Обратимся к психологической науке.

Интерес (от лат. interest – значение, важно) в психологическом понимании - это отношение личности к предмету как к чему-то для нее ценному, привлекательному[83]. В связи с этим, можно предположить, что законодатель, утверждая принцип «наилучших интересов ребенка», имел в виду, что отношение государства, социума, семьи к личности несовершеннолетнего должно строиться с учетом провозглашения потребностей ребенка высшим интересом в международном сообществе.

Потребности в психологии – это особое состояние психики индивида, ощущаемое или осознаваемое им «напряжение», «неудовлетворенность», - отражение несоответствия между внутренним состоянием и внешними условиями его деятельности, обнаруживающимися во влечениях и мотивах[84].

Юридическая наука, формулирует понятие интереса с позиций данных в социологии и психологии, но до конца, как представляется нам юридическое обоснование интереса дано только в процессуальном праве.

В юридической литературе и судебной практике интерес исследован: А.С. Айзикович, Г.М. Гак, Г.Е. Глезерман, Р. Гукасян, и др.

Каково назначение права при реализации «наилучших интересов ребенка»? Право, вводя субъективные права и обязанности для управомоченных лиц, способствует установлению условий, которые нужны для удовлетворения интересов и социальных потребностей детей. Таким образом, правовое регулирование в аспекте удовлетворения интересов несовершеннолетних ограничивается созданием необходимых социальных условий. Ребенок, который заинтересован в удовлетворении своего интереса, может и не осознавать то внешнее обстоятельство, порождаемое правом, поскольку интересы личности ребенка меняются в связи с возрастными особенностями: «это – интересы их правильного физического и умственного развития и воспитания»[85]. Однако, интересы детей могут, осознаваться ими или нет. Удовлетворение же социальных потребностей или создание социальных условий контролируется со стороны государства в лице указанных в законе субъектов.

Г.М. Гак различает понятия «интерес личности» и «личный интерес». Личный интерес, по его мнению, это то, что необходимо данному индивиду для его личного утверждения и развития. Интерес личности шире личного интереса, так как его содержание составляют как личные, так и общественные интересы. Стимулом к деятельности может быть не только личный, но и общественный интерес, воспринимаемый лицом как свой интерес[86].

На наш взгляд, «личный интерес» ребенка включает характеристику его потребностей в данный момент времени, в конкретной жизненной ситуации. «Интерес личности» ребенка охватывает, по нашему мнению, весь спектр его желаний и стремлений, связанный как с прошлым, настоящим, так и с будущим временем.

Интерес в праве – это его важнейший правообразующий и правореализующий фактор[87].

Существует в праве и иная позиция – В.А. Тархов отмечает, что «интерес не входит в содержание права потому, что не является правовой категорией. Интерес – социальное явление, охране которого служит субъективное право, представляющее специальную форму реализации права»[88].

Теория интереса Иеринга состоит в том, что субъективное право слагается из двух моментов: момента субстанционального, в котором состоит практическая цель субъективного права, а именно – пользы, выгоды, прибыли, которые должны быть обеспечены правом, и моментом формальным, который относится к упомянутой цели как средство, а именно – из правовой защиты, иска. Первый есть ядро субъективного права, второй – охраняющая его скорлупа. Права – суть юридически защищённые интересы[89].

Л. Виндшейд отмечает, «что цель субъективных прав состоит в удовлетворении человеческих интересов» [90].

По мнению А.В. Малько, «законный интерес – это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным»[91].

«Правоотношения – важнейшая форма реализации норм права. Оно предопределяет собой определённую связь между лицами, в силу которой одно лицо обладает определёнными субъективными правами, а другое несёт обязанности. Субъективные права дают возможность их обладателю совершать в рамках закона определённые действия, пользоваться определёнными социальными благами, требовать соответствующего поведения от других лиц и обращаться, в случае необходимости, за защитой к органам государства»[92].

Субъективное право гарантирует создание социальных (правовых) условий для удовлетворения интересов управомоченного лица. Иными словами, субъективное право служит охране интереса, а интерес, охраняемый субъективным правом, есть охраняемый законом интерес[93].

С.С. Алексеев и другие советские учёные так же отмечают, что сущность субъективного права раскрывается через формулу: «право на что»[94].

Категорию «интересов несовершеннолетних», таким образом, можно обнаружить лишь в процессуальной науке.

Обращаясь к работе М.А. Гурвича[95], встречаем определение охраняемых законом интересов, которыми являются: социальные потребности, взятые законом под свою охрану не путем предоставления их носителям субъективных материальных прав, а предоставлением им (или же другим лицам) права прибегнуть к судебной или иным правовым формам защиты.

Придерживаясь точки зрения М.А. Гурвича,потребности личности ребенка, взятые под охрану государством, и есть законные интересы, и, на наш взгляд, образуют следующую, иерархическую лестницу:

- физиологические потребности (в пище, воде, одежде, жилье и др.);

- потребности в безопасности (чувство защищенности ребенка);

- потребности в заботе (находиться с людьми, ощущать защиту семьи, быть понятым родителями или лицами, их заменяющими);

- потребности в уважении личности ребенка (получение одобрения и признания ребенка как личности со своими взглядами и идеями);

- потребности социальные (самореализация и самоутверждение).

Таким образом, первоочередная задача демократического государства, исходя из принципа «обеспечения наилучших интересов ребенка» – это удовлетворение и защита индивидуальных потребностей несовершеннолетних.

Рассмотрим другие конвенционные принципы - не дискриминации и участия несовершеннолетних.

Люди (дети) от природы различаются по полу, возрасту, умственным способностям, таланту, здоровью и т.д. Только с помощью установления определенного объема, уровня конкретных прав для каждого гражданина, государство способно удовлетворить интересы общества. Интересна точка зрения в этом отношении Р.З. Лившица, который считает, что «этот уровень зависит, конечно, от благосостояния общества, степени его экономического и социального и духовного развития. Отступления от такого уровня вниз для отдельных групп людей недопустимы, это было бы дискриминацией. Подъем уровня вверх для отдельных групп людей возможен, это именуется дифференциацией правового регулирования. Дискриминация – это лишение прав, дифференциация – увеличение прав. Дифференциация заключается в предоставлении льгот (но не отрицательных изъятий), она применяется к людям, нуждающимся в повышенной социальной защите. Таковы женщины, несовершеннолетние, старики, нетрудоспособные и другие категории граждан. Смысл дифференциации заключается в стремлении общества сгладить фактическое неравенство людей путем поддержки более слабых»[96].

Поэтому, в Конвенции о правах ребенка и закрепляется принцип не дискриминации прав ребенка, что определено в ст. 2 Конвенции. Ф. Алстон, комментируя указанную статью, приходит к выводу, что «защита ребенка должна включать все ситуации, в которых он подвергается или может быть подвергнут дискриминации или наказан на основании статуса или поведения других лиц… Дети часто являются легко доступной мишенью, подчас большей, чем их родители, члены семьи или опекуны. Более того, дискриминация или наказание ребенка является эффективным способом «поймать двух зайцев». Ребенок страдает непосредственно, а родители или другие лица, ответственные за ребенка, тоже страдают, хотя и косвенно»[97].

В связи с этим Т.А. Титова попыталась выделить «прямые» основания дискриминации, вытекающие из личного статуса или деятельности самого ребенка, и «косвенные», связанные с личным статусом или деятельностью родителей или лиц, их заменяющих[98].

Итак, как следует из текста ст. 2 Конвенции:

· государства-участники уважают и обеспечивают все права, предусмотренные настоящей Конвенцией за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств;

· государства-участники принимают все необходимые меры для обеспечения защиты ребенка от всех форм дискриминации или наказания на основе статуса, действительности, выражаемых взглядов или убеждений ребенка, родителей ребенка, законных опекунов или иных членов семьи.

Этот принцип приобретает характерную окраску в нынешних условиях нестабильности и беспрецедентных потрясений, внезапное возникновение которых негативно сказывается на физическом, психологическом состоянии детей России.

Свой жизненный опыт ребенок получает в семье, поэтому, семейное законодательство не допускает дискриминацию ребенка в семейных отношениях. Например, ст.53 Семейного кодекса РФ, запрещает дискриминацию ребенка в зависимости от того, родился он в зарегистрированном браке или вне брака. В связи с этим интересен опыт, полученный канадским законодателем. Так, в Акте о правах человека Канады закреплен запрет дискриминации на основании «семейного статуса», под которым понимаются отношения родители - ребенок. В случае если это имело место, пострадавший ребенок может обратиться в суд[99].

Поэтому, на наш взгляд, правильным будет расширить принцип не дискриминации на базе «семейного статуса ребенка», поскольку, масштаб нарушений, связанных с основаниями, приведенными в ст.2 Конвенции огромен, так, из 68 периодических докладов государств-участников было выявлено 53 оснований дискриминаций в отношении детей[100].

Характеризуя «семейный статус ребенка» следует выделить его внутреннюю и внешнюю сторону.

К внутренней характеристике «семейного статуса» будем относить отношения родители – дети. Необходимо ввести запрет дискриминации со стороны родителей, родственников, и лиц, заменяющих их, в случае рождения, например, детей-близнецов, или детей, зачатых путем искусственного оплодотворения и др.

Внешняя характеристика «семейного статуса ребенка» проявляется через отношения семья – социум: запрет дискриминации в отношении детей семей мигрантов; семей, где, родители страдают такими заболеваниями, как алкоголизм, наркомания, ВИЧ-инфекция; а также в отношении тех детей, имущественный и религиозный статус родителей которых, различен.

Интересна точка зрения Р.А. Мюллерсон на понятие «позитивной дискриминации» среди детей. Ученый считает, что «предоставление определенных преимуществ группам населения, нуждающимся в них для равного участия с остальным населением в общественной жизни страны, не только не является дискриминацией, но даже свидетельствует о достаточно высокой степени развития международного права. Оно является не только равной мерой для неравных субъектов, но и становится инструментом смягчения отрицательных результатов фактического неравенства…»[101].

В связи с этим в Преамбуле Конвенции о правах ребенка содержится норма: «во всех странах мира есть дети, живущие в исключительно трудных условиях, и что такие дети нуждаются в особом внимании». «Особое внимание», на наш взгляд, требует и особой защиты со стороны государств, где проживают такие категории детей. Поэтому, в целях предотвращения дискриминации в сфере «семейного статуса ребенка», в группу наиболее уязвимых детей или в группу риска, включают детей: «принадлежащих к общинам меньшинств или коренных народов, детей-инвалидов, внебрачных детей, детей, являющихся не гражданами, мигрантами, перемещенными лицами, беженцами или лицами, просящими убежища, а также детей, проживающих и/ или работающих на улицах»[102].

Особая защита детей закреплена в п.1 ст.20 Конвенции: «ребенок, который временно или постоянно лишен своего семейного окружения или который в его собственных наилучших интересах не может оставаться в таком окружении, имеет право на особую защиту и помощь, предоставляемые государством». Также и в п.2 ст.23 Конвенции, где «государства-участники признают, что неполноценный в умственном или физическом отношении ребенок должен вести полноценную и достойную жизнь в условиях, которые обеспечивают его достоинство, способствуют его уверенности в себе и облегчают его активное участие в жизни общества».

Таким образом, дети из «группы риска», подвергнутые позитивной дискриминации, требуют особого внимания и особой защиты своих интересов со стороны государства.

Можно сделать вывод, что понятие «дискриминации» в Конвенции о правах ребенка отсутствует. Однако, анализ Общего комментария Комитета по правам человека позволяет определить, что «под дискриминацией следует понимать любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, этнического или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного положения, имеющих целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или иных областях общественной жизни»[103].

В тексте Конвенции о правах ребенка проходит тема участия. В ст. 12 Конвенции провозглашается, что государства-участники обеспечивают ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка.

Участие может выражаться в различных отношениях. Например, в отношениях: родители - дети (п.1 ст. 7 и ст. 10 Конвенции); социум - дети (ст. 15 и ст. 17 Конвенции); д ети из «группы риска» и государство (ст.23 Конвенции).

Участие детей в подготовке и приятии решений помогает взрослым делать более правильный выбор, поскольку это дает им возможность лучше понять мысли, чувства и нужды детей. Поэтому, вводится норма, где государства-участники уважают право ребенка на свободу мысли, совести и религии (ст.14 Конвенции). Участие отвечает также потребностям развития самого ребенка. Именно путем личного участия дети учатся принимать решения. С этой целью создаются школьные и детские парламенты (Словения, Сенегал, Россия), детские ассамблеи (Испания). Более того, дети принимают участие в планировании социальной политики (Дания, Финляндия, Норвегия). Обретая уверенность в себе и умение правильно использовать приобретенный опыт, несовершеннолетние становятся в последствии активными участниками общественных отношений.

Таким образом, наблюдается взаимосвязь трех фундаментальных принципов: «наилучших интересов ребенка», «запрет дискриминации» и «право на участие» несовершеннолетних в общественных отношениях. Благодаря основополагающим конвенционным принципам по защите прав ребенка в России происходит формирование государственной ювенальной политики, принципов ювенального права, а также правового положения несовершеннолетних.

Можно выделить и другие принципы.

В современной России с принятием Конституции РФ[104], сформированы новые принципы построения общественных отношений. Приоритетным вопросом Конституции РФ является защита прав человека (и ребенка), значит, принципы ювенального права базируются на положениях основных конституционных норм, закрепляющих права и свободы ребенка.

Так, согласно ст.2 Конституции РФ, признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства. Стало быть, органы государственной власти обязаны защищать права и свободы ребенка – принцип приоритетности прав и законных интересов личности ребенка. Кроме того, статья 38 Конституции РФ провозглашает, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства.

Помимо приоритетности прав и законных интересов личности ребенка следует назвать принцип законности, в соответствии с которым субъекты ювенального права обязаны строго соблюдать Конституцию РФ и законодательство РФ, а правовое регулирование в области охраны прав и интересов ребенка не должно противоречить Конституции и законодательству РФ.

Согласно Декларации и плану действий «Мир, пригодный для жизни детей», утвержденные 27-й специальной сессией Генеральной Ассамблеи 10 мая 2002 г., международный законодатель в статье 5 указанной декларации, подчеркнул приверженность делу создания мира, пригодного для жизни детей, в котором устойчивое развитие человека при наилучшем обеспечении интересов ребенка основывается на принципах демократии, равенства, не дискриминации, мира и социальной справедливости, а также универсальности, неделимости, взаимозависимости и взаимосвязанности всех прав человека, включая право на развитие.

Принцип справедливости в ювенальном праве выражает сущность и предназначение ювенально-правовых норм, в которых можно обозначить стремление к компромиссу между участниками правовых связей, с участием несовершеннолетних, а также достижение справедливого социального соответствия между действиями субъектов ювенальных правоотношений и последствиями таких действий.

Одним из принципов прав человека является принцип гуманизма. По мнению И.И. Котляр, его сущность заключается в заботе о человеке, признании его как личности, его права на свободу, счастье, неприкосновенность, проявление этих способностей[105].

Принцип зашиты права проявляется в гарантиях защиты субъективных прав в судебном порядке на основании ч.1 ст.46 Конституции РФ, согласно которому, каждому (в том числе и ребенку) гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Таким образом, принципы ювенального права – общие начала, необходимые для построения системы норм ювенального права, которые оказывают огромное влияние на формирование ювенального права России.

Система принципов ювенального права – это совокупность (комплекс) взаимообусловленных, универсальных, обеспечивающих взаимодействие друг с другом руководящих правовых норм, определяющих основные права и обязанности субъектов ювенальных правоотношений.

Система принципов органически входит в систему норм ювенального права, на основе системы принципов происходит формирование всей системы норм ювенального права.

Можно сказать, что система ювенального права опирается на комплекс принципов, обладает структурой, характерной для нее и формируемой на сегодняшний день, определенными методами функционирования, и развивается в соответствии с присущими ей закономерностями.