Ежесуточная секреция гормона роста человека

 

Ежесуточное производство ГР уменьшается обратно пропорционально возрасту.

Спад производства гормона роста

 

Общая суточная секреция ГРЧ снижается с возрастом, так что "старческий" уровень достигается к 35-40 годам. Адаптировано из: Journal of NIH Research, апрель 1995 г.

Интересно, что исследования пациентов с болезнью гипофиза показывают, что спад производства гормонов этой железой происходит в определенной последовательности. Сначала идет гормон роста, за ним гонадотропные гормоны, лютеинизирующий (ЛГ) и фолликулостимулирующий (ФСГ) гормоны и наконец тиреотропный гормон и адренокортикотропин (АКТГ), так что утрата гормона роста из гипофиза является началом каскадоподобного сокращения производства гипофизарных гормонов.

ПОЧЕМУ КОЛИЧЕСТВО ГР СНИЖАЕТСЯ С ВОЗРАСТОМ?

Ответ на эту загадку еще предстоит найти. Исследования показали, что стареющая соматотропная клетка гипофиза все еще способна вырабатывать столько же гормона роста, сколько она вырабатывала в юности при адекватной стимуляции.

Это означает, что сбой происходит где-то среди факторов, регулирующих его выделение. Что-то происходит в кольце обратной связи между выработкой ИФР-1 в печени и гипоталамусом. Обычно падение уровня ИФР-1 подсказывает гипоталамусу стимулировать гипофиз на производство дополнительного гормона роста. Но с возрастом эта прекрасная схема где-то перестает срабатывать.

Некоторые исследователи полагают, что проблема заключается в соматостатине - естественном ингибиторе гормона роста. Было обнаружено, что его количество с возрастом повышается, и он может усиленно блокировать секрецию гормона роста. Когда исследователи подавляли действие соматостатина у старых крыс, всплески ГР у них становились такими же интенсивными, как у молодых крыс. Другие ученые считают, что гормон-предтеча, релизинг-гормон гормона роста (РГГР), который стимулирует выделение гормона роста, начинает слабее реагировать на сигналы обратной связи. Возможно, что имеет место и первое, и второе.

Это очень напоминает то, что происходит с другим гормоном - инсулином. С возрастом мы становимся менее восприимчивыми к инсулину. В результате мы не столь эффективно усваиваем глюкозу и потому ее уровень в крови повышается. Примерно у трети пожилого населения эта сопротивляемость к инсулину, которая имеет непосредственное отношение к наблюдаемой в пожилом возрасте "пустотелой" тучности, достигает достаточно серьезной стадии и становится болезнью - диабетом типа 2. В отличие от более распространенного диабета типа 1, проблема состоит не в том, что организм не в состоянии производить инсулин, а в том, что ткани организма ведут себя так, словно инсулина нет. В последнее время ученые склоняются к тому, что нечто подобное происходит и с гормоном роста. Проблема не только в уменьшении количества гормона, доступного тканям, но и в том, что ткани не могут реагировать даже на тот гормон, что есть. С такой точки зрения старение можно рассматривать как болезнь сопротивляемости гормону роста, подобно тому, как диабет типа 2 является болезнью сопротивляемости инсулину.

СПАД ГР НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НЕИЗБЕЖНЫМ

Самые последние исследования показывают, что, каковы бы ни были причины спада уровня гормона роста, этот спад не является ни невосполнимым, ни перманентным. Профессор физиологии Уильям Зоннтаг и его коллеги по медицинской школе Бауман-Грей в Уинстон-Сейлемс (штат Северная Каролина) недавно завершили эксперимент, который ясно демонстрирует, что снижение секреции гормона роста с возрастом обратимо. Старые крысы подобно старым людям испытывают снижение интенсивности выбросов гормона роста. Но когда Зоннтаг и его коллеги ограничили потребление калорий у старых крыс в возрасте 26 месяцев, через два месяца производство гормона роста вернулось на прежний уровень. По словам Зоннтага: "Мы полностью восстановили амплитуду секреции гормона роста, и это показывает, что-то, что произошло, - не проблема анатомии или перманентных изменений в гипоталамусе". Несколько лет назад он показал, что L-допа, которая, как известно ученым, стимулирует гормон роста, тоже восстановила всплески гормона роста до уровней, свойственных молодому возрасту. Главная идея, которую можно из этого почерпнуть, состоит в том, что спад производства гормона роста с возрастом может быть обращен вспять. Даже если снижается активность релизинг-гормона гормона роста, повышается активность соматостатина или рецепторы становятся менее восприимчивыми к воздействию гормона роста, все это можно преодолеть путем внешнего замещения гормона роста или его стимуляторов. Как мы еще обсудим в главе 21, посвященной секретагогам, недавно разработанные искусственные вещества выполняют свою работу даже лучше, чем природный релизинг-гормон гормона роста.

ГЛОБАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ ГР

Гормон роста оказывает свое воздействие на каждую систему организма как напрямую, так и косвенно, через посредство инсулиноподобных факторов роста. Как мы еще увидим в последующих разделах, почти ничто не ускользает от его магического прикосновения. Подобно тому, как он увеличивает размер костей у детей, он увеличивает размеры всех органов и тканей. Даже мозг ему подвластен. Самые последние эксперименты на животных показывают, что он может регенерировать поврежденные мозговые ткани.

Выдержка из недавнего отчета группы исследователей, руководимой Йенсом Сандалом Кристиансеном из коммунальной больницы города Орхус (Дания), подытоживает вопрос о вездесущности воздействий гормона. "Было установлено, что, когда взрослые пациенты с дефицитом ГР остаются без лечения, у них увеличивается смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, ухудшается физическая форма, уменьшается сила мышц, ухудшаются функция почек, потоотделение и терморегуляция, уменьшаются расход энергии и скорость обмена веществ, ухудшается усвоение гормона щитовидной железы. ослабевает сердечная мышца, появляются клинические признаки преждевременного атеросклероза. В строении тела аномально увеличивается масса жиров, уменьшаются масса не жировых тканей, отношение массы мышц к массе жиров, объем внеклеточной жидкости, содержание минералов в костях, появляется тучность. Кроме того, в двух независимых группах отмечено ухудшение психологического состояния",

Воздействие гормона роста не столь драматично, как воздействие некоторых других гормонов организма. Резкое падение уровня инсулина, например, может вызвать у вас инсулиновый шок, который бывает смертельным. Но падение уровней гормона роста после тридцатилетнего возраста может вызвать медленное угасание всего тела, которое мы называем старением. Почему мы стареем, и может ли гормон увеличить продолжительность жизни и повысить ее качество? Именно эти вопросы мы обсудим далее.

Глава V.

Болезнь под названием "старение".

Несколько лет тому назад встретившиеся в Вашингтоне обычно очень серьезные ученые из Американского геронтологического общества были чрезвычайно оживлены. Доктор философии Анджело Туртурро, старший исследователь Наци­онального центра токсикологических исследований в Джеф-ферсоне (штат Арканзас), сделал удивительное заявление о том, что все, что мы называем „старением", есть не что иное, как набор различных болезней и патологий. Это относится ко всему, начиная от повышения содержания глюкозы в кро­ви и увеличения кровяного давления и заканчивая катарак­той и образованием морщин на коже. Устраните каждый из этих болезненных процессов - и нельзя будет даже предпо­ложить, насколько можно продлить человеческую жизнь.

Участники конференции повскакивали со своих мест, же­лая быть услышанными. Одна негодующая женщина выкрик­нула: „А как насчет менопаузы? Это что, тоже болезнь?" Да, заявил Туртурро, в гормональном балансе женщины проис­ходят патологические изменения, в результате которых ее фертильный период заканчивается. Исправьте их - и женщина сможет рожать в любом возрасте.

При всей кажущейся крайности озвученной позиции она была обоснована экспериментами, которые Туртурро совмест­но с доктором философии Роналдом Хартом провел и в их лаборатории, и аналогичными исследованиями по всему миру. Крысы и мыши со строго ограниченным рационом могли жить очень долго, их средняя продолжительность жизни удваива­лась. И, кроме того, эти животные удивительным образом были избавлены от диабета, сердечной недостаточности, рака - всех тех заболеваний, что ассоциируются со старением. Если же они все-таки заболевали, то это случалось значительно реже по сравнению с животными, которые ели все что хотели. Это исследование недавно было продолжено применитель­но к обезьянам. Хотя еще слишком рано говорить, увеличит­ся ли продолжительность их жизни, у этих животных наблю­даются столь же благотворные изменения, но таким показате­лям, как содержание глюкозы в крови и кровяное давление, как и у грызунов.

Есть также свидетельства людей, подтверждающие точку зрения Туртурро. Жанн Кальман, когорая до ста лет ездила на велосипеде, курила до 118 лет, а в 121 год продолжает жить, кажется неуязвимой перед основными болезнями. Более того, по словам доктора медицины Томаса Перлса из Гарвардской медицинской школы, который обследовал людей, переживших столетний юбилей, все это верно в отношении подавля­ющего большинства старейших из старых людей. „Если вы сумели пережить наиболее уязвимые восьмой и девятый де­сятки жизни без болезни Альцгеймера, инсульта, инфаркта и других смертоносных болезней, значит, вы преодолели самый опасный перевал и можете ожидать, что проживете дальней­шие 10-20 лет в добром здравии".

БИОЛОГИЯ - НЕ РОК

Моя личная точка зрения заключается в том, что существу­ет биологически заданный процесс старения, который, в кон­це концов, доберется и до мадам Кальман, и до всех нас. Если бы такой вещи, как биологически управляемое старение не было, люди, которые потребляют многую органическую пищу, живут на безмятежных горных вершинах или поют мантры на рассвете, были бы бессмертными. При отсутствии стрес­сов, высоком уровне физической подвижности и хорошей диете им было бы не от чего умирать. Но, конечно, этого нет. Все они стареют, потому что старение задано биологически.

В свидетельствах этому недостатка нет. Клетки тела старе­ют точно так же, как стареет само тело. Если поместить клет­ки в пробирку и выращивать их, они делятся только опреде­ленный промежуток времени, после чего деление прекращает­ся. Этот феномен носит название „лимит Хейфлика" но име­ни ученого Леонарда Хейфлика, доктора философии, который открыл это явление. Как только клетка перестает делиться, она стареет и умирает. Способность клеток к воспроизводству тесно связана с продолжительностью жизни. Долгоживущие виды вроде людей обладают значительно большим потенци­алом делимости клеток, нежели такие животные, как мыши. Старение тоже связано с потенциалом делимости. Клетки ста­рых людей, помещенные в питательную среду, вырабатыва­ются гораздо быстрее, чем клетки молодых людей, в то время как клетки зародыша размножаются как кролики, пока и из них, в конце концов, не „выходит пыл".

Самые недавние свидетельства указывают на то, что в каж­дой клетке существуют „часы" или „счетчики", управляемые кусочком ДНК, известным как теломер и расположенным в конце каждой хромосомы в ядре каждой клетки. После деле­ния каждой клетки теломер становится чуть-чуть короче. Ко­гда теломер укорачивается на какую-то критическую величи­ну, клетка больше делиться не может. Ее метаболизм замедля­ется, она стареет и умирает. Новые поразительные исследова­ния показывают, что этот „счетчик" в каждой клетке можно „включать" и „выключать". Кнопкой управления является, по­-видимому, фермент, называемый теломеразой, который мог удлинять теломер, тем самым позволяя клетке делиться бесконечно долго. Теломераза имеется в большинстве клеток тела, но она находится в положении „выключено", так что клетка остается смертной и со временем умирает. Но другие клетки бессмертны, потому что теломераза в них включена. Бессмертными, например, являются гемопоэтические клетки, родоначальники клеток крови, а также, к нашему несчастью, раковые клетки. Согласно теории теломера, раковые клетки не стареют, поскольку вырабатывают теломеразу, которая не дает теломеру сокращаться. В не очень далеком будущем у нас появятся методы теломер-терапии, которые будут управлять часами в каждой клетке, блокируя теломеразу в раковых клетках с тем, чтобы они переставали делиться и отмирали, и, удлиняя теломер в стареющих клетках, чтобы они снова ста­новились молодыми.

Есть и другие признаки старения клеток. Белки перестают надлежащим образом работать в результате процесса, извест­ного как перекрестное связывание. Это может вызывать глаз­ную катаракту, закупорку кровеносных сосудов и поврежде­ние механизма фильтрации в почках. Ущерб клеткам, особенно митохондриям, которые являются своего рода „электростанциями" клеток, наносят свободные радикалы, образуемые при расщеплении кислорода в организме. Генетический материал клетки, сама ДНК, тоже со временем изнашивается и портится, и, хотя она постоянно восстанавливается, процесс ремонта не поспевает "за повреждениями.

Но в одном отношении старение имеет точную аналогию с болезнью. На протяжении всей человеческой истории - до са­мого последнего времени, болезни тоже считались естествен­ным процессом, с которым ничего нельзя поделать. Туберку­лез, оспа, дизентерия, чума были просто частью естественно­го порядка вешен, Божьей воли. Все, что могли сделать, - это пойти в церковь и помолиться, чтобы это не затронуло вас лично. Только когда врачи поняли, что болезни вызыва­ются чем-то конкретным - вирусами, бактериями, внешними обстоятельствами, - стало возможным предотвращать и ле­чить их. Теперь мы находимся на том же поворотном этапе в отношении старения. Старение, которое долгое время счита­лось неизбежной составляющей человеческого бытия, можно рассматривай, как болезнь, у которой есть свои причины и свои методы лечения. И, подобно туберкулезу, оспе, дизенте­рии и чуме, старение тоже отступает перед научными откры­тиями и медицинским вмешательством.

К счастью, мы, люди, не принимаем естественного поряд­ка вещей слишком легко. Если бы это было так, мы бы до сих пор жили в пещерах и охотились с помощью копий и камней. Но человек суть животное, которое изменяет окружающие об­стоятельств и, изменяя обстоятельства, изменяет природу. Мы уже переписали законы болезней, а сейчас с помощью ГР-заместительной терапии переписываем законы биологии и старения.

Почему я так уверен в этом? В майском 1996 года номере солиднейшего журнала „Наука" исследователи сообщили, что посредством генной инженерии они получили три связанных со старением гена червя нематоды и с их помощью увеличили продолжительность жизни этого вида в пять раз. Нематоды-мутанты выглядят и ведут себя вполне нормально - для чер­вей, конечно, - имеют меньший размер, выделяют мень­ше фекалий и медленнее извиваются, когда плывут. Тот факт, что они меньше едят, кажется, поддерживает идею о том, что уменьшение питания продлевает жизнь. Но важнейшей ново­стью является то, что небольшое генетическое изменение спо­собно продлить жизнь до 375 лет в человеческом масштабе, и это доказывает, что продолжительность жизни отнюдь не вы­бита на скрижалях, как издавна полагает официальная меди­цинская наука.

ГИПОТЕЗА ДОКТОРА ДИЛЬМАНА

Недавно почивший Владимир Дильман, выдающийся российский исследователь старения, живший в последние годы жизни в Соединенных Штатах, предположил, что ось гипоталамус-гипофиз образует нейроэндокринные „часы" старения, таким же образом, как „часы" тсломера могут контролировать количество делений клетки, нейроэндокринные часы отмеряют скорость старения систем организма.

Когда мы молоды, уточняет он, система обратной связи между гипоталамусом, гипофизом и другими эндокринными железами находится под жестким контролем. Она напоминает комнатный термостат.