, что миротворцы фактически действовали на стороне правительства. Этим нарушался принцип беспристрастности миротворцев.