Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Глава 13. Послесловие через тридцать пять вековСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Юрий Петрович любил вести занятия у геологов. После отмены изучения в ВУЗах марксизма‑ленинизма многие его коллеги приуныли. А Юрий Петрович знал, что со временем станет еще интереснее. Гуманитарная составляющая высшего образования у естественников все равно останется. Но настоящие, а не марксистские, философия, политология и культурология гораздо интереснее всего этого научно– коммунистического бреда. А с другой стороны, как же увлекательно говорить об этих вопросах не с профессионалами, пусть и будущими профессионалами, а с дилетантами. Но дилетантами умными, читающими, размышляющими. Однако не скованными почтением к авторитетам чужих для них профессиональных знаний. – Никакого секрета во всплеске греческой культуры нет, – твердо заявил, стоя у доски студент. Его звали Вадимом. Это был крупный парень с решительным лицом. Насколько понял из общения с этой группой Юрий Петрович, Вадим придерживался модных среди части молодежи радикально националистических взглядов. – Но, почему, Вадим? Разве мы не видим материального воплощения этого всплеска. Всех этих храмов, археологических находок. Я уже не говорю о не материальных моментах. Той же греческой мифологии и философии. Или Гомер для вас фикция? – Гомер описал реальную историю реальной войны. И он для меня не фикция. Но я не о том. Культура не может развиваться на пустом месте. А Греция испытывала экономический подъем. Посмотрите на карту полезных ископаемых. В Греции сосредоточено две трети запасов меди и олова всего Древнего мира. Во времена бронзового века это была самая богатая страна древности. И денежки там водились. Как у нас в Ханты‑Мансийске сейчас. Только у нас денежки на нефти, а у них были на бронзе. Вадим был родом из Ханты‑Мансийска. – И где же ваш ханты‑мансийский Гомер? – ехидно спросил вечный оппонент Вадима, Виталий. Сухой сутулый скептик. – Еще будет. – Экономика экономикой, но не кажется ли вам, что экономическая база еще не все? – спросил то ли всех сразу, то ли Юрия Петровича подвижный студент с первого ряда. Их было двое, братья‑двойняшки Михаил и Петр. Вопрос задал Михаил, обведя аудиторию своими чудными голубыми глазами, которые иные называли «смерть девкам». – А что, по‑твоему, еще надо? – спросил Вадим. – Не знаю, наверное, некоторую идею. – Идея вещь не осязаемая. А лидерство в металлургии, а это для тех времен главное, вещь вполне конкретная. – А если идея становится необходимым элементом некоего политического проекта для элитных группировок экономически перспективного региона? – спросил брат Михаила, Петр. Петр был чуть помассивнее Михаила. Он обожал, как понял Юрий Петрович теории заговоров. И все объяснял с этих позиций. Преподаватель тонко улыбнулся. – Давай, Петр, выдвигай свою модель нового заговора времен Гомера. А ты, Вадим, можешь идти на свое место. – Не времен Гомера, а времен до Гомера. До Троянской войны. – Хорошо, уточнение принято. Но мы в нетерпении. Давай свой заговор. – Допустим, – начал Петр, – что некая группировка проникает в Грецию. – С целью захватить там власть, – откровенно улыбнулся Юрий Петрович. – Разумеется! А зачем же еще? Возникает вопрос, почему в Грецию? Да потому, что, и в этом Вадим прав, Греция тогдашний экономический лидер. Но, очевидно, что при этом она маргинал в плане экономическом, религиозном, культурном. Она находится на самой окраине мира, который условно можно назвать египетско‑месопотамским. – Египетско‑вавилонско‑палестинско‑ханаанским, – со скрытым значением произнес Вадим. Боже! – подумал Юрий Петрович, как же глубоко распространились национализм и ксенофобия, если такие взгляды встречают симпатию даже у студентов МГУ. А антисемитский подтекст реплики в устах Вадима был очевиден. – Если хочешь, то так, – с понимающей полуулыбкой сказал, отвечая Вадиму, Петр. И он тоже, – подумал Юрий Петрович. Это не группа, а какая‑то фашистская организация! Но, посмотрим, куда приведут рассуждения Петра. Он все же отличник и явный интеллектуал. Ну, не могут взгляды такого человека быть пещерными! – А, собственно, почему вы считаете, что Эллада должна была находиться в сфере влияния именно этого егиретско‑ближневосточного мира, и быть его политической и религиозно‑культурной окраиной? Этому что, есть прямые доказательства? – спросил Юрий Петрович. – В первую очередь, не прямые, а косвенные. Сама геополитическая логика свидетельствует о том, что иначе быть не могло. Но, однако, есть и прямы доказательства. Так, известно, что до Троянской войны у ахейцев существовал обряд обрезания. А одной из главных богинь догомеровской Эллады была Кибела. Весьма известная на Ближнем Востоке богиня. – Это не ближневосточная богиня, а арийская, – вдруг брякнул Вадим. – ее истинное название Ки – Белая богиня. – Вадим, – возмутился Юрий Петрович, – я могу догадываться о ваших взглядах, могу их не разделять, но оставьте мне возможность хотя бы уважать их! Ну, нельзя национализм превращать в идиотизм! – Ты бы еще тетю Бесю из Одессы объявил русско‑арийской богиней, – съязвил Михаил. Вадим густо покраснел и готов был продолжить дискуссию в более остром тоне. Видя это, Юрий Петрович резко прервал его. – Все! Дискуссии на эту тему окончены! Я нахожу, что аргументы Петра весьма убедительны. А споры в ином формате будете вести не на моем семинаре. Итак, установили, Эллада экономический лидер и, в то же время, политический и религиозно‑культурный маргинал египетско‑ближневосточного мира. Что же из этого следует? – Из этого следует, – продолжал Петр, – что такая ситуация способствует успеху провоцирования системного кризиса с последующим захватом власти. – Почему? – живо спросил Юрий Петрович. – Насколько я знаю, вы, Петр, далеки от марксизма, но рассуждаете сейчас как марксист. Бытие определяет сознание. И вообще, всю надстройку, в терминах Маркса. – Нет, Юрий Петрович, в данном случае я следую теории профессора Тихомирова. Его доктрине «колес Тихомирова». Это когда одно колесо, условно говоря, экономика, а другое, например, культура. Если колеса разной величины, телега непременно завалится. Завалится в сторону «меньшего колеса». То есть в нашем случае произойдет крах старой культуры или религии, и возникнет новая, соответствующая по масштабу экономике. – Любопытно, вы дадите мне ссылку на эту книгу Тихомирова? – Да она у меня с собой. – Читаете такую литературу в транспорте вместо детективов? – Да, знаете ли, гораздо интереснее. – Вы молодец, Петр. Но продолжим. Итак, некая группа в догомеровской Греции знакома с работами современного политолога Тихомирова. – Не надо утрировать, Юрий Петрович. То, что Тихомиров формализовал, мог интуитивно чувствовать любой практический политик. В том числе и в древности. – Хорошо, извините Петр, я, наверное, пошутил неудачно. Продолжайте. – Итак, эта группа вторгается в Грецию, и захватывает там власть, не посредством массированного политического насилия, а посредством навязывания новой культуры и новой религии. – Но как она может это сделать? – Очень просто, если владеет некоторыми экстрасенсорными, и не только экстрасенсорными методиками. – Ну, это уже сказки. – Позволю вам возразить, Юрий Петрович. Не такие уж и сказки. Мой отец участвовал в таких работах. – Не надо выдавать, гостайны, Петр. – Я не выдаю гостайн. Это было в другой стране, которой уже нет. В СССР. Да и папа умер два года назад. – Извините, Петр. – Итак, что собственно могут олимпийские боги? Вызывать грозу среди ясного неба. Ведь Зевс громовержец. Но как показали работы и в СССР и в США, это вполне возможно. При этом в основе данных работ лежало обобщение опыта различных колдунов. Примерно к таким же методикам относится и более трудная, но все же решаемая задача провоцирования землетрясений. Тут, уж, извините, Юрий Петрович, мы, как будущие сейсмологи, можем сказать, – трудно, но теоретически возможно. Что еще умеют олимпийские боги? Лечить некоторые недуги и омолаживаться. Но это тоже вполне по силам некоторым экстрасенсам! – А полеты, Петр, полеты?! – Обычные полеты на дельтопланах. И заметьте, Юрий Петрович, летает легкий и стройный Апполон, а не массивный Зевс. Тому вес не позволяет. Да и легенда об Икаре и Дедале типичный рассказ о полетах на дельтоплане. – А волшебные стрелы Аполлона? – Ну, это вообще элементарно. Бил сверху из лука, а сам был недосягаем с земли. Сверху стрелять легче. – А попадать? – А зачем ему попадать? Так, достаточно задеть. Стрелы то отравленные. – Да он у вас не светлый бог, а какой‑то монстр! – Почему? Слово «токсичный» имеет греческий корень, и обозначает в числе прочего «лучный». Тогда все травили боевые стрелы. А чем Аполлон хуже? – Хорошо, сдаюсь, – засмеялся Юрий Петрович. – Но вы тогда должны сказать, откуда пришли эти мафиози и террористы, объявившие себя богами? – Как откуда? – вскинулся Вадим. – От нас. Они русские. Они завоевали все Средиземноморье. А потом пали жертвой семитских интриг. – Вадим, я уже говорил, не надо на занятиях цитировать ваши нацистские книжонки, – возмутился Юрий Петрович. – У нас семинар в МГУ, а не нацистское сборище. Кстати, Петр, вы что, согласны с Вадимом? Он с опасением ожидал проявления уверенной тупости, которая так неуместна была бы в этом интеллектуале. – И да, и нет, Юрий Петрович. Уже легче, – подумал тот. – Многочисленные свидетельства славянского происхождения текстов на догомеровских археологических памятниках для современного криптографа несомненны… – Значит, наши их завоевали! – прервал Петра Вадим. – Если сейчас на Тверской половина вывесок на английском, это еще не означает, что нас завоевали англичане. И потом, чем завоевали выходцы с Русской равнины Элладу?! Ведь греки того времени лидеры в металлургии, а, следовательно, и в военном производстве. А все умения наших олимпийцев имеют уникальное значение только, говоря современным языком, в спецоперациях, а не в массовых завоеваниях. Юрий Петрович прервал дискуссию. – Хорошо, Петр, хорошо, это не завоевание как таковое. Но что же это? Что могут нам рассказать эти славянские тексты догомеровской Греции? – Они многое могут сказать, если проанализировать суть, настроения этих текстов. Это отнюдь не слова, написанные уверенными в себе завоевателями. Господами, наслаждающимися плодами победы в покоренной стране. – Примеры, Петр, примеры. – Извольте. Самый известный пример. Знаменитый фестский диск. Что мы читаем на этом диске, написанном, судя по всему в сообществе основателей крито‑микенской культуры? «Горести прошлые не сочтешь, однако нынешние горести горше. На новом месте вы почувствуете их. Что нам послал господь? Место в мире божьем. Распри прошлые не считайте.» Дальше я не помню, но суть такова. Новое место жительства надо всеми силами защищать и беречь. Хотя это место почему‑то не вызывает восторга у пришельцев. Они тоскуют о покинутой родине: «Рысиюния чарует очи. Никуда от нее не денешься, не излечишься». И это успешные завоеватели, занявшие некие благодатные места по собственной инициативе?! – А что, по твоему, это рабы?! – агрессивно спросил Вадим. – Нет, не рабы, ибо они говорят «Что для вас почести, в кудрях шлемы…». Рабам почести не оказывают и шлемов они не носят. – Не понимаю, так кто же они? – сказал Юрий Петрович. – Кто они? – Авторы фестского диска. – Они обманутый, соблазненный второй эшелон, который поддержал невоенную, мафиозно‑культурно‑религиозную экспансию и не силовой, а я бы сказал «спецслужбистский», захват власти в Элладе группой русских волхвов, ставших олимпийскими богами. Олимпийские боги знали, на что идут, и были вполне довольны результатами своего проекта. Но им нужна была массовая поддержка. А вот эта вторая волна творцов новой культуры, сманенных из земель, лежащих на нынешней Русской равнине, была уже не столь довольна. Они творят новую культуру, соединяя возможности лидера тогдашней бронзовой экономики, Эллады, и свои экстрасенсорные технологии колдунов с севера. Они значительно смягчают нравы, царившие в мире тогдашних первых государств. И раскованная, раскрепощенная энергия античного среднего класса приносит свои плоды в виде всплеска творчества во всех областях жизни. И во всех областях культуры. Заметим, кстати, что без этого раскрепощения не было бы культурного всплеска. Само по себе экономическое чудо бронзового века в Элладе не принесло бы новой культуры и идеологии. Новой социальной, политической и цивилизационной модели. Что мы видим на примере Великой Армении, которая была в силу своей обеспеченности медными рудами вторым экономическим центром бронзового века после Эллады. Но где не произошло никакой религиозно‑культурной революции, хоть в чем‑то аналогичной греческой. И это понятно. Армения осталась органичной частью мира азиатских империй. А Греция, нет. Но тут действительно нужен был толчок, или рывок извне. Некое усилие, вырывавшее Элладу из древнего семитского…, извините, египетско‑палестинско‑вавилонского мрачного имперского мира. Ибо сам себя за волосы не поднимешь. И это усилие было сделано олимпийскими богами, пришельцами с севера. Которые упивались на Олимпе плодами своей победы. Но вот более массовая вторая волна пришельцев уже испытывает двойственные чувства. Да, они часть новой элиты. Но они все же тоскуют по родине, по чистоте нравов, по отсутствию злобы, господствующей в неравноправном обществе. Знаете, как у Шандора Петефи сказано про одного графа, ушедшего в национальную революцию: «Меж рабами себя он чувствовал рабом». Это вполне естественное чувство для каждого думающего и достойного человека в аналогичной ситуации. А северные творцы античной культуры были, несомненно, людьми умными и достойными. И в рабовладельческой экономической модели, пусть и не такой гнусной, как в Египте или Вавилоне, они чувствовали себя не в своей тарелке, даже в рядах элиты. – Вы извините, Петр, но вы говорите отнюдь не как второкурсник. Я бы такое эссе не побоялся отдать в солидный философский журнал. Знаете, меня вдруг посетило ощущение, что вы говорите о том, что видели сами. Да что видели! В чем сами участвовали! Ваше умение убеждать, не побоюсь признаться, восхищает! – Спасибо, Юрий Петрович. Петр посмотрел на преподавателя глубоким взглядом человека, который действительно знает, о чем говорит. И который просто не хочет продолжать рассказ, боясь смутить неподготовленного слушателя. Ибо он в верности своей генетической памяти не сомневался.
ЧАСТЬ III ЖЕЛЕЗНЫЙ ШЛЯХ
Глава 1. Гибель Богов
Весна не может быть вечной. К счастью, осень тоже. Но к черту осень! Нам важна весна, время расцветающей жизни. Время, когда все кажется праздником. Но не может же бутон распускаться вечно? Вот он распустился. И если бы он мог думать, то пожелал бы оставаться бессмертным цветком. А весеннее тепло? Нас радует окончание промозглой зимней стужи. Но не может же потепление идти вечно. Так можно дойти и до температуры, когда все просто сгорит. Значит, и потепление должно когда‑то остановиться, чтобы не стать испепеляющим. Поэтому вечная весна невозможна. Возможно лишь вечное лето. А оно при всей нашей любви к нему может быть и пыльным, и грязным и даже скучным. Весна Олимпа была прекрасной для новых богов и богинь. Но и для них наступило лето. Которое, впрочем, казалось вечным. Однако вечность оказалось обманчивой. – Мы понемногу теряем молодость, – как‑то сказал Зев Купале. Для последнего, впрочем, это было не актуально. Он оставался молодым. И было ясно, почему. Один из немногих олимпийцев, он летал на большие сборы в другие места. – Нам надо побольше сильных волхвов, – сказал Купала. – Эти славные девки, но плохие ведуньи, которых регулярно доставляет Посейдон, не заменят и одной Тамирис, а тем более нашей Веды. Да и нам с тобой далеко до Сварога или Вольфганга. – Ладно, время у нас еще есть. Пока держимся. Но надо бы сделать так, чтобы такие как Сварог и Вольфганг прилетали к нам, на Олимп. – Как это сделать? – спросил Купала, хотя ответ Зева знал заранее. – Как подобные вещи делают все цари. Разорить другие места сборов. – Все не разоришь. – Для начала Лысую гору на Большой реке. – Они станут летать в Вольфгангу на закат, или к Тамирис на восход. – Не все, кто‑то полетит и к нам. – Не хорошо все это, Зев. Не было бы хуже. – Кому? – Нам, нам. О других ты уже давно не думаешь. – А слетай‑ка ты, Купала на полудень. Посмотри, какие боги и жрецы обитают еще дальше, за рекой Ра. Купала понял, что Зев просто боится, что он предупредит братьев и сестер с Лысой горы. Но, с Волчьими Зевами жить, по волчьи выть. Купала утешал себя тем, что сам не сделает зла бывшим братьям и сестрам. Да, бывшим. После того, как Зев разорит Лысую гору, путь в общество родных волхвов будет закрыт. Далеко на полудень Купала не полетел. Забрался в один из темных храмов богини Иштар, и устроил себе большой праздник любви с его жрицами. Конечно, наши с Лысой горы и Олимпа будут получше. Но для разнообразия можно и с этими, меднокожими. У волхвов нет семей. Они живут поодиночке. Но дети у них рождаются. Редко, правда, по меркам смертных. Но куда спешить живущему сотни, а то и тысячи лет. Вот и Рыська готовилась стать матерью. И поэтому на сбор не полетела. Какой он будет, ее будущий ребенок, – часто думала она. И хотела, чтобы если это будет мальчик, то пусть походит на Сварога. А если девочка, то на Веду. Любила Рыська свою наставницу. И попросила Сварога соорудить себе жилище недалеко от нее. Долго трудился Сварог. Но таких хором, как у Веды построить не смог. И то сказать, сколько лет сооружалось, достраивалось и обустраивалось жилище Веды. Но Рыська ничуть не завидовала наставнице. Мало ли что будет у нее самой через тысячу лет. Ибо знала теперь Рыська и число и меру. И понимала, что такое тысячу лет. Что такое жизнь ведуньи и жизнь смертной. Вера в олимпийских богов распространилась за пределы Эллады. Не столь уж далеко, надо сказать. Но в Зевса, Геру, Аполлона, Артемиду, Афину и других верили и на азиатском берегу Гелеспонта, а кое‑кто и в далекой Скифии. Вряд ли кто в тех диких местах помнил давние похождения волхва Волчьего Зева. Но олимпиец Зевс был почитаем. Тем более, что благоволил он тем скифам, которые уверовали в него. И которые вместе с эллинскими купцами, пиратами и разбойниками все интенсивнее и со все большей прибылью охотились на рабов с севера. Расцветшей под покровительством олимпийских богов Элладе требовалось все больше умелых, выносливых и красивых белых рабов и рабынь. Поэтому не удивились скифские вожди, когда в одном из храмов Зевса жрец сообщил им милость громовержца, который по‑отечески указывал им, где можно взять живого товара много и сразу. Вот это бог! Вот кому стоит верить. Когда очень попросишь, прилетит и поразит врагов молнией. Правда, просить такое надо очень сильно. Все реже снисходит громовержец к жалким просьбам своей паствы. Но советы дает просто чудные. Практичные и полезные. Отец, ну настоящий мудрый отец. На этот раз старшим на сборе опять был Вольфганг. – А где Рысье Сердце? – спросил он Сварога. – Скоро матерью станет Рысье Сердце. Поэтому и не прилетела. – Поздравляю, Сварог, – сказала Тамирис. – А чего меня‑то поздравляешь? Всего нашего сообщества прибывает. – Ну, сообщество сообществом, а тебя с этим надо поздравить отдельно. Или я не права? – Настоящая колдунья ты, Тамирис. Насквозь все видишь. – Колдунья, ведунья. Да чтобы понять это не надо быть ведуном. Все просто. – А знаешь, я подумал, что вся наша жизнь ведовская тоже очень проста. И сводится к двум вещам. Мы живем, помогая и любя друг друга, как наши родовичи. Без злобы, обмана и зависти. Но мы еще и все время учимся, думаем и ищем истину. И наши Боги посылают нам знание. Только и всего. – Только и всего… – повторил Вольфганг. – И ты думаешь, что это так мало? Дружище, тысячи лет люди будут искать, как достичь этого твоего «только и всего». – Чего‑то грустен ты сегодня, Волчий путь. – Знаешь, понял вдруг, что нам чего‑то не хватает. Вот сидим мы тут вместе, такие похожие друг на друга в главном. Тамирис, с Каменного пояса на восходе, ты со своих бескрайних равнин, я с Лысой горы среди Черного леса на закате. А будут ли так же понимать и походить друг на друга наши потомки? Не примут ли они кровавого пути, на который стал ваш Зев? – Если не смешаются со смугленькими, то не примут, – сказала Тамирис. – И потом, больше надо любить своих, не отказывать им в любви. И тогда… – Потомки будут общими, – захохотал Сварог. – А почему бы и нет, – спокойно сказала Тамирис. – Вот сидит же сейчас на Белой горе наш с Купалой сын. Плод моих уроков любви этому красавчику. Меднокожая жрица смотрела на Купалу снизу вверх своими миндалевидными темными глазами. Казалось, она хотела изнурить его в любовном поединке. Но, похоже, победителем вышел все же северный волхв. – Ты бог, настоящий бог любви, Аполлон, – простонала она. А Купалу как будто что‑то кольнуло. Он вдруг вспомнил Тамирис, ее прозрачные широко расставленные светлые глаза, чуть приподнятые к вискам. Ее ловкое ладное тело. Неужели Зев думает, что такая как Тамирис, придет к нему на Олимп неволей? Неужели он думает, что сильные ведуньи с Лысой горы приползут к нему за три золотых, как эта толстозадая Яра, по собственной дури угодившая в рабыни? Да как вообще можно разорять священное место, где тебя посвятили в волхвы, где ты познавал тайны ведовства?! Почему так трудно омолаживаются на Олимпе? Потому, что там собрались те, кто не узнает ничего нового, не растет сердцем и умом. Все эти смазливые богини и нимфы, которые стали царицами, разъелись и трясут своими гладючими боками на праздниках любви. А теперь еще и во всю позируют смертным скульпторам, желая увековечить себя в мраморе. Не верят, что обретут настоящее бессмертие. На это ума хватает. И вот теперь Зев решил помешать обретать бессмертие и другим. Надеется перехватить их волхвов? А может, все прекрасно понимает, и просто завидует и злобствует царь богов? Чтобы если не ему, то никому? Нет, надо лететь на Лысую гору. Надо успеть предупредить своих. Эта ночь на Лысой горе была особенно теплой. Редко бывают такие в этих местах в конце весны. – Тамирис, а скольких ты посвятила в тайны ведовства и скольких научила любви? Она усмехнулась, сверкнув своими чудными глазами. – Разве это так важно, Сварог? – Не знаю, но эти люди, ставшие волхвами, и оставшиеся людьми, ты понимаешь о чем я? – Понимаю. – Так вот, эти люди, они останутся твоей частицей на этой земле, когда ты уйдешь в страну Вечного лета. – Я не спешу, – ее зубы влажно блеснули в полумраке, обнажаясь в легкой улыбке. – Все мы не спешим. Но Веда не раз говорила мне, что наше бессмертие относительно. И все мы рано или поздно окажемся там. – Окажемся. И если нам повезет, то перед этим сделаем что‑то очень важное для всех нас. Для волхвов, для своих родовичей, и для кого‑то еще, о ком не знаем сами. И тогда наши Боги примут нас в свой круг. Мы станем одними из них. И будем уже с небес помогать нашим потомкам. – Да, мы смутно представляем наших Богов. Хотя знаем, что они есть. И знаем, хотя и не всегда, что же они хотят от нас. А вот поклонники Зева считают богом его. – Я всегда говорила тебе и Вольфгангу, что Зев кровавая тварь. Но он силен. Наши возможности он соединил с возможностями бронзовых мечей. – Наше ведовское искусство все же сильней. – Сила не может быть однобокой. Надо быть сильнее во всем. – Но при этом остаться добрым и щедрым. – К своим, Сварог. К своим. Молодая ведунья, легкая как ласточка, вышла на кручу Лысой горы. После ночи любви она испытывала восторг. Широкая река дымилась у ее ног утренним туманом. А за рекой лежали не видимые сейчас луга, полные чудных свежих цветов. Ей захотелось полететь навстречу восходящему солнцу, туда за реку, набрать этих свежих цветов и сплести из них венок. – Эге‑ге‑гей!!! – радостно закричала она. Подкрадывающийся по откосу горбоносый рыжий скиф принял этот крик за сигнал тревоги. Заученным движением он выхватил лук, быстро натянул его, и крик молодой ведуньи оборвался бульканьем крови из пронзенного стрелой горла. Что может голый человек, даже если это волхв, против вооруженного бойца? Мало что. Одеть крылья не успел никто. Но и сдаваться никто не собирался. Отводили глаза. Набрасывались сзади. Душили. Сталкивали с обрыва. Но чаще бросались с обрыва сами, предпочитая смерть неволе. А то, собрав все силы, бросались на врагов. И приняв в тело скифский акинак последним усилием сжимали противника в нечеловеческих, волхвы ведь, объятиях. Но не было, не было такого ведовства, которое могло бы остановить вооруженных захватчиков. Стоящий посреди поляны Вольфганг вдруг понял что‑то. Он собрался и послал вокруг волны своей энергии, которыми ранее омолаживал и оздоровлял братьев и сестер. Но на этот раз волны были другими. С обратным знаком, сказал бы потомок. И свои и враги стали падать вокруг замертво. А Вольфганг, герой заката, знаток волчьих путей, истекал смертоносной энергией. Но вместе с этими волнами иссякала и его жизненная сила. И вот он рухнул замертво, до конца выполнив свой долг. Ужас на мгновение охватил скифов. Однако они было вновь приободрились, когда Вольфганг упал. Но тут с неба посыпались смертоносные стрелы. Крылатый бог сыпал их, поражая скифских вождей. – Аполлон! – в страхе закричали они. – Купала! – с надеждой приветствовали своего оставшиеся в живых братья и сестры. И скифы бежали. Тамирис лежала на волчьей шкуре. Купала и Сварог водили над ней руками, стараясь не дать уйти ее жизни. По их лицам струился пот. – Не надо, мальчишки. Ничего не выйдет, – устало улыбнулась она, влажно сверкнув своими чудными прозрачными глазами. – Выйдет! – убежденно сказал Сварог. – Выйдет! – Не спорь со старшей сестрой, – вновь улыбнулась она. – Не я ли сама учила тебя всем этим вещам. Впрочем, продолжай Сварог. Поддержи меня, пока я не скажу всего Купале. – А ты прекрати водить руками и слушай меня, – обратилась она к Аполлону. – Ты спас свою душу, прилетев сюда. И когда ваш Олимп закончится, возвращайся в родные места. Ты, конечно, не хочешь возвращаться на этот Олимп, и остался бы здесь сейчас же. Но не делай этого. Не все так плохо у вас там. Вы принесли в тот подлый мир свободу. Вы как будто разбавили грязную реку их жизни нашими чистыми ручьями. И их река стала чище. Это запомнят, и это оценят потомки, чьи души окончательно не пропали. Так что, возвращайся пока. Ты один из немногих там, на Олимпе, кто может не дать вам сгинуть от злобы Волчьего Зева. А теперь замени Сварога, поддержи меня, я должна кое‑что сказать и ему. Купала стал водить руками над этим любимым чудным телом. Нет, они не дадут Тамирис погибнуть! Боги они, или нет! «Не кощунствуй, – прошелестело в голове, – ты не Бог, ты волхв. Волхв, чудом оставшийся волхвом, в последний момент спасший душу, придя на помощь своим братьям и сестрам. Но работай. Выполняй волю Тамирис». Между тем ведунья обратилась к Сварогу. – Видишь, брат, как вовремя мы с тобой завели этой ночью разговор о стране Вечного Лета, о силе, защищающей добро и об их мечах. Ты найдешь что‑то, чего я не знаю. Но я уверена, ты найдешь что‑то, что сломит их мечи. И твой с Рыськой сын станет Богом. Богом войны. Нашей войны. И нашей победы. Ибо теперь я поняла, что только уничтожив всех потомков людоедов, можно будет жить спокойно и радостно. Когда наши потомки поймут то, чего они должны понять, мы поможем им в их последней войне. Войне не для захвата рабов или трофеев, а войне за очищение земли от грязной крови. А я помогу тебе… в твоем деле, в твоих исканиях. – она говорила все тише, как бы засыпая с этой щемящей сердце слабой улыбкой, – помогу тебе… с небес. Она вновь улыбнулась. – Мальчишки, милые мальчишки, помните, как я учила вас любви? – Я убью его! Я убью этого кровавого волхва!! Я убью его!!! – орал Купала в неистовстве. – Молчи, щенок, – сурово сказал Сварог. – Молчи и выполняй волю Богини. Настоящей Богини. Настоящей…, настоящей…, настоящей… Его горло перехватила судорога, и, не закончив говорить, он упал на землю и начал в исступлении молотить по ней кулаками.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-12; просмотров: 157; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.137.200.56 (0.016 с.) |