Понятие судебной баллистики и судебно-баллистической экспертизы

Судебной баллистики как особой отрасли знания в дорево­люционной России не существовало. Невзирая на это, отдель­ные, иногда талантливо выполненные судебно-баллистические экспертизы производились и в те годы. Судебная баллистика как часть криминалистической науки сложилась лишь в совет­ское время, и то не сразу. Более двух десятилетий происходило накопление специальных познаний и практического опыта, гото­вились научные кадры, создавались необходимые приборы.

Заслуга сведения в определенную систему всех накопленных в этой области знаний принадлежит видному советскому судеб­ному медику и криминалисту проф. В. Ф. Червакову. Его вклад в формирование новой научной отрасли был весьма значитель­ным. Именно он впервые в нашей литературе употребил в 1937 г. и сам термин «судебная баллистика», ранее предложенный аме­риканскими авторами. Первоначально к данному термину советские ученые отнеслись критически. Возражая против него, С. П. Митричев указывал, что понятие «баллистика» имеет лишь косвенное отношение к исследованию огнестрельного оружия и боеприпасов и что криминалиста интересует значительно более широкий круг вопросов, чем специалиста по баллистике. Исходя из этих соображений С. П. Митричев делал вывод, что термин «судебная баллистика» неудачен, как не отражающий специфи­ки той дисциплины, которую он представляет, непонятен для широкой массы судебных и следственных работников². Этого мнения придерживался и Н. В. Терзиев, считавший, что применительно к экспертизе огнестрельного оружия, бое­припасов и следов действия огнестрельного оружия термин судебно-баллистическая экспертиза является неточным³. Воз­ражения против термина «судебная баллистика» не прекрати­лись и в более позднее время. Так, И. А. Сапожников в 1956 г. снова вернулся к обсуждению данного термина. Находя употребление его необоснованным, он предложил название «су­дебно-баллистическая экспертиза» заменить названием «крими­налистическая экспертиза оружия и боеприпасов» ⁴.

За целесообразность изменения термина «судебная балли­стика» высказался в 1962 г. Б. И. Шевченко, по мнению которо­го более точным явился бы термин «криминалистическая бал­листика»⁵.

Невзирая на критические оценки и замечания, термин «су­дебная баллистика» прочно утвердился как в научной литерату­ре, так и в следственной и судебной практике. Его удобство ока­залось сильнее его недостатков. Основное достоинство термина заключается в его краткости и выразительности. Одновременно с этим термин «судебная баллистика» обоснован и с фактиче­ской стороны. Изучая огнестрельное оружие и явления, проис­ходящие в процессе и в результате стрельбы, судебная балли­стика использует теоретические положения и практические дан­ные внешней и внутренней баллистики, разработанные для военных нужд. Наряду с этим широко используются данные воен­ных наук об огнестрельном оружии, его конструктивных особен­ностях, технологии изготовления и т. д. Использование их в криминалистике происходит на основе модификации, приспособ­ления указанных данных применительно к нуждам и задачам следственной и судебной практики.

Не получило широкого признания и предложение о замене термина «судебная баллистика» термином «криминалистическая баллистика». Прилагательное «судебная» давно стало общепри­нятым для многих научных дисциплин. Достаточно назвать су­дебную медицину, судебную химию, судебную бухгалтерию и т. д. Прочно вошло оно и в криминалистическую технику, имеющую такие самостоятельные разделы, как судебная фотография, су­дебное почерковедение и т. д. Единство же научной терминоло­гии занимает не последнее место в ряду прочих условий, необ­ходимых для нормального развития науки.

В. Ф. Черваков не только первым предложил назвать вновь сформировавшуюся отрасль советской криминалистики судеб­ной баллистикой, но первым же попытался определить ее предмет и содержание. Исходя из задач судебно-следственной прак­тики он включал в судебную баллистику основные разделы: 1) изучение материальной части оружия, встречающегося чаще всего в уголовной практике; 2) идентификацию огнестрельного оружия, патронов, патронных гильз, пуль и другого снаряжения; 3) изучение пороха и других взрывчатых веществ в пределах, не­обходимых Для криминалистики; 4) криминалистическое и су­дебно-медицинское изучение огнестрельных повреждений⁶.

Включая в судебную баллистику судебно-медицинское изуче­ние огнестрельных повреждений, В. Ф. Черваков подчеркивал нераздельность вопросов научно-технической экспертизы огнест­рельного оружия и огнестрельных повреждений тела. На этой же точке зрения он остался и позднее, решительно утверждая, что нельзя изучать технические вопросы огнестрельного оружия в отрыве от криминалистической и судебно-медицинской оценки огнестрельных повреждений. Такая практика, по его словам, на­ходилась бы в полном противоречии с установкой о всесторон­нем, комплексном разрешении задач, выдвигаемых перед кри­миналистами и судебными медиками следственной практикой. По этим соображениям он продолжает настаивать на целесообраз­ности включения в судебную баллистику некоторых пограничных между судебной медициной и криминалистикой вопросов⁷.

Близко к этому решает вопрос о предмете судебной баллис­тики С. Д. Кустанович, по мнению которого она должна зани­маться изучением материальной части огнестрельного оружия, патронов к нему, порохов, а также явлений, связанных с выс­трелом, в том числе его следами на различных преградах, в раз­резе вопросов, возникающих в правовой практике⁸.

Против включения судебно-медицинских вопросов в судеб­ную баллистику обоснованно возражает Б. И. Шевченко⁹. Аргу­ментируя свою точку зрения, он указывает, что изучение ран на теле человека с целью определения вида оружия, вида пули, дро­би или картечи, установления направления выстрела и опреде­ления расстояния, с которого он сделан, относится всецело к компетенции судебной медицины. Именно судебному медику лучше известны все особенности воздействия пули и дроби на человеческое тело, на его ткани и кости скелета. Поэтому он с большим успехом, нежели криминалист, разберется в подобных явлениях. В круг вопросов, разрабатываемых криминалистикой, Б. И. Шевченко включает 1) групповую и индивидуальную идентификацию нарезного оружия по пулям; 2) групповую и индивидуальную идентификацию различного оружия по гиль­зам; 3) изучение выстрелянных пуль, дроби, картечи с целью установления их химического состава и способа изготовления и сравнения с пулями, дробью и картечью, принадлежащими по­дозреваемому или обвиняемому; 4) изучение с той же целью (сравнения) пыжей, выброшенных при выстреле из гладкост­вольного оружия; 5) установление по повреждению преграды направления полета пули, дроби и прочих снарядов; 6) установ­ление по повреждению преграды расстояния, с которого произ­веден выстрел; 7) установление по повреждению преграды ме­ста, откуда был произведен выстрел; 8) изучение пробоин с целью выяснения вида снаряда (пуля, дробь, картечь), его фор­мы и размеров, в частности диаметра пули, указывающего на калибр оружия; 9) изучение самого оружия для выяснения:

а) какое это оружие (его тип, марка, место изготовления и пр.);

б) исправен ли его механизм, пригодно ли оно к стрельбе и нор­
мально ли протекает процесс стрельбы.

Все разрешаемые в судебной баллистике вопросы охватыва­ются двумя видами судебно-баллистических исследований. Одни из них осуществляются лицами, производящими расследование в процессе проведения таких следственных действий, как осмотр, следственный эксперимент и пр., другие требуют специальных познаний и производятся экспертами.

Изучение экспертной практики показывает, что основное ко­личество судебно-баллистических экспертиз падает на исследо­вание боеприпасов и оружия с целью идентификации последне­го. В то же время именно эти виды исследования являются осо­бенно сложными, что признается всеми специалистами судебной баллистики. Так, например, Ю. М. Кубицкий прямо писал, что «идентификация оружия по использованным припасам является одним из самых сложных, если не самым сложным видов из криминалистической экспертизы ¹⁰.