Социальная сущность дворцовых переворотов

А.Л.Янов, описывая вакханалию дворцовых переворотов после смерти Анны Иоанновны, отмечает: «Во всём этом безумии была, однако, система. Ибо… петербургские гренадёры или лейб-гвардейцы, как и вся стоявшая за ними петровская служебная элита, ставили себе целью вовсе не воцарение очередной «полковницы», но отмену обязательной службы (при сохранении при этом всех привилегий и имущества). Другими словами, возвращения утраченного в очередной раз аристократического статуса (для «петровской элиты», наверное, дело всё-таки заключалось вовсе не в возвращении указанного статуса, а лишь в его приобретении). Они не успокоились, покуда не добились своего. И едва додумалась до истинной причины всей этой необыкновенной политической сумятицы единственная среди плеяды русских императриц политически грамотная женщина Софья Ангальт-Цербстская, больше известная под именем Екатерины Великой, как тотчас улеглись страсти и вчерашний произвол сменился упорядоченностью».

К сожалению, сам Янов этот вполне интернациональный процесс толкует как специфически российский, как «исконные российские образцы формирования элиты» (и как свидетельство якобы тяготения России к Европе с её родовитостью и независимостью положения аристократии от воли центра). Однако данный процесс протекал повсеместно, во всех бюрократических обществах, хотя и в разных формах, обусловливаемых уже цивилизационными особенностями указанных обществ и прочими, преимущественно политическими, обстоятельствами.

Дворцовые перевороты не влекли за собой изменений политической, а тем более социальной системы общества и сводились к борьбе за власть различных дворянских группировок, преследовавших свои, чаще всего корыстные интересы. В то же время, конкретная политика каждого из шести монархов имела свои особенности, иногда важные для страны. В целом социально-экономическая стабилизация и внешнеполитические успехи, достигнутые в эпоху правления Елизаветы, создавали условия для более ускоренного развития и новым прорывам во внешней политике, которые произойдут при Екатерине II.

По мнению Ключевского, петербургская гвардейская казарма явилась соперницей Сената и Верховного тайного совета, преемницей московского земского собора. Это участие гвардейских полков в решении вопроса о престоле имело очень важные политические последствия; прежде всего оно оказало сильное действие на политическое настроение самой гвардии. Сначала послушное орудие в руках своих вожаков, Меншикова, Бутурлина, она потом хотела быть самостоятельной двигательницей событий, вмешивалась в политику по собственному почину; дворцовые перевороты стали для нее приготовительной политической школой. Но тогдашняя гвардия не была только привилегированной частью русского войска, оторванной от общества: она имела влиятельное общественное значение, была представительницей целого сословия, из среды которого почти исключительно комплектовалась. В гвардии служил цвет того сословия, слои которого, прежде разобщенные, при Петре I объединились под общим названием дворянства или шляхетства, и по законам Петра она была обязательной военной школой для этого сословия. Политические вкусы и притязания, усвоенные гвардией благодаря участию в дворцовых делах, не оставались в стенах петербургских казарм, но распространялись оттуда по всем дворянским углам, городским и деревенским. Эту политическую связь гвардии с сословием, стоявшим во главе русского общества, и опасные последствия, какие отсюда могли произойти, живо чувствовали властные петербургские дельцы того времени.

Поэтому одновременно с дворцовыми переворотами и под их очевидным влиянием и в настроении дворянства обнаруживаются две важные перемены: 1) благодаря политической роли, какая ходом придворных дел была навязана гвардии и так охотно ею разучена, среди дворянства установился такой притязательный взгляд на свое значение в государстве, какого у него не было заметно прежде; 2) при содействии этого взгляда и обстоятельств, его установивших, изменялись и положение дворянства в государстве, и его отношения к другим классам общества.

Основной момент и в том, что дворянство жаждало этих переворотов. В рядовом дворянстве, беспощадно выгоняемом из захолустных усадеб в полки и школы, мысль изощрялась на изобретении способов, как бы отбыть от науки и службы, в верхних же слоях, особенно в правительственной среде, умы усиленно работали над более возвышенными предметами. Здесь еще уцелели остатки старой боярской знати, образовавшие довольно тесный кружок немногих фамилий. Из общего политического возбуждения здесь выработалась своего рода политическая программа, сложился довольно определенный взгляд на порядок, какой должен быть установлен в государстве.

В условиях политической, правовой и экономической несвободы всего российского общества, в том числе и высших его кругов (следует помнить, что знаменитый указ о вольности дворянства был принят лишь в 1761 г.), проблема ограничения власти монарха, то есть создания конституционной монархии, приобретает, казалось бы, своих сторонников во всех сферах российского общества. Думается, что первым из самодержцев это хорошо осознал Петр I. Создание им Сената есть не что иное, как начало работы по созданию основ конституционного строя. Как ни парадоксально это звучит, но Россию следует считать единственным государством, где данный процесс происходил не под революционным натиском, а являлся весьма обдуманным и нужным для государства и общества шагом со стороны и по инициативе самого монарха.

Этот процесс пережил своего зачинателя. С созданием Вер-ховного Тайного Совета и ограничения компетенции Сената лишь вопросами высшей судебной юрисдикции в России довольно отчетливо вырисовываются контуры разделения властей, что, на наш взгляд, неоспоримо является одним из важнейших признаков контитуционализма. Этому процессу сопутствовали бы и предпо-лагаемые разделы высшей государственной власти между монархом и Верховным Тайным Советом.

Современник и участник тех событий Ф.Прокопович в своих воспоминаниях описывает события и политические настроения тех лет: «Многие говорили, что скипетр никому иному не надлежит, кроме ее величеству государыне, как и самою вещие и ее есть, по сим совершившейся недавно ее величества коронации. Немцы же рассуждать почали, подает ли право такое коронация, когда и в прочих народах царицы коронуются, а для того наследницами не бывают?»

Данные рассуждения о престолонаследии звучали на стихийных совещаниях высших кругов российского общества. Их участники были не правомочны решать вопрос о престолонаследии. Правомочен был решить этот вопрос Сенат. Об его историческом заседании хорошо написал В.О.Ключевский: «Пока сенаторы совещались во дворце по вопросу о престолонаследии, в углу залы совещания как-то появились офицеры гвардии, неизвестно кем сюда призванные. Они не принимали прямого участия в прениях сенаторов, но, подобно хору в античной драме, с резкой откровенностью высказывали об них свое суждение, грозя разбить головы старым боярам, которые будут противиться воцарению Екатерины».

Гвардию, и это явствует из последующих событий, привлекли Меншиков и Бутурлин. Ее появление как в стенах Сената, так и за его стенами явилось веским аргументом в решении вопроса о престолонаследии. Не исключено, что угроза применения военной силы, которая, образно говоря, витала в воздухе, повлияла и на мнение представителей бывших боярских родов в Сенате. И все же главным аргументом, на наш взгляд, явился сформировавшийся в общественном сознании новый правовой образ монархии, согласно которому фактически прекращалась практика избрания царя на Земском соборе. Согласно принятому законодательству, император сам был волен объявить наследника престола. Естественно, что в своем выборе он был ограничен рамками правящего дома, негласное предпочтение наследникам-мужчинам все же существовало.

Верховный Тайный Совет фактически правил страной в годы царствования Елизаветы I и после воцарения Петра II. Это был первый коллегиальный орган управления, хотя в целом и лишенный внутреннего регламента. Он находился в каком-то промежуточном состоянии, то ли копируя царя-самодержца, то ли Боярскую думу. Но, в любом случае, это был новый орган власти. Многие процедурные вопросы его деятельности, как вопросы и других аналогичных органов власти, выкристаллизовывались годами, а то и десятилетиями, когда складывалась определенная традиция в их деятельности. Естественно, что большое значение на деятельность Верховного Тайного Совета накладывала одна доминантная личность. Принято считать, что в первые два года это был светлейший князь Александр Меншиков (1673-1729 гг., генералиссимус. В 1718-1724 гг. и 1726-1727 гг. - президент Военной коллегии), в оставшиеся три года - князь Дмитрий Голицын (1665-1737 гг., составитель «кондиций». В 1736 году обвинен и осужден за участие в заговоре).

«Верховники» отклонили кандидатуру дочери Петра I Елиза-веты как незаконнорожденной на том лишь основании, что она была рождена до официального брака родителей, и решили пригласить Анну Иоановну, справедливо полагая, что с ней легче будет договориться на предмет разграничения властных полномочий. Данный факт проходил мимо зрения многих историков. Между тем - это очень важная деталь. По сути дела «кондиции» представляли собой воплощение на практике договорных начал в обустройстве высшего органа государственной власти. Совершенно прав был В.Кобрин, считавший, что выборы монарха – «своего рода договор между подданными и государем, а значит, шаг к правовому государству». Думается, что не имеет значения, где избирали царя - на Боярской думе, Земском соборе или на Верховном Тайном Совете. Другое дело, что с позиции сегодняшнего дня спонтанные выборы, четко не регламентированные специальным законом о порядке их проведения, конечно же, свидетельствуют лишь о самом зачаточном состоянии правового государства. И все-таки они были и, по нашему мнению, являются веским подтверждением существования правовых традиций российской государственности.

Верховный Тайный Совет в случае успеха планов «верховников» замыкал на себе верховную власть в стране, превратив императрицу в носителя чисто представительных функций. С правовой точки зрения здесь напрашивается аналогия с государственными принципами британской монархии. Однако остается неясным вопрос, смогли ли бы прижиться на российской государственной почве эти нововведения и не превратилась ли политико-правовая жизнь в России в подобие польской, где всевластие магнатов, включая выборы короля, значительно ослабили вертикаль власти. Понимали ли это в высших кругах русские общества? Очевидно понимали, и веским основанием этому, на наш взгляд, служит проект князя А.Черкасского о государственном устройстве России, разработанный в начале февраля 1730 г. В его основу была положена концепция сподвижника Петра I, русского историка В.Татищева. По своей сути это была альтернатива планам «верховников».

Как бы там ни было, а результатом Петровских преобразований, проходивших в условиях ликвидации остатков и зачатков сословно-представительной демократии, подавления демократии казачьего круга и выжимания сока из народа стала великая военная держава, выплавлявшая больше стали отличного качества, чем передовая Англия.

Но с течением времени властвующему классу, которого азиатский способ производства тоже заставляет трудиться в поте лица, надоедает лезть из кожи, и когда основные задачи были выполнены, а кнут выпал из рук реформатора, «верха» занялись устройством собственных дел. Наступило время застоя, при всей внешней динамичности «эпохи дворцовых переворотов». По инерции работали заводы, посылались экспедиции, маршировали полки, но понемногу всё приходило в упадок. Впрочем, инерция была столь велика, что отдала в руки России Кенигсберг, и сам великий Кант принёс присягу на верность Российской короне.

Кризис пытается разрешить Петр III, агент Пруссии и верный «брат» своего руководителя по масонской ложе Фридриха II. Эта фигура совмещает в одном лице и Бориса Годунова, и Гришку Отрепьева. Россия, несмотря на «застой», слишком сильна, что бы кто-то мог решиться на интервенцию, но, действуя через свою агентуру, Запад добивается многого - ослаблена армия, сданы результаты завоеваний Елизаветинских полков. Российские солдаты идут покорно проливать кровь за германские интересы, против своего недавнего союзника - Дании. Унижается и оскорбляется национальное чувство русского человека.

Долго это продолжаться не может и Петра устраняют в результате дворцового переворота. Однако руками этого ничтожного человека история сотворила великое дело - был принят указ «О вольностях дворянских» (роль этого указа уже была рассмотрена выше). Казалось бы - это шаг назад, к реставрации феодализма. Дворянин освобождается от подчинённости государству, от обязательности службы и становится вольным барином, господином в своём поместье. Но не будем принимать форму за содержание. Российский помещик вовсе не феодал и его поместье - не феодальное владение, а нормальная полнокровная частная собственность. Он - не управитель земли, а собственник, действующий в условиях капиталистического рынка, точно так же как действовали в условиях рынка рабовладельцы-плантаторы Америки. Ну, правда, у них на рынке было поменьше ограничений.

Правление Анны Иоанновны.

Анна Иоанновна (Анна Ивановна; 28 января (7 февраля) 1693 — 17 (28) октября 1740) — российская императрица из династии Романовых.

Вторая дочь царя Ивана V (брата и соправителя царя Петра I) от Прасковьи Фёдоровны. Была выдана замуж в 1710 за герцога Курляндского Фридриха Вильгельма; овдовев через 4 месяца после свадьбы, осталась в Курляндии. После смерти Петра II была приглашена в 1730 на российский престол Верховным тайным советом как монарх с ограниченными полномочиями, но забрала всю власть, разогнав Верховный совет.

Время её правления позднее получило название бироновщина по имени её фаворита Бирона.

Ранняя биография

С 1682 года на российском престоле царствовали братья Пётр I и Иван V, пока в 1696 году старший, но болезненный царь Иван V не скончался. В январе 1684 года Иван (или Иоанн) женился на Прасковье Федоровне Салтыковой, которая родила государю 5 дочерей, из которых выжило только три. Старшая дочь Екатерина позднее вышла замуж за герцога Карла-Леопольда, а её внук недолго побывал российским императором под именем Ивана VI. Средняя дочь Анна родилась в 1693 году и до 15 лет жила в подмосковном селе Измайлово при матери Прасковье Федоровне.

В апреле 1708 года царские родственники, включая Анну Иоанновну, перебрались в Петербург.

В 1710 году Пётр I, желая упрочить влияние России в Прибалтике, выдал Анну замуж за молодого герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма, племянника прусского короля. Бракосочетание состоялось 31 октября в Петербурге, во дворце князя Меншикова, и после того супруги проводили время в пирах в северной столице России. Едва выехав из Петербурга в начале 1711 года в свои владения, Фридрих-Вильгельм скончался, как подозревали, из-за неумеренных излишеств на пирах.

По требованию Петра I, Анна стала жить в Митаве (ныне западная часть Латвии), под контролем русского представителя П. М. Бестужева-Рюмина. Он управлял герцогством, и долгое время являлся также любовником Анны. Анна дала было согласие на брак с Морицем Саксонским в 1726 году, но под влиянием Меншикова, имевшего виды на курляндское герцогство, брак расстроился. Примерно с этого времени в жизнь Анны вошёл человек, который сохранил на неё огромное влияние до самой её кончины.

В 1718 году на службу в канцелярию вдовствующей герцогини поступил 28-летний курляндский дворянин Эрнест-Иоганн Бюрен, позже присвоивший себе французское герцогское имя Бирона. Он никогда не был конюхом Анны, как иногда утверждали патриотически настроенные литераторы, скоро стал управляющим одного из имений, а в 1727 году полностью заменил Бестужева.

Ходили слухи, что младший сын Бирона Карл Эрнст (родился 11 октября 1728 года) являлся на самом деле его сыном от Анны. Нет никаких прямых доказательств этому, но существует косвенное свидетельство: когда Анна Иоанновна отправилась в январе 1730 года из Митавы в Москву на царство, она взяла этого младенца с собой, хотя сам Бирон с семейством остался в Курляндии.

Вступление на престол

После смерти Петра II в 1-м часу утра 19 (30) января 1730 высший правящий орган, Верховный тайный совет, начал совещаться о новом государе. Будущее России определяли 7 человек: канцлер Головкин, 4 представителя рода Долгоруких и двое Голицыных. Вице-канцлер Остерман уклонился от обсуждения.

Вопрос был непростой — не осталось прямых потомков дома Романовых по мужской линии.

Члены Совета толковали о следующих кандидатах: царевне Елизавете (дочери Петра I), царице-бабке Лопухиной (1-й жене Петра I), герцоге голштинском (был женат на дочери Петра I Анне), княжне Долгорукой (была обручена с Петром II). Екатерина I в своём завещании назвала Елизавету наследницей трона в случае смерти Петра II бездетным, однако об этом не вспоминали. Елизавета отпугивала старых вельмож своей молодостью и непредсказуемостью, также родовитая знать вообще недолюбливала детей Петра I от бывшей служанки и иностранки Екатерины Алексеевны.

Затем по предложению князя Голицына решили обратиться к старшей линии царя Иоанна Алексеевича, бывшего до 1696 года номинальным соправителем с Петром I.

Отвергнув замужнюю старшую дочь царя Иоанна Алексеевича, Екатерину, 8 членов Совета выбрали на царство к 8 часам утра 19 (30) января его младшую дочь Анну Иоанновну, которая уже 19 лет жила в Курляндии и не имела в России фаворитов и партий, а значит, устроила всех. Анна казалась вельможам послушной и управляемой, не склонной к деспотизму. Пользуясь ситуацией, верховники решили ограничить самодержавную власть в свою пользу, потребовав от Анны подписания определённых условий, так называемых «Кондиций». Согласно «Кондициям» реальная власть в России переходила к Верховному Тайному Совету, а роль монарха сводилась к представительским функциям.

28 января (8 февраля) 1730 года Анна подписала «Кондиции», согласно которым без Верховного тайного совета она не могла объявлять войну или заключать мир, вводить новые подати и налоги, расходовать казну по своему усмотрению, производить в чины выше полковника, жаловать вотчины, без суда лишать дворянина жизни и имущества, вступать в брак, назначать наследника престола.

15 (26) февраля 1730 Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву, где войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули государыне. В новой по форме присяге некоторые прежние выражения, означавшие самодержавие, были исключены, однако не было и выражений, которые бы означали новую форму правления, и, главное, не было упомянуто о правах Верховного тайного совета и о подтвержденных императрицей условиях. Перемена состояла в том, что присягали государыне и отечеству.

Борьба двух партий по отношению к новому государственному устройству продолжилась. Верховники стремились убедить Анну подтвердить их новые полномочия. Сторонники самодержавия (А. И. Остерман, Феофан Прокопович, П. И. Ягужинский, А. Д. Кантемир) и широкие круги дворянства желали пересмотра подписанных в Митаве «Кондиций». Брожение происходило прежде всего от недовольства усилением узкой группы членов Верховного Тайного Совета.

25 февраля (7 марта) 1730 большая группа дворянства (по разным сведениям от 150 до 800), в числе которых было много гвардейских офицеров, явилась во дворец и подала челобитную Анне Иоанновне. В челобитной выражалась просьба императрице совместно с дворянством заново рассмотреть форму правления, которая была бы угодна всему народу. Анна колебалась, но её сестра Екатерина Иоанновна решительно заставила императрицу подписать челобитную. Представители дворянства недолго совещались и в 4 часа дня подали новую челобитную, в которой просили императрицу принять полное самодержавие, а пункты «Кондиций» уничтожить.

Когда Анна спросила одобрения у растерянных верховников на новые условия, те лишь согласно кивнули головами. Как замечает современник: «Счастье их, что они тогда не двинулись с места; если б они показали хоть малейшее неодобрение приговору шляхетства, гвардейцы побросали бы их за окно.» В присутствии дворянства Анна Иоанновна разорвала «Кондиции» и своё письмо об их принятии.

1 (12) марта 1730 года народ вторично принёс присягу императрице Анне Иоанновне на условиях полного самодержавия.

Правление Анны Иоанновны

Сама Анна Иоанновна не очень интересовалась государственными делами, предоставив ведение дел своему фавориту Бирону и главным руководителям: канцлеру Головкину, князю Черкасскому, по внешним делам Остерману и по военным делам фельдмаршалу Миниху.

Внутренняя политика

Придя к власти, Анна распустила Верховный тайный совет, заменив его в следующем году кабинетом министров, в состав которого вошли А. И. Остерман, Г. И. Головкин, А. М. Черкасский. Первый год своего правления Анна старалась аккуратно присутствовать на заседаниях Кабинета, но потом совершенно охладела к делам и уже в 1732 году бывала здесь лишь дважды. Постепенно Кабинет приобрёл новые функции, в том числе право издавать законы и указы, что делало его очень похожим на Верховный совет.

В годы правления Анны был отменён указ о единонаследии (1731), учреждён Шляхетный кадетский корпус (1731), ограничена 25 годами служба дворян. Ближайшее окружение Анны составляли иностранцы (Э. И. Бирон, К. Г. Левенвольде, Б. X. Миних, П. П. Ласси).

В 1738 году количество подданных Анны Иоанновны, жителей Российской империи, составляло почти 11 млн человек.

Войны России

Б.X. Миних, командовавший армией, начал перестройку армии на европейский манер. Введена прусская система обучения, солдат одели в немецкие мундиры, приказали носить букли и косы, пользоваться пудрой.

По проектам Миниха строились укрепления в Выборге и Шлиссельбурге, возводились оборонительные линии вдоль южной и юго-восточной границ.

Сформированы новые гвардейские полки — Измайловский и Конногвардейский.

Внешняя политика в общем продолжала традиции Петра I.

В 1730-х годах началась война за польское наследство. В 1733 году умер король Август II и в стране началось бескоролевье. Франции удалось поставить своего ставленника — Станислова Лещинского. Для России это могло стать серьезной проблемой, так как Франция создала бы блок государств вдоль границ России в составе Речи Посполитой, Швеции и Османской империи. Поэтому, когда сын Августа II Август III обратился к России, Австрии и Пруссии с «Декларацией благожелательных», в которой просил защитить польскую «форму правления» от вмешательства Франции, это дало повод для войны (1733—1735).

Французский флот был разбит в Гданьске (Данциг). Лещинский бежал на французском корабле. Август III стал королем Польши.

Французская дипломатия ещё во время войны, с целью ослабления усилий России на Западе, пыталась разжечь русско-турецкий конфликт. Но переговоры с турками не дали желаемых результатов, так как Порта вела войну с Ираном. Однако в 1735 году война с Турцией все же началась из-за следовавших на Кавказ и нарушивших границы 20-тыс. войск татар. Российская дипломатия, зная об агрессивных намерениях Порты, попыталась заручиться дружеской поддержкой Ирана. С этой целью Ирану были переданы в 1735 году бывшие иранские владения вдоль западного и южного берегов Каспийского моря, заключив Ганджинский трактат. Когда в Стамбуле стало известно о трактате в Закавказье были направлены крымские татары, завоевать переданные Ирану земли.

Осенью 1735 года 40-тыс. корпус генерала Леонтьева, не достигнув Перекопа, повернул обратно. В 1736 года войска перешли Перекоп и заняли столицу ханства Бахчисарай, но опасаясь попасть в окружение на полуострове, командовавший войсками Миних, поспешно покинул Крым. Летом 1736 года крепость Азов успешно взята русскими. В 1737 года удалось взять крепость Очаков. В 1736—1738 годах было разгромлено Крымское ханство.

По инициативе султанского двора в 1737 году в Немирове состоялся конгресс о мировом урегулировании конфликта с участием русских, австрийцев и османов. Переговоры не привели к миру и военные действия возобновились.

В 1739 году русские войска разбили осман под Ставучанами и овладели крепостью Хотин. Но в том же году австрийцы терпят одно поражение за другим и идут на заключение сепаратного мира с Портой. В сентябре 1739 года подписан мирный договор между Россией и Портой. По Белградскому договору Россия получила Азов без права держать флот, к России отошла небольшая территория на Правобережной Украине; Большая и Малая Кабарда на Сев. Кавказе и значительная территория к югу от Азова были признаны «барьером между двумя империями».

В 1731—1732 годах объявлен протекторат над казахским Младшим жузом.

Бироновщина

В 1730 году учреждена была Канцелярия тайных розыскных дел, сменившая уничтоженный при Петре II Преображенский приказ. В короткий срок она набрала чрезвычайную силу и вскоре сделалась своеобразным символом эпохи. Анна постоянно боялась заговоров, угрожавших её правлению, поэтому злоупотребления этого ведомства были огромны. Двусмысленного слова или превратно понятого жеста часто было достаточно для того, чтобы угодить в застенок, а то и вовсе бесследно исчезнуть, возродился с «допетровских времён» призыв «Слово и дело». Всех сосланных при Анне в Сибирь считалось свыше 20 тысяч человек, впервые Камчатка стала местом ссылок; из них более 5 тысяч было таких, о которых нельзя было сыскать никакого следа, так как зачастую ссылали без всякой записи в надлежащем месте и с переменой имён ссыльных, зачастую сами ссыльные не могли ничего сказать о своём прошлом, так как продолжительное время, под пытками им внушали чужие имена, например: «Я Иван родства не помню», не сообщая о том даже Тайной канцелярии. Казнённых считали до 1000 человек, не включая сюда умерших при следствии и казнённых тайно, которых было немало.

Особенный резонанс в обществе произвели расправы с вельможами: князьями Долгорукими и кабинет-министром Волынским. Бывшего фаворита Петра II, князя Ивана Долгорукого, колесовали в ноябре 1739; двум другим Долгоруким отрубили голову. Глава рода, князь Алексей Григорьевич Долгорукий, ещё ранее умер в ссылке в 1734. Волынского за дурные отзывы об императрице приговорили летом 1740 к посажению на кол, но потом вырезали язык и просто отрубили голову.

Все злоупотребления власти при Анне Иоанновне патриотические представители российского общества в XIX веке стали связывать с так называемым засильем немцев при русском дворе, назвав бироновщиной. Архивные материалы и исследования историков не подтверждают той роли Бирона в расхищениях казны, казнях и репрессиях, какую ему приписали позднее литераторы в XIX веке.

Внешность и характер

Судя по сохранившейся переписке Анна Иоанновна представляла собой классический тип барыни-помещицы. Она любила быть в курсе всех сплетен, личной жизни подданных, собирала вокруг себя много шутов и болтушек, которые потешали её. В письме к одной особе она пишет: «Ты знаешь наш нрав, что мы таких жалуем, которые были бы лет по сороку и так же говорливы, как та Новокщенова». Императрица была суеверна, забавлялась стрельбой по птицам, любила яркие наряды. Государственная политика определялась узкой группой доверенных лиц, среди которых шла ожесточённая борьба за милость государыни.

Правление Анны Иоанновны ознаменовалось огромными расходами на увеселительные мероприятия, расходы на проведение балов и содержание двора, в десятки раз превышали расходы на содержание армии и флота, при ней впервые появляется ледовый городок со слонами у входа из хоботов которых фонтаном струится горящая нефть, позже при проведении шутовской свадьбы её придворного карлика, молодожёны брачную ночь провели в ледяном доме.

Окончание царствования

В 1732 году Анна Иоанновна объявила, что трон наследует потомок по мужской линии её племянницы Елизаветы-Екатерины-Христины, дочери Екатерины Иоанновны, герцогини мекленбургской. Екатерина, родная сестра Анны Иоанновны, была выдана Петром I замуж за мекленбургского герцога Карла-Леопольда, но в 1719 году с годовалой дочерью удалилась от мужа в Россию. Анна Иоанновна следила за племянницей, получившей после крещения в православие имя Анны Леопольдовны, как за своей собственной дочерью, особенно после смерти в 1733 Екатерины Иоанновны.

В июле 1739 году Анну Леопольдовну выдали замуж за герцога брауншвейгского Антона-Ульриха, и в августе 1740 у пары родился сын Иоанн Антонович.

5 (16) октября 1740 года Анна Иоанновна села обедать с Бироном. Вдруг ей стало дурно, она упала без чувств. Болезнь признали опасной. Среди высших сановников начались совещания. Вопрос о престолонаследии был давно решён, своим преемником императрица назвала двухмесячного ребёнка, Иоанна Антоновича. Оставалось решить, кто будет регентом до его совершеннолетия, и Бирон смог собрать голоса в свою пользу.

16 (27) октября с больной императрицей сделался припадок, предвещавший скорую кончину. Анна Иоанновна приказала позвать Остермана и Бирона. В их присутствии она подписала обе бумаги — о наследстве после неё Иоанна Антоновича и о регентстве Бирона.

В 9 часов вечера 17 (28) октября 1740 года Анна Иоанновна скончалась на 48-м году жизни. Врачи причиной смерти объявили подагру в соединении с каменной болезнью. При вскрытии обнаружили в почках камень величиной с мизинец, что и явилось основной причиной смерти. Похоронили её в Петропавловском соборе в Петербурге.