В сфере защиты прав и законных интересов детей в России

Исследования учёных – юристов в области семейного права показывают, что по вопросу правового положения несовершеннолетних до нас не дошло практически никаких источников, благодаря которым можно было бы сделать заключение о правовом положении детей в те далекие времена.

Не смотря на, такое, не обнадеживающее положение, некоторым ученым все-таки удалось прийти к выводу, что авторитет родителей был весьма значительным, и что власть не только одного родителя распространялась на детей, но и другого тоже. Жизнь ребенка полностью принадлежала родителям, и каждый из них мог по своему усмотрению распорядиться ею.

К этому мнению приходят А. Загоровский, В. Сергеевич, П. Сорокин121.

Исследования К. Неволина показали, что существовало право родителей отдавать своих детей в рабство еще до принятия христианства. Категория «дети» стояло на одной ступени с «рабами, прислугой, родственниками», причем такие подчиненные лица назывались «чадь»122. Состояние полной зависимости ребенка от своих родителей можно обнаружить и в трудах других исследователей123. В дохристианские времена и в первоначальный период христианства детей не делили на законных и незаконнорожденных, поскольку допускалось наложничество124. Отношения между родителями и детьми регулировались старинными обычаями, уходящими в языческое прошлое.

Спорным остается вопрос о том, приносили ли в жертву младенцев? Ученые выдвигают интересные точки зрения. В.Ф. Зыбковец считает, что в древности человеческие жертвоприношения, когда в жертву приносились преимущественно дети, существовали не только в Африке, Азии, но и в Европе (у греков, римлян, британцев, германцев и славян)125.

По утверждению А.А. Котляровского, в обычай языческих славян входило сожжение вместе со знатным умершим его имущества, рабынь и отроков, к которым относились слуги, поэтому трудно сказать, погребались ли на Руси заживо дети с родителями126.

Ученый А.И. Загоровский полагает, что «едва ли в древние времена у нас родителям принадлежало право убивать своих детей при рождении», поскольку «если бы такой обычай существовал, он был бы отмечен древним летописцем»127.

Правовое положение ребенка на Руси в дохристианский период можно было определить как бесправное и выделить следующие черты:

- неограниченная отцовская власть;

- семья была патриархальной во главе с отцом семейства, в нее входили «и дети, и рабы, и принятые в семью (примаки) из чужой семьи»128;

- полное подчинение ребенка воле родителей;

- воспитание детей происходит в строгом соблюдении языческих обычаев и традиций;

- полное отсутствие прав у ребенка.

Первые шаги законодательной регламентации в области защиты прав и интересов детей были сделаны во времена правления Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха.

Исследование источников, позволяет обнаружить нормы и церковного и обычного права, в которых регулируется положение детей. Первым древнерусским памятником, стала «Русская Правда». Составителем «Русской Правды» был Ярослав Мудрый. Этот документ состоял из нескольких частей. Первая относится к VII-VIII векам, а вторая к середине XI века. Что касается третьей, то она является продуктом деятельности Владимира Мономаха.

Последняя редакция содержит больше упоминаний о детях. Например, подробно говорится о детях, как о наследниках, и, предусматривалось за матерью право оставить все свое имущество по завещанию без ограничения любому из детей, сыну или дочери, как от первого, так и второго брака, руководствуясь только отношением к ней детей, что вытекает из ст.106 Русской Правды. Ст. 101 Русской Правды возлагала обязанность на вдову с малолетними детьми сохранять имущество семьи для передачи его детям, и обязанность выплатить детям все утраченное.

После крещения Руси на смену языческим предписаниям пришли церковные129.

Происходят и изменения в Русской Правде. Детей стали делить на законных и незаконнорожденных. Так, можно привести ст.98 Русской Правды, которая определяет незаконнорожденных детей, как «детей господина, рожденных от «рабы» считаются незаконными», то есть они не будут являться наследниками130. Тем не менее, исследования А. Загоровского показали, что в глубокую старину к «рабьим» относились снисходительно, так не был для них закрыт путь даже к великокняжескому престолу131.

Таким образом, в Русской Правде – первом памятнике русской истории права, по мнению А. Нечаевой, нашли свое отражение обычаи XI-XIV веков, касающихся некоторых сторон положения детей132.

Большое влияние на развитие прав и обязанностей детей и родителей, оказала христианская семейная мораль133. Так называемые Кормчие книги134 содержали в себе нормы византийского права, регулировавшие вопросы заключения брака, защиты прав супругов, определявшие положение детей. Церковь берет жизнь детей под сохранение своих законов135. Что же касается семейного воспитания детей, то церковь придерживалась своей постоянной заповеди: «дети учить, ать чтят родитель своих»136.

Однако, церковь остается бессильной перед продажей родителями из-за голода своих детей приезжему гостью137. Отдавали ребенка и даром. Могла ребенка продать по нужде и мать, тогда накладывалось церковное наказание – епитимья. «Аще ли не имея (то есть средств) продаст» то 6 лет подобного рода наказания138.

Существовало на Руси гуманное отношение к детям, особенно брошенным и покинутым. По словам М. Ошанина «седая древность признавала бесспорным положение, что если покинутый ребенок не умер, то все права на его жизнь принадлежат тому лицу, которое его воспитало, и он делается его законным рабом»139.

Первый случай, касающийся опеки над ребенком, упомянут в летописи в 879 году. «Умерши Рюрикови, предаст княжение Олгови от рода ему суща, вдав ему сын своей на руця Игоря, бысть бо детеси вельми», что значит: Рюрик назначает опекуном сыну своему родственника. Опекун заботился только «о воспитании и прокормлении сироты, об охранении его от обид и несправедливостей»140.

. Известно, что еще во времена Владимира I, по его поручению в 996 году создано общественное призрение, куда входила и помощь сиротам, попечению и надзору духовенства141.И для Великого князя Ярослава и для Владимира Мономаха, призрение бедных, страждующих и детей было наиглавнейшей обязанностью. Так, Великий князь Ярославль создал сиротское училище, в котором находилось на его иждивении 300 юнош, а Владимир Мономах в те времена наказывал: «Всего же паче убогих не забывайте, но елико могущие по силе кормите, снабдите сироту»142.

Усыновление в раннем христианстве и в дохристианские времена понималось как искусственное «сыновство». Языческие традиции «усыновления» сохранялись долгое время. Владимирский-Буданов выделяет процедуры усыновления, благодаря которым усыновление считалось законным: обряд фиктивного рождения (имитирование родов женщиной или мужчиной); через женитьбу на вдове брата (таким образом, усыновили Святополка Владимиром); фактический прием усыновляемого в дом; договорный акт между усыновителем и усыновляемым143. В последствии процедура усыновления осуществлялась «посредством особого акта, исходящего от церковной власти, освящалось оно особым церковным обрядом сынотворенья»144.

Можно выделить зачатки воспитания детей в новом духе, где сочетаются и церковные правила и языческие традиции. Истории известны Поучения Владимира Мономаха, обращенные к его детям «или иному кому», которые состоят в следующем: цени труд, молчи «при старых», слушай премудрых, «не свирепствуй словом», много не смейся, научись «языку удержанию», «уму смирению» «телу порабощению», «понужайся на добрые дела», не льсти, терпи. И всего для этого требуется, говорил Мономах, три «дела», чтобы «избыть всех подобных грехов: покаяние, слезы и милостыня – это «не суть тяжка»145.

Таким образом, раннехристианский период отмечен:

- двойственным характером регулирования отношений, связанных с браком, детьми (используются языческие обычаи и церковное право);

- не запрещалась продажа детей своими родителями;

- подчинение ребенка воле родителей;

- появление института опеки и попечительства (996 год) под руководством духовенства;

- осуществлялась защита осиротевшего ребенка путем его усыновления.

Другим, выдающимся памятником является Домострой (XVI в.). В этом источнике Московское государство попыталось урегулировать семейные отношения, где прослеживается несколько тенденций. Так, первой тенденцией можно назвать следующую заповедь: «Любите отца своего и матерь свою, и послушайте их и повинуйтеся им по Бозе во всем: и старость их чтите и немощь их и скорбь всякую от вся душа понесите на своя выи, - и благо вам будет и долголетни будете на земли…Вы же чада, делом и словом угождайте родителям своим во всяком блазе совести, да благословение будет от них»146.

Другая тенденция заключается в том, что Домострой разрешает родителям строго наказывать своих детей – «и не ослабен бiя младенца, ащо бо жезлом бияши его, то не умрет, но здраве будет: ты бо бiя его по телу, душу его избавляешь от смерти»147.

Третья тенденция позволяет с большой натяжкой выявить черты института лишения родительских прав как недопустимость «небрежения» к своим детям. Такое «небрежение» рассматривалось как грех, за который «ответ дати им самим за дети своя в день страшного суда»148.

В 1551 году государственное регулирование семейных отношений находит отражение в Стоглаве, где в 36-ой главе «О наказании чад своих» регламентируется следующее: «Также и чада их родителей своих почитали бы и слушали во всем по священным правилам. Иже чтет родителя своя, той оцыстится от грех своих и от бога прославится. Также и юных детей своих наказуйте и учите страху божию, чтобы жили в чистоте и в покаянии и в прочих добродетелях. А скверносложие бы и предисловие никогда не именовалося»149.

Правила, касающиеся детей, содержатся и в Соборном Уложении 1649 года царя Алексея Михайловича150, где произошло объединение церковного и светского права151. В этом документе отражены правила, имеющие прямое отношение к детям. Более точно определяется, например, возраст совершеннолетия, который колеблется от 15 до 20 лет. В пятнадцать лет кончалось «малолетство», а при наступлении 20 лет прекращалось несовершеннолетие вообще152. Отношения между родителями и детьми могли складываться так, что за родителями сохранялось право продавать своих детей в холопство153. Также оставалось право отца и матери отдавать своих детей в кабалу, когда родители сами переходили в холопство. Со временем это право переходит в услужение «в работу на урочные годы»154. Таким образом, по мнению А.М. Нечаевой, в годы существования Московского государства, как и прежде, ни обычаи, ни законы не определяли пределов права родителей «направлять своих детей», которое заменило собою древнее право на жизнь ребенка155. Быть «незаконнорожденным» считалось позорным и «назвавший кого-либо таковым неправильно должен был платить за бесчестье»156. Родительская власть по-прежнему была двойственной, то есть принадлежала обоим родителям. Убийство сына или дочери влекло для родителей лишь тюремное заключение на год, а по отбытии – церковное покаяние157.

Только Петр I в Указе от 15 апреля 1771 года стал ограничивать родительскую власть: «Обычай был в России, который ныне есть, крестьян, деловых людей, мелкое шляхетство продают врознь, кто похочет купить, как скотов, чего во всем светя не водится», а «наипоче от семей, от отца или от матери, дочь или сына помещик продает, «отчего немалый вопль бывает»». «Оную продажу людям пресечь, а ежели невозможно того будет – вовсе пресечь, то хотя бы по нужде и продавали целыми фамилиями или семьями, а не порознь»158.Следствием этого положения являются следующие шаги в регулировании вопросов семьи и брака, в ограничении церковной власти над брачно-семейными отношениями, поскольку семейными делами ведало главным образом «Великое духовенство»159. Кроме того, Петр I в Указе «О порядке наследования»160 в 1714 году установил другой возраст для вступления в брак для невесты – 17 лет, для жениха – 20 лет. А в 1724 году «повелел родителей приводить к присяге, что они не понуждали своих детей к браку»161.

Петр I, также формулирует в Артикуле 176 Устава воинского (1715 г.): «Ежели холостой человек пребудет с девкою, и она от него родит, то оный для содержания матери и младенца, по состоянию его, и платы нечто имеет дать, и сверх того тюрмою и церковным покаянием имеет быть наказан, разве что он потом на ней женитца, и возмет ее за сущую жену, и в таком случае их не штрафовать»162.

Что же касается вопросов усыновления, то в Указе от 23 марта 1714 г. «О единоследии» и «Инструкции о магистрах» 1724 г. Петр I косвенно упоминает о передаче наследникам имущества наследодателя. А вот опеке, Государь уделяет огромное внимание. Так, он повелевал призревать сирот «оставшихся без родительской власти подкидышей или рожденных, лиц мужского пола до 7 лет воспитывать, а потом посылать в школы определенные, а лиц женского пола обучать грамоте и другому мастерству»163Более того, при Петре I появляются три вида назначения опекунов: по завещанию родителей; в соответствии с законными правилами; по распоряжению правительства164.

В России, как и в Европе, существовал «тайный прием», который позволял оставаться неизвестным лицу, подкинувшему ребенка, отчего появлялась возможность не оставлять его брошенным. Для такой процедуры вводятся учреждения около церковных оград, получившие название «гошпитали» или приюты. Каждый «гошпиталь» управлялся надзирательницей, которая осуществляла уход и надзор за воспитанниками. После, таких воспитанников отдавали в ученье мастерству или они поступали в услужение, а девочек помещали кому-нибудь в услужение165 и, конечно, если предоставлялся случай, выдавали замуж166.

Известны в эпоху петровских преобразований поучения, относящиеся к воспитанию детей своими родителями и воспитателями, например, «Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению». Этот труд представлял собою «кодекс» собранных правил поведения: «Наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать. Молодой отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и «безпокоен»167.

Другой труд, под названием «Завещание отеческое к сыну Ивана Посошкова», содержит следующие наставления: «Надобно детей учить неоплошно, и держати их в великой грозе. Первое, чтобы перед Богом трепетен был, другие чтобы и вас боялся, так заучити, чтоб и взгляду вашего боялся», поскольку «всяко бо зло и безумство родитца от родительвые потачки»168.

Таким образом, политика Петра I в области призрения детей, оставшихся без родителей, «внесла критическое отношение к явлению, принимавшемуся на веру, внесла элемент сознания и системы в дело безразборчивой и безсистемной помощи, поставила принцип общественной пользы и порядка в личном проявлении милосердия выше индивидуальных стремлений хотя бы и к самоусовершенствованию. Вместо разрозненных сил отдельных личностей и небольших организаций, должны были действовать крупные и сплоченные силы государства»169.

Следовательно, во времена правления Петра I:

- на государственном уровне осуществлялась борьба с нищенством;

- в государстве зарождается принцип нравственного порядка и воспитания брошенных детей на благо Отечества;

- государство берет под свою ответственность организацию опеки и оформляет ее на законодательном уровне.

Во времена правления Екатерины II родители по-прежнему могли наказывать своих детей. Кроме того, могли и отправить их в «смирительные дома», которые стали создавать с 1775 года по ст.391 Указа «Учреждения для управления губерний». По велению Государыни незаконнорожденные подкидыши поступают до совершеннолетия в ведомство приказов общественных учреждений, после чего становились вольными. За владельцами же закреплялись только незаконнорожденные дети крепостных матерей170.

В годы царствования Екатерины II значительное внимание уделяется административно-организационным переменам в устройстве детей-сирот, а принцип сословности обретает более четкие черты. Так, для одного сословия требования о воспитании были одни, а для другого другие. Например, на дворянскую опеку возлагалась обязанность воспитывать подрастающего дворянина так, чтобы он мог «вести жизнь порядочную, сходственную с достатком, безхлопотную от заимодавцев и безмятежную от домашнего неустройства, весьма отдаленную от расточения, разоряющего роды и поколения, и удален был бы от жизни расстраивающей умы, изтребляющей в подчиненных повиновение и от умаляющей почтение ко властям законами определенным»171. Что касается мещан и купцов, то в ст.305 Указа «Учреждения для управления губерний» были другие правила воспитания: «дабы мог воспитываться в знании приличного его состоянию промысла или ремесла. Содержание же малолетнего расположить по его имуществу без излишества и без роскошных прихотей, дабы малолетний от самой юности подвержен был к большей уверенности, и через то приготовился, в каком состоянии быть не случилось, вести жизнь порядочную, трудолюбивую, умеренную и весьма отдаленную от лютовства и всякого рода непорядков и неистовств, как кроме недоверия друг к другу в промыслах, торгах и ремеслах всякого ода ничего не производят, от недоверия же бывает падение промысла, торга и ремесла, а доверие или кредит есть следствия честности и порядочного ведения дел, промысла, торга и ремесла»172. Таким образом, можно сделать вывод, что принцип сословности, только укрепил защиту осиротевших детей. Что же касается опеки у крестьян, то «на старост и старшин возлагалась обязанность для пропитания малолетних и они должны были отдавать беспомощных сирот самостоятельным односельчанам во двор, с тем, чтобы они кормили их, а в вознаграждение пользовались, до совершеннолетия, их трудами»173.

Екатериной II были установлены различия между опекой и попечительством в 1785 году: до 14 лет – опека, с 14 до 21 года – попечительство174. Кроме того, Государыней создаются специальные учреждения для оставшихся без семьи брошенных детей. Так, 1 сентября 1763 года Манифестом «Об учреждении в Москве Воспитательного Дома с особым гошпиталем для неимущих родильниц» был организован приют. Суть создания таких учреждений, по-видимому заключалась в том, чтобы искоренить нищенство в России. Такие приюты или «сиропитательницы» Екатерина II повелевала создавать и в других городах. Строились приюты на пожертвования, по инициативе благотворителей и не только. В Своде Законов общественного призрения за параграфом 192 учреждались «Сиротские домы» для призрения и воспитания сирот «мужска и женска пола». В «Сиротские домы» принимались:

- «сироты обоего пола, оставшиеся после родителей без пропитания;

- женска пола дети невольников, находящихся в крепостных работах;

- осиротевшие младенцы умерших в клинике матерей (Устава повивального искусства 15 июля 1811 года)»175.

По поводу помещения детей в приюты, М.В. Ломоносов, писал: «чтобы матери не убивали своих незаконнорожденных детей и для избежания столь ужасаемого злодейства и для сохранения жизни невинных младенцев» необходимо «учинить нарочные богоданные домы для невозбранного зазорных детей приему, где богоданные старушки могли бы за ними ходить вместо матерей или бабок»176.

В приюте дети в возрасте от 7 до 11 лет ходили в школу по одному часу каждый день177. В возрасте от 11 до 14 лет мальчики и девочки обучались различным ремеслам. После 14-15 лет воспитанники стремились к «совершенному окончанию разных мастерств». При наступлении 20-летия из «границ оного дома еще не выпускаются (буде же не все, то большая часть). Кто женится на тутошней воспитаннице, имеет право пользоваться года 3 или 4 мастерскими при Доме, работая на себя за плату»178. Наделялись воспитанники привилегиями. Так, они и их потомки оставались вольными и не под каким видом закабалены или сделаны крепостными быть не могли, и если питомец женится на крепостной, то его жена делается свободной, если питомица выйдет замуж за крепостного, она лично остается вольною179.

На наш взгляд, в эпоху Екатерины II прослеживаются следующие тенденции в области правового регулирования различных категорий детей:

- появляется новая внутренняя социальная функция государства - воспитания и заботы об осиротевших детей. (Создаются приюты, воспитательные дома, дети отдаются в семьи на содержание);

- опека стала рассматриваться на законодательном уровне, что подняло престиж этого института;

- усыновление в законодательном аспекте не рассматривалось, но имели место и единичные случаи;

- законодательно установлены правила воспитания детей во благо Отечества;

- отсутствовало лишение родительских прав, исключением являлся тот случай, когда родители воспитывали детей в иной вере.

Таким образом, во времена правления Екатерины II формируется государственная социальная функция - воспитания и обеспечения детей, являющаяся основой принципов обеспечения и воспитания детей и их социальной защиты.

Однако, несмотря на такие преобразования в сфере регулирования правового положения детей, родительская власть оставалась по-прежнему жестокой, а на полотняных мануфактурах «часто работали дети в возрасте от 9 до 12 лет»180.

Родительская власть сохраняет свою авторитарность и в XIX веке в силу того, что государство не предусматривало лишение родительских прав. Заповеди о бессловесном повиновении родителям возводятся по-прежнему в ранг высших, духовных законов церкви. Таким образом, ребенок продолжал оставаться объектом родительской власти.

Новое в законодательную регламентацию семейных отношений и правового положения ребенка было внесено в 1832 году Сводом законов Российской империи181. Этот документ объединил все существовавшее ранее законодательство России, и детям, семье, браку была отведена первая книга X тома.

Закон уделял особое внимание возрасту ребенка, который должен быть установлен всегда в точности. Определить возраст в соответствии с законом можно было:

- приходскими (метрическими) книгами, где означается год и число рождения каждого младенца;

- письменными свидетельствами от крестившего священника или восприемника, или, за неимением их от других достоверных людей (ст. 214 Свода законов Российской империи);

- именными росписями, содержимыми по каждому приходу об исповедающихся и приобщающихся святых тайн, с означением возраста сих лиц;

- дворянскими родословными, годовыми обывательскими книгами и ревизскими сказнами (ст. 215 Свода законов);

- посемейными списками (реш. Сен. 1884 № 102);

- свидетельствами об отбывании воинской повинности (реш. Сен. 1886 №68);

- полицейскими списками (для старообрядцев) (реш. Сен. 1875 № 310) 182.

Делились несовершеннолетние, в зависимости от физической зрелости, на три группы: первая от рождения до четырнадцати лет, вторая от четырнадцати до семнадцати лет, третья от семнадцати до двадцати лет с годом. Лицо, в возрасте до 17 лет именуется законодателем как «малолетний», а от 17 до 21 года – «несовершеннолетний» (ст. 213 Свода законов Российской империи).

Возраст от рождения до 14 лет – это возраст, когда несовершеннолетние лишены всякой гражданской дееспособности. «Малолетний» (в возрасте до 17 лет) гласит ст. 217 Свода законов, не может ни управлять непосредственно своим имением, ни распоряжаться им, ни отчуждать его по каким бы то ни было укреплениям, ниже уполномочивать на то от себя других. От 14 до 17 лет малолетний также недееспособен. Единственное право, которое ему законом предоставляется – это входить в опекунское установление о назначении ему опекуна, может просить о замене опекуна другим, (опекун именуется теперь попечителем). Однако права несовершеннолетнего на распоряжение своим имуществом по-прежнему считаются ничтожными.

Нужно заметить, что сделки, совершаемые малолетним (т.е. в возрасте до 17 лет) не абсолютно недействительны. Закон имеет в виду исключительно интересы и выгоды малолетнего, а потому только малолетний и его законные представители могут уничтожить сделку, а не то лицо, с которым малолетний вступил в юридические отношения. Совершеннолетний, вступивший с малолетним в сделку, не может считаться свободным от взятых на себя в пользу малолетнего обязательств183.

Кроме того, Сводом Законов Российской Империи фиксировались обязанности детей. Так, ст. 177 рассматриваемого нормативного источника предусматривались следующие положения:

- дети должны оказывать родителям чистосердечное почтение, послушание, покорность и любовь, а также служить им на самом деле;

- обязаны отзываться о них в почтении и сносить родительские увещевания и исправления терпеливо и без ропота.

Из данной статьи следует формула почитания родителей, которая формировалась веками на основе церковного права.

Что касается вопроса ответственности за вред и убытки, причиненные малолетними, то: «Когда преступление или проступок учинены малолетними, жительствующими у родителей своих, детьми и по окончательному судебному приговору признано будет: 1) что малолетний действовал без разумения; 2) что родители, имея все средства предупредить преступление или проступок малолетнего, не приняли надлежащих к тому мер, и допустили совершение онаго но явной с их стороны небрежности, то вознаграждение за вред и убытки платят из своего имущества родители малолетнего, отец или мать, или оба вместе по усмотрению суда, хотя бы за сим малолетним и числилось собственное имение. В противном же случае, т.е. когда родители докажут, что не имели никаких средств к предупреждению преступления или проступка малолетнего, убытки взыскиваются с имения сего последнего» (ст. 653 Свода законов Российской империи).

Следующее, что можно обнаружить в Своде Законов, это процесс соблюдения принципа сословности при усыновлении. Вообще «юридическая идея усыновления перешла в первый раз греко-римского права и сохранилась в церковной юрисдикции. Дело об усыновлении подлежало церковному ведомству. Гражданских форм усыновления не было; но из памятников видно, что усыновленный входил в семейство и приобретал наследственные права. Гражданская форма усыновления возникла у нас и появилась в законе при Александре I»184.

Статья 145 Свода Законов имеет следующее содержание: «Усыновление дозволяется лицам всех состояний, без различия пола». Интересна точка зрения ученого Н. Мартынова на происхождение связи усыновления. Так, усыновление – это «введение в состав семьи исключительно чужих усыновленных детей», которое является «актом воли одного лица – усыновителя». Кроме того, по мнению этого же автора, усыновление «устанавливает только личную гражданскую связь его с усыновленным, но не может создавать, само по себе, никакие юридические отношения между последним и родственниками усыновителя (по праву представления), а равным образом и в родовом имуществе последнего, т.к. эти права составляют принадлежность только членов рода»185. Однако, Свод Законов устанавливает правило, по которому «никто не может быть усыновлен несколькими лицами, исключение только для лиц, состоящих в браке – суть нравственной связи между усыновителем и усыновленным»186.

Статья 145 Свода Законов имела и оговорку, что «усыновление чужих детей не допускается, если у лица, усыновляющего есть собственные законные и узаконенные дети».

Таким образом, «усыновление», как личная гражданская связь, введено в ранг искусственного родства на законодательном уровне.

Анализ статей Свода Законов позволяет провести классификацию субъектов, имеющих право на усыновление:

- дворяне;

- купцы (ст. 156 Свода Законов «усыновленных купцами дозволяется вносить в купеческие свидетельства наравне с родными детьми усыновителя»)

- мещане и сельские обыватели (ст.155 Свода Законов: «совершается припискою усыновленных к семейству усыновителя, с соблюдением правил, изложенных ст. 146-150,152,154,156-1 - 156-7»);

- члены войск; (с разрешения надлежащего начальства, ст. 160 Свода Законов);

- члены казачьего войска (особые правила в Высочайше утвержденном 5 Февраля 1866 г. положении Военного Совета (П.С.З.42982) - «детей как казачьих, так равно и подкидышей, не помнящих родства и посторонних, предоставить Войсковым Правлениям в тех войсках, где они учреждены».

Анализ ст. 152 Свода Законов позволяет сделать заключение, что возможна передача фамилии усыновителем усыновляемому ребенку. Однако, предусмотрены правила о порядке передачи дворянами фамилий, гербов и титулов, что следует из Приложения к ст. 324 Свода Законов. Согласно этим правилам, дворяне могут при отсутствии сыновей, родственников мужского пола той же фамилии просить о передаче этой фамилии, вместе с присвоенным ей гербом и титулом, кому-либо из своих родственников или же мужу родственницы, носившей передаваемую фамилию до замужества. К лицам же женского пола, не вступившим в брак, применяются другие правила: и обязаны спросить согласия своих родителей при их жизни на передачу фамилии, усыновляемому ребенку187.

Кроме того, ст. 146 этого же документа устанавливает требования, предъявляемые к усыновителю, который должен иметь не менее тридцати лет от роду, быть старше усыновляемого, по крайней мере, восемнадцатью годами и иметь гражданскую правоспособность. Для усыновления, ст. 149 Сводом Законов, вводится норма, когда «требуется согласие родителей усыновляемого, или его опекунов и попечителей, а также его самого, если он достиг 14-летнего возраста». «Этот возраст оправдывается личными интересами самого усыновляемого»188. Если нет родителей, или неизвестно, их место жительство, то требуется согласие опекуна или попечителя на усыновление, или «в случае несовершеннолетия узаконяемого – но в семь случае согласие опекуна или попечителя представляется безусловно необходимым»189.

Интерес, на наш взгляд, представляет отличие детей усыновленных и узаконенных. Из Разъяснений Правительствующего Сената «такое» деление детей заключается в том, что «усыновленными считаются дети законные посторонних лиц, а узаконенные – незаконные дети тех лиц, которыми они узаконены. Права тех и других на наследства различны: усыновленные пользуются правами по рождению, и усыновление не дает им никакого преимущества перед теми родственниками наследодателя, которые имеют перед ними предпочтительное право по рождению. Узаконение же дает детям, введенным во все права по роду и наследству, наравне с законными детьми»190. Таким образом, усыновлять своих незаконнорожденных детей запрещалось в связи с «невозможностью поощрять внебрачные сожития и необходимости всячески поддерживать то высокое нравственное значение, которое в жизни общества должен иметь брак»191.

Следовательно, усыновителями не могли являться родители незаконнорожденного ребенка.

Содержал Свод Законов и особые правила об усыновлении питомцев Санкт- Петербургского и Московского Воспитательных Домов. Например, усыновлять разрешалось как русским подданным христианского вероисповедания, так и иностранцами христианской веры. Но, «русский подданный, усыновленный иностранцем, не теряет этим прежнего подданства»192. Усыновление, согласно указанным выше правилам, производилось с согласия начальства, которое выдавало в удостоверение усыновления, специальное свидетельство. Питомцы Воспитательных Домов должны были к моменту усыновления достигнуть трехлетнего возраста при наличии метрических выписок о рождении. Если же отсутствовал факт записи, то питомцы допускались к усыновлению по истечении шести недель со дня поступления в Воспитательный Дом.

Таким образом, был создан механизм усыновления детей, как русскими, так и иностранными подданными. Кроме того, напрашивается вывод о том, что на законодательном уровне был закреплен и статус субъектов усыновления, которыми являлись: усыновитель, усыновляемый, опекун или попечитель, родители усыновляемого. Такой вывод возможен из следующих статей: 145, 149, 154, 156-1 – 156-7 Свода Законов. Так, усыновленный ребенок вступает по отношению к усыновляемому во все права и обязанности законных детей и приобретает право наследования в благоприобретенном имуществе усыновителя. Однако, наследуемое имение усыновителя, не имеющего родных сыновей, а имеющего лишь дочерей, делится между дочерьми и усыновляемым ребенком, поровну. Односторонний отказ усыновителя от своих прав не будет прекращать усыновление, что следует ст. ст. 145 и 149 Свода Законов. Отказ от усыновления возможен с согласия заинтересованных сторон, а именно: усыновителя, усыновляемого самого, или в лице его опекунов и попечителей, а также родителей усыновляемого. Статья 154 Свода Законов регламентирует, что усыновленный ребенок сохраняет права состояния, принадлежавшие ему до усыновления. Кроме того, определен правовой режим имущества усыновленного и усыновителя в ст. 156-5 Свода Законов. Так, в случае бездетной смерти усыновленного, благоприобретенное имущество его поступает к усыновителю…, но имущество, уступленное усыновленному в виде дара его родителями или усыновителем, возвращается первым или последнему, смотря по тому, от кого было получено.

Особое внимание уделялось в Своде Законов детям незаконнорожденным, или рожденным в результате прелюбодеяния. И поскольку прелюбодеяние считалось церковью грехом, то и рожденный ребенок в результате адюльтера носил статус «греховного».

В соответствии со ст. 132 Свода законов Т.Х ч.1 по прод. 1895 г. незаконнорожденными считались дети:

- рожденные вне брака, если они не были установленным порядком узаконены;

- от прелюбодеяния;

- рожденные по смерти мужа матери, или по расторжении брака разводом, когда со дня смерти мужа матери, или расторжения брака, до дня рождения сего младенца протекло более 306 дней (то есть зачатие произошло на момент совместного проживания супругов);

- все прижитые в браке, который по приговору надлежащего суда признан незаконным и недействительным.

Понятию прелюбодеяния, юристы того времени, давали трактовку как, внебрачной плотской связи лица, состоящего в браке, запрещенной законом, в результате которой рождались незаконнорожденные дети193.

Факт происхождения от прелюбодеяния, по мнению Н. Мартынова, может быть установлен гражданским судом из содержания письменного заявления отца и матери о происхождении ребенка, или из сопоставления сего заявления с метрическими свидетельствами о рождении ребенка и о браке родителей, а также и о прежних их браках, и со свидетельствами о времени прекращения последних194.

Таким образом, «дети, рожденные во время существования первого брака одного из родителей, могут быть признаны происшедшими от прелюбодеяния, хотя бы нарушение супружеской верности не было предварительно установлено судом уголовным», а также «дети, рожденные хотя бы после 5-летнего безвестного отсутствия одного из супругов, но до расторжения брака, признаются происшедшими от прелюбодеяния»195. Родители незаконнорожденных детей обязаны были давать несовершеннолетним детям пропитание, одежду и воспитание, доброе и честное, по своему состоянию, что следует из ст. 172 Свода законов по прод. 1895 г.

В итоге рассуждений, приходим к тому, что между незаконнорожденными и его родителями существует естественная кровная связь. В силу нее в обязанность отца входит помощь матери содержать незаконнорожденного до тех пор, пока последний сам не в состоянии сделать это.

Что касается опеки, то в соответствии со ст. 225 Свода Законов Российской Империи, она устанавливалась «для попечения о лице и имуществе малолетних», а статья 254 Свода Законов называет тех, кто могут быть опекунами – это родственники, свойственники малолетнего и посторонние ему лица. Опекуны должны были входить в тоже сословие, что и малолетний, и обладать такой совокупностью нравственных качеств, которые «дают надежду к призрению малолетнего в здравии, добронравном воспитании и достаточном по его состоянию содержании, и от которых ожидать можно отеческого к малолетнему попечения». Поэтому, понятно, что не могли