В Проблема портретирования при переводе Пиноккио и Золот.ключик

. «Приключения Пиноккио» К. Коллоди и «Золотой ключик» А. Толстого.

Днем рождения книги о Пиноккио считают 7 июля 1881 года, но эта дата неточна. Дело в том, что после главы 15, заканчивавшейся тем, что Кот и Лиса расправились с бедным Пиноккио, в «Детской газете» стояло слово Конец. Посыпались протесты от маленьких читателей, не пожелавших мириться с гибелью своего любимого буратино (в переводе с итальянского буратино означает деревянный человечек). И через год выяснилось, что Пиноккио не пропал. Итальянские дети вновь стали свидетелями необычайших приключений деревянного человечка.

В конце 1882 – начало 1883 года публикация повести в детской газете была закончена.

«Приключения Пиноккио» - это сказочная история необыкновенного «появления на свет» деревянного мальчика Пиноккио, который в силу своего дурного характера попадает в различные сложные ситуации. Забавные проделки лентяя, упрямца, проказника и лгунишки, завершаются его превращением в живого, хорошего, доброго мальчика.

Лучший русский перевод «Приключения Пиноккио» у нас в стране принадлежит замечательному писателю Эмилю Казакевичу, который назвал книгу К. Коллоди одной из самых смешных и трогательных книг мировой литературы. В. Галанов.

В 1924 году за обработку для детей «Приключения Пиноккио» взялся А.Толстой.

Но на первых порах переделка и обработка сводилась к сокращению текста и почти не затрагивала сюжет. Толстой очищал книгу от некой старомодности языка и неуклюжести стиля. В ряде случаев писатель дополнил сказочные образы русских народных сказок. А.Толстой первоначально собирался только пересказать сказку К.Коллоди, но, взявшись за эту работу, не смог довести ее до конца, а написал новую сказку.

При работе над сказкой «Золотой ключик, или Приключения Буратино» Толстой только отталкивался от Пиноккио, а уж дальше, отнюдь не конкурируя с подлинным Коллоди, пошел своей дорогой. В. Галанов.

Ближайшие «родственники» Пиноккио – итальянские марионетки, и понятно, почему с некоторыми из них – Арлекином, Пульчинеллой – он встречается во время своих скитаний. Отдельные сказочные приемы, использованные писателем, сделали его книгу похожей на родную сказку, а это, в свою очередь, помогло автору насытить повествование непринужденным юмором и задорными шутками.

Когда А. Толстой обрабатывал текст Коллоди, в ряде случаев сказочные образы итальянского автора он сближал с образами русских народных сказок. В. Галанов

Всех своих персонажей А. Толстой не просто привел под новыми именами на страницы своего «Буратино». Одним он увеличил роли, другим сократил, а третьим переписал роли заново, решительно изменив характеры, облик, поведение, в согласии с изменившейся окраской повествования. В. Галанов.

В сюжете о Пиноккио очень много странных моментов, связанных с обманом и смертью: так, Пиноккио убивает сверчка, становится причиной смерти Феи, но Фея потом оживает в новом состоянии, сверчок является в виде духа, привидения, Фея обманом вытягивает деньги из Пинокккио, он не раз бывает арестован, причем один раз – за нанесение телесных повреждений мальчику.

Хотелось бы отметить, что герои русских народных сказок, положительные, никогда не совершают убийств. Иванушка убивает злодея Змея Горыныча или Кощея Бессмерного не из-за личной жестокости, а защищая и спасая, опять же не себя, а людей. В одной европейской сказке принцесса, у которой были проблемы с замужеством, сбрасывает в реку ненавистного горбуна, которого ей дали в мужья, потом исправляется, становится доброй и получает красивого мужа. Ни одна царевна-лягушка не смогла бы убить своего, даже нерадивого, мужа. Буратино продолжает эту русскую традицию, он наказывает, но не убивает, смешит, но не издевается.

Главная цель Пиноккио: стать мальчиком, он думает только о себе, и когда задумывается о других, получает то, чего хотел.

Автор не дает Пиноккио возможности быть хорошим, он его постоянно оскорбляет, обзывает. Лишь несколько раз в тексте его называет «славным», все остальное – от деревянного человечка до негодника, и бессовестного, и негодяя. У Буратино изначально другая судьба, он сразу становится то ли куклой, то ли человеком с деревянной, то есть глупой головой.

Прообраз Буратино – маленький озорной мальчишка, немного эгоистичный и бесшабашный, непоседа и любознательный, который сует нос, куда ни попадя. Но Буратино не злой. Он очень похож на всех детей одновременно и все дети похожи на него, он способен на благородные поступки не ради себя, а других, не думает о выгоде, и он стремится к прекрасному – искусству. Автор награждает его и его друзей новым театром. Буратино – мальчишка, а не грешник.

43-В «Нонсенс», стилизация и пародия в творчестве обэриутов (Д.Хармс)
Ленинградская литературно-философская группа «Объедине­ние реального искусства» вошла в историю авангарда под сокра­щенным названием ОБЭРИУ (1927— 1930). Эта аббревиатура, по мнению авто­ров, должна восприниматься читателем как знак бессмыслицы и нелепицы. В своем манифесте от 24 ян­варя 1928 года обэриуты заявили, что они «люди реальные и кон­кретные до мозга костей», что необходимо отказаться от обиход­но-литературного понимания действительности ради «нового ощу­щения жизни и ее предметов»Философская база кружка в целом представляла собой синтез идей «Критики чистого разума» И. Канта, философии интуити­визма и реального сознания (А.Бергсон и Н.О.Лосский), фено­менологии Г. Шпета и «техники поведения» древнекитайского муд­реца Лао-цзы. В группу «чинарей», как еще они себя называли, в разное вре­мя входили писатели И. Бахтерев, А. Введенский, Ю. Владимиров, Н.Заболоцкий, Н.Олейников, Даниил Хармс, К. Вагинов, Д.Ле­вин, философы Я. Друскин и Л. Липавский. В этом кружке ценились оригинальный интеллект и широкое образование, дающие право вырабатывать новую кон­цепцию культуры молодого века. Отличие обэриутов состояло в том, что они отказались от поис­ков в сферах мистико-религиозных, этико-философских или идеолого-эстетических мыслей. Их молодые умы обратились к мате­матике, геометрии, физике, логике, астрономии и естественным дисциплинам. Отвергли они поначалу и аристотелевскую теорию отражения, активно претворяя свои взгляды в реальной жизни.Одним из обэриутов был Даниил Хармс. Арестованный, он на допросе 13 января 1932 года так пояс­нял следователю замысел стихотворения «Миллион» (1930): «В "Миллионе" тема пионерского движения подменена мною про­стой маршировкой, которая передана мною и в ритме самого сти­ха, с другой стороны, внимание детского читателя переключает­ся на комбинации цифр». В мартовском номере «Чиж» за 1941 год публикует стихотворе­ние «Цирк Принтинпрам», в котором Хармс продолжает отстаи­вать право чисел, так сказать, на самоопределение. Кло­уны, силачи, ученые ласточки и комары, тигры и бобры не про­сто актерствуют, но представляют математические игры.Бесстрастно и педантично анализировали обэриуты реальные или ими же вымышленные «случаи». Может быть,, поэтому их твор­чество оценивалось читателем, воспитанным в консервативных традициях, как «жестокое» или находящееся вне этики. Обэриуты по-своему решили весьма трудную в детской лите­ратуре проблему иронии (известно, что из всех видов комиче­ского дети позднее всего воспринимают именно иронию): в час­тности, Хармс позволил себе смеяться над нравственно-дидактическими штампами детской литературы, над педагогикой в кар­тинках.Творчество Николая Заболоцкого не во всем совпадало с обэ- риутской концепцией поэзии. Поэт увлекался натурфилософски­ми идеями Лейбница, Тимирязева, Циолковского, народной аст­рономией, он верил в разум, свойственный всей живой и нежи­вой природе. В его стихах звери и растения — уже не литературные олицетворения и аллегории, а мыслящие существа. Н.Заболоцкий — единственный среди обэриутов имел педаго­гическое образование (в 1928 году он окончил Ленинградский педагогический институт имени А. И. Герцена). Стихи поэта, на­писанные для детских изданий, показывают его понимание детс­кой психологии, знакомство с педагогикой.Поко­лению детей и подростков 60—80-х годов Заболоцкий больше был знаком по «взрослым» стихам («Некрасивая девочка», 1955; «Не позволяй душе лениться», 1958), по стихотворному переложению «Слова о полку Игореве» (1938, 1945).К созданию своего стиля обэриуты шли от «реального» пони­мания таких феноменов, как движение, мышление, память, во­ображение, речь, зрение и слух. В каждом явлении они обна­руживали некий сдвиг, неточность, ускользание от «правиль­ности», т.е. реальность открывалась обэриутам как царство аб­сурда. В стихах Хармса крутится забавный абсурдный мир, где все наоборот: кашу не ели, а пили, шли задом наперёд, а непонятное нечто «чирикало любезно… Юрий Владимиров продемонстрировал чудеса стихотворства в небольшом стихотворении «Барабан», употребив сорок пять однокоренных слов. Текст буквально громыхает барабанным громом. Цель виртуоза — передать текучесть звуков, образующих речь.Стихи обэриутов, в особенности детские, представляют собой разные игры. Излюбленный мотив «чинарей» — путаница (можно сравнить «Путаницу» Чуковского с «Ниночкиными покупками» и «Чудака­ми» Юрия Владимирова). Обэриуты нашли новые способы диалога с читателем, «заимст­вованные» из детских правил общения: веселый подвох, розыг­рыш, провокация. Особенно много таких примеров у Хармса.Чуковский, Маршак, Барто, Михалков стали мастерами дет­ской поэзии во многом благодаря учебе у детей, обэриуты же пошли дальше всех, вовсе отвергнув классические жанры лирики, зато признав все жанры народной детской поэзии: считалки, за­гадки, небылицы, перевертыши, игровые припевки. Чаще других размеров использовался «детский» хорей с его акцентированны­ми ударениями, сжатой пружиной ритма. Часто стихотворения обэриутов напоми­нают запись балаганного представления, комические диалоги не­лепых персонажей. Слова будто случайно попадают в строку, не­ожиданно рифмуются. При этом привычный, стертый их смысл смывается и обнажаются нерастворимые ядра слов. Помимо житейской необходимости причина лежала в сближении их исканий с алогизмом детской жизни, которая вся — сдвиг и неточность. Свои произведения обэриуты печатали в ос­новном в детских журналах. Они тесно сотрудничали с «акаде­мией» Маршака. Самый значительный след в русской литературе для детей оставил Хармс, несмотря на его неоднократные при­знания, что детей он не любит — за нахальство. Особенное значе­ние для истории русской детской литературы имеет то, что Хармс и Введенский являются мировыми основоположниками литера­туры абсурда. Данное обстоятельство доказывает, что детская ли­тература может быть полигоном для самых смелых эксперимен­тов, что она в иных случаях может опережать генеральное движе­ние литературы для взрослых.Судьба поэтов-шутов трагична. В 1931 году были арестованы и высланы Введен­ский и Хармс, погиб случайной смертью молодой Юрий Влади­миров (род. в 1909 г.). В 1938 году арестован Заболоцкий (1903 — 1958), он вышел на свободу только в 1945 году. В 1937 году Хармс (1905—1942) и Введенский (1904—1941) были снова арестова­ны, после третьего ареста в августе 1941 года Хармс был направ­лен из тюрьмы в психиатрическую больницу, где скончался, а Введенский погиб в заключении.

46-В Природоведческая книга в 20 веке. Жанр. Повествователь. Сюжет.
Детская художественно-познавательная литература в 60 – 80 гг. поднимается на новую высоту, что связано с гуманизацией общественного сознания. Изменяются научные представления о природе, технике, космосе.
Авторы книг для малышей стремятся дать читателям представление о единстве мира. К таким авторам относятся Н. Сладков, С. Сахарнов, Г. Снегирев, Ю.Дмитриев.
Чувство вины перед живыми существами пронизывает произведения писателей, которые хотят сформировать у детей сердечное отношение к природе (Г.Троепольский «Белый Бим Черное Ухо», рассказы Э.Шима, С.Романовского)
Николай Иванович Сладков (1920 – 1996). С. стремится воспитывать в читателях чувство «доброго старшего брата всего живого». Он предлагает пристально вглядываться в жизнь животных и птиц. Необычайно широкий диапазон познавательного материала в его книге коротких рассказов «С севера на юг» (1987): от полярных жителей – белых песцов и медведей, моржей и северных птиц – к горным орлам, баранам и дикобразам. Человек в книге присутствует опосредованно – он не действует в рассказах, но он добрый и заинтересованный повествователь.
В книгах Сладкова нет громких деклараций о любви ко всему живому, но авторская позиция настолько ясна, что читатель невольно поддается ее благородному воздействию. Среди его произведений:«Серебряный хвост» (1953), «Свист диких крыльев» (1977), «Азбука леса» (1985). Для выражения неповторимой красоты природы он использовал различные художественные формы – сказку, притчу, лаконичный рассказ, воспоминания.
Святослав Владимирович СахарнОв (род. В 1922) в литературу вступил уже сложившимся человеком – с опытом штурмана дальнего плавания и природоведа. Морские путешествия, погружения в водолазном скафандре – все это дало ему огромный материал для повестей и рассказов. Капитальный труд писателя – «По морям вокруг земли. Детская морская энциклопедия» (1972) – был переведен на несколько языков.
Сказки Сахарнова можно разделить по темам на познавательно-биологические («Морские сказки»), воспитательные («Леопард в скворечнике») и обработки сказок народов мира («Сказки из дорожного чемодана»)
Одну из ранних книг Сахарнова – индийское «Путешествие на «Тригле» (1955) – составили рассказы-миниатюры со сквозным действием и постоянными героями: это художник, от лица которого ведется повествование, и ученый водолаз Марлен. Герои выражают мысли и чувства, владевшие самим автором в увлекательной морской экспедиции.
Геннадий Яковлевич Снегирев (1933 – 2004). Как итоги многочисленных путешествий автора явились его книги «Обитаемый остров» (1955), «Бобровая хватка» (1958), «Пинагор», «Качурка», «Лампадиус» (все три – 1960)герой произведений Снегирева – защитник природы от неразумных действий людей. Отношения с природой должны строиться на знании ее законов – тогда возможна и взаимная польза. Так происходит в рассказе «Верблюжья варежка», из которого маленький читатель может извлечь урок добра и ответственности перед другим живым существом: мальчик отрезал кусок хлеба, посолил и отнес верблюду – «за то, что он дал мне шерсти»; при этом шерсти он настриг «с каждого горба понемножку, чтоб верблюд не замерз».
Верность изображения людей и зверей, как, например, в книжке «Медвежата с Камчатки», подкрепляется у Снегирева емким точным слогом, энергичным и чистым языком, понятным детям. Все кто писал о творчестве Снегирева, неизменно отмечали близость его стиля к стилю детских рассказов Л.Тослтого: те неспешное течение повествования, сдержанность и лаконизм, благородство и человечность.

В МИР ГЛАЗАМИ ГЕРОЯ

В художественно-автобиографическом жанре сюжет довольно часто представляет собой «путешествие» во времени, где давнопрошедшее дается глазами юного героя, открывающего мир во всей его полноте и сложности.

Автор прибегает к «портретированию» я в детстве (я — и семья, я — и окружающие люди, я — и природа, я — и мироздание).

Двойной или «стереоскопический взгляд» на былое создает лирико-романтический план повествования, когда ожидание счастья и состояние счастья естественны для ребенка.

1. Классификация рассказов, где мир дан глазами героя-ребёнка.

1. Особое место в истории детской прозы занимают рассказы и повести о социально обездоленных детях, лишенных детства, о маленьких героях, побеждающих обстоятельства. (Примером полюбившегося детям персонажа является Гаврош из романа В. Гюго «Отверженные»). Один из отрывков романа назван именем мальчика, захваченного революционными событиями в Париже. Маленький герой — и потрясенный мир — таков глобальный конфликт произведения. Социально-психологическое, наличествующее в романе, не отменяет романтическое, а, пожалуй, усугубляет его.

В этом ключе написаны и романы Ч. Диккенса «Приключения Оливера Твиста» и «Жизнь и приключения Николаса Никльби»; мечтой о победе над жестокими жизненными обстоятельствами дышат повесть «Маленький оборвыш» Д. Гринвуда, популярная в России благодаря переводу К. И. Чуковского, и роман Г. Мало «Без семьи» в переводе А. Н. Толстого.

Рассказы об обездоленных, хоть и делают акцент на социальном, написаны в форме путешествий и приключений. Конечно, в них наличествует узнаваемая жизненная ситуация, драма детства.

2. Довольно часто, вслед за Ч. Диккенсом и X. К. Андерсеном, русские писатели обращаются в своих произведениях к жанровой структуре святочного рассказа, где социально-психологическое, нравственно-эстетическое вписано в каноны календарной лите-ратуры.

а) Рождественский рассказ, б) рождественская сказка, в) пасхальная история, а шире — святочный рассказ — вариации жанра, берущего свое начало в мистерии, где художественное пространство трехмерно, трехуровнево:

 мир земной, реальный;

 мир горний, небеса и последний — преисподняя, ад.

В святочном рассказе дан путь героя: его нисхождение — путь в ад, который материализуется в жизни земной, но этот путь чреват восхождением (или даже вознесением).

В святочном рассказе, как и в мистерии, наличествует образ жертвы, образ архетипический для христианской традиции, и этой жертвой оказывается ребенок.

Святочные рассказы писателей XIX в. Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, писателей рубежа XIX—XX вв. Л. Чарской, А. Куприна, Л. Андреева, М. Горького, А. Серафимовича не утратили своей ценности и сегодня.

«Тот же «Маленький шахтер» А. Серафимовича — характерный пример святочного рассказа», – отмечает Минералова.

В советской литературе святочная традиция в силу известных обстоятельств уходила, но оказывалась подхваченной традицией новогоднего рассказа, вырастающего из своеобразно разновидности святочного.

Классическим является новогодний рассказ А. П. Гайдара «Чук и Гек»: в нем наличествуют все атрибуты рождественской истории. Так, в канун Нового года спутаны все планы, и семейный праздник может не состояться.

В ключе рождественских сказок написана «Сказка о потерянном времени» Е. Шварца, вошедшая в золотой фонд советской детской литературы и породившая множество «школьных сказок» со счастливым концом.

3. Жанровое многообразие детской литературы 60—90-х гг. XX, в которой мир дан глазами героя-ребенка.

Детская литература 60—90-х гг. XX в. представлена всей палитрой жанров, два из которых, пожалуй, преобладали.

1. Сказочно-фантастическая литература, включающая в себя синтез научной фантастики и фэнтези, умело использующая возможности художественного синтеза.

2. Школьная повесть, строящаяся на разрешении школьных проблем, рассмотренных через конфликт

 детского я — и коллектива;

 детского коллектива — и коллектива педагогического

конфликта преимущественно нравственного, где стремление к идеалу входит в противоречие с настоящим положением вещей, при котором взрослые не являются идеалом, примером для подражания, но имитируют «идеальное».

Школьная повесть сюжетной основой имеет «детский детектив», приключючения, в которых реализуется положительный герой, где в борьбе между "быть" и "казаться" он выбирает "быть", а выбор между духовным и материальным сделан в пользу духовно-нравственного.

Повести Н. Дубова, Р. Погодина, В. Медведева, А. Алексина, А. Лиханова, В. Железникова воспитывали и воспитывают молодого человека активным «делателем" жизни по законам добра и справедливости.