К проблеме выделения тематических и лексико-семантических групп

В современных исследованиях отмечается, что системный подход к исследованию лексики народных говоров является одним из наиболее плодотворных в современной лингвистике [Курносова, 2013: 24]. Различные системные лексические объединения (тематические группы, лексико-семантические группы, тематические поля и др.) позволяют описать как материальный, так и духовный мир народа наилучшим образом.

Лексические единицы, обозначающие предметы и явления внеязыковой действительности, объединяются в различные группы слов, тем самым образуя собственно языковые системные отношения. Такие «группы могут различаться по объему, по тому, что в основе их общности (форма или содержание), по степени сходства форм или значений лексических единиц, по характеристике отношений (парадигматические или синтагматические) между лексическими единицами, что является основой для характеристики группы как системы.

В курсовой работе проводится тематическая и лексико-семантическая классификация лексики. В качестве базовых использовались следующие работы по системной организации лексики: статья Ф. П. Филина «Очерки по теории языкознания» [Филин, 1982] и монография Д. Н. Шмелёва «Проблемы семантического анализа» [Шмелёв, 1973]. Последующие определения тематической и лексико-сематической групп сформулированы с опорой на эти работы.

Ф. П. Филин дает комплексные определения понятиям тематической (далее ТГ) и лексико-семантической групп (ЛСГ). ЛСГ «представляет собой объединение двух, нескольких или многих слов по их лексическим значениям». Далее он замечает, что «это относится как к прямым, так и к переносным значениям слов, также и к образным их употреблениям» [Филин 1982: 230]. ЛСГ и ТГ следует различать. В ТГ входит лексика, классифицируемая по содержанию обозначаемых ею понятий, иначе – «по темам или сферам употребления, почти безотносительно к тому, в каких отношениях друг к другу находятся слова по их значениям» [Филин 1982: 231]. В связи с этим суждением Ф. П. Филин приводит пример: если одно из слов ТГ заменяется с течением времени другим, это не приводит к изменениям в значениях, стилистической окраске слов той же группы. Это свидетельствует о почти полном отсутствии семантических связей между словами ТГ в языке на данной ступени развития. Например, если наименование хребет полностью вытесняется названием спина, то это никак не влияет на слова голова, зуб, печень и т.д. Итак, по статье Ф. П. Филина, ТГ – это «объединение слов, основывающееся не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений» [Филин 1982: 231]. К тому же Филин приводит отличительные и общие черты рассматриваемых категорий. Главное отличие ЛСГ от ТГ в том, что «отношения между словами в ТГ строятся только на внешних отношениях между понятиями», «иное дело ЛСГ, представляющие собою внутреннее, специфическое явление языка, обусловленное ходом его исторического развития». В пример отношений внутри ЛСГ Филин приводит синонимические ряды, семантика которых настолько крепко спаяна, что они «не могут произвольно классифицироваться без нарушения существующих между ними отношений» [Филин 1982: 235]. Общие черты между ТГ и ЛСГ: обе группы «отражают познанную объективную действительность: любая ЛСГ всегда имеет свою тему, более того, она входит в ту или иную ТГ, являясь ее составной частью» [Филин 1982: 233].

Итак, вся лексика языка системно организована. Она представлена тематическими и лексико-семантическими группами, четких границ между которыми нет. Проводя классификацию выявленной лексики, мы исходили из того, что ТГ – это совокупность единиц разных частей речи, объединенных одной общей темой, сферой деятельности, ситуацией. Отношения между словами в ТГ строятся только на внешних отношениях между понятиями, они разнотипны или вовсе отсутствуют [Попов, 2005: 81-82]. ЛСГ – это совокупность слов одной части речи, имеющих близкие (в том числе противопоставленные) значения с разными оттенками, дифференциальными признаками и объединенных общим словом – идентификатором. Единицы ЛСГ обычно связаны внутриязыковыми отношениями (синонимии, антонимии, включения, соподчинения и др.). Значение идентификатора полностью входит в значения всех единиц ЛСГ [Филин, 1982: 235].

 

К проблеме мотивации слов

Проблема внутренней формы слова, его мотивированности, которая пронизывает все ярусы лексической системы языка, играет не последнюю роль во всех типах системных отношений слов, в функционировании лексических единиц. В современной лингвистике она является одной из формирующихся и развивающихся, находящихся в поле зрения многих исследователей. В частности, проблемы номинации, мотивации и мотивированности лексических единиц, вопросы соотношения мотивированного и мотивирующего слов, определение степени мотивированности производного слова, установление мотивационных связей лексических единиц получили освещение в ряде работ известных лингвистов: О. И. Блинова, Е. С. Кубрякова, И. С. Улуханов, Д. Н. Шмелев, Е. А. Земская, Н. Д. Голев, Л. Б. Коржева и др. Системная организация лексики, типы смысловых отношений слов, определение, статуса слова, его значения по-прежнему остаются предметом споров лексикологов.

Проблема мотивации восходит к концепции В. Гумбольдта о внутренней форме языка. Пытаясь охарактеризовать сущность языка, В. Гумбольдт дает несколько определений языка: «Язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность – совершенно духовная и проходящая бесследно – посредством звука речи материализуется и становится доступной для человеческого восприятия. Деятельность мышления и язык представляют поэтому неразрывное единство» [Гумбольдт 1984: 78]. В. Гумбольдт создал также знаковую теорию языка. Он отмечал, что язык есть одновременно и отражение, и знак. Слово – знак отдельного понятия, но нельзя себе представить, чтобы создание языка началось с обозначения словами предметов внешнего мира. Для того, чтобы слово стало словом, оно не просто должно быть облечено в звуковую оболочку, а должно представлять собой двоякое единство – единство звука и понятия. Таким образом, он отмечает, что слово как элемент языка мотивировано тем характерным признаком предмета, который лег в основу его наименования и был закреплен языковой практикой; таких характерных признаков может быть много. В. Гумбольдт затронул ряд лингвистических вопросов, в том числе проблему внутренней формы языка. Он указывает, что «форму языка составляет нечто постоянное и единообразное в деятельности духа, выражения мысли» [Гумбольдт 1984: 81].

В своей работе «Способы номинации и мотивации композитообразований» К. Балхия пишет о том, что в лингвистике различают четыре вида номинаций:

1. Номинации, соответствующие нормам и образующиеся естественным путем, они называются нормальными или естественными номинациями.

2. Мутации, т.е. номинации, характеризующиеся стандартностью, но возникающие в языке незаметно для его носителей. Это номинации возникшие на основе метафоры, метонимии: кара алтын – нефть и т.д.

3. Номинации, создаваемые сознательно, номинации целеполагающего наречения, направленное введение названия в общественный лексикон, это – искусственные номинации: конгресс-холл <= дворец и т.д.

4. «Патологическая» номинация, представляющая отклонение от нормы, возникающая в результате влияния факторов экстралингвистического характера [Балхия, 2001: 52-55].

Проблема мотивации нашла отражение и в работах О. И. Блиновой. В своем труде «Явление мотивации слов» она отмечает, что существует целый ряд определений понятия мотивированности слова, которые обусловлены предметом той науки, в рамках которой дается определение. Приводя определения из разных лингвистических наук, О. И. Блинова приходит к одному общему и конкретному: «Мотивированность слова – это структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать рациональность связи значения и звуковой оболочки слова на основе его лексической и структурной соотносительности» [Блинова, 1984: 15-16]. Ученый выделяет в качестве средства выражения мотивированности слова его внутреннюю форму (Далее ВФС) – «морфосемантическую структуру слова, позволяющую осознать взаимообусловленность его звучания и значения». По мнению исследователя, ВФС имеет свою структуру, куда входят мотивационная форма (далее МФ), мотивационное значение (далее МЗ), мотивирующая часть (далее МЧ), формантная часть (далее ФЧ). Как отмечает О. И. Блинова, МФ – это «значимые сегменты (или сегмент) звуковой оболочки слова, обусловленные его мотивированностью»; МЗ - «значение (синтез значения) мотивационной формы слова»; МЧ – это «часть ВФС, в которой выражена его лексическая мотивированность, отражающая мотивировочный признак»; ФЧ – «часть ВФС, в которой выражена его структурная мотивированность, отражающая классификационный признак обозначаемого» [Блинова, 1984: 19-21].

Мы не можем не согласиться с мыслью О.И. Блиновой о том, что «с мотивированностью слова связаны различные процессы, одни из которых – ремотивация, неомотивация, номинация – отражают тенденцию к мотивированности языкового знака, обнаруживая ее активный характер, другие – демотивация, лексикализация внутренней формы слова, идиомотивация – лишь иллюстрируют тенденцию к производности языкового знака, являя собой результат действия других процессов» [Блинова, 1984: 89].

Стоит сказать, что в своем труде О. И. Блинова проводит также сопоставительный анализ явления мотивации слов в литературном языке и диалектах [Блинова, 1984: 48]. Ученый выявляет общность и различия явления мотивации слов литературного языка и диалекта. В качестве общих черт она выделяет следующие: «категориальная сущность отношений мотивации; типы и виды мотивации; полимотивация и в литературном языке, и в диалекте приводит к варьированию мотивационной формы и мотивационного значения слов; многие типы смысловых отношений мотивационно связанных лексических единиц (например, действие –> орудие действия); формальные средства выражения типов смысловых отношений мотивационно связанных слов; процессы, сопровождающие явления мотивации слов; совпадение материального состава мотивационно связанных пар и мотивационных цепочек» [Блинова, 1984: 49]. Различия явления мотивации в литературном языке и диалекте проявляются «в материальном составе мотивационно связанных пар за счет собственно диалектных единиц, что наблюдается прежде всего в парах из диалектных компонентов; в материальном составе мотивационных цепочек; в неодинаковой способности одних и тех же слов вступать в отношения лексической и структурной мотивации; в большом количестве слов диалекта по сравнению с литературным языком, подвергшихся действию процесса лексической и структурной ремотивации на основе установления новых мотивационных отношений; в формальных средствах выражения одних и тех же типов смысловых отношений слов-мотиватов; в процентном соотношении мотивированных и немотивированных слов: в литературном языке процент мотивированных слов составляет 69,2 %, в диалекте процент мотивированных слов равен 73,1 %» [Блинова, 1984: 50]. Итоги произведенного сопоставления, по мнению О. И. Блиновой, позволяют сделать вывод о том, что «разные аспекты явления мотивации слов могут служить важными типологическими характеристиками литературного языка и диалекта» [Блинова, 1984: 50].

На наш взгляд, диалектная речь представляет благодатный материал для исследования вопросов теории мотивации. Это связано, прежде всего, с учетом устной формы ее существования, с неподготовленностью речевого акта. Актуализация мотивационных отношений слов часто диктуется не только сознанием и носит во многом стихийный характер, а это свидетельствует как о значимости, так и о реальности мотивации. Диалектная речь, кроме того, насыщена лексическими единицами с ясной, прозрачной внутренней формой, с высокой степенью образности. Возможность частой актуализации мотивационных отношений слов в диалектной речи непосредственно связана со степенью прозрачности внутренней формы мотивированного слова.

Таким образом, при характеристике наименований предметов декорирования одежды в воронежских говорах мы опираемся на представление о системной организации лексики, согласно которому исследуемые названия составляют тематическую группу, включающую частные объединения – лексико-семантические группы. Данные лексические группировки обладают различными видами системных связей. Кроме того, в связи с диалектной сферой нашего исследования, мы сможем глубже и шире рассмотреть различные способы мотивации на практике.