Глава 11. Как проживается сценарий

 

Составив в детском возрасте свой сценарий, мы склонны в дальнейшем следовать ему и проживать его в течение какого-то времени в нашей взрослой жизни.

 

В данной главе мы рассмотрим вопрос о том, что сценарий можно проживать в роли победителя, побежденного и не-победителя. Мы покажем, как люди могут вовлекаться и выходить из навязанного сценарием поведения, и объясним, почему знания о сценарии так важны для понимания паттернов поведения людей.

 

Сценарий имеет содержание и процесс. Как вы помните, содержание относится к <что>, а процесс - к <как>.

 

Содержание вашего сценария не похоже ни на какой другой сценарий. Оно так же уникально, как и отпечатки пальцев. С другой стороны, сценарный процесс, по-видимому, подразделяется на относительно небольшое число определенных паттернов, которые будут описаны в последующих главах.

 

Сценарий победителя, побежденного и не-победителя. По содержанию сценарии делятся на три группы: победителя, побежденного и не-победителя или банальный.

 

Сценарий победителя. Берн определил победителя как <того, кто достигает поставленной перед собой цели>. (Роберт Гулдинг добавляет: <...и в результате этого преобразует жизнь>.) Под победой понимается также то, что поставленная цель достигается легко и свободно. Если в детстве я решил стать выдающимся генералом или политическим деятелем и достиг этого, получив общественное признание, то я - победитель. Если я решил стать богачом, то буду победителем, если стану миллионером, то справедливо нажившим свое состояние. Если я решил стать отшельником без гроша за душой и стану им, счастливо существуя в своей келье, то я - тоже победитель. Победа всегда соотносится с целями, которые человек себе поставил.

 

Сценарий побежденного. Побежденный - это <человек, который не достигает поставленной цели>. И опять дело заключается не в самом достижении цели или в чем-то еще, а в степени сопутствующего комфорта. Если я решил стать известным генералом, пошел в армию и с позором был оттуда выгнан, я - побежденный. Если моя политическая карьера закончилась скандалом, в результате которого я был вынужден уйти в отставку, я побежденный. Я буду также побежденным и в случае, если решил стать миллионером, а закончил жизнь нищим отшельником. Если я решил стать миллионером, стал им, но постоянно чувствую себя несчастным из-за язвы желудка или напряженной работы, то также являюсь побежденным. Если я стал отшельником, постоянно жалующимся на нищету и отсутствие общения, я тоже побежденный.

 

Берн однозначно определил победителя и побежденного в их отношении к достижению поставленной цели, так как он хотел подчеркнуть, что победителей нельзя просто приравнивать к тем, кто накапливает деньги и материальные ценности, а побежденными не обязательно являются люди, не имеющие материальных ценностей. Дело в том, что некоторые в детстве могут решить добиться цели, которую невозможно осуществить без нищеты, самоограничения и даже физического вреда. Например, младенец может решить: <Что бы я ни делал, у меня ничего никогда не получится> и затем начнет осуществлять это решение. Для достижения поставленной цели у него ничего не должно получаться. Другой ребенок в раннем детстве может решить: <Чтобы мать и отец полюбили меня, я должен умереть> и затем будет стремиться к осуществлению этой трагичной цели. Сценарии с таким концом будут считаться сценариями побежденного, хотя они не совпадают с <буквой> данного Берном определения.

 

В зависимости от трагичности финала сценарии побежденных можно классифицировать по трем степеням. Сценарий побежденного первой степени - это сценарии, в котором неудачи и потери человека не настолько серьезны, чтобы их обсуждать в обществе. Примерами могут служить повторяющиеся ссоры на работе, небольшая депрессия или неудача на экзаменах при поступлении в институт. Побежденные со второй степенью испытывают неприятные чувства, достаточно серьезные, чтобы их обсуждать в обществе. Это может быть увольнение с работы, госпитализация по поводу тяжелой болезни или же исключение из университета за неуспеваемость. Сценарий третьей степени приводит к смерти, увечью, серьезной болезни или суду. Финалом этого сценария может стать тюремное заключение за разбазаривание фондов фирмы, пожизненная госпитализация в результате психического расстройства или попытка покончить жизнь самоубийством после провала на экзамене.

 

Для описания сценария побежденных третьей степени и его финала мы часто используем термин хамартический сценарий. Это слово происходит от древнегреческого слова хамартия, означающего <главный поток>. Значение этого слова отражает тот путь, в соответствии с которым сценарий побежденного (подобно древнегреческой драме) от ранних негативных решений неизбежно приводит к трагическому финалу.

 

Сценарий не-победителя. Человек, имеющий сценарий не-победителя, представляет собой <золотую середину>. День ото дня он терпеливо несет свою ношу, не много при этом выигрывая и не сильно проигрывая. Такой человек никогда не рискует. Поэтому такой сценарий часто называют банальным. На работе не-победитель не становится начальником, но его и не увольняют с работы. Он скорее всего спокойно доработает до конца, получит в подарок часы на мраморной подставке и тихо уйдет на пенсию. Он будет сидеть в своей качалке, приговаривая: <Я мог бы стать начальником, если бы обстоятельства сложились иначе. Во всяком случае, я работал не так уж плохо>.

 

Победители, побежденные и не-победители. Берн предложил способ, с помощью которого можно отличать победителя от побежденного. Для этого надо спросить человека, что он будет делать, если проиграет. Берн считал, что победитель знает что, однако не говорит об этом. Побежденный не знает, но только и делает, что говорит о победе: <Когда у меня будет первый миллион... Когда моя лошадь придет...>. Он все ставит на одну карту и тем самым проигрывает. Победитель всегда учитывает несколько возможностей и поэтому побеждает. Если что-то не выходит, он пробует другой путь, пока нс достигает успеха. He-победитель иногда выигрывает, а иногда проигрывает, однако ни в том, ни в другом случае не достигает ничего значительного потому, что не умеет рисковать. Он не играет по-крупному и поэтому остается не-победителем.

 

Ограничения классификации. Классификация на сценарии победителей, не-победителей и побежденных является относительной, так как невыигрышный финал для тебя может быть выигрышным для меня, а то, что неприемлемо в моем социальном круге, абсолютно приемлемо в твоем.

 

В целом большинство из нас избрали сценарии, представляющие собой смесь победы, поражения и беспроигрышного варианта. В своем уникальном наборе детских решений я, возможно, решил быть победителем в умственной деятельности, не-победителем в физической и побежденным третьей степени в личных взаимоотношениях. В то же время ваш личный набор решений может быть совершенно другим. Самое главное для нас - понять, что любой сценарий можно изменить. Осознав свой сценарий, я могу обнаружить те области, в которых принял проигрышные решения и переделать их на выигрышные. Деление решений на выигрышные, беспроигрышные и проигрышные несет в себе ценную информацию о нашем прошлом, предоставляет возможности для изменений в настоящем и никогда не является чем-то раз и навсегда неизменным в будущем.

 

Упражнение. Проанализируйте, что нового вы открыли в своем сценарии при выполнении упражнений из прошлой главы. Определили ли вы отдельные аспекты своей жизни, в которых решили быть победителем, побежденным или не-победителем? Если это так, то для каждой области напишите, как бы вы узнали о том, что стали победителем, а не побежденным или не-победителем. Каким будет результат вашей победы? Затем для каждой области напишите пять действий для достижения выигрышных результатов. Каждый день выполняйте по одному действию и, если вы работаете в группе, расскажите о своем успехе товарищам.

 

Сценарий во взрослой жизни. Будучи взрослыми, мы иногда проигрываем стратегии, избранные в детстве. В этом случае мы реагируем на реальность <здесь и теперь> как будто бы это мир, нарисованный в наших детских решениях. Когда мы поступаем подобным образом, то находимся в сценарии. Другими словами, проигрываем сценарные поведения или сценарные чувства. Почему мы так поступаем? Почему продолжаем придерживаться детских решений в нашей взрослой жизни? Главная причина заключается в том, что мы все еще надеемся разрешить основной вопрос, который остался нерешенным в нашем детстве: как добиться любви и внимания. Поэтому, будучи взрослыми, мы часто реагируем, как маленькие дети. Так же как и многие другие терапевтические школы, ТА рассматривает этот факт как источник большинства жизненных проблем. Когда мы входим в сценарий, то обычно не осознаем, что проигрываем детские стратегии. Тем не менее, мы можем развивать наше осознание, понимая наш сценарий и расшифровывая наши ранние решения. Невозможно точно предсказать, войдет ли кто-либо в сценарий в определенный момент времени или нет. Однако следующие два фактора позволяют сделать это предсказание более вероятным:

 

1. Когда ситуация <здесь и теперь> воспринимается как стрессовая.

 

2. Когда имеется сходство между ситуацией <здесь и теперь> и стрессовой ситуацией в детстве.

 

Оба эти фактора подкрепляют и дополняют друг друга. Стресс и сценарий. Стэн Вуллэмс выдвинул идею о шкале стресса. Чем больше стресс, тем большая вероятность вхождения человека в сценарий. Если мы проградуируем стресс, предположим, от 1 до 10, то я, возможно, войду в сценарий в ситуации, уровень стресса в которой равен шести, в то время как для вашего вхождения в сценарий необходим уровень стресса, равный восьми.

 

Предположим, у меня возникли разногласия с моим непосредственным начальником, что составляет 3 балла по шкале стресса. Поэтому я нахожусь вне сценария и обсуждаю наши различия с точки зрения Взрослого. Я предлагаю начальнику или пойти на компромисс или остаться при своем мнении, что не представляет собой катастрофы.

 

 

Однако, допустим, что начальник предлагает решить вопрос у директора, спор с которым равен 6 баллам по шкале стресса. Сталкиваясь лицом к лицу с директором, я впадаю в сценарий и начинаю испытывать такие же физические реакции, чувства и мысли, как в детстве, когда мой рассерженный отец представал передо мной, подобно великану, выкрикивая оскорбительные слова, значение которых я не понимал. В этом случае я неосознанно поставил на место директора своего отца и отвечал ему так же, как испуганным ребенком трех лет.

 

Шкала стресса является хорошим способом для определения связи между стрессом и сценарными ответами. Это вовсе не означает, что стресс может заставить нас войти в сценарий. Человек сам принимает решение на вхождение в сценарий, хотя это происходит вне его осознания.

 

Знание теории сценария поможет мне выдерживать большие стрессовые нагрузки прежде, чем я буду действовать в соответствии со сценарием.

 

Резиновые ленты. Когда я вошел в сценарий при разговоре с директором, причиной этому была не просто стрессовая ситуация, а то, что сцена <здесь и теперь> напомнила мне болезненную ситуацию из моего детства. В этих случаях в ТА говорят о том, что текущая ситуация связана с более ранней ситуацией с помощью резиновой ленты. Это позволяет нам понять, почему мы иногда реагируем так, как будто бы нас катапультировали назад в наше раннее детство. Представьте себе огромную резиновую ленту, растянутую во времени. Она привязывается к какой-то текущей ситуации, напоминающей о детской боли, и мы устремляемся в прошлое. Обычно мы не можем осознанно представить эту детскую сцену. Поэтому не понимаем того, что общего в этих ситуациях. В моем случае резиновая лента протянулась от директора к моему разгневанному отцу. Однако в то время как я спасовал перед гневом директора, я не осознавал, что за ним стоит мой отец.

 

Вследствие того, что мать и отец являются очень важными фигурами в нашей ранней жизни, они часто находятся на другом конце резиновой ленты, как и наши родственники: дедушки и бабушки, тети и дяди.

 

Когда мы находимся в группе или компании, то всегда склонны придавать ей роль какого-либо родителя или родственника. Разговаривая с людьми, с которыми у нас имеются серьезные взаимоотношения, мы какую-то часть времени отождествляем их с людьми из нашего прошлого, при этом делаем это неосознанно. Этот феномен фрейдисты называют трансфер (перенос). В ТА об этом говорят как о <надевании лица на кого-то>. Когда я вошел в сценарий при споре с боссом, я надел на него лицо своего отца.

 

Резиновые ленты не обязательно привязаны к людям в нашем прошлом. Мы можем привязываться к звукам, запахам, определенному окружению или чему-то еще, что бессознательно напоминает нам о стрессовой ситуации нашего детства.

 

Одной из целей ТА является рассоединение резиновых лент. Благодаря пониманию сценария и индивидуальной терапии, я могу освободиться от первоначальной травмы и от возвращения к старым детским ситуациям. При этом я позволяю себе решать ситуации <здесь и теперь>, используя весь потенциал взрослого человека.

 

Упражнение. Вспомните какую-нибудь недавнюю стрессовую ситуацию, которая завершилась для вас неблагоприятным образом. Припомните то неприятное чувство, которое вы испытывали в этой ситуации. Однако, выполняя упражнение, необязательно вновь испытывать это чувство. Теперь припомните ситуацию в прошлом году, которая также закончилась для вас неблагоприятным образом и в которой вы испытывали аналогичные неприятные для вас чувства. Затем припомните ситуацию пятилетней давности, в которой вы испытывали те же неприятные чувства. После этого вспомните подобную неблагоприятную ситуацию с такими же неприятными чувствам*, ч юношестве. Затем припомните подобную сцену с аналогичными непр.- rrm IM'I чувствами из вашего детства. Сколько вам было тогда лет? Е^ли возможно, подумайте об аналогичной сцене или сценах из самого раннего детства. Сколько лет вам было тогда? Кто в ней присутствовал? Что происходило?

 

Цель упражнения заключается в том, чтобы определить конец резиновой ленты. Что общего между недавними ощущениями и вашими детскими переживаниями? Если в последней ситуации участвовал какой-то человек, какое лицо из прошлого вы надевали на него?

 

Когда вы осознаете, какую прошлую ситуацию проигрываете, можете рассоединить резиновую ленту. Пусть осознание Взрослого напомнит вам о том, что люди в ситуации <здесь и теперь> на самом деле отличаются от вашего отца, матери или других людей, чьи лица вы надеваете на них. Если вы начинаете испытывать то же самое неприятное чувство, осознайте, что текущая ситуация отличается от той, которая была в прошлом. Теперь вы обладаете всеми ресурсами и возможностью выбора взрослого человека, как, впрочем, и ребенка, которым вы были в первоначальной ситуации.

 

Сценарий и тело. По-видимому, мы принимаем решения в детском возрасте не только в отношении сознания, но и тела. Возможно, ребенок в младенчестве пытался дотянуться до матери, но обнаружил, что она часто отодвигается от него. Чтобы заглушить боль отвержения, малыш стал подавлять эту естественную потребность. Чтобы не тянуться к ней, он стал напрягать свои руки и плечи. Много лет спустя, уже будучи взрослым человеком, он продолжает напрягать свое тело. Однако делает это неосознанно, испытывая боль в плечах. При глубоком массаже или терапии он может освободиться от нее. Освободившись от физического напряжения, он может освободить свои чувства, которые подавлял с младенчества.

 

Эрик Берн ввел понятие сценарные сигналы, то есть телесные признаки, указывающие на то, что человек вошел в сценарий. Это может быть глубокий вздох, изменение положения тела и напряжение какой-то части тела. Некоторые терапевты ТА специализируются именно в этой области теории - телесном сценарии.

 

Почему необходимо понимание сценария. Почему концепция сценария жизни играет такую важную роль в теории ТА? Дело в том, что он дает нам возможность понять, почему люди ведут себя так, а не иначе. Особенно нам необходимо знать об этом при исследовании способов поведения, которое на первый взгляд кажется болезненным или самоуничижительным. Например, при последующем рассмотрении игр мы узнаем, что люди вступают в болезненные взаимодействия, которые повторяются снова и снова. Почему мы продолжаем делать то, что приносит нам неприятные чувства? На это теория сценария дает следующий ответ: для усиления и укрепления нашего сценария. Когда мы в сценарии, то навязчиво придерживаемся детских решений. Для нас, как младенцев, эти решения представляли собой наилучший способ, чтобы выжить и удовлетворить свои потребности. Будучи взрослыми, мы продолжаем верить этому в эго-состоянии нашего Ребенка. Поэтому мы стремимся организовать мир таким образом, чтобы он оправдал наши ранние решения.

 

Когда мы в сценарии, мы пытаемся решить наши взрослые проблемы, проигрывая младенческие стратегии, которые неизбежно приводят к тем же результатам, что и в детстве. Испытывая неприятные чувства, мы говорим себе в нашем эго-состоянии Ребенка: <Мир такой же, как и раньше>. И каждый раз, когда мы подтверждаем подобным образом наши сценарные убеждения, то на один шаг приближаемся к нашему сценарному финалу. Например, ребенком я мог решить следующее: <Со мной что-то не так. Люди отвергают меня. Я умру в печали и одиночестве>. Став взрослым, я могу осуществлять этот план жизни, делая так, чтобы меня отвергали снова и снова. С каждым отвержением я получаю еще одно подтверждение того, что мой финал - одинокая смерть. При этом неосознанно могу продолжать верить в то, что если я умру, мать и отец изменятся и в конце концов полюбят меня.

 

Сценарий как волшебное решение. Сценарий предлагает волшебное решение основного неразрешенного в детстве вопроса: как добиться любви и признания. Нам, как взрослым, довольно трудно сбросить с себя это волшебство. Детьми мы часто отождествляли себя со сказкой и фантазировали, что если сделать нашу жизнь такой же, как в сказке, мы сможем закончить ее спокойно и счастливо. В сказках, чтобы стать счастливым, нужно сначала выстрадать свое счастье. Например, чтобы выйти замуж за принца, нужно сначала съесть отравленное яблоко, уколоться о ядовитое веретено или проспать мертвым сном сто лет.

 

Положительное значение сказок заключается в том, что они дают детям чувство власти и контроля над своей жизнью в тех случаях, когда они чувствуют себя беспомощными. Их отрицательное значение в том, что предлагаемое решение имеет волшебный характер и не работает в реальной действительности, однако оно позволяет ребенку выжить в ситуации, которая с других точек зрения кажется совершенно безнадежной.

 

В последующей взрослой жизни Ребенок в нас продолжает придерживаться этой веры в волшебство и старается, чтобы она осуществлялась. Если она не действует, тогда это означает, что мы недостаточно настрадались, чтобы заслужить спасение. Вместо этого мы можем использовать для решения проблем потенциал нашего Взрослого и добиваться удовлетворения наших потребностей в мире, который никогда не станет совершенным, но все же прекрасен.

 

Сценарий как защита от катастрофы. Существует еще одна причина, по которой люди так упорно придерживаются сценарных убеждений. Предположим, я сталкиваюсь с возможностью вести себя, думать и чувствовать так, что это в какой-то степени не подпадает под мой сценарий. Для меня в Ребенке это означает отказ от волшебного решения, что само по себе уже плохо. Однако это также означает и то, что вместо волшебного решения, на которое я надеюсь, я должен буду столкнуться с проблемами, которые меня пугают.

 

Когда я принимал в младенчестве свои сценарные решения, мне казалось, что единственной альтернативой этим решениям может быть лишь ужасная катастрофа. Причем у меня не было ясного представления, в чем заключается эта катастрофа, но я знал, что ее любой ценой нужно избежать. А единственным известным мне способом сделать это, была вера в мои решения, которые я принял о себе, других людях и о жизни. Поэтому каждый раз, когда эти решения подтверждаются, мне начинает казаться, что катастрофы можно избежать. При проигрывании нашего сценария во взрослой жизни мы продолжаем следовать этой детской мотивации. Вот почему люди часто говорят, что им легче вести себя по-прежнему, одновременно признавая, что это поведение для них саморазрушительно. Неосознанно они следуют убеждению: <Сейчас мое поведение приносит боль, однако оно не так ужасно по сравнению с той катастрофой, которая обязательно произойдет, если я изменю свое поведение>.

 

Все это позволяет нам понять ту важную роль, которая отводится в процессе изменения личности пониманию сценария. Чтобы выйти из сценария, необходимо обнаружить потребности, неисполненные в детском возрасте, и найти способы удовлетворения этих потребностей в настоящем. Для этого нужно использовать потенциал взрослого человека, а не полагаться на волшебное решение, заложенное в сценарии. Я должен поверить в то, что могу освободиться от паттернов сценария, и это не приведет к катастрофе, которая пугала меня в детстве.

Сценарий и курс жизни. Берн писал: <Сценарий - это то, что человек запланировал совершить в раннем детстве, а курс жизни - то, что реально происходит>. Курс жизни является результатом взаимодействия четырех факторов: наследственности, внешних событий, сценария, автономных решений.

 

Гены наследственности во многом определяют мои физические данные. Они также влияют на умственные способности, хотя в этом споре <природа против характера> нет полного согласия. Допустим, в детском возрасте я решил, что цель жизни - стать знаменитым спортсменом. Если из-за наследственности я получил не очень сильный организм, то было бы лучше, если бы нашел другой способ реализации своего Я.

 

Возможно, мое раннее решение заключалось в том, чтобы дожить здоровым до глубокой старости. К несчастью, я не застрахован от пожара, землетрясения или авиакатастрофы. Случайный ход внешних событий может нарушить мое решение жить долго.

 

Иногда внешнее влияние разрушает негативные паттерны сценария. Например, когда во время войны население какой-либо страны сплачивается перед лицом угрозы, меньшее число людей страдают нервными расстройствами по сравнению с мирным временем. (Это не является аргументом в пользу войны, так как существуют более надежные способы лечения неврозов.)

 

Независимо от того, прошел я курс терапии или нет, многие жизненные решения принимаются с использованием ресурсов взрослого человека. Поэтому мы называем эти решения свободными от сценария или автономными. Когда я принимаю автономное решение, то имею дело с реальностью <здесь и теперь> как взрослый, кем и являюсь в настоящий момент. Как узнать, поступаете ли вы по сценарию или автономно? Изучая ТА и проделывая упражнения, вы разовьете способность судить об этом. Если вы сомневаетесь, то представьте, что вы в сценарии. Если попадаете в ситуацию, которая оканчивается для вас неприятно, представьте, что сами ее создали, не осознавая этого. Затем продумайте способы благоприятного выхода из этой ситуации.

 

Глава 12. Жизненные позиции

 

Берн выдвинул идею о том, что еще на раннем этапе формирования сценария маленький ребенок уже имеет определенные представления о себе и окружающих его людях. Эти представления, по-видимому, остаются с ним всю жизнь и могут быть охарактеризованы следующим образом:

 

1. Я-ОК или 2. Яне ОК;

3. Ты - ОК или 4. Ты - не ОК.

 

Если объединить эти положения во всех возможных комбинациях, мы получим четыре установки о себе и других людях:

 

1. Я-ОК, ты-ОК;

 

2. Я не ОК, ты - ОК;

 

3. Я-ОК, ты-не ОК;

 

4. Я не ОК, ты - не ОК.

Эти четыре взгляда на жизнь получили название жизненных позиций. Некоторые авторы называют их основными позициями, экзистенциальными позициями или просто позициями. Они представляют собой основные качества (ценности), которые человек ценит в себе и других людях, что означает нечто большее, чем просто какое-то мнение о своем поведении и поведении других людей.

 

Когда ребенок принимает одну из этих позиций, весь остальной свой сценарий он подстраивает под нее. В этой связи Берн писал, что <любая игра, сценарий и судьба человека основана на одной из этих четырех основных позиций>. Ребенок, который выбрал позицию <Я - ОК, ты - ОК>, скорее всего выберет сценарий победителя. Он считает, что его любят, и принимает решение о том, что его родители хорошие люди, которым можно доверять, распространяя впоследствии этот взгляд на всех окружающих. Если ребенок избирает позицию <Я - не ОК, ты - ОК>, то, скорее всего, он напишет банальный или проигрышный сценарий. Для согласования своей основной позиции со сценарием он построит его вокруг тем, связанных с преследованием и проигрышем другим людям.

 

На первый взгляд, позиция <Я - ОК, ты - не ОК> может быть основой для выигрышного сценария. Однако, такой ребенок убежден, что ему необходимо быть первым, при этом принижая других людей. Он может вести себя подобным образом, достигая своих целей лишь путем неустанной борьбы. Возможно, окружающим его людям надоест быть приниженными, и они отвернутся от него. Тогда он из победителя превратится в побежденного. Для проигрышного сценария характерна позиция <Я - не ОК, ты - не ОК>. В этом случае ребенок убежден, что жизнь бесполезна и полна разочарований. Он чувствует себя приниженным и нелюбимым, полагая, что никто не в силах ему помочь, так как остальные тоже не ОК. Таким образом, его сценарий будет разворачиваться вокруг сцен, в которых он отвергает других, а другие отвергают его.

 

Происхождение жизненных позиций. В ТА нет полного согласия относительно причин и времени возникновения жизненных позиций. Берн считал, что <жизненная позиция принимается в раннем детстве (от трех до семи лет) с целью оправдать решение, основанное на более раннем опыте>. Другими словами, по Берну, сначала идут решения, принятые в раннем детстве, а затем - жизненные позиции, которые принимаются в более позднем детстве с целью оправдать ранее принятые решения. Например, младенец может принять следующее решение: <Никогда в жизни я больше никого не полюблю, так как мать не любит меня>. Затем он оправдывает это решение, начиная верить в то, что <меня никто никогда не полюбит>, что переводится как <Я - не ОК>. Если маленькую девочку оскорбляет отец, она может решить: <Я никогда больше не буду доверять мужчинам, так как отец плохо обращается со мной>. Затем она обобщает это и приходит к убеждению, что <мужчинам нельзя доверять> или <ты (они) - не ОК>.

 

По мнению Клода Стайнера, жизненные позиции принимаются гораздо раньше, уже в первые месяцы кормления ребенка. Для Стайнера позиция <Я - ОК, ты - ОК> находит свое отражение в приятной атмосфере взаимозависимости между сосущим ребенком и его матерью. Он приравнивает ее к позиции <основного доверия>, описанной специалистом по детскому развитию Эриком Эриксоном, которая <представляет собой такое состояние дел, при котором младенец чувствует, что он живет в гармонии с миром и все в мире находится в гармонии с ним>.

 

Стайнер считает, что вначале все дети начинают с позиции <Я - ОК, ты - ОК>. При этом ребенок меняет позицию лишь в том случае, если что-то вмешивается в его взаимозависимость с матерью, например, когда ребенок ощущает, что мать перестает защищать его и заботиться о нем, как она это делала ранее. Некоторые дети само рождение воспринимают как подобную угрозу. В ответ на эти неудобства ребенок может решить, что он - не ОК или что другие люди не ОК, перейдя из состояния <основного доверия> по Эриксону, в состояние принципиального недоверия. В соответствии с этим принципиальным представлением о себе и окружающих, ребенок начинает писать собственный сценарий.

 

Таким образом, Стайнер согласен с мыслью Берна о том, что жизненные позиции оправдывают сценарные решения. Однако, по Стайнеру, сначала принимаются жизненные позиции, а после этого сценарные решения.

 

Итак, жизненную позицию можно определить как совокупность <основных представлений о себе и окружающих, которые призваны оправдать решения и поведение человека>.

 

Жизненные позиции у взрослых: ОК Коррал. Каждый взрослый человек имеет собственный сценарий, основанный на одной из четырех жизненных позиций. Однако мы не находимся в избранной позиции все время, а каждую минуту нашей жизни можем менять жизненные позиции.

 

Франклин Эрнст разработал метод анализа этих переходов, который он назвал ОК Коррал (рис. 12.1). Вместо термина ОК Эрнст использует выражение <OK с собой>, что помогает акцентировать внимание на том, что чувство ОК имеет отношение к моим представлениям о себе и моим представлениям о тебе.

 

Уход "Я -, ТЫ +" Депрессивная позиция	Сотрудничество Я + ТЫ – Здоровая позиция
Избавление Я + ТЫ – Параноидальная позиция	Выжидание Я – ТЫ – Бесплодная позиция

 

 

Рис. 12.1. ОК Коррал: Сетка для выяснения того, что происходит

 

Верхняя часть таблицы Коррал по вертикали обозначает позицию <Ты - ОК>, нижняя часть - <Ты - не ОК>; по горизонтальной оси справа мы имеем позицию <Я - ОК>, слева -<Я -не ОК>, при этом каждый квадрант отражает одну жизненную позицию.

 

В ТА часто для краткости термин ОК обозначают знаком <+>, а не ОК - знаком <->, слово <ты> сокращают до <т>. Таким образом, четыре жизненные позиции записываются в упрощенной форме: Я+Т+, Я-Т+, я+т-и я-т-. (возможно, должен быть не минус, а тильда, т.е. отрицание.)

 

На рис. 12.1 представлен один из вариантов Коррал, каждая из четырех позиций которого имеет свое название. В оригинальной диаграмме Эрнста этих названий нет, однако, они часто используются другими специалистами по ТА. Франклин Эрнст утверждает, что каждая из детских позиций находит себе место во взрослой жизни в виде определенного социального взаимодействия, которое он назвал действие. Названия этих действий приводятся на диаграмме Коррал. Если мы вовлекаемся в одно из этих действий из эго-состояния Ребенка без подключения осознания, то, скорее всего, придумаем Сценарное оправдание для соответствующей жизненной позиции. Однако, у нас есть и другой выбор - подключить Взрослого и действовать осознанно, достигая таким образом желаемого социального результата.

 

Я - ОК, ты - ОК: сотрудничество. На работе меня встречает босс с кипой бумаг. Он говорит: <Вот данные, которые мы ожидали. Я отметил, что надо сделать. Будьте добры, проконтролируйте и сообщите о выполнении работы>. <Хорошо, сделаю>, - отвечаю я. Согласившись с распоряжением босса, я решил для себя, что могу выполнить это задание и оно мне приятно. Я считаю, что босс поступил правильно и разумно, поручив мне это задание. Таким образом, занимаю позицию <Я - ОК, ты - ОК>. При этом босс и я сотрудничали при выполнении порученного нам дела.

 

Каждый раз, когда при взаимодействии с другими людьми я исхожу из этой позиции, то укрепляю свое убеждение в том, что я и другие люди в мире - ОК.

 

Я не ОК., ты ОК: уход. Я сажусь за стол и открываю первую страницу доклада. Краем глаза вижу, что кто-то склонился надо мной. Это - мой коллега, на лице которого написано неудовольствие. По выражению его лица я прекрасно понимаю, зачем он ко мне подошел. Он будет бесконечно долго жаловаться на свою работу, просить у меня совета, а затем все равно поступит по-своему. Пока он не подошел к моему столу и не начал говорить, у меня есть два выбора: я могу войти в сценарий или ответить ему из Взрослого.

 

Сценарное действие: Я вхожу в сценарий и занимаю позицию <Я не ОК, ты ОК>. При этом говорю себе: <Мне нет никакого дела до жалоб этого человека, мне просто не до них. Однако, он будет говорить, не замечая, что я работаю. Нужно уйти отсюда!> Не слушая, о чем говорит коллега, я говорю: <Извини, Джим, я должен на минутку выйти!> - и направляюсь к двери. Выйдя из комнаты, вздыхаю с облегчением. Я ушел от Джима в соответствии со сценарием. Поступая таким образом, я усилил убеждение своего Ребенка в том, что Я не ОК, а другие - ОК.

 

Действие Взрослого: Если я решил остаться во Взрослом, то говорю себе: <Сейчас я не желаю слушать Джима. У него проблемы, но не мне их решать. Если он заговорит, то его уже не остановишь. Самый лучший выход из создавшейся ситуации - уйти из комнаты>. Не успевает Джим открыть рот, как я говорю: <Да, Джим, плохи дела. Но сейчас у меня нет времени. Я должен идти в библиотеку, чтобы проверить данные по этому докладу. Надеюсь, что ты решишь свои проблемы>. После этого беру доклад и выхожу из комнаты. Таким образом, с помощью осознания Взрослого я выбрал действие - уход из создавшейся ситуации.

 

Я ОК., ты не ОК.: избавление. Спустя десять минут я возвращаюсь в офис, готовый приступить к изучению доклада. В этот момент дверь отворяется и появляется мой помощник. Он говорит: <Плохие новости. Помните, вы давали мне задание напечатать один материал? Я закрутился и забыл о нем. Сейчас все сроки прошли. Что мне делать?>

 

Сценарное действие: Я могу ответить ему из позиции <Я ОК, ты не ОК>. В резком тоне говорю своему помощнику: <Что тебе делать? Делай, что хочешь, но исправь положение! Я больше не хочу тебя слушать, пока ты не выполнишь задания, понятно?> Говоря это, я испытываю сердцебиение и начинаю кипеть от возмущения. Когда помощник исчезает, я говорю себе: <Ни на кого нельзя положиться, пока сам не сделаешь работу!> При этом я избавился от помощника, придумав сценарное оправдание своему убеждению, что Я ОК, а другие - не ОК.

 

Действие Взрослого: Я отвечаю своему помощнику: <Ты должен исправить положение. Сейчас у меня срочное дело. Иди и подумай, как можно выполнить задание в кратчайший срок. В четыре часа доложи о результате>. Я вновь склонился над докладом, давая понять, что разговор окончен. В этом случае я избавился от помощника и спокойно могу заниматься своими делами. При этом мы оба остались в позиции ОК.

 

Я не ОК, ты не ОК.: выжидание. Раздается телефонный звонок. Звонит супруга из дома: <Случилось что-то страшное! Лопнула труба и вымок весь ковер, прежде чем я отключила воду!>

 

Сценарное действие: В этом случае я могу принять позицию <Я не ОК, ты не ОК>. При этом говорю себе: <С меня достаточно. Надоело все это. И на помощника тоже нельзя положиться. Все без толку>. Я вздыхаю в телефонную трубку: <Послушай, с меня достаточно. Итак весь день одни неприятности> - и, не дожидаясь ответа, вешаю трубку. Я чувствую себя уставшим и подавленным. Между тем внутренне вновь убедился в правильности своего убеждения, что другие люди - не ОК.

 

Действие Взрослого: Решив остаться во Взрослом, я отвечаю так: <Послушай, сейчас ничего не поделаешь. Подожди, пока я не приеду домой, а там посмотрим, что можно будет сделать>. В этом случае я избрал выжидание.

 

Изменение личности и ОК Коррал. Хотя мы используем позиции всех квадрантов диаграммы Коррал, но у каждого из нас есть один любимый квадрант, в котором мы проводим большую часть времени при проигрывании нашего сценария. Этот квадрант и будет основной позицией, которую мы приняли в детстве.